Сказки из бомбоубежища

*1*

В школе, в которой учился Сумыслав, начались долгожданные зимние каникулы. На студеное небо выкатилось сияющее разгоряченное солнце, на озябшую землю выпал белый и пушистый, как кошачья шерсть, снег, ударил легкий, оставляющий на щеках озорные алые следы морозец – и детвора, хохоча и подтрунивая друг над дружкой, веселой гурьбой устремилась в парки и скверы, где принялась увлеченно кататься на лыжах, коньках и санках. Но Сумыславу этого было мало. Он прослышал, что в городе создали военно-патриотический лагерь «Джура» и теперь думал только о нем. Как-то дома, после ужина, мальчик завел разговор.

— Папа, что означает слово «джура»?

— Ну, во-первых, должен тебе сказать, сынок, что «джура» не украинское, а вероятно, скифское или сарматское слово, то есть имеет древние иранские корни. В незапамятные времена племена этих народов заселяли территорию нашей Страны, – стал объяснять папа. – Переводится это слово как «товарищ». Во-вторых, Славик, джуры – это, как правило, юные парубки, которые в 16–18 веках были учениками и оруженосцами у бывалых казаков в Запорожской Сечи – служили казацким старшинам, сопровождали их в военных походах и вместе со своими наставниками участвовали в сражениях.

— Здорово! – загорелся Сумыслав. – Я хочу быть джурой! Вырасту – и стану атаманом, как мой друг Атаман!

— А я хочу быть атаманкой, – важно заявила Сумьяна.

— Доченька, ты и так командуешь нами, как хочешь, – ласково улыбнулась мама. А папа не стал возражать: джура так джура.

На следующий день брат и сестра отправились в городской Дворец детей и юношества, где проходила запись в лагерь. Сумыслава приняли в джуры, а Сумьяне отказали.

— Ты еще слишком мала, – пристально поглядев на девочку, сказал начальник лагеря Федор Петрович. С молодости он занимался альпинизмом, покорил немало знаменитых и опасных горных вершин, а теперь задумал передать свои знания и опыт подросткам. Заметив обиду на лице девочки, Федор Петрович примиряюще промолвил: – Ну-ну, не дуй губы. Приходи на следующий год и будешь джурой.

— Обещаете? – Сумьяна вскинула на строгого дядечку глаза, исполненные детской мольбы и надежды.

— Клянусь! Альпинисты не бросают слов на ветер. Ведь это может стоить им жизни.

Дома Сумыслав с гордостью объявил родителям, что его записали в лагерь «Джура», а Сумьяна, снова надувшись, заперлась в ванной комнате. Папа поздравил сына, а мама стала метаться между счастливым Славиком и обиженной Суми, но вскоре успокоилась и принялась собирать сына в дорогу.

Рано утром Сумыслав, надев на плечи объемистый рюкзак с теплой одеждой, спальным мешком и кое-какой провизией, отправился в центр Города. Там мальчика и других джур поджидал школьный автобус. Федор Петрович пересчитал всех своих воспитанников и велел им сесть в автобус. После чего начальник лагеря сказал водителю:

— Сергей Иванович, можно ехать.

Лагерь находился в 15 километрах от Города и представлял собой палаточный городок, устроенный на поляне посреди живописного хвойного леса. Джуры поселились в палатках, спали в спальных мешках, расстеленных прямо на снегу, поутру умывались и обтирались снегом, на завтрак и ужин пили чай из растопленного снега, приправленного имбирем, лимоном, медом и задорным мальчишеским счастьем, а на обед ели сытный казацкий суп и кулеш с чуть горьковатым древесным дымком, оттого что пища готовилась в полевой кухне. Дым не был помехой, напротив, он разжигал у подростков аппетит и будил воображение: уплетая за обе щеки обед или ужин, мальчишки представляли себя не в юношеском лагере, а в реальной Запорожской Сечи.

Федор Петрович многому научил своих подопечных. К примеру, показал, как правильно стрелять из мелкокалиберной винтовки, ходить воинским строем и спасать в бою раненого товарища – выносить его на себе из-под вражеского огня в безопасное место и накладывать на раны повязки. Научил начальник лагеря мальчишек ориентироваться по картам и разбивать палатку на глубоком снегу, используя вместо колышков дрова, сложенные в мусорные мешки. Под руководством Федора Петровича Сумыслав с товарищами ходил в походы, где нередко приходилось преодолевать полосы препятствий – ползать по-пластунски, перелезать через альпинистские стенки, сколоченные из бревен, перепрыгивать рвы, проходить по веревкам, натянутым высоко между деревьями. А еще мальчик участвовал в разных спортивных состязаниях – мерялся силой с другими джурами в перетягивании каната, играл с ними в футбол и волейбол. Несколько раз ночью Сумыслав заступал в караул и бдительно охранял лагерь от возможных врагов. Мальчику и его юным товарищам, мечтавшим стать настоящими казаками, жизнь и учеба в лагере казались захватывающей игрой, веселой забавой, приятным времяпровождением, наполненным радостными эмоциями и волнительными переживаниями.

