*1*

Одним солнечным летним днём две двоюродных сестрички, Настя и Таечка, встретились на речке. С девочками пришли их родители: папа Антон с мамой Сашей и папа Алекс с мамой Дашей. Папа Антон захватил с собой удочку, папа Алекс — треножник для костра и большой котелок, чтобы можно было сварить много-премного ухи, а мамы принесли много чего полезного: соль, перец, лаврушку, ложки, тарелки, мяч, бадминтон, крем для загара, всем панамки и бейсболки, а главное, лучезарные улыбки и хорошее настроение.

Папы разбили палатки, которые подарили их дочкам ко дню рождения, и пошли рыбачить. Мамы расстелили коврики, намазались кремами и стали загорать. А Настя принялась терпеливо учить маленькую Таечку играть в бадминтон. Кругом было так тихо и спокойно, что говорить ни о чем не хотелось. Но слова ничуть не обиделись. Свернулись в калачики и сладко уснули в сторонке. Лето — это радость, понятная без слов…

Тем временем папа Антон забросил удочку и стал ждать, не отводя глаз от яркого поплавка. А папа Алекс развел костер, установил над ним треногу, повесил на нее котелок с водой, и тоже принялся ждать, когда начнется клев. Папа Алекс очень хотел, чтобы папа Антон поймал рыбу – такую большую, чтоб ее хватило и на уху, и на жаркое.

Так папы и сидели вдвоем, пристально следя за поплавком. А тот, казалось, заснул. Было очень тихо. Над рекой летали зеленые и синие стрекозы. Одна из них присела передохнуть на поплавок, но он даже не покачнулся: таким крепким был сон поплавка. Все кругом навевало дрему: мерный плеск воды, тишь, жара, лишь изредка тревожимая прохладным ветерком. Ветерок обдувал папам лбы и щеки, но рыбаки продолжали сидеть неподвижно, как два памятника, боясь шелохнуться, чтобы ненароком не вспугнуть большую рыбу…

Как вдруг поплавок вздрогнул один раз, другой, заплясал на водной глади, а в следующий миг резко ушел под воду.

— Ох ты! – от неожиданности охнул папа Антон. Он попытался было смотать леску, но катушку внезапно заклинило, и она перестала вращаться.

— Крути! – не удержавшись, закричал папа Алекс.

— Не могу! – озабоченно отозвался папа Антон. – Катушку заело.

— Эх! Тогда тяни!

И папа Антон потянул – сначала осторожно, затем изо всех сил. Но не тут-то было! Удочка вмиг изогнулась крутой дугой, а леска натянулась так сильно, будто крючок с наживкой проглотила многокилограммовая рыба.

— Неужто сома поймал! – изумленно воскликнула папа Алекс.

— Вот вытащу на берег, тогда и увидим, что там за зверь, – радостно пропыхтел в ответ папа Антон, едва удерживая удилище, которое так и норовило вырваться из его рук. Обернувшись на мгновение, он крикнул папе Алексу: – Давай помогай! А то мне одному не справиться.

Папе Алексу не нужно было объяснять, какая помощь от него требовалась. Он мигом подскочил сзади к папе Антону, обхватил его за плечи и что есть силы потянул на себя. При этом оба папы на шаг-другой подались назад, удилище немного выпрямилось, зато леска натянулась еще сильней.

— Наверно, крючок зацепился за корягу, – кряхтя, предположил папа Алекс. Папа Антон хотел было сказать что-то в ответ, как вдруг леску резко повело вначале влево, а потом вправо.

— Никакая это не коряга! – весело заорал папа Антон. – Громадный карп или лещ – вот что это!

— Чего это вы тут раскричались? Так и рыбу всю можно распугать, – раздался неожиданно позади рыбаков знакомый женский голос.

— Эй, а зачем вы схватили друг друга? – удивленно спросил второй женский голос. – Вы что, деретесь?

Это были мамы Саша и Даша. Они незаметно подошли к рыбакам и теперь во все глаза наблюдали, как те, кряхтя и что-то бурча себе под нос, топчутся в обнимку на одном  месте.

— Мы не деремся, а рыбу ловим, – пыхтя, объяснил папа Антон.

— Рыба попалась очень большая, вот мы ее никак вытащить не можем, – тоже пыхтя и фыркая, сообщил папа Алекс.

— Мы вам сейчас поможем, – переглянувшись с мамой Сашей, объявила мама Даша. Она подошла сзади к папе Алексу и обняла его за талию. А мама Саша обняла маму Дашу сзади за плечи и сказала: – Давайте потянем на счет раз-два-три. Раз… два…

— Три!! – хором закричали папы и мамы и одновременно потянули друг за дружку. И только папа Антон потянул за удочку.

Но невидимая рыба даже не думала сдаваться. Видимо, здорово разозлившись, оттого что ей не дают покоя, она стала неистово водить леску из стороны в сторону, но вскоре затихла.

