1.Дух:

 

Я помню: солнце было ярким,

По небу плыли облака,

И день стоял душистым, жарким,

И пахла рыбою река.

Я был один во всей округе

На миллионы верст и лет.

Я был один. Лишь взгляд подруги

Меня касался – Солнца свет.

Он был, как… Нет, не сравнить мне

Ни с чем лучистую волну.

Вот разве, с грезами во сне,

Со сновиденьем наяву…

Светилась бабочка над камнем.

Светился камень. И вода.

Звезда, взойдя над мирозданьем,

Все засветила… как всегда.

Но эта светлая константа

Мне опостылела вконец.

Так блеск бывает скучен франту,

И так гордыней сыт гордец.

 

В ту пору опыт и сравненья

Моим лишь делались уделом:

Мне захотелось измененья

В самой святыне – в свете белом.

Я знал всегда любовь и нежность

Во взгляде Солнца, но в тот час

Я вздумал в нем искать погрешность,

Чтоб от нее прийти в экстаз.

Я поднимался на вершины,

Где свет наполнил все собою,

И от звезды, как от машины,

Ждал незначительного сбоя.

Но Солнце было безупречным,

И обращен был нежный взгляд

На тех, под солнцем кто не вечен,

Но должен быть светилу рад.

 

От неги солнечной слабея,

Закрывшись старческой рукой,

Я испугался: не успею

Сравнить свет этот и другой.

Я мог бы в свете раствориться,

Изнемогая от любви,

Но я решил с горы спуститься

Туда, где опыты свои

Я начал с Солнца взглядом ясным,

Где пахла рыбою река,

И где готовилась бесстрастно

Земля взять тело старика.

Но спуск мой сделался паденьем

С горы, при свете ставшей белой,

И плоть не видела спасенья

И умирала неумело.

Зато душа освободилась

От век отжившей шелухи.

Я – плоть… Иль это мне приснилось?

Я – Дух, я – воля и… стихи.

 

И там, где сумерки витали,

Преображенный, я был рад

Взгляд Солнца встретить, мглистой далью

Преобразованный в закат.

Я свет небелым заставал

В часы закатного безбрежья.

Но ветер сумрак разгонял,

И все белело, как и прежде.

Я был подавлен белизной:

Ведь исчезал с росой экстаз.

Склонялось Солнце надо мной,

Лаская взглядом добрых глаз.

Но я терял со светом связь,

Все больше духом становясь,

И вместе с ней – способность тела

Смотреть и сравнивать умело.

Свет от меня не отражался,

Не отражались звук и камни.

А есть ли я? – дух сомневался

И вспоминал свой образ давний:

Живую плоть под солнцем ярким,

На синем небе облака,

Июльский день, густой и жаркий,

Как пахла рыбою река…

 

Стерилизованный мой дух,

Освобожденный от страстей,

Вообразил себе людей,

Как бы читая книгу, – вслух.

Старик и девушка явились,

Застыв, как мертвые осины,

Глаза большие не светились,

И на ветру качались спины.

Но я не видел их глазами,

А как хотелось посмотреть

Мне, под какими небесами

Пришлось когда-то умереть.

И я решил вселяться в них

По очереди, оживляя,

Как буква оживляет стих,

От края скача и до края.

И я вошел в дыханье старца

И поражен был видом плоти:

Лежали в ней, как в старом ранце,

Земля… жезл… гусли… Хорса кости.

 

2.Волхв:

 

Я – охотничий домик: я – тело.

В нем отыщет душа хлеб и соль,

Выпьет чаю с сухариком белым

И уйдет, испытав грусть и боль

Или радость, оставив на стенах

Душам-гостьям на память зарубку.

Я как дом. Но могу чикнуть вены

И припасть к ядовитому кубку.

Как еще доказать миру духов,

Что я есть, что живу автономно

От него я со зреньем и слухом,

С осязаньем природы огромной?

Вот душа, погуляв по манежу

Мира, снова стучится в сторожку.

Я подам ей на завтрак лукошко

С земляникой, на ужин – зарежусь…

 

О, я-дом, деревянная кладка!

От бессилья хожу ходуном.

Но душа вдруг свернулась в припадке

В глубине дома, съежилась в ком;

Отскочила от лавки и печки,

По трубе улетела наружу,

Пронеслась над дорогой и речкой,

Вся дрожа, как ребеночек в стужу.

Я погнался наверх за душою,

И хоть дом мой в полет не годился,

Я был счастлив, был полон большою

Жаждой жизни – так я возродился!

 

Я бодал неотесанным срубом

Стаи душ да их сны – облака.

