За три недели до очередного Нового года Витек Андрейченко задумал взорвать город, выбросив в продажу партию мп3-зажигалок. Это была поистине гремучая смесь газа, огня и попсы, закачиваемой в зажигалку нового поколения так же, как закачивается в обычный мп3-плеер любой музыкальный файл. Какой был прок от этого странного новшества, Андрейченко и сам точно не знал, но говорили, что мп3-зажигалка заключала в себе не больше не меньше как энергию звезд, чудесным образом влиявшую на обладателя такой зажигалки. Говорили также, что мп3-зажигалки придумали китайцы, но на самом деле газово-электронные трансформеры клепали на шосткинском заводе «Свема», двадцать лет назад выпускавшем известную на весь Союз кинопленку. Короче говоря, эта дивная вещица еще толком не была изучена и раскручена, над ней витал почти газовый ореол тайны, а когда Андрейченко попытался было прикурить, мп3-зажигалка вдруг завизжала голосом Димы Билана.
Тем не менее, загрузив 68 ящиков мп3-зажигалок в свою старенькую «четверку жигулей» (два ящика не влезли – пришлось вернуть свемовцам), Андрейченко двинулся в обратный путь. Выехал под вечер, дорогу заметно подморозило, а на отдельных участках даже замело, поэтому старался вести машину неторопливо и аккуратно. Однако, так уж, видно, было назначено ему судьбой в тот день, – столкновения с лошадью не сумел избежать. Кошмарное и невероятно нелепое ДТП произошло уже за Путивлем, километрах в 70 от родного города. «Жигуленок» Андрейченко взбирался на небольшую горку, когда прямо перед ним внезапно выросла подвода, запряженная лошадью. Как угорелая, лошадь неслась с горки по встречной полосе, и Андрейченко не успел увернуться. От удара раскололось лобовое стекло, лошадь рухнула замертво, а с подводы, получив сотрясение мозга, свалился один из трех пьяненьких седоков. Андрейченко отделался несерьезными ушибами, но когда увидел, что стало с машиной, его сердце едва не лопнуло от злости и огорчения. Было от чего сокрушаться, ведь «Жигули» превратились всмятку. А потом вообще вспыхнули, и Андрейченко, спасаясь от взрыва, пришлось уткнуться носом в дно придорожной канавы. Но вместо взрыва начался беспорядочный фейерверк, от которого тотчас протрезвели остальные двое седоков и, забрав с собой третьего, резво сбежали с места аварии.
А горели и шумно взрывались мп3-зажигалки, оглашая замерзшее поле жутким воем и визгом поп-звезд.
Бросив прямо посреди дороги наполовину сгоревшую машину, перепачканный грязным снегом и морально разбитый, Андрейченко вернулся домой. Прикурив от обычной спички, он рассеянно уставился в телевизор, где как раз в этот момент показывали рекламу его злополучных мп3-зажигалок. В отчаяньи Витек схватился за волосы и, наверно, вырвал бы все до последней волосинки, если бы не какой-то кретин, вдруг принявшийся настойчиво названивать в его дверь, а потом и вообще колотить в нее ногами.