— Фух, – облегченно вздохнула мама Даша.

— Что это было? – потрясенная увиденным, воскликнула мама Саша.

— Не знаю, – тяжело дыша, как после напряженного футбольного матча, признался папа Антон. – Я таких громадных рыбин еще никогда не ловил.

— А что вы тут делаете? Репу, что ли, вытягиваете? – засмеялась рядом Настя.

— Какую еще репу? – недоуменно переспросил папа Антон. А мама Саша с готовностью поддержала дочь: – Да, репу! Иди к нам! Будешь вместо Мурки!

— Погодите. Я сначала позову Мышку, – снова засмеялась Настя. Оглянувшись, она крикнула: – Тая, иди к нам! Поможешь репку тянуть.

Прибежала Таечка. Она не захотела становиться позади Насти, как Мышка за Муркой. Совершенно серьезным взглядом девочка обвела взрослых и двоюродную сестричку, потом подошла к дяде Антону, из последних сил пытавшемуся двумя руками удержать удочку. Улыбнувшись родному дяде, Таечка неожиданно коснулась своей маленькой ручкой катушки. И тут произошло невероятное! Катушка вдруг закрутилась и стала сама наматывать леску.

— Ах! – в один голос ахнули застигнутые врасплох взрослые и дети.

Не успели они опомниться, как из воды показался край лески с крючком, на котором болтался… старый потрескавшийся Башмак. У него был разорванный носок, из которого торчало с дюжину острых мелких, будто щучьи зубки, гвоздей, а по бокам каким-то чудом сохранились две медные пуговицы. При виде такого чуда-юда папы обомлели и на несколько мгновений лишились дара речи, а обе мамы и Настя растерянно захлопали глазами. И только Таечка искренне обрадовалась появлению странного Башмака – приветливо улыбнулась ему и помахала маленькой ручкой.

*2*

Заметив малышку, Башмак весело подмигнул ей одной из медных пуговиц-глаз, а его разорванный носок еще шире растянулся в добродушной улыбке. Но все так расстроились, что вместо рыбы поймали чей-то старый ботинок, что не заметили его веселых ужимок и подмигиваний.

— Ну и улов! Нарочно не придумаешь, – разочарованно фыркнул папа Антон. А папа Алекс с иронией добавил: – Да-а, из такой «щуки» не сваришь ухи.

— Эй, не надо меня варить! – вдруг человеческим голосом завопил Башмак. – Братцы, я несъедобный! Честное слово! Ведь я башмак, а не форшмак. Ха-ха-ха! Здорово я сказал, а?

Папы так и обмерли, услыхав, как бойко чешет их необыкновенный «улов», а мамы в один голос изумленно воскликнули: «Ух ты! Ничего себе! Говорящий ботинок!»

И только девочки ничуть не удивились тому, что старый Башмак разговаривает. Таечка, как ни в чем не бывало, подергала его, как за ус, за обрывок шнурка, а Настя укоризненно покачала головой:

— Есть тебя нельзя. Носить тоже. Зачем ты нам такой?

Повернувшись к папе Антону, девочка попросила:

— Папа, брось его назад, в речку. Все равно от него никакой пользы.

— Ой, вы что! Прошу вас, не выбрасывайте меня! – тут же взмолился Башмак. Он жалобно шмыгнул носком и просящим взглядом уставился на Настю. – Вы ошибаетесь, я полезный. Я много чего хорошего умею.

— Да ну? – недоверчиво хмыкнула девочка. – И что же, например?

— Играть! – радостно встрепенулся Башмак. – Я умею играть!

— Не может быть, – не поверила Настя. – И в какую же игру ты играешь?

— Ну… – смутившись, Башмак замолчал. Но уже в следующий миг вновь расплылся в лукавой улыбке. – В какую игру вы будете играть, в такую и я.

— Ах ты хитрец! – усмехнулась девочка. Затем, взяв младшую сестру за руку, сказала: – Тая, пошли в бадминтон поиграем, – скосив взгляд на Башмак, добавила: – Идешь с нами?

— Ага! – радостно отозвался рваный ботинок и резко захлопнул носок, отчего его гвозди-зубы звякнули друг о дружку. В следующий миг он ловко соскочил с рыболовного крючка, на котором до этого висел, и, размахивая шнурками, запрыгал следом за девочками. Глядя на странное прыгающее создание, взрослые расхохотались, а Настя, обернувшись, насмешливо заметила: – Башмак, ты похож на большую лягушку. Ха-ха-ха!

Новый знакомый ничуть не обиделся. Напротив, заскакал еще быстрей и вскоре обогнал двух сестер.

Настя вынула из рюкзака воланчик, две ракетки, одну протянула сестричке, после чего объявила:

— Мы будем играть в бадминтон!