Но однажды из Города на знакомом автобусе приехал Борис Николаевич, учитель труда и физкультуры из школы, где учился Сумыслав. Мальчик недолюбливал учителя. Да его мало кто уважал в школе! У Бориса Николаевича был заносчивый, неуживчивый, вспыльчивый характер, а главное, он любил подшутить над учениками – зло и бессовестно. Однажды на уроке труда учитель незаметно отодвинул от Сумыслава табуретку, пока мальчик, зажав в тисках металлическую заготовку, обрабатывал ее напильником. Закончив, Сумыслав собрался было присесть на табурет, но вместо этого неуклюже упал на пол. Ах как смеялся, потешался учитель над неловкостью мальчика! В другой раз Борис Николаевич поступил нехорошо с Сумыславом на занятиях по баскетболу. Во время тренировки мальчик о чем-то задумался, и физрук на этом его подловил – резко кинул ему мяч, и мальчик, не успев среагировать, получил удар мячом в лицо. Тогда Сумыслав расстроился, обиделся, едва не заплакал, но жаловаться на учителя никому не стал. Даже Сумьяне. Просто с тех пор старался держаться подальше от непредсказуемого и безжалостного преподавателя. Но в тот день, когда Борис Николаевич прибыл в лагерь, учителю явно было не до злых, глупых шуток. Он был чем-то сильно встревожен, мрачен и, к большому удивлению всех мальчишек, вооружен настоящим, боевым автоматом.

При виде вооруженного физрука джуры взволнованно загудели и стали громко обсуждать, зачем учителю понадобился автомат. А Борис Николаевич ни слова говоря скрылся в палатке начальника лагеря. Немного погодя Федор Петрович позвал к себе дежурного по лагерю, и тот объявил для джур общий сбор. К будущим казакам вышел Федор Петрович и обеспокоенным голосом произнес:

— Хлопцы, я должен сообщить вам печальную новость: враждебные москиты снова напали на нашу Страну и Город! Из-за угрозы обстрелов я вынужден закрыть лагерь, а вам всем немедленно нужно вернуться домой. Даю всем пять минуты на сборы!

Джуры мигом бросились в свои палатки, сложили вещи в рюкзаки и организованно, не суетясь и не толкаясь, заняли места в автобусе. Рядом с водителем сел Федор Петрович.

— Все на месте? – посмотрел он в салон.

— Федор Петрович, нет только Бориса Николаевича, – взволнованно ответил кто-то из мальчиков.

— Хм, куда ж он запропастился?

Наконец подошел к кабине автобуса физрук.

— Вы езжайте, а я останусь, – неожиданно сообщил он.

— Борис, ты не прав! – резко возразил начальник лагеря. Затем озабоченно спросил: – Что ты задумал, Боря?

— Федя, враг совсем близко! Я уже чувствую его смертоносное дыхание. Езжайте, а я вас прикрою.

С этими словами Борис Николаевич поднял над головой автомат. Перед тем как проститься, физрук вошел в салон и обратился к подросткам. В голосе его звучала мольба и боль, чего от сурового, своенравного учителя никто никак не ожидал.

— Парни, я много причинил вам обид и неприятностей. Не держите на меня зла и не поминайте лихом. Знайте, у вашего физрука было крохотное, убогое сердце. Но даже в нем нашлось место любви к вам!

Помахав напоследок, физрук направился к лесу и пропал среди белых, словно великаны в зимних маскхалатах, деревьев. Вскоре из лесной чащи раздались автоматные очереди, взрывы гранат, но уже спустя несколько мгновений все стихло и над брошенным лагерем воцарилась гнетущая, мертвая тишина. Но никто из джур ее не услышал: к тому времени автобус уже въехал в Город и развозил мальчиков по домам. Федор Петрович вновь обернулся с озабоченным видом: позади него сидели уже не дети, а молодые казаки. На их еще совсем недавно мягких, детских мальчишеских лицах застыли бесстрашие и решимость сражаться за Родину – и во что бы то ни стало победить.