Этим кретином неожиданно оказался лучший друг Андрейченко – Вадька Ходасевич. Он тяжело дышал, будто загнанная собака, и, несмотря на то что Андрейченко отворил дверь, продолжал бить в нее ногой, а главное, глядел на Витька таким же затравленным взглядом, как сбитая им лошадь, перед тем как сдохнуть. С трудом переведя дыхание, Ходасевич попросил у Андрейченко политического убежища. Из сбивчивого Вадькиного рассказа с горем пополам стало ясно, что его ситуация еще ужасней и абсурдней, нежели у Андрейченко. Еще в конце лета в голове Ходасевича родился гениальный, по его скромным расчетам, план: накануне года крысы предложить жителям любимого города живых крыс. В качестве, конечно, новогодних сувениров. Но не просто живых, а управляемых. И при этом никакой дрессировки крысам не требовалось, лишь одна техническая хитрость, которая заставила бы крысу выполнить любую команду и прихоть ее хозяина. Для осуществления своего беспрецедентного новогоднего проекта Ходасевич объехал в начале декабря 23 окрестных элеватора и овощехранилища, заглянул в городскую санэпидемстанцию, ветеринарную лабораторию и живой уголок средней школы №15, а затем, неудовлетворенный результатом, призвал к сотрудничеству местных бомжей, которые в итоге и помогли ему отловить недостающее количество крыс. Дважды аккуратно пересчитав крыс (их оказалось 965), Ходасевич собрал в одном помещении юных техников и юных натуралистов и пообещал, в случае удачного завершения эксперимента, семь больших шоколадных тортов. Юные мастера и друзья природы, подогреваемые, скорее, профессиональным любопытством, нежели страстью к сладкому, бойко взялись за дело, и вскоре из-под их умелых ручек вышла почти тысяча мобильных мутантов. Каждой крысе за ее правое ушко была вживлена СИМ-карта, которая, согласно креативному гению Ходасевича, давала человеку невиданную до селе возможность управлять животным. Отныне, дозвонившись по телефону до мобильной крысы, ее обладатель мог запросто приказать ей принести ему домашние тапочки, вытряхнуть в урну переполненную пепельницу или резко сократить срок пребывания у него в гостях тещи. После того как каждая крыса получила свою мобильную амуницию, Ходасевич поставил грызунов мелким и средним оптом в одиннадцать магазинов подарков и сувениров и в два магазина оружия. Реклама радиоуправляемых крыс замелькала на страницах местных газет, зазвучала на волнах ФМ-радио, и спустя ничтожно короткое время народ, доверчивый к рекламе и падкий до сенсаций, смел с прилавков сувенирных и охотничьих магазинов все 965 услужливых твари.
А теперь Ходасевич был вынужден спасаться бегством от разъяренных владельцев названных магазинов. Их в свою очередь осаждали сотни раздраконенных покупателей, возжелавших приобрести для новогоднего подарка радиоуправляемого грызуна. Газеты, до этого печатавшие рекламу мобильных крыс, сейчас с сарказмом писали, что крысы, вместо того чтобы по команде лихо отплясывать яблочко или делать сальто-мортале, вдруг бессовестно разбежались: кто за батарею, кто в открытую форточку, а кто, напугав незадачливого своего обладателя, на время поселился в кухонном шкафу среди пакетов муки, гречневой крупы, арахиса и сушеного чернослива; однако, прикончив съестные запасы, и эти крысы подались на волю. Теперь обманутые покупатели требовали моральной сатисфакции и возврата денег, а хозяева магазинов надеялись хотя бы просто набить Ходасевичу морду.
Вот Ходасевич и примчался к Андрейченко, умоляя спрятать его в чулане или на двуспальной кровати, положив его между Витьком и Ленкой, женой Андрейченко. В ответ на отчаянную просьбу друга Андрейченко задумчиво почесал голову, прикидывая, где можно спрятать Ходасевича, как вдруг в прихожую без звонка и стука ввалился сияющий Лешка Барсук. Прямо с порога подозрительно счастливый Барсук вручил двум побелевшим от страха приятелям (Ходасевич, балда, забыл запереть за собой дверь) новогодние сувениры. Ходасевичу Лешка ни с того ни сего подарил перстень с огромадным рубином, а Андрейченко – золотую кокарду, украшенную черным жемчугом и блестящим сапфиром, похожим на фиолетовый мармелад. (Витек так был ошарашен выходкой Барсука, что даже не спросил, на кой черт нужна ему эта кокарда.)