Девочки принялись по очереди бить ракетками по воланчику, посылая его друг дружке, а Башмак сел между сестрами и стал внимательно наблюдать за игрой… Вдруг он как подпрыгнет! Да так высоко, что сумел достать носком воланчика. Произошло это в тот самый момент, когда Настя, ни о чем не подозревая, послала воланчик младшей сестричке. Не успели взрослые и дети опомниться, как Башмак в прыжке широко разинул носок и… проглотил воланчик. После чего снова шлепнулся на траву.

От неожиданности Таечка заплакала, а Настя возмущенно воскликнула:

— Что ты наделал?! Немедленно открой свой рот!.. Ой, пасть. Нет, носок. Открывай давай, зубастый ботинок!

— Ах, я даже не знаю, как это у меня получилось, – виновато пробормотал Башмак. –Я всего лишь хотел вам подыграть.

— Много слов, приятель. Ты тараторишь, как пулемет, – строго погрозил Башмаку папа Антон. Он поднял с земли необыкновенного шалуна и бесцеремонно раздвинул его рваный носок, как отважный укротитель пасть льва. Заглянув внутрь, папа Антон сокрушенно покачал головой. – Я так и знал!

— Что там? – озабоченно спросила мама Саша.

— Вот что!

С этими словами папа Антон достал из Башмака то, что осталось от воланчика.

— Да ты, парень, хулиган и вредитель! – рассердился папа Алекс. – За это я выкину тебя обратно в речку.

И папа Алекс взял из рук папы Антона противный ботинок, собираясь кинуть его в воду.

— Пожалуйста, не выбрасывайте! – снова взмолился Башмак. – Я поступил плохо, некрасиво. Полностью признаю свою вину. Я – неловкий, никчемный, никому не нужный неудачник, не сделавший на своем башмачном веку никому добра. Но… не бросайте меня в речку. Я прожил в ней двадцать лет и два года. Однажды меня выкинули с кучей старого мусора. Тот мусор уплыл по течению, а я остался на долгие годы лежать на том месте, где затонул…

— Почему ты остался? Почему не уплыл? – не выдержала Настя: ей стало жаль старый Башмак. Таечке тоже стало его жалко. Она подошла к непутевому ботинку и погладила его потрескавшиеся бока. Не ожидавший такой ласки и нежности от ребенка, Башмак задрожал от каблука до шнурков, а из под его пуговиц-глазок скатились две слезинки.

— Я зацепился за затонувшую корягу, оттого не смог отправиться в путешествие.

— Что, в путешествие? – удивленно переспросила мама Даша.

— Вот именно! – тут же оживился поразительный ботинок. – Путешествие – моя самая заветная мечта!

— Ничего себе, ботинок, мечтающий о путешествиях, – удивленно хмыкнул папа Алекс. – Да ты оригинал, как я погляжу.

— Спасибо на добром слове, – смутился Башмак. Он осторожно поднял пуговички и с надеждой посмотрел ими на папу Алекса. – Так вы, значит, на меня больше не сердитесь?

Взрослые, услышав эти слова, переглянулись между собой и пожали плечами: ну что можно взять со старого, пусть и говорящего ботинка? Папа Антон подошел к нему и мягко подергал его за рваный шнурок.

— Ладно, на первый раз прощаем… В футбол будешь с нами играть?

— Да! – радостно подпрыгнул в руке папы Алекса неунывающий Башмак. – А что это – футбол?

— Ну и ну! Дружок, с тобой не соскучишься, – улыбнулась мама Даша, а мама Саша насмешливо заметила: – Почему-то мне кажется, что мяч ждет та же участь, что и воланчик.

Тем временем папы, выйдя на ровную лужайку, находившуюся по соседству с их местом отдыха, стали гонять по ней мяч. А Башмак, весело визжа и тявкая, словно маленькая собачонка, принялся бегать за футбольным мячом. Это было такое забавное, уморительное зрелище, что люди вскоре забыли про испорченный воланчик. А Башмак так разыгрался, так разошелся, так увлекся беготней, что вновь перестал контролировать свои чувства и поступки. Он внезапно подскочил к мячу и в порыве радости и восторга… прокусил ему бок. Мяч в тот же миг сдулся и стал похож на сморщенную сушеную грушу.

— Я же вас предупреждала, – смеясь, напомнила о своих опасениях мама Саша. А папа Алекс, сердито нахмурившись, схватил вредный ботинок и ни слова не говоря понес его к реке.

— Саша, постой! – окликнул сзади папу Алекса папа Антон. – Давай дадим этому чудаку еще один шанс.

— Какой еще шанс? – сурово поднял бровь папа Алекс. – Солько уже можно с ним нянчиться?

— Попробуем использовать этого шалопая как приманку.

— Ты хочешь ловить рыбу на Башмак? – удивился папа Алекс.