*2*

Целый день в Городе шел снег. Несметная, бесшумная армия снежинок, в воздухе больше похожая на танцующих крохотных балерин в белых изящных юбках и изысканных коронах, на земле превращалась в нелепых, неуклюжих, но таких милых чудовищ и сказочных великанов – в мохнатые сугробы и опушенные, будто короткой шерстью, свежим снежком деревья. В Городе время от времени грохотало: где-то неподалеку, в предместье, не то взрывались вражеские авиабомбы, не то обломки сбитых москитских беспилотников рушили беззащитную, еще совсем недавно цветущую, как весенний сад, мирную жизнь. А снег продолжал кружиться и падать с какой-то необыкновенной мягкой настойчивостью. Казалось, танцующие снежинки стремились не только защитить землю от приближающихся крепких морозов, но и утолить боль, которая быстрее снежных сугробов росла на сердце горожан, сбитых с толку, обескураженных, напуганных новой войной.

Во дворе дома, в котором жила семья Сумыслава и Сумьяны, играли дети: девочка и шестеро мальчишек. Это были Суми, Славик и его товарищи из лагеря «Джура». Их звали Толик, Женя, Дима, Игорь и Сережа. В день приезда в лагерь его начальник, Федор Петрович, попросил своих воспитанников коротко рассказать о себе:

— Назовите свои главные достоинства. Представьте себе, что вам предстоит участвовать в сражении. Чем вы можете пригодиться в бою?

И ребята принялись рассказывать о себе. Благодаря своему папе Толик научился водить автомобиль и гордился этим. Женя любил мастерить разные механические устройства и управляемые модели, а однажды собрал робота. Дима был в школе самым умным и лучше одноклассников разгадывал головоломки. Уже на второй день пребывания в лагере Дима освоил ориентирование по карте и компасу и стал помогать Федору Петровичу прокладывать маршруты походов. Игорь занимался спортом – поднимал штангу, жонглировал гирями и был среди джур самым сильным. А вот Сережка слыл известным в Городе задирой и забиякой. В драках ему не было равных. Он так и сказал:

— Я кого хочешь могу побить!

— И меня? – прищурив один глаз, ухмыльнулся начальник лагеря.

— Если надо, и вас побью, – ничуть не смутившись, ответил драчун. Неудивительно, что он сразу приглянулся маленькой Суми.

Это была ее идея пригласить джур в гости. По возвращению из лагеря Сумыслав прожужжал сестре уши про своих новых приятелей. Мальчишки крепко сдружились за те несколько дней, которые провели вместе. Они непрестанно звонили друг дружке, жаловались, что жизнь в Городе совсем не та, что была в лагере. Джуры взахлеб вспоминали эпизоды своей учебы, тренировок, походов и игр. Сумыслав поначалу с радостью окунулся в воспоминания, но вскоре приуныл, замкнулся в себе и перестал отвечать на звонки друзей. Сумьяна была чуткой девочкой, она заметила перемену настроения у брата и предложила ему:

— Славик, давай позовем к нам домой твоих джур.

— А что я им скажу? – безразлично отозвался мальчик.

— Ну, не знаю. Скажешь, что у тебя день рождения.

— Но ведь это неправда! – вскинул брови Сумыслав. – Мой день рождения был в ноябре.

— Ах, какая разница! – насмешливо фыркнула в ответ девочка. – Твои друзья не узнают об этом, если ты сам не проболтаешься.

Подумав, она состроила озорную рожицу.

— Ну, немножко обманем твоих джур. Зато они принесут подарки, мама накроет сладкий стол, мы выпьем чая с шоколадным тортом и пойдем гулять.

Так все и случилось, как загадала девочка. Она не стала посвящать родителей в свой коварный план. Сообщила лишь:

— Славик, хочет пригласить к нам домой друзей. Вы не будете против?

— Нет, конечно, – сразу согласилась мама. – Пусть приходят.

Она испекла торт, папа помог накрыть стол – расстелил на нем нарядную скатерть, поставил чашки с блюдцами, вазы с вареньем и конфетами, а в центре стола водрузил фарфоровый чайник. После чего родители, решив не мешать детям, ушли к соседям смотреть телевизор.

Тем временем Сумыслав, быстро забыв про недавнюю грусть, взялся энергично обзванивать друзей. Немного погодя приехало пятеро джур. Они вручили Сумыславу совместный подарок – фонарь со встроенным повербанком. При его виде мальчик густо покраснел и был вынужден признаться, что его день рождение фальшивое, что он с сестрой придумал его, чтоб заманить к себе друзей.

— Ха-ха-ха! – засмеялся Сережка. – Ну вы и хитрюгины!