Барсуку не терпелось поделиться с друзьями переполнявшими его чувствами, он выудил из-за пазухи бутылку каховского коньяка и, разлив по чайным чашкам, произнес тост за его коллекцию новогодних ювелирных украшений «Барсук Голд». Вконец пораженным приятелям пришлось выпить, после чего Барсук, глотая слова и сбиваясь от радости, поведал историю своего неожиданного бизнес-триумфа. Барсук не признался, его эта была идея или кто надоумил его на такой сумасбродный поступок, но, как бы там ни было, за полтора месяца до Нового года он презентовал журналистам и директорам ювелирных салонов первую коллекцию украшений, выпущенную под собственным брендом «Барсук Голд»… в которой не было ни грамма золота, ни карата драгоценных камней. Тем не менее, через какое-то время после презентации, украшения «Барсук Голд» завоевали бешеную популярность у местной элиты и шли нарасхват, невзирая на соседство Барсуковских поделок с высококлассными ювелирными изделиями. Секрет неожиданного успеха Барсука оказался прост, и благодарил Лешка за свое внезапное счастье не Бога, а, как ни странно, мера родного города. По пьяни или по трезвому злому умыслу мер подарил жене ожерелье из коллекции «Барсук Голд». Ожерелье было сделано из лакированного винегрета с зеленым горошком. К слову сказать, вся коллекция «Барсук Голд» была такой. При этом фальшивой ее язык не поворачивался назвать. Это было своего рода искусство, но, как бы это мягче сказать, больное на голову. Суперкрейзи. Судите сами: бусы из лакированного оливье, диадема невесты из эмалированного дуршлага, в отверстия которого заботливо вставлены красно-оранжевые бусинки лососевой икры, а сам дуршлаг снаружи щедро обрызган Ленкиным лаком для волос; перстень, изготовленный по той же технологии из наперстка, серьги из лакированной кислой капусты и клюквы, брошь из половинки залакированной клубники, браслет из лакированных кальмаров и т.д.
Слушая восторженные излияния Барсука, друзья в недоумении уставились на его подарки: скромно опустив глаза, Лешка признался, что и перстень и кокарда из той же серии – лакированной.
Так вот, Барсук с энтузиазмом продолжил рассказ, вероятно, в пику меру его жена на очередном званом обеде надела на себя лакированное ожерелье из винегрета и предстала в нем перед гостями. Поглядев на эдакое диво, местные сановничьи жены решили, что теперь так модно в Европе (жена мера как раз давеча вернулась из Голландии), и в считанные часы раскупили Барсуковские украшения. Газеты положительно отозвались о коллекции «Барсук Голд», кое-какая хвалебная информация появилась и в интернете, на ведущих новостийных сайтах страны. Но самым удивительным, пожалуй, было то, что по прошествии десяти дней после тотальной распродажи прославившейся вмиг коллекции, ни один ее обладатель не обременил себя желанием расквасить Барсуку нос за столь вопиющий подлог.
Выслушав внимательно Барсука и допив его коньяк, Андрейченко и Ходасевич искренне порадовались за друга, что хоть у него удался бизнес под новый год.
Однако появление радионеуправляемых крыс (как их не преминули окрестить злые языки) и лакированных овощных бус вскоре после встречи Нового года сыграло над горожанами жестокую шутку.
Разбежавшиеся по городу крысы принялись жрать все подряд на своем пути, добрались даже до лакированных сережек и браслетов (благо Барсук не замедлил выпустить вторую коллекцию своих овощных шедевров, присвоив ей имя еще благозвучней: «Ням-ням Голд»). Разнузданных хищных крыс ничто не брало: ни яд, ни коты-крысоловы, ни картечь, которой лупили по крысам специально нанятые охотники. Ученые из местных институтов ядерной физики и волновой генетики, деливших между собой одну единственную комнату, выдвинули смелую гипотезу, согласно которой крысы превратились в кибернетических мутантов по причине того, что грызуны постоянно подвергались жесткому радиооблучению. Специалисты из городской санэпидемстанции высказали иную точку зрения, предположив, что неуправляемые твари мутировали благодаря чрезмерному употреблению лакированной пищи. Как бы там ни было, но следом за необратимыми изменениями, происшедшими с крысами, волна совершенно странных, удивительных, не поддающихся никакому здравому осмыслению превращений прокатилась по всему городу, неузнаваемо изменив его жителей.
Вдруг как-то сразу и без объяснений стала невероятно модна крысиная тема. Незаметно и прочно вошла в ежедневный обиход крысиная символика: значки, флажки, воздушные шарики и даже игральные карты с изображением крыс всех мастей. Точно так же, как бы между прочим, появились поначалу редкие словечки из крысиного лексикона типа «скрысил», «крыска-ириска», «крысиво» или «вполне крысно». Но с каждым днем их становилось все больше, все чаще люди использовали крысиные словечки в любом разговоре; отныне укладывающемуся спать малышу родители желали «крыскиной ночи». Спустя еще немного времени, через две или три недели, народ почти поголовно перешел на крысиный «базар» и стал изъясняться «чисто по крысиным понятиям».