— Да. Может, какая-нибудь крупная рыба позарится на этого недотепу, – подмигнул папа и как бы невзначай перевел взгляд на провинившийся ботинок. Тот, затаив дыхание, слушал разговор двух пап.

— Что я слышу? – подпрыгнул от негодования Башмак. – Вы хотите сделать меня  наживкой! – старый ботинок, шмыгнув рваным носком, жалобно запричитал: – Вы безжалостные, бессердечные люди!

— Замолчи! То ты вредишь нам, то скулишь. Надоел хуже горькой редьки, – прикрикнул на болтливый ботинок папа Антон. Привязав его к леске, он уже спокойней добавил: – Должен же ты, приятель, хоть что-нибудь полезное сделать в своей башмачной жизни.

От этих слов Башмак как-то быстро смирился со своей участью, окончательно сник и замолчал – таким его, потухшим и жалким, папа Антон и закинул в речку. Там, где он затонул, словно бесцветный салют, взметнулись со дна реки прозрачные пузырьки воздуха. Наступило тягостное молчание.

— Честно, я устала от него, – немного виноватым голосом призналась мама Даша.

— Я тоже, – с облегчением вздохнула мама Саша. – С этим странным Башмаком одни только хлопоты.

— А мне его жалко, – грустно сказала Настя. – Он ничего плохого никому не сделал. Подумаешь, сжевал воланчик и прокусил мяч. С кем не бывает? Да, Тая?

— Да, – тоже грустным голосом промолвила Таечка. Она протянула ручку в ту сторону, куда упал Башмак, и, повернув головку к папе Алексу, горько прошептала: – Баш.

— Что, доченька, и тебе жалко этот старый ботинок? – ласково улыбнулся папа Алекс. – Но он ведь такой неуклюжий и непослушный.

— Баш, – повторила Таечка и стала тереть ручками глаза, вмиг заблестевшие от слез.

— Башмак был веселым, – решительно выступила на защиту нового дружка Настя. – И очень добрым!

— Чего это ты о нем так говоришь, будто мы его никогда больше не увидим? – поспешил подбодрить дочь папа Антон. – Вот увидишь, скоро мы с помощью этого старого ботинка наловим кучу разной рыбы! Тогда и вытянем его на берег.

Стоило папе Антону только произнести эти слова, как леска тут же натянулась, а  удилище круто изогнулось, став похожим на лук.

— Есть! Башмак не подкачал! – радостно крикнул папа Антон и принялся что есть силы крутить катушку с леской.

Спустя мгновенье-другое перед взорами взрослых и детей снова предстал старый ботинок. Его невозможно было узнать! Он невероятно растолстел, разбух, раздался в боках и стал похож на жирного кота, который, пока находился под водой, слопал ведро речной сметаны и корзину речных мышей.

— Ого! Что это с ним? – удивленно воскликнула мама Саша.

— Когда это он успел так поправиться? – изумилась мама Даша.

— Он не поправился, а наловил нам кучу рыбы! – гордо заявил папа Антон. – Я же обещал вам, что Башмак еще возьмется за ум.

— Молодец, хоть раз в жизни что-то полезное сделал, – усмехнулся папа Алекс и подмигнул папе Антону. – Ну, доставай улов. Поглядим, что там за рыбка.

Кивнув, папа Антон запустил руку в распухший Башмак и достал из него… двух крошечных лягушек.

— А это еще что за зеленые пескари? – обомлел от неожиданности папа. Никак не ожидавший увидеть такой улов, он выронил и лягушат, и ботинок – тот вновь беспомощно повис на леске.

*3*

На несколько секунд вокруг воцарилась тишина. Взрослые и дети растерянно уставились на притихших в траве лягушат, лишь изредка переводя недоуменные взгляды на Башмак. Чуть покачиваясь от ветра, он висел на конце удочки, которую продолжал держать папа Антон. Вид у Башмака был невзрачный и чужой, пуговицы-глаза потускнели и потухли. Казалось, кто-то под водой подменил волшебный башмак на обычный потрепанный ботинок. От этого всем стало еще более грустно.

— Он что, смеется над нами? – недовольно фыркнула мама Даша, когда к ней вернулся дар речи.

— Эх! – разочарованно вздохнул папа Алекс. – Теперь нам точно не видать ухи.

— Придется варить лягушачий супчик, – невесело пошутила мама Саша.

— М-м-м, – неразборчиво промычал в ответ Башмак. Пуговицы на его боках неожиданно задрожали, закачались и вдруг засветились, как и прежде. Наконец загадочный ботинок с шумом выдохнул из себя воздух и громко объявил: – Я вам гостей принес!

— Какие же это гости? – хмыкнула Настя. – Это обыкновенные жабки.

— Обыкновенные? А ты присмотрись к ним повнимательней, – состроив лукавую рожицу, сказал Башмак. – Может, эти лягушата не такие уж и простые, а?

