Архивы фантастика - Іменні Казки на Замовлення для Дітей

Кровь – Млечный Путь ваших желаний.

Поляриз

***

В окно кухни заглянуло пышущее здоровьем банановощекое солнце. Эх, не вовремя заглянуло! Застигло Людку Гриценко врасплох. Взяв нож, чтобы накрошить репчатого лука, та вдруг порезала палец на левой руке. «Ой!!» – взвизгнула она.

За полминуты до этого несчастья Серега Гриценко, сидя в соседней комнате, сапожным ножом вырезал из полиуретана набойки для туфель жены. Высунув язык, приговаривал: «Сопротивление бесполезно… Сопротивление… твою мать… бесполезно…» Полиуретан был твердючим, как камень. И вдруг за стеной на кухне: «Ой!! Черт бы побрал этот нож!» От неожиданности Серега вздрогнул и полоснул ножом по левой руке – точно по безымянному пальцу.

– Шо ж ты, мать твою, так орешь!! – в сердцах рявкнул он и выбежал из дома. В траве возле подъезда нашел покрытые пылью листья подорожника. Поплевав на них, прижал к кровоточащей ране. Приложил рану к уху, будто к чему-то прислушиваясь: нет, не слыхать тока крови… Потом, спеша, поднялся в дом – на пороге стояла Людка с красными от слез глазами. Марлевая повязка на ее раненом пальце сочно набухла от крови.

***

– Эрос, почему ты меня не любишь? Эрос, очнись! Я к тебе обращаюсь!

– Отвяжись, Ален! Что-то ты сегодня чересчур озабоченная.

– Дурак! Я совсем про другое… Кондрат, почему он меня не любит?

– Любовь, Ален, это музей. А кому сегодня нужен музей? Саркофаг для исторических безделушек, склеп культурного фетиша…

– О-ё-ёй, какие мы умные!

– …Кунсткамера выродившихся страстей. Один прикольный чувак, Малкольм Макларен, однажды сказал… Ален, ты знаешь такого старика?

– На фиг он мне сдался! Тем более раз старик – значит, музей. Да еще, наверное, едва ходячий.

– Хм, верно, Ален. Один-один. И все ж погоди на фиг посылать. Макларен – первый продюсер «Секс Пистолз»…

– Боже, храни королеву!

Ведь это фашистский режим.

Он сделал из тебя болвана –

Потенциальную водородную бомбу.

Боже, храни королеву…

*1*

Они выбрали это кафе, потому что в нем не было меню. Иначе говоря – за непредсказуемость результата. Любой обед и ужин был здесь фатален. Завсегдатаи заключали пари, делали ставки или просто гадали на то, чем их сегодня накормят… Но никто ни разу не угадал и не выиграл. При этом, как ни странно, никто не возмутился, не отвернул непрошеный обед – с удивительным смирением, а иногда и восторгом принимал его как подарок судьбы. Трапеза вдруг стала для некоторых горожан азартной игрой. Участие в ней было далеко не дешевым. Людям со скромным достатком приходилось откладывать деньги, брать ссуды; предприниматели и владельцы небольших фирм были вынуждены вынимать средства из оборота, чтобы сыграть здесь в обед или ужин. Собираясь сюда, вооружались различными методиками, построенными на современных теориях случайных чисел. Пытались обедать в кафе и те счастливчики, что раза три или четыре подряд срывали банк в рулетку или «двадцать одно». Но здесь судьбу одурачить не удавалось – даже самые хитроумные теории вероятности рассыпались, как карточные домики. Пшик – и все!

*1*

В двадцатых числах апреля, когда древесные почки еще похожи на нежные кукиши весны, Герц задумал отпраздновать день рожденья своего бара «Полонез». Герц и не заметил, как состарился вместе с баром, как пожелтели в его уютном хмельном гнездышке, словно его стариковские зубы, недобитые стаканы, потрескались столешницы, вылиняли скатерти, подломились, как от непосильного груза, ножки у столов и стульев и потускнели глаза постоянных посетителей. Сколько было выпито за эти годы виски и пива, сколько было разбито носов и сердец! Герц любил свой бар и не променял бы вечер, проведенный в нем, ни на что на свете. Даже на лишний поцелуй Зузу, его девушки.

*1*

В середине осени Елена заблудилась в городе, в котором родилась и прожила большую часть жизни. Елена была одинокой женщиной и, чтобы попусту не таращиться на свое одиночество, густо проросшее в ее доме, косметичке и пачке сигарет, она уходила гулять. Запрокинув голову, она наугад брела по городу. В синем небе раскачивались золотые тени, их становилось все больше. Но вот чей-то резкий уверенный взмах, за ним другой, третий – и небо очищалось. Тени осыпались, как волшебное конфетти.

Октябрь стоял лазурным и беспечным. Дворник, одетый в длинный и стильный, точно от кутюр, плащ цвета морской волны, подметал улицу от облетевших с деревьев листьев. Они тщетно пытались отбрасывать тени в небеса. Дворник сгреб листья в шуршащую кучу, накрыл ее сверху старой рогожей – и в тот же миг тени на небе исчезли.

— Гляди себе под ноги, – сказал дворник Елене вслед. – Иначе никогда не найдешь себе мужика. Только нос разобьешь об асфальт.