Люди перестали доверять друг другу, ожидая непременно от соседа или близкого человека вероломного подвоха. Школьники, милиционеры и депутаты городского и областного советов коварно сбегали с уроков, постов, заседаний и из политических фракций, как крысы с обреченного корабля. Бандиты и бизнесмены (или бандиты-бизнесмены, или бизнесмены-бандиты) разучились на разборках бить друг другу морды и даже пускать в ход «калаши», а все чаще предпочитали мордобою и стрельбе отгрызать сопернику нос или пенис.
По прошествии еще какого-то времени по городу распространились совсем уж жуткие слухи, что, мол, появилась ужасная гигантская крыса, и не просто крыса-гигант, а, подобно сказочному Змею Горынычу, о трех головах. Трехглавая крыса вскоре подчинила своей деспотической власти полгорода, требуя от перепуганных до смерти жителей кормить ее исключительно девственницами и младенцами.
Появление трехглавой крысы-великанши, культ которой чуть погодя обрел буквально религиозный, мистический смысл, было еще цветочками. В январском воздухе, окутавшем город вместе с дыханием людей и выхлопными газами автомашин, чувствовалась почти июльская, знойная от накалившихся крысиных страстей атмосфера. И вот первая ягодка в обещающем быть урожайным годе крысы не заставила себя долго ждать. Премьер-министром после бесконечных подтасовок и волокит выбрали одну скандальную особу – даму с пренеприятным лицом, точь-в-точь смахивающим на крысиную мордочку. Глядя на бешеный рейтинг нового главы правительства – наиболее перспективного претендента на президентский пост в будущей предвыборной гонке, нынешний президент страны не преминул сменить свой политический имидж и физическое обличье. Благодаря сверхсекретной пластической операции президент превратил свое лицо в морду бескомпромиссной воинственной крысы. Но премьершу эта пластическая уловка ни в коей мере не смутила: правильная государственная крыска четко знала, что за свирепой крысиной маской президента по-прежнему скрывается бесконечно доброе, бесхарактерное сердце.
Год крысы набирал обороты, все уверенней шагал по стране, топоча крысиными лавками, оказавшимися вдруг внушительней и безжалостней лап слона, втаптывая в грязный снег и размазывая по оконным стеклам тех немногих упрямых храбрецов, что отказались признать крысиные повадки и законы. Люди сбивались в крысиные стаи и забавы ради набрасывались на одиноких прохожих и беззащитных бомжей, отгрызая им уши или ноги по щиколотку.
Троице неразлучных друзей было жутко стыдно и больно наблюдать за творившимся кругом беспределом. Они считали себя виновниками крысиного хаоса и жестоко корили себя за это. Но что они могли теперь предпринять? Охота на людей-крыс каралась суровым наказанием, предусмотренным вновь принятым уголовным кодексом. А мирные увещевания, к которым нет-нет да и прибегали Андрейченко, Барсук и Ходасевич, лишь приводили окрысившихся людей в неистовую ярость – того гляди, разъяренная толпа людей, нарочно отрастивших два громадных передних зуба и за большущие деньги приживших к своим ляжкам крысиные хвосты, могла разорвать на мелкие шмоточки скрытных недовольных или откровенных бунтарей.
Друзьям ничего другого не оставалось, как с позором удалиться в леса. Причем в прямом смысле: собрав теплую одежду и нехитрый свой скарб, троица отправилась под Путивль, на хутор Хохловка. Там, у кума Барсука Мирона Старопольского, упертые приятели, ни в какую не желавшие поддаваться всеобщей крысомании, намеривались переждать трудную, смутную зиму. Вот чудаки! Наивные мужики всерьез надеялись, что по весне, вместе с таяньем грязных снегов и началом сокрушительного ледохода сгинут и проклятые грызуны, а с их исчезновением люди наконец образумятся и покончат с жизнью крыс.
