Архивы проза - Іменні Казки на Замовлення для Дітей

*1*

– Ну, пока! – рыжеволосая Машка сделала Дьяченко ручкой и прошмыгнула мимо. Хоть и не просто это было – проскочить мимо. Потупив свеженакрашенные очи, как бы невзначай вдохнув мужского духа. Сексуален и чертовски красив Валька Дьяченко.

– Пока что? – машинально уточнил он. С озабоченным видом Дьяченко застрял на пороге.

– Ха-ха-ха, совсем заработался! – Машка на миг обернулась. – Говорю: пока, задумчивый! И чей ты такой задумчивый?

И продефилировала дальше. В меру цокая, в меру виляя, в меру в обтяжку, в меру короткая, в меру дразня. Конец рабочего дня как-никак.

Смотря для кого. Для рыжей секретарши Машки – да, а для Дьяченко…

Яйца времени.

Клоны соблазнов.

Осколки Атлантиды…

*1*

– У вас нет ничего святого! – раздраженно произнес Петр Васильевич и с явным неудовольствием двинул от себя стакан с чаем. Тот едва не опрокинулся – словно вторя гневу хозяина, плеснул на скатерть светло-янтарную струю кипятка, заметно обесцвеченного долькой лимона.

– Святость связывает, – безапелляционным тоном заявил Кондрат. Затем хищно улыбнулся – в тот момент показалось, что его зубы сплошь состоят из одних клыков. – К тому же у меня аллергия на запах ладана. Меня тошнит от него.

– Боже, да в твоей душе черт живет! – Тимченко-папа не на шутку вышел из себя. Он вылил чай в раковину, плеснул в стакан водки. В горячий стакан – водки.

– И мне, – я протянул чашку – черной слезой на дно ее скатилась капля кофе. Петр Васильевич проигнорировал мою просьбу, убрал водку в холодильник. Я не обиделся. Потерев переносицу, чтобы скрыть рвавшуюся наружу улыбку, поддержал друга. – Чрезмерная религиозность и набожность привели мир к однополой любви – к непорочному зачатию.

Случилась эта история в первых числах февраля. В десятом часу вечера у настоятеля храма Пресвятой Богородицы его преподобия Луки внезапно раздался звонок. Он глянул на дисплей мобильного телефона – номер звонившего не был ему известен. Тем не менее, Лука оторвался от работы, осененный мгновенным теплым предчувствием, и поднес к уху телефон. Нет, это было вовсе не то, на что он так скоропалительно понадеялся. Несколько мгновений отец Лука слушал молча, не в силах взять в толк, что нужно от него говорившему. А когда до его рассудка, как до голодного желудка, наконец дошел смысл сбивчивых, изобилующих мирскими чувствами слов, он даже хотел сбросить звонок – но дослушал.

(больше…)

***

Петька Тимченко, рано поседевший, худощавый мужчина 43 лет, с самого рождения проживающий в маленьком, чистеньком, зеленом, но слабо раскрученном, как сейчас говорят, областном центре Сумы, по специальности слесарь 4 разряда плюс непьющий водитель, да вот беда, в настоящее время вынужденный болтаться без дела в нестройных рядах армии временно безработных, – неожиданно разбогател.

Правда, Витек Андрейченко, один из близких Петькиных приятелей, по этому поводу грубо заметил: «Петюня, ты сдурел! Профукать такую усадьбу!» «Усадьбой» Андрейченко окрестил Петькиной прабабки глинобитную хатку, покосившуюся, наверное, с того самого дня, как она, однажды покинутая душой прабабки, вдруг перестала собирать вокруг себя счастливые голоса Петькиных родственников. Умерла бабушка Наташа в августе 91-го, и с ее смертью стало все рушиться – люди потеряли интерес друг к другу, перестали наведываться на стару хату, выносить во двор столы да накрывать их чем украинский Бог послал да теми смачными стравами, что, казалось, еще вчера с любовью пекла-варила бедовая бабка. Разучились есть-пить по-семейному, в глаза смотреть-заглядывать и до поздней ночи вести задушевные разговоры. Быстро затерялся в воспоминаниях вкус ее необыкновенного, заправленного толченым салом борща в чугунке, обесцветился, забылся цвет ее не по-стариковски живых глаз, растаял голос, звучавший с раннего утра и до самой смерти. А тут все узнали, что Советский Союз развалился…

И стала Алка Барсук обращать внимание: муж-то с годами красавцем стал. Какое там с годами – за последние полгода вон как преобразился! Походочку приобрел, приосанился, подвижным таким стал, даже прыгучим – не то кот, не то кочет гуленый. Ох, гуленый! С чего бы это, а? Когда же это она своего Лешку прозевала? Как он смел расцвесть без ее ведома?..

А тут вдобавок Ленка Андрейченко – подруга еще называется! – явилась не запылилась со свежим номером «Данкора», а там – мать моя честная!.. Алка сначала не поняла, чего ей под нос газету с частными объявлениями суют. Тогда Ленка начала как бы издалека, мол, хочу вот, чтобы младший сын Ванька на гитаре научился играть, с этой целью, мол, принялась разыскивать учителя хорошего и недорогого и чтобы ребенка любил, и давай все объявления на нужную тему читать – на столбах и в газетах, не могла, разумеется, обойти и «Данкор», раскрыла сегодня газету, заглянула в рубрику под номером 0908, а там – мать честная!