Час назад я был домом, был трупом,

А теперь я – царь душ на века!

И пускай я взращен был на хлебе

И ступал тяжело по земле, –

Я держался уверенно в небе,

Словно всадник в высоком седле.

Словно князь на невидимом струге,

В пене душ я летел неприступен…

Так меня в небесах без натуги

Подпирали с земли ритмы бубен,

Песни гуслей, свирелей напевы,

Пляски женщин в нарядных поневах

И задор скоморошьих ребят;

Кровь на капе, вокруг – пламя крад,

Пир на требище – в роще священной,

Поклоненье ручью и Вселенной,

Разговоры с богами – раденья…

 

И язычников славных виденья

Стали рядом со мной нарождаться,

Мимо душ пролетать безмятежно,

То вдруг штурмом их брать, словно вежы,

То копьем, то снопом их касаться.

Пролетали: ведунья-гадалка,

Навий – дух вражий с птичьей красой,

Распрекрасная вила-русалка

С грудью, полной живою росой.

Скоморохи в медвежьих скуратах

На ходулях вмиг перешагнули

Через солнце. Секиры заката,

Бесшабашных, их только коснулись.

А плясуньи, напившись водицы,

Извивались, как корни, телами,

Доставали до звезд рукавами,

А подолом рубах – до пшеницы.

Вещуны оживляли перстами

Гуслей ящера, птицу, коня

И ансамблем играли с богами

Им одним лишь известный финал.

 

Солнце Хорс и бог солнца Дажьбог

Поделили светило и свет.

Переплут у Семаргла росток

Хмеля взял по прошествии лет,

И расцвел бог в купальскую ночь.

Рядом папоротник мог помочь

Отыскать удальцу клад-шатун.

Деревянный бог власти Перун,

Морща лба драгоценный металл,

Золотыми усами стращал.

Длинноухий веселый бог Волос,

Не хандривший и в царстве ином,

Отдавал за купцов русских голос

И поил скоморохов вином.

А отец всех богов Род-Стрибог,

Засучив рукава, за сохой

Помогал дочке Макоши в срок

Мир вспахать под славянской звездой.

А Ярила – мужчина земли –

Не жалел порных чресл для небес,

Испускал, как росу, жизни взвесь,

Чтобы души рождаться могли.

 

Ну а я, подобрав душ икринки,

Стал смотрителем их пустотелым:

Чтоб на них, не дай бог, ни соринки,

Ни желанья владеть смертным телом.

Как пастух, в жаркой бурке экстаза,

Не боясь на отару душ сглаза,

Словно четки, держал я века.

Я был Волхв. Я гонял облака.

 

Вдруг меня по лицу, словно чарой,

Как ударят с размаху землей!..

 

Я очнулся на капище старом

С истуканом и трупной золой.

Смолкли бубны. Душа в теплом теле

Отмечала опять новоселье.

Угасал к жизни мой интерес…

Я был волхв. Я спустился с небес.

 

3.Дух:

 

Старик – душ повелитель на века!..

Ох, рассмешил же он меня…

Без моря мертвы берега,

Все мертво в доме без огня,

А тело мертво без души.

Когда окажешься в глуши

Вселенной и отыщешь тело,

Спеши найти в нем душу смело

И покоряйся госпоже.

Ты – дом, чьи стены неглиже

И неуютны без души.

Ты – транспорт, тело-человек,

Со сроком службы в жалкий век.

Носи же душу, как носилки

Носили цезарей в молчанье, –

Не задрожат пока поджилки

И тела ткань не станет рванью…

Но, впрочем, хватит разговоров.

Ты утомил меня, старик.

Проникну я в девичьи поры,

Владыкой буду из владык,

Заполучив русалки стан.

А ты замри, как истукан!

 

4.Русалка:

 

Глаголю-начинаюсь

Знакомлюсь-удивляюсь

Гляжу да восхищаюсь

Да слышу-восторгаюсь

Дышу да богатею

Да нюхаю-добрею

Да славлю-осязаю

Да радуюсь-желаю

Люблю любить живая!

 

Глаголю-начинаюсь,

Никак не называюсь,

Не знаю как назвать

Вокруг живущих рать.

 

Глаголю-начинаюсь,

Словами разживаюсь,

Словами-именами,

Мечтами-семенами.

Посею имена –

Взойдет любви страна,

Где Берег, где Родник –

Любезный мой жених;

Где Камень, где Крыжовник –

Желанный мой любовник;

Где Свет, где Конь, где Плуг –

Мой преданный супруг.

Я с Ветром обнимусь,

С Ручьем совокуплюсь,

С Цветком ласкаться стану,

Любезничать с Туманом,

Влюблюсь в Зари полоску,

Отдамся Перекрестку,

Весь Город захочу

Облобызать и бросить;

Во ржи, подмяв колосья,

Мужчин защекочу…

 

Я – девочка-Русалочка,

Лесная суперсамочка,

Играюсь с именами,

Как с разными мужьями:

Им подставляю тело

И подношу им душу.

Владейте мною смело,

Моря любви и суши,

Владейте девой юною,

Русалкой полнолунною!

 

Я выйду в чисто поле

Бесстыжая, как воля,

Счастливая, как радуга,

И щедрая, как патока.

И, как лоза под гроздьями,

Согнусь я от объятий.

С утра до ночи поздней

Быть скомканному платью;

Глазам быть с поволокой;

Губам – брусничным соком;

Рукам быть говорливым;

А шее – лебединой;

А волосам быть джинном

Из лампы Аладдина;

Ногам быть запряженным;

А лону – заводилой;

Груди – завороженной

Стоязыковым милым…

С утра до поздней ночи

И с ночи до рассвета

Любили что есть мочи

Меня все части света.

 

Я – дева-Пеперуда,

Мне без мужчины худо.

И я слезами прудаю

То ниву златокудрую,

То хмеля тело верткое

С душой-гуляй-молодкою;

А то ладьи с горохом,

Плывущие на сечу;

То девственницу гречу,

Пчел ждущую со вздохом;

То репу разбитную;

Капусту, заводную

Плясунью в сотне юбок;

Подсолнух долговязый

С созвездьем прибауток;

То лук-драчун развязный,

Роднящийся с грозой…

Мой плач зовут росой

В славянских славных весях,

(Где от мужчин дом тесен),

А то – дождем грибным,

То ливнем, снегопадом…

О, если бы с родным

Мужчиной жить мне рядом!

Я без него, как Карна,

Бродяжу безотрадно.

Я без него, как Жля,

С тоской смотрю на шлях.

 

Я – дева-Самовила,

Мне мамкой стать под силу,

Не совершив греха.

Лишь кликну петуха:

– Ты масляна головушка,

Ты голубая кровушка,

Червонный гребешок,

Снеси яйцо, дружок!

Ведь издавна, от века,

Ты лишь поешь рассвет.

Снеси сверхчеловека –

Хоть одного в сто лет!

Мне будет он, как киска,

И зваться – Василиском.

Мне будет он любовником,

Страстей моих садовником,

Моих желаний паном

И воли великаном,

Но крошечным, как мышка.

Я под свою подмышку

Его тихонько спрячу;

Пойду туда, где скачет

Вокруг костров народ,

Пущусь с ним в хоровод,

Притиснув к сердцу близко

Супруга Василиска;

И замерцаю искрой

В объятьях Василиска;

И в углях, как в монистах,

Блесну пред Василиском;

И обращу вновь в листья

Золу для Василиска;

Влюблю кумиров быстро

В сверхсолнце Василиска…

А в полночь обернется

Мой Василиск драконом,

И рык его сольется

С моим счастливым стоном.

 

Ах, эта ночь купальская! –

Белым-бела от тел;

А плоть и маломальская

Любовный крошит мел;

А сердце неразумное

Умеет говорить;

И спуталась, ох, шумная

Любовных стонов нить.

И кто-то в ночь, как в ступу,

Забросил нас с тобой,

Толчет в ней плоть и душу

Любовью, как пестом,

Мешает их друг с другом,

А нам так хорошо!

 

5.Дух:

 

Русалка – женщина в любви!

Ты предпочла всем рифмам меры

В итоге белый стих Гетеры,

И оттого в твоей крови

Плывут созвездий семена;

С тобой скрестились времена;

И стали люди тут и там:

Тебя не чтят, не строят храм,

Но любят так же исступленно,

Как предки их во время оно,

Как дети их спустя года…

Русалка – ты любовь-вода,

Ты омываешь плоть и душу,

Огонь вражды меж ними тушишь.

А хаос струй твоих прекрасных

Исходит с неба светом ясным,

А на земле блестит рекой,

Несет прохладу и покой.

Я в ту реку по грудь войду –

Хоть у души и нет груди –

И мысленно, но поплыву…

И вдруг возникну во плоти!

(Спадет при этом покрывало

Не то с меня, как со скульптуры,

Что мать Природа изваяла,

Не то с Природы, как с натуры).

Я зной почувствую, прохладу;

В воде захочется мне пить;

Тут я услышу речь из сада

Людей, которых мне любить.

 

1992 г.