В Хохловку друзья ехали на такси той же заледенелой дорогой, которой всего каких-то пять или шесть недель назад Андрейченко вез в город партию мп3-зажигалок. Проезжая мимо брошенного полусгоревшего остова своих «Жигулей», Андрейченко напомнил приятелям их неуместный сарказм и недоверие, с которым они восприняли его рассказ про аварию: «Вы тогда не поверили, мужики, что я в лошадь врезался и свалил ее наповал, думали, у меня тачку просто угнали, а теперь глядите: вон мой «жигуль» разбитый и обугленный, как головешка от костра, а под ним, небось, лошадь». «Какая еще лошадь?» – настороженно дернулся Барсук. «Ну, может, не вся лошадь, — с деланным равнодушием пожал плечами Андрейченко, — а только ее кости». «Так давай глянем!» – отважно выпалил Ходасевич, а в следующий миг почувствовал на себе неодобрительный взгляд Барсука.
Таксиста попросили подать назад, к мертвым «Жигулям», выбрались из такси и втроем отправились искать лошадиные кости.
И нашли – благо снег, выпавший в поле за ночь и утро, был неглубоким. Из всего скелета лошади лучше всего сохранился череп. Андрейченко нагнулся, а затем и вовсе присел на корточки, чтоб как следует рассмотреть череп, – и как раз в этот момент из глазницы черепа выскользнула змея и ужалила Андрейченко за нос. И мигом растворилась в снегу. Это случилось так внезапно, что Витек завопил, скорее, от неожиданности, чем от нестерпимой боли: «Сука! Меня змея укусила!» «Что ты мелешь? Какая на фиг змея зимой!» – раздраженно скривился Барсук, даже не взглянув на приятеля: что за натура у Андрейченко – придуривается, где только можно. А Ходасевич насмешливо потрепал Андрейченко по плечу: «Ты что, Витек, вещим Олегом заделался? Каким неразумным хазарам ты вдруг стал неугоден? Случаем не крысам?» «Придурки! – исступленно визжал Андрейченко. – Змея у меня кончик носа отгрызла!» Поглядели Барсук и Ходасевич на Витькин нос – а он и впрямь обгрызен. Змея, точно крыса, откусила у Андрейченко кончик носа – и была такова. «И правда сука, — вынужден был признать Барсук, а потом заботливо предложил. – Надо срочно чем-то обезвредить». «Не обезвредить, а обезъядить, — поправил Ходасевич и добавил. – Огнем прижечь».
В такое совпадение трудно поверить, но в тот момент ни у кого из них не нашлось огня. У Барсука кончился газ в зажигалке, Ходасевич не вовремя бросил курить, а у Андрейченко напрочь отсырели спички.
«Эврика!» – вновь заорал Андрейченко, на этот раз более оптимистичным тоном. И помчался к сгоревшим «Жигулям». Порылся в искореженной кабине, порвал куртку на рукаве, испачкал сажей лоб и укушенный нос, но нашел-таки, что искал, – ящик целых-невредимых мп3-зажигалок (а под ним еще пятнадцать таких ящиков). «Подпали мне нос», — попросил Андрейченко. «С удовольствием, — с участливой улыбкой согласился Барсук и тут же дико заорал на Ходасевича. – Чего стоишь?! Хватай его за руки, чтоб не дергался!»
Короче говоря, с горем пополам припалили Андрейченко нос и поехали дальше.
Прибыли в хутор, а там новая беда. Крысы-мутанты и сюда добрались, вконец распоясались и выжили семью Мирона Старопольского с женой и пятью малыми ребятами из собственной избы. Стоит семья Старопольских под крыльцом, с ноги на ногу переминается и дрожит-подвывает от страха и холода. «Что там?» – Андрейченко кивнул в сторону избы. «Крысы. Совсем озверели. На себя перестали быть похожими. На людей бросаются, как монстры какие-то», — пробормотал Старопольский торопливо, словно чечетку отстучал, оттого что зуб на зуб у него не попадает. «Пошли, мужики, — сурово нахмурился Барсук, — дадим крысам бой. Хоть и сбежали мы из города, а видно, от судьбы не уйти».