А Дима недоверчиво спросил:

— Торт-то хоть настоящий?

— Еще какой настоящий! – улыбнувшись, заверил Сумыслав. А его сестра гордо добавила: – Наша мама его испекла!

Мальчишки не стали терять время понапрасну – быстро слопали весь торт и, выпив по две чашки чая с вишневым вареньем, побежали играть во двор, где за день выросли горы снега. Сумьяна не захотела от мальчиков отставать и не раздумывая последовала за ними. Это она первой кинула снежком в Сережку.

— Что-о?! – искренне оторопел он от такой девчоночьей дерзости и швырнул снежок в проказницу, но угодил в Сумыслава: в тот момент он успел закрыть собой сестру.

— На, получай! – весело хохоча, Славик запулил снежком в Сережку и попал ему в плечо. Толик, Женя, Игорь и Дима тотчас присоединились к снежному сражению. Вскоре двор огласили задорные, счастливые детские голоса.

Где-то завыл сигнал воздушной тревоги, но вместо того чтоб спуститься в укрытие, мальчишки и Суми принялись молча лепить из снега большую крепость.

— Смотрите – кот! – вдруг сказал Женя и показал на серого кота, не спеша ступавшего маленькими лапками по глубокому снегу.

— Кот!! – заорал Сережка. Он хотел было бросить в зверька снежком, но Сумьяна внезапно повисла на руке забияки.

— Нет! Нельзя!

— Почему? – удивился мальчик. – Ты любишь котов?

— Да. А еще этот кот похож на Гетмана.

— Кто это? – поинтересовался Толик.

— Так звали нашего кота, – грустно сообщила девочка. – Он жил в нашей квартире, пока папа с мамой не отдали его друзьям.

— Как можно было отдать домашнего любимца?! – недовольно буркнул Игорь.

— Это произошло летом, – вздохнув, принялся рассказывать Сумыслав. – Дядя Ваня и тетя Света, друзья наших родителей, пригласили нас в гости в деревню. Там у них большой дом и хозяйство. Мы собрались в дорогу, посадили Гетмана в переноску, сели на автобус и поехали в ту деревню.

— И что, понравилось там? – ухмыльнулся Сережка.

— Мне, честно, не очень, а вот кот был в восторге. Гетман помогал дяде Ване пасти коз, а тете Свете – поливать грядки, загонял во двор кур, когда они выбегали на улицу, ел все, чем его кормили, спал на сеновале. Словом, жил и развлекался на полную, словно он родился в этой деревне. А однажды рано утром, еще было темно, мне захотелось в туалет, я пошел к деревянной кабинке и вдруг заметил Гетмана. Он сидел на крыше сарая и неподвижно смотрел на небо.

— Зачем? – озадаченно уточнил Дима.

— Ну, мне кажется, Гетман ждал, когда взойдет солнце.

— Надо же! Впервые слышу про кота-астронома, – покачал головой Толя. А Женя спросил: – А что было потом?

— Потом нам нужно было возвращаться в Город, а кот как нарочно пропал. Полдня мы искали его, кыскысали – все было напрасно. Кот как сквозь землю провалился. «Вот что, пусть Гетман еще недельку-другую погостит у нас», – предложил дядя Ваня. Мы были вынуждены согласиться, но в итоге получилась не неделька, а полгода.

Рассказывая все это, Сумыслав заметно расстроился, стал говорить все тише, почти шепотом, наконец совсем замолчал и, отвернувшись от всех, принялся что-то лепить из снега. Мальчишки в недоумении молча уставились на приятеля.

— Ладно, мне пора домой, – сказал Женя.

— Мне тоже, – прощаясь, кивнул Толик.

— Славик, передай маме спасибо за торт, – вежливо попросил Дима. – Очень вкусный!

— Ага, торт был супер! – поддержал Игорь. И только Сережка, угадав, что творится в душе друга, легонько подтолкнул к нему его сестру. – Ну, чего встала? Иди к брату! Ты ему нужна сейчас больше, чем мы.

Мальчишки ушли со двора, разъехались по домам. А Сумьяна, испытывая странную неловкость, подошла бочком к брату и хотела было его утешить, но, увидев, кого он слепил из снега, тоже печально насупилась и зашмыгала носом. Но ненадолго – уже в следующий миг она попыталась подбодрить брата:

— Славик, не переживай! Мы обязательно заберем назад нашего Гетмана! – твердо пообещала девочка и, присев, погладила снежного кота. – Какой ты красивенький. Точь-в-точь как наш.