— Что это ты, приятель, загадками заговорил? – подозрительно посмотрел на беспокойный ботинок папа Антон. Затем он отвязал Башмак от лески и осторожно поставил на землю рядом с крошечными зелеными гостьями. В следующий миг, словно по команде, они дружно запрыгнули на его носок и устроились на нем, подставив спинки теплым солнечным лучам.

Минуту-другую лягушата сидели смирно, даже не думали убегать. Затем один лягушонок ни с того ни с сего принялся наседать на другого, толкать его и стучать по его спинке передними лапками, норовя бочком спихнуть его с Башмака.

— Смотрите, они играют в «Царя горы»! – засмеялась Настя. Она присела на корточки возле Башмака и стала с интересом следить за игрой лягушат. Тая присела рядом, ее глазки радостно заблестели: видно было, что девочке очень нравятся зеленые зверушки.

Неожиданно солнечный луч, отразившись от чего-то на голове драчливого лягушонка, угодил Насте точно в левый глаз.

— Ой! – воскликнула она, невольно потерла глаз и наклонилась к лягушатам еще ниже, чтоб разглядеть, что там у них так блестит. И в следующую секунду снова вскрикнула: – Ой!

— Да что там такое, Настя? – не выдержала мама Саша.

— Вы не поверите, но у них на голове короны, – показав на лягушат, почему-то шепотом сообщила девочка.

— Да-да, – с серьезным видом кивнула Таечка.

— Да ну! Не может быть, – не поверил папа Антон и тоже склонился над странными речными гостьями. Присмотревшись к ним, он с изумлением признал: – И вправду у них короны!

Вскоре взрослые и дети, сев вокруг загадочных лягушек, принялись их внимательно изучать.

— Неужели к нам пожаловали две сказочных Царевны-лягушки? – удивленно спросила мама Даша.

— Я не знаю ни одной сказки, в которой бы рассказывалось сразу о двух лягушачьих царевнах, – с сомнением сказал папа Алекс.

— А с чего вы взяли, что эти жабки из сказки? – насмешливо фыркнула мама Саша. – Мне кажется, кто-то ставит над ними научный эксперимент, – еще раз присмотревшись к лягушкам, она продолжила: – А то, что мы принялись за короны, на самом деле кольца с номерами этих жабок.

— Никакие это не кольца, а короны! – настаивала на своем Настя. – Мама, ну где ты видела колечки с зубчиками?

— Не спорьте. Сейчас мы узнаем правду, – заверил папа Антон. Он повернулся к Башмаку. – А ты что думаешь по этому поводу, приятель? У тебя ведь всегда есть на все свое мнение.

— Откуда мне знать, что это за лягушки? Они в меня без спросу забрались, – зевнув, сказал рваный ботинок. Закатив кверху пуговицы-глазки, он задумчиво добавил: – Мне вот что интересно: удастся ли первой лягушке столкнуть с меня вторую?

После этих слов все с недоумением посмотрели на зеленых зверушек, будто видели их впервые. А те, не обращая внимания на людей, продолжали играть на успевшем подсохнуть носке Башмака.

— А ведь Настя права, – улыбнулась мама Даша, наблюдая за тем, как резвятся лягушата. – Их игра и вправду похожа на «Царя горы».

— Ну что ты! Никакой это не «Царь горы», а настоящий лягушачий бокс! – тоже улыбаясь, возразил папа Алекс. – Никогда раньше не видел, чтоб лягушки так мутузили друг друга.

— Дерется только одна из них, а другая молча терпит, – уточнила Настя. Глядя, как лягушонок-забияка нападает на своего тихого соседа, она возмущенно воскликнула: – Вот же привязалась! Ну что ей надо от своей подруги?

— Почему ты решила, что драчун – девочка? – усмехнувшись, спросил папа Антон. – Может, он мальчик. Так дерутся только мальчишки.

— Но ведь у нее на голове корона, – напомнила Настя и показала на крошечное золотое колечко, блестевшее на голове непоседливого лягушонка.

— Ну и что, что корона? Она бывает не только у царевен, но и у царевичей, – резонно заметил папа Алекс.

— Но я не знаю, как отличить Царевну-лягушку от Царевича-лягушки, – вздохнув, призналась девочка. – Разве что у них у самих спросить.

Настины слова всех развеселили. Кроме Таечки. Ей стало жаль вторую лягушку. Под натиском неугомонной подруги она сдвинулась к самому краю башмака и вот-вот должна была упасть.

— Ква-ква, – грустно сказала Таечка. Она вдруг наклонилась к беззащитному зеленому созданию и… поцеловала его. Застигнутые врасплох Таечкиным поступком взрослые и Настя тут же бросили смеяться и замерли в растерянности.

В следующий миг произошло еще более невероятное событие: лягушонок, поцелованный маленькой девочкой, внезапно превратился… в мальчика. Был он небольшого роста, чуть выше Таечкиной коленки.

— Антоша, ты не угадал, – изумленно произнесла мама Саша. – Мальчиком оказался второй лягушонок, которого мы все жалели.

— И вовсе я не мальчик! – недовольно буркнул в ответ гном. Поправив на своей зеленой, словно огуречный кончик, головке корону, он приосанился и важно объявил: – Запомните: для всех вас я – ваше высочество принц Лягур!

— Так ты, выходит, не царевич, а принц? – удивленно воскликнула мама Даша.

— Ваше высочество! – нервно топнул ножкой принц. – Приказываю вам обращаться ко мне только так!

— Вот тебе и беззащитный лягушонок, – покачала головой Настя. – Зачем мы тебя только жалели?

— Девочка, ты забыла добавить «ваше высочество»! – снова заверещал гном.

— Та-ак, – начал закипать папа Антон. – Слушай, Башмак, ты кого нам притарабанил? А ну-ка быстро забери этого грубияна обратно и отправь в речку!

Башмак хотел было сказать что-то в ответ, но не успел. Лягур внезапно сделал шаг к Таечке и бесцеремонно взял ее за руку. После чего гном торжественно заявил:

— Девочка, ты поцеловала меня – значит, ты будешь моею принцессой. Я забираю тебя в мое Лягурское королевство!

— Че-го-о?! – в один голос закричали папа Алекс и мама Даша. – Таечка – наша дочь. Мы не отдадим ее ни в какое лягушачье королевство!

— А то я вас спрашивать буду! Ква-ква-ква! – зловеще захохотал, будто заквакал, таинственный принц. Он вновь топнул ножкой, и в тот же миг взрослые стали как вкопанные. Теперь никто не мог ни сдвинуться с места, ни пошевелить рукой и ногой. С беспомощным видом люди наблюдали, как лягушачий гном уводит Таечку к реке.

Неизвестно, чем бы обернулась эта история, если б не Настя. Перед тем как тоже оцепенеть, она успела совершить необыкновенный поступок.

— Если ты, противный принц, решил забрать мою сестру, тогда и меня возьми! – крикнула храбрая девочка и… поцеловала вторую лягушку. Это произошло так неожиданно и быстро, что противный принц даже квакнуть не успел.

Каково же было удивление взрослых, превращенных коварным гномом в живые статуи, когда на их глазах из второго лягушонка… возникла девочка. Она была одного роста с принцем, а на ее длинных изумрудных волосах сверкала точь-в-точь такая же, как у него, золотая корона.

— А-а, Ляша, вот ты где! – завопила принцесса-гном и, прыгнув на принца, вцепилась ему в волосы. От былой тихони, покорно сносивший все обиды и тумаки своего приятеля, не осталось и следа.

Принцу стоило немалых трудов скинуть с себя настырную подружку.

— Не Ляша, а ваше высочество принц Лягур! – поправив на голове всклоченную прическу, с важным видом произнес гном.

— Что-о?! Ах ты негодник! Да я тебе сейчас такое «ваше высочество» устрою – мало не покажется! – снова полезла на дружка с кулаками бойкая принцесса. Защищаясь от нее, гном юркнул Таечке за спину и спрятался там. Девочка остановилась в нескольких шагах от реки и с удивлением наблюдала за странными коротышками.

— Ляля, как же ты мне надоела! – выглянув с опаской из-за спины Таечки, крикнул Ляша. – С тобою нет покоя ни в нашем королевстве, ни в мире людей.

— Безобразник! – не слушая своего непутевого дружка, верещала принцесса. Подбежав к девочке, она стала прыгать перед ней и попыталась схватить принца за ухо, но он успел увернуться. – Опять пристаешь к чужим девчонкам! Вот пожалуюсь отцу – он тут же лишит тебя полкоролевства!

— Ну-ну, не надо никому жаловаться. Ты же знаешь, как я тебя люблю, моя ненаглядная Лялечка, – елейным голосом залепетал перепуганный принц. Выйдя из-за Таечки, он боязливо приблизился к принцессе и, низко поклонившись ей, поцеловал ей руку.

Взрослые и дети, по-прежнему лишенные возможности двигать руками-ногами и говорить, с немым изумлением наблюдали за перепалкой необыкновенных гномов.

А им вдруг надоело браниться.

— Ты меня любишь? – спросила принцесса.

— Больше всех на свете! – обняв ее, признался принц.

— Тогда давай обменяемся коронами, – предложила она.

— Давай, – не задумываясь, согласился он.

И принц с принцессой обменялись коронами. А а следующий миг вновь превратились в двух безобидных лягушек. Они ласково проквакали что-то друг дружке и дружно ускакали к реке. Бултых в воду – только их и видели!

*4*

Стоило волшебным лягушатам только нырнуть в воду, как взрослые и дети тотчас ожили – зашевелили руками и ногами, завертели головами и смогли наконец сдвинуться с места. Они наперебой заговорили, спеша поделиться друг с другом невероятными впечатлениями, которые испытали, пока были заколдованы лягушачьими принцем и принцессой.

— Что это было? – поглядев в ту сторону, куда ускакали загадочные гости, удивленно спросила мама Даша.

— Ква-ква, – сказала Тая.

— Магия, – предположила мама Саша.

— Сказка, – грустно улыбнулась Настя. Девочке было жаль расстаться с беспокойными, но такими забавными принцем и принцессой.

— Это был сон, – покачал головой папа Алекс. – Сон про двух хвастливых и невоспитанных лягушек, которые чуть не забрали с собой наших девочек.

— Хорошо, что сон кончился, – облегченно вздохнул папа Антон.

— Заблуждаетесь! – вдруг раздался за спинами взрослых и детей веселый голос Башмака. – Все только начинается!

Все тут же повернули головы в его сторону… и разинули рты от изумления. Даже Таечка замерла с открытым ртом.

И в самом деле было чему так удивляться. В пяти шагах от отдыхающих, прямо на траве, была расстелена красивая вышитая полотняная скатерть. На ней был накрыт роскошный обед. Ах, каких только угощений на нем не было! Взрослые и дети несколько минут ходили вокруг неожиданного застолья, с восхищением рассматривая блюда, невесть как появившиеся здесь. В глиняных мисках и тарелках, расписанных сказочными жар-птицами, диковинными цветами и загадочными узорами, лежали копченая и жареная рыба, красная и черная икра, вареные раки, свежие овощи и зелень, румяные печеные пироги, соленые грибочки, жареные колбаски и мясные окорока и много такого, что не поддавалось определению: столь непривычными были на вид эти разносолы. А украшением нежданного пиршества был старый-престарый, словно доставшийся по наследству от чьей-то прабабушки, чугунок. Над ним поднимался аппетитный пар.

— Что там? – облизнувшись, спросила мама Даша.

— Похоже на уху, – предположил папа Алекс.

— Так это и есть уха! – наклонившись к чугунку, воскликнула мама Саша. – А какая наваристая!

— Ну, Башмак, ты удивил нас, так удивил, – похвалил необычного дружка папа Антон. – Наконец-то сделал полезное дело.

— Наверно, первое полезное дело в своей жизни. Да, Башмак? – усмехнулась Настя и погладила кожаного приятеля. И Тая тоже погладила. А еще сказала, улыбнувшись: – Баш.

— Неа, я тут ни при чем, – покрутил носком ботинок. – Это все скатерть-самобранка постаралась. Ее благодарите.

— Скатерть-самобранка?! – удивленно переспросила мама Даша.

— То-то я гляжу, узоры на скатерти необычные, – сказала мама Саша. – Как из сказки. Сейчас такими не вышивают.

— Откуда ж у тебя это сказочное сокровище, приятель? – поинтересовался папа Алекс.

— А! Нашел под корягой, – небрежно ответил Башмак. – Там где и лягушат.

– Почему сразу ничего не сказал нам про скатерть? – спросила Настя.

— Хотел сделать вам сюрприз, – по обыкновению сморщив игривую рожицу, признался Башмак.

— Поздравляю! Сюрприз удался! – засмеялась мама Даша. А папа Антон, сглотнув слюну, заявил: – Кажется я хочу есть. Сильно!

— Так давайте садиться за стол, – предложила мама Саша. – А то уха остынет.

— Давайте! – дружно поддержали ее остальные взрослые и Настя. А Тая сказала: – Тася ням-ням.

Однако не успели отдыхающие рассесться вокруг щедрой и умелой скатерти-самобранки, как случилось непредвиденное. На небо вдруг набежала серая, как мышь, тучка и закрыла собой солнышко. А в следующее мгновенье из тучки на землю полился дождь. Дождевые струи были прямые, словно стрелы, и все до одной метили в сказочное застолье.

— Вот тебе и пообедали, – недовольно проворчал папа Алекс.

— Надо перенести скатерть в другое место, – предложил папа Антон.

— Не надо ничего переносить, – покрутил рваным носком Башмак. А потом огорошил неожиданной просьбой; услыхав ее, папы, мамы и даже Настя удивленно замерли, а Таечка радостно захлопала в ладоши. Необыкновенный ботинок весело крикнул: – А ну-ка, братцы, подкиньте меня! Да повыше!

Недолго думая папа Антон схватил Башмак и, сильно размахнувшись, подбросил его высоко-высоко. Башмак взлетел в небо к самой тучке, продолжавшей поливать землю дождем. К удивлению людей, пристально следивших за ним снизу, неугомонный ботинок широко разинул носок… и впился острыми гвоздиками-зубками в серый тучкин бочок. Тучка тут же перестала лить дождь и отодвинулась от того места, где была расстелена волшебная скатерть.

— Ура! – обрадовались мамы Даша и Саша.

— Башмак, ты молодец! – задрав голову, крикнул папа Антон.

— Ты спас наш обед! – похвалил папа Алекс.

— Скорей возвращайся к нам, – позвала находчивого дружка Настя.

— Нет, – неожиданно отказался возвращаться Башмак. Он перестал кусать тучку и ловко забрался на нее, как на горку. – Я всю жизнь мечтал о путешествиях, а тут такой случай предоставился… Так что вы, ребята, обедайте без меня, – свесив носок с края тучки, крикнул необыкновенный ботинок, – а я полечу путешествовать.

— Прощай, Башмак! – закричали люди и дружно замахали ему.

— Прощайте, – закивал отдыхающим веселый Башмак. – Приятного аппетита!

Его голос становился все слабее, а тучка – все меньше в размерах. Наконец она исчезла на горизонте, как будто ее никогда и не было.

— Ну, теперь можно садиться за стол, – сказал папа Антон и зевнул. Отчего-то его вдруг потянуло ко сну.

— Ты хотел сказать «за скатерть»? – улыбнувшись, поправила его мама Саша.

— А, какая разница, – махнул пап Антон и снова зевнул. – Да что это со мной!

Зевая, он протянул руку к ложке…

*5*

…Папа Антон протянул руку к ложке, но вместо нее схватил удилище. Перед ним снова была река и неподвижный поплавок. Стоял погожий осенний денек. Небо было чистым, лишь редкие облака решались прокатиться по его бескрайней синей глади. Вдруг откуда ни возьмись появилась серая тучка. Она закрыла собой солнце… и в тот же момент клюнуло. Поплавок резко, как под натиском нетерпеливой крупной рыбы, пошел под воду.

— Крути катушку! – не выдержав, закричал папа Алекс.

— Не могу! Катушку заклинило, – озабоченно отозвался папа Антон.

— Тогда тяни! Только смотри, чтоб леска не лопнула…

Начиналась настоящая рыбалка. От сна не осталось и следа. Рядом мамы Даша и Саша, девочки Настя и Тая терпеливо ждали от пап большого щедрого улова.

— Интересно, кого в этот раз вытянет папа Антон, – раздался вдруг поблизости чей-то знакомый насмешливый голос. – Небось, какой-нибудь рваный ботинок.

— А это еще кто там вздумал шутить надо мной? – фыркнул папа Антон и оглянулся. В следующий миг его глаза расширились от изумления. – Башмак, ты вернулся!

С этими словами папа Антон рванул на себя удилище и вытянул на берег громадного карпа. Но теперь никому не было дела до рыбы.

— Башмак? – удивленно переспросил папа Алекс и тоже обернулся. – Не может быть!

В трех шагах от рыбаков, вальяжно развалившись в траве, лежал старый, но еще крепкий ботинок. Его некогда разорванный носок был аккуратно зашит, новенькие шнурки завязаны бабочкой, медные пуговицы до блеска начищены, а смазанные кремом бока  сплошь обклеены разноцветными рекламными наклейками.

— Башмак! Колумб ты эдакий! Ты вернулся! – радостно закричали оба папы и кинулись обнимать нежданного гостя.

Следом прибежали мамы и девочки. Они пришли в восторг от того, как потрясающе выглядит их старый знакомый. Таечка ласково подергала его за шнурки, а Настя, оглядев ботинок со всех сторон, весело заявила:

— Башмак, ты стал похож на чемодан. Такой ты важный и красивый.

— Эх, братцы, если б вы знали, в каких сказочных местах я побывал! – закатив пуговицы-глазки, мечтательно произнес Башмак. – А сколько чудес я увидел. Не хватит всей моей оставшейся жизни, чтоб о них рассказать.

— Зачем же ты вернулся? – спросила Настя.

— А ты не догадываешься? – озорно сверкнул на нее медным глазом ботинок. – Вас со мной не было, вот и вернулся.

— Да ну! – недоверчиво усмехнулась мама Саша.

— Ага. Некому было похвастаться своими подвигами. Вы единственные, братцы, кто любит слушать мои байки.

— Ах, вот оно что, – улыбнулась мама Даша. – Ты остался таким же проказником, как и был.

— Да-да-да! – захохотал Башмак. Он смеялся так громко, так заразительно, вздрагивая боками и тряся подошвой… что его носок вдруг не выдержал и разорвался со страшным треском. А из дырки в носке показались знакомые щучьи зубки-гвозди.

— Ха-ха-ха! – все вокруг разразились новым веселым смехом. И только Таечка совершенно серьезно сказала:

— Ты наш, Башмак.

Август-сентябрь 2018 г., Сумы-Лазурное-Сумы