Ударили мужики по рукам, с семьей Старопольских простились и с опаской переступили порог избы. Внутри стояла кромешная темень, так как крысы съели в избе все до единой лампочки, – пришлось каждому истребителю крыс взять в руку зажженную зажигалку.
Первым осмелился войти Андрейченко и тут же, сильно пошатнувшись, едва не упал. Потом уже, когда как ошпаренный выскочил из избы и чуть не сбил с ног шедшего позади Барсука, рассказал изумленным приятелям: «Опустил я ногу, а вокруг такой мрак, хоть глаза выколи, но чувствую, что-то не то: что-то упругое и невероятно подвижное под ногой шевелится. Будто эскалатор в киевском метро. Я посветил зажигалкой под ноги – а там крысы! Тысячи крыс! Полки! Легионы несметные! Я от такой неожиданности и отвращения покачнулся и едва не плюхнулся на спины этих гадких созданий. Но в последний момент удержался на ногах и в ярости швырнул в самую их гущу зажигалку. А зажигалка-то, мужики, мп3 – она ведь не то, что от удара, от малейшего щелчка начинает всякие мелодии воспроизводить. Как нарочно, та зажигалка, что я кинул в крыс, ха-ха-ха, такую попсу стала гнать, что хоть уши затыкай. Однако гляжу, а крысы, мигом утратив ко мне интерес, потянулись к зажигалке, даже пламя их не смутило, – видать, почуяли родную мелодию. Повелись, короче, на крысиную попсу. А один крыс, крупный такой, матерый, вообще в раж вошел – набросился на зажигалку и, невзирая на пламя, проглотил ее целиком. Не успел я и глазом моргнуть, как этот крыс вырос в размерах. Стал он пухнуть: дуется, раздувается, точно футбольная камера, и дрожит частой дрожью. Остальные крысы насторожились, окружили идиота плотным кольцом, пялятся на него своими глазками-бусинками, а понять ничего не могут. Невдомек крысам, что еще миг, и их пухлый собрат так рванет, что мало не покажется. А я, в отличие от глупых крыс, сразу смекнул, что матерый крыс превратился в живую мп3-бомбу. Мелькнула у меня в ту минуту дикая мысль, что виной тому стала энергия эстрадных звезд, закаченная в зажигалку вместе с газом…»
«Это все попса, — авторитетным тоном поддержал идею друга Ходасевич. – Во всех бедах, и в крысиной тоже, виновата наша жуткая попса».
«Сто пудов, — озабоченно кивнул Андрейченко. – Тогда, по правде, и времени особого не было, чтоб гадать, отчего крыс так распух. Глядя на него, я испытал сильное беспокойство; что-то вдруг как стукнет мне в голову: спасайся, братан! – и я пулей вылетел из избы».
«А я думал, крысы успели тебе кое-чего отгрызть», — криво усмехнулся Барсук и погладил правую скулу, в которую Андрейченко, спасаясь, заехал ненароком плечом.
Шутки шутками, но рвануло в избе Старопольских в самом деле здорово. Ходасевич и Барсук, следуя примеру товарища, добавили своего огонька – словно гранаты, побросали в избу зажженные мп3-зажигалки – и наутек. Эх, хорошо бахнуло! Когда Мирон Старопольский, продолжая дрожать, заглянул в избу, чадящую изнутри едким дымом и оглушенную дешевой музыкой, то застал на полу армию дохлых, раскуроченных взрывом крыс. А в самой гуще крысиных трупиков как ни в чем не бывало наяривали бессмертную попсу три мп3-зажигалки.
Вдохновленные маленькой победой друзья вернулись в город и устроили грандиозную бескомпромиссную облаву на крыс. В течение почти трех недель с девяти утра до шести вечера, исключая перерыв на обед с часу до двух, к бесстрашной троице выстраивалась очередь добровольцев. Вначале желающих поквитаться с ненавистными крысами было немного, от силы 4-6 человек в день, но совсем скоро численность истребителей грызунов выросла до 50-80 человек, а в пиковые моменты ежедневная очередь добровольцев насчитывала свыше трехсот горожан и протягивалась, извиваясь и бурля, словно молодая змея, вдоль нескольких кварталов. И в остальные дни армия охотников на крыс непрерывно росла. В срочном порядке был создан генеральный штаб повстанцев, во главе которого встали неразлучные Андрейченко, Барсук и Ходасевич. Каждому вновь присоединившемуся к армии повстанцев воину вручалась мп3-зажигалка (из тех запасов, что Андрейченко отыскал в своих сгоревших «Жигулях»), с добровольцем проводился подробный инструктаж, посвящавший в тонкости обращения с новейшим оружием. Главное, на что Андрейченко обращал внимание новичка, – это абсолютная невозмутимость и безразличие, с которыми воин должен реагировать на ужасную попсу, бившую по ушам из мп3-зажигалок. «Это наше главное оружие против крыс! — не переставал утверждать Андрейченко. – Во имя благородной победы над оголтелыми тварями нам придется на время пожертвовать своим высоким культурным и музыкальным вкусом».
Почин добровольческой армии поначалу поддержал мер города, а затем и губернатор области, административным центром которой является приводимый в этой истории город. Губернатор, политическое чутье которого ни разу не обмануло, немедленно обратился за поддержкой к президенту страны, высказав при этом предположение, что весь цивилизованный мир, а Северная Америка в особенности, будут приятно удивлены, если их страна в целом и область в частности избавятся от засилия крыс.
На предложение губернатора ввести в область специально обученные войска президент, после длительных и нелегких переговоров с премьером за закрытыми дверьми, ответил неожиданным ходом, шокировавшим даже губернатора, а мера подвигшим подать в отставку. Проигнорировав просьбу о военной помощи, президент выделил трем главным активистам и лидерам антикрысиного фронта… бесплатные путевки в Египет. При чем на 10 лет и без права возвращения на родину в течение указанного срока.
Однако по окончании уже первой недели пребывания в стране вечных пирамид, верблюдов и дайвинга друзьям все стало ясно: их нарочно выдворили из родной страны, дабы в ней ничего не менять. Было похоже на то, что крысиная психология и уже успевшая обрести материальную форму крысомания овладели не только толпами обычных людей, но и верхушкой правительственных чинуш и политических сановников. Это стало очевидно из ближайших теленовостей, которые друзья первое время еще смотрели в Египте. Потом Андрейченко, Барсуку и Ходасевичу наскучило наблюдать крысиный фашизм, победивший в отдельно взятой стране, они в сердцах плюнули на свое недалекое прошлое и через три дня нашли себе работу там же, в Египте.
Этому счастливому событию предшествовало неслыханное, поистине вселенского масштаба открытие: под безмолвным сфинксом, упорно скрывавшим некую тайну на протяжении многих и многих веков, вдруг обнаружили самую древнюю на земле библиотеку. Однако стоило только египетским и иностранным археологам и библиофилам спуститься в дремучие недра библиотеки, как двое исследователей за считанные мгновенья были заживо съедены. Подвалы библиотеки, как стало известно спасателям, незамедлительно прибывшим на место трагедии, кишели полчищами тысячелетних крыс.
Вот тогда правительство Египта обратилось с пламенной просьбой к трем диссидентам, пострадавшим в своей стране из-за непримиримой борьбы с крысами. Правительство Египта пообещало отважной троице выплатить фантастическое даже по сегодняшним временам вознаграждение, если она расправится с крысами, оккупировавшими легендарную библиотеку.
Долго уговаривать Андрейченко, Барсука и Ходасевича не пришлось; они охотно взялись за дело и за какие-то три дня уничтожили всех крыс.
И неудивительно, ведь у приятелей оставалось еще треть ящика мп3-зажигалок, заправленных вместе с газом жуткой-прежуткой, ужасней крысиного писка, попсой. Друзья вывезли мп3-зажигалки из родной страны тайком, под шмотками свежего сала, полудюжиной бутылок водки «Сумской двор» и кипой писем от президента и губернатора, признававшихся трем теперь уже бывшим согражданам в искренней любви и вечной дружбе.
январь 2008 г.