Но забирать Гетмана не пришлось: в скором времени он вдруг объявился в доме брата и сестры.

*3*

Ночью обстрелы участились, что-то неведомое и ужасное взрывалось поблизости, в пригороде. При каждом грозном взрыве жалобно вздрагивали и начинали петь печальную песню оконные стекла, а мягкие игрушки, испуганно ощетинившись, с мольбой взирали из мрака детской комнаты своими беспомощными пластмассовыми глазами.

— Славик, мне страшно, – испуганно пролепетала во тьме Сумьяна. Ее кроватка стояла в двух шагах от кровати брата.

— Суми, ложись ко мне, – позвал мальчик. Ему тоже было тревожно, но он всеми силами старался не показать свой страх.

— Ты меня защитишь?

— Я тебя обниму и согрею.

Мама, разбуженная суровыми звуками войны, посреди ночи пошла проведать детей, да так и застала их спящими в обнимку. Роднее, ближе, дороже сына, дочери и их папы у мамы никого не было на свете.

А рано поутру внезапно нагрянули гости. Это были друзья папы и мамы: дядя Ваня и тетя Света. Ваня держал в руке сумки с вещами, а Света несла переноску, из которой выглядывала чья-то знакомая кошачья морда.

— Гетман! – счастливо вскрикнула Сумьяна. Она услышала звонок в прихожей и, соскочив с кровати, побежала посмотреть, кто пришел – а тут такое!

— Славик, Гетман вернулся! – вновь закричала девочка. А дядя Ваня, поздоровавшись, сообщил потерянным голосом: – Наш дом разбомбили. Нам негде жить. Вот мы и приехали к вам.

А Света, прижав умоляюще руки к груди, спросила:

— Вы нас пустите к себе?

— Ну что за разговор? – попытался улыбнуться папа и, на миг отвернувшись, тяжко вздохнул. – Проходите в дом. Вы будете жить в детской.

Повернувшись к сыну и дочери, папа велел им:

— Славик! Суми! Сейчас же переселяйтесь в нашу комнату.

— Правильно, – вытерев что-то под глазами, одобрила мама и пошла готовить завтрак. Но дети не слышали, что сказали им родители. Они достали из переноски кота и бросились наперебой тискать и обнимать его.

— Гетман, как я рада, что ты снова с нами!

— Эй, котяра, да ты вырос и стал почти как тигр!

За завтраком дядя Ваня и тетя Света рассказали невероятную историю своего спасения.

— Это было очень страшно, когда на наш дом москиты сбросили авиабомбу, – признался Иван. – К счастью, мы успели вовремя спрятаться в погребе, а не то бы погибли. После бомбежки от дома остались руины. Осколки бомбы повредили сарай, взрывной волной выбило двери, а внутри вспыхнул огонь. Перепуганные козы выскочили из сарая и разбежались по всему селу.

— У нас не было времени их ловить, нужно было срочно спасаться самим, – взволнованно добавила Света.

— Очень жаль, – покачал головой папа, а мама молча вздохнула.

— Это правда, – грустно кивнул Иван. – Чудом уцелел мой старенький автомобиль. Все наши пожитки остались под обломками. Пришлось нам выезжать из села налегке.

Иван тягостно замолчал, видимо, вспоминая горький миг отъезда, а Света, взяв его за руку, тихонько ее погладила.

— По пути мы встретили колонну вражеских танков, и, чтоб не попадаться им на глаза, я решил свернуть с трассы на проселочную дорогу, – заговорил вновь Иван. Его глаза вдруг загорелись, и весь он заметно воспрянул духом. – И в этот момент произошло нечто необыкновенное! В небе над нашими головами откуда ни возьмись появился громадный беспилотник. Он несся в сторону танков. Присмотревшись к нему, к изумлению своему, я увидел, что это не БпЛА, а сани. Очень красивые расписные сани, как в сказке! Они были запряжены фантастическими лошадьми, кажется, их было двенадцать. Их гривы были похожи на языки пламени, а из-под копыт беспрерывно разлетались в стороны огненные искры! В удивительных санях была женщина в величественной короне и роскошной шуб…

— Ой, это же тетушка Зима! – радостно воскликнула Сумьяна.

— Что? Какая еще Зима?! – запнулся на полуслове Иван.

— Королева Снежного королевства.

— Суми, не перебивай! Не мешай дяде Ване рассказывать, – строго одернул сестру Сумыслав и, повернувшись к гостю, спросил: – А кто еще был в летающих санях? Одна королева?

— Нет, еще какой-то старик.

— Дед Дымовик! – снова вскрикнула девочка.

— Ну, Суми! Я же просил тебя!

— Когда сани опустились к танкам, эта необыкновенная женщина… – дядя Ваня на мгновенье снова замолчал и с восхищением посмотрел на брата с сестрой. – Да, дети, вы совершенно правы! Это была королева! Она держалась очень гордо, решительно и при этом была невероятно бесстрашной. Что-то гневно выкрикнув, королева высыпала на вражеские танки мешки со снегом. А старик принялся бросать в москитов какие-то предметы, похожие на большие сосульки. О, что тут началось! Одни танки превратились в гигантские сугробы и вмиг застыли на месте, а другие полностью обледенели и стали схожи на ледяные горки. Внутри прозрачных панцирей беспомощно замерли воинственные машины. Однако нескольким танкам все же удалось вырваться вперед.

Дети с нескрываемым восторгом слушали гостя, и даже папа с мамой увлеклись его рассказом.

— Сделав крутой вираж над колонной бронемашин, летающие сани опять устремились на них в атаку! – с воодушевлением продолжал дядя Ваня. – Смотрю, королева вытянула перед собой руку и нацелила ее на один из танков. Сперва я подумал, что она хочет что-то показать старику. Как вдруг из пальца Зимы вырвался ослепительный луч света! За доли секунды он достиг танка, коснулся его башни – а в следующий миг смертоносная машина превратилась в неподвижную глыбу льда! Это было невиданное, фантастическое зрелище!

— Ага, только тетушка Зима не из пальца поразила танк, а из Ледоча, – с важным видом поправила Сумьяна. – Я тоже умею стрелять из него.

— Что еще за Ледоч? – недоуменно уточнил дядя Ваня.

— Кольцо с волшебным камнем. Если его повернуть против часовой стрелки, он начинает генерировать магический луч, который способен заморозить все на своем пути, – объяснил Сумыслав. Затем с нетерпением спросил: – И чем все закончилось?

— А вот чем! – дядя Ваня сделал паузу и обвел папу, маму, Сумыслава и Сумьяну ликующим взглядом. – Невероятное сражение длилось меньше десяти минут. Разделавшись с танками москитов, королева развернула сани и направила в нашу сторону. Честно, при виде мчавшихся на нас огненных лошадей у меня душа ушла в пятки. Когда сани оказались над нашей машиной, ваш дед Дымовик вдруг сбросил на дорогу сосульку, а затем еще одну вещь. После чего старик махнул нам рукой, видно, прощаясь, Зима стегнула лошадей, и они в мгновение ока взмыли высоко в небо и унесли за собой сани.

— А что стало с теми предметами, которые бросил вам дед Дымовик? – едва сдерживая волнение, поинтересовался Сумыслав.

— Света хотела, чтоб мы не останавливались и проехали мимо тех вещиц, но я не удержался, вышел из авто и поднял их.

— И что ж это было, дядя Ваня?

— Да вы сейчас сами их увидите.

С этими словами Иван расстегнул молнию на одной сумке и вынул из нее продолговатую сосульку, имевшую правильную цилиндрическую форму, и крохотный полотняный мешочек.

— Ой, это же волшебное огниво деда Дымовика! – тут же узнала знакомый кисет Сумьяна.

*4*

— Вы уже не в первый раз упомянули деда Дымовика. А теперь еще и огниво, которое упало на нас как снег на голову, – озадаченно произнес дядя Ваня. – Может, кто-нибудь скажет, что это за старик и что он подбросил нам с неба?

— Дедушка Дымовик – наш старый друг, – охотно принялась объяснять Сумьяна. – Он помогает нам путешествовать по сказочным мирам и совершать невероятные открытия!

— Так он – волшебник?! – восхищенно всплеснула руками тетя Света.

— Мяу! – неожиданно подал голос Гетман. Он залез на подоконник, по-свойски устроился между горшками с комнатными цветами и, счастливый оттого, что наконец вернулся в родной дом, сладко задремал. Но при слове «волшебник» Гетман неожиданно открыл золотые, как старинные дукаты, глаза и обвел ими несмышленых людей.

— Не совсем, – кинув косой взгляд на кота, возразил Сумыслав и указал на мешочек, который был в руках у папиного приятеля. – Можно?

— Конечно. На, возьми!

Папа с мамой замерли рядом и, молча улыбаясь, наблюдали за происходящим. Как и их дети, они давно были знакомы с удивительным стариком. Какой сюрприз он приготовил им в этот раз?

— Здесь лежат кремень, кресало и трут. Они необыкновенные! – осторожно проведя рукой по мешочку, торжественным голосом сообщил Сумыслав. – С их помощью дедушка Дымовик творит разные чудеса!

— Мы тоже умеем! – похвасталась Сумьяна.

— Что умеете? – переспросил дядя Ваня.

— Творить чудеса! – гордо объявила девочка. Повернувшись к брату, она попросила: – Славик, скажи, что мы с тобой тоже волшебники.

Но мальчик ответил не сразу. Он с задумчивым видом рассматривал кисет. Затем перевел взгляд на большую сосульку, которую держал дядя Ваня.

— Волшебное огниво, ледяной кристалл… – озабоченно пробормотал мальчик. – Суми, тебе это ничего не напоминает?

— Еще как напоминает! Библиотеку льда! Как мы с помощью дедушкиного огнива нашли в сосульках коды четырех стихий: огня, воды, воздуха и земли, – взволнованно ответила девочка. Она внезапно выхватила из рук брата таинственный мешочек, порывисто развязала на нем тесемки, вынула огниво и поднесла его к кристаллу льда. Затем Сумьяна, ловко ударив кремнем о кресало, высекла искру. А в следующий миг произошло нечто невероятное! Кристалл в руке дяди Вани неожиданно вздрогнул, засветился изнутри неведомым розовым светом, а потом вдруг громко треснул и стал рассыпаться на части. Сухие, колкие льдинки, словно скорлупа экзотического ореха, разлетелись в разные стороны.

— Ой, мне в щеку попало! – жалобно вскрикнула девочка.

— Суми, надо быть осторожной! – запоздало посоветовал ее брат.

— Но как? Оно такое острое и холодное!

— Дорогой, немедленно забери у Ивана эту опасную вещь и выбрось ее в мусорное ведро! – сердито потребовала мама. Папа протянул было руку к треснувшему кристаллу, как вдруг все закончилось: таинственный свет погас, ледяные осколки перестали разлетаться и колоть – и перед изумленными взорами взрослых и детей предстала свернутая в рулон бумажная лента.

— Вот это да! – изумленно вскрикнул дядя Ваня. Он в явном замешательстве поднес к лицу странный предмет. – Что это?

Папа тоже был потрясен необыкновенным зрелищем.

— Хм, похоже на свиток, – растерянно промолвил он и, шагнув к дяде Ване, стал пристально рассматривать бумажный валик, неведомо как оказавшийся внутри кристалла льда. – В древности на таких свитках записывали царские указы, государственные законы, военные приказы, летописи и даже поэмы.

— А для чего свиток свернули в трубочку? – уточнила мама.

— Для удобства. В те времена, когда пользовались свитками, еще не знали книг, которые, как известно, состоят из сшитых между собой страниц. Чтобы вместить на свитке столько же информации, сколько можно было напечатать в книге, его приходилось делать из длинного листа бумаги, пергамента или папируса. А чтоб рукопись можно было переносить из одного места в другое или хранить, к примеру, в библиотеке, ее сворачивали в рулон.

— Но зачем дед Дымовик спрятал свиток в кусок льда? – недоуменно спросил дядя Ваня.

— Кажется, я знаю зачем. Чтоб враги не смогли догадаться, что находится внутри магического кристалла, если б он вдруг попал в их руки, – предположил папа. И уже гораздо уверенней добавил: – А если б москиты и догадались, то ни за что бы не сообразили, как извлечь из кристалла необыкновенную рукопись!

— Москиты ничего не знают о волшебном огниве, – твердо заявил Сумыслав.

— Это наша тайна, – сурово нахмурилась Сумьяна. При этом у нее получилось такое милое, потешное выражение лица, что взрослые невольно рассмеялись. И тут мама, едва сдерживая любопытство, горячим шепотом сказала папе: – Дорогой, давай развернем этот свиток.

— Да! – поддержала ее тетя Света. – А то мы все говорим и говорим, а пора б уже выяснить, что передал дед Дымовик.

— Можно я разверну? – попросил Сумыслав. Он взял у папиного друга таинственную вещицу и стал осторожно ее разматывать.

— Почему всегда Славик?! – обиженно буркнула Сумьяна. Она попыталась выхватить из рук брата свиток, как вдруг из него выпали сосулька размером с карандаш и крохотная, чуть больше троллейбусного билета, пластинка льда – и девочка от неожиданности застыла с открытым ртом.

— Суми, перестань! – рассердился ее брат.

— Прости, я не хотела, – смутилась девочка. Она бросилась поднимать с пола новые сюрпризы деда Дымовика, а Сумыслав стал разматывать свиток.

— Да это же раскраска! – удивленно заявил мальчик, когда полностью развернул рулон.

— Не может быть! – не поверил папа. Он взял у сына свиток и стал внимательно рассматривать его. – Интересно. И впрямь очень похоже на детскую раскраску. Контурные картинки разных предметов. Это, к примеру, дорога, а на ней камень. Здесь нарисована река или ручей. Вот дерево. Оно согнулось, словно на него дует сильный ветер. А тут изображен костер. Огня не видно, вероятно, он потух. Рядом с золой лежит еще один камень…

— Это не камень, а, скорее всего, уголь, – предположил мальчик. Он забрал у папы свиток и стал разматывать его дальше. – Смотрите, здесь контуры сказочного дракона. Верхом на нем сидит девочка. Хм, как будто я где-то ее уже видел… А вот фигурки шестерых казаков. Этот, который в высокой шапке и с длинными усами, наверное, их атаман…

Мальчик вдруг осекся и обмер.

— Атаман! – взволнованно повторил он. – В раскраске нарисованы мои друзья: Атаман, его пять отважных казаков и…

Сумыслав снова смолк на миг и пробежался взглядом вверх по свитку.

— Да это же четыре маленькие стихии природы: Камушек, Ветерок, Ручеек и Уголек! А рядом их друг и пятая, волшебная, стихия – Дракон! А на его спине Золя, моя старая знакомая. Невероятно! Что бы это значило?!

— Ой, это не ледышка, а записка! – раздался не менее изумленный голос Сумьяны.

— Ты о чем, Суми? – удивленно повернулся к ней брат.

— Вот, смотри!

Подняв с пола то, что все в первый момент все приняли за миниатюрный плоский кусочек льда, девочка принялась медленно его… разворачивать! И спустя мгновенье-другое в ее руках в действительности оказался сложенный в несколько раз лист бумаги.

— Ничего себе! – невольно вырвалось у Сумыслава. А Сумьяна, развернув записку, стала читать – громко и выразительно, как на уроке: – «Здравствуйте, Славик и Суми. Пишет вам ваш дед Дымовик. Передаю вам привет от королевы Зимы, принцессы Снежули, ее подружки Снежани, чародея Вьюжича, конюха Метелика и няни Ледуши. Никого не забыл?.. Тогда слушайте меня старого деда, а точнее, читайте.

Внучки дорогие, хочу поручить вам важное задание! До меня дошла печальная весть, что на нашу Страну и Город снова напали завистливые москиты во главе с отвратительным Пукиным. «Диктатор жив?! Этого не может быть!» – скажете вы. Вас наверняка удивит это невероятное известие. Ведь вы были очевидцами того знаменательного поединка, когда в бою встретились Пукин и его прапрадед, и глупый, заносчивый, самолюбивый диктатор убил своего предка. А убив его, Пукин уничтожил самого себя… Однако он снова жив, этот проклятый Пукин!

Славик и Суми, открою вам большую, важную тайну: во всем виноват царь Иван Грозный. Он правил Москитией много веков назад. Иван Грозный – источник неискоренимого зла и несправедливости, причина всех захватнических войн, которые испокон веку вела и продолжает вести ненасытная держава москитов. Чародей Вьюжич случайно узнал, что дух Ивана Грозного вселился в тело Пукина, выставленное на показ в столице Москитии, оживил диктатора – и он стал еще воинственней и могущественней, чем прежде!

Внуки! Вы должны отправиться в прошлое, отыскать в нем мальчика Ваню Грозного и уничтожить его. Только так можно одолеть непобедимого Пукина! А помогут вам в этой благородной миссии ваши старые друзья. Надеюсь, вы уже нашли их на Снегофоне – свитке, который я спрятал от недругов в кристалле. Для того чтоб оживить фигурки ваших друзей, их следует раскрасить Льдомастером. А попасть в прошлое, в котором жил маленький Ваня Грозный, вам поможет Карта времен – вы найдете ее с обратной стороны Снегофона. Знайте, внучки, действовать нужно решительно и быстро! Снегофон сделан из снежной бумаги и, если вы промедлите, она может растаять!..»

— Суми, ты научилась хорошо читать, – прослушав внимательно послание деда Дымовика, похвалил дочь папа.

— Я еще не закончила, – недовольно проворчала в ответ девочка, – а ты меня перебил.

— Извини, я не хотел.

— Не стоит продолжать, Суми, – сокрушенно вздохнула мама. – Я все равно ничего не поняла из того, что ты прочла.

— Мне тоже непонятно, – призналась Света. – Снегофон, Льдомастер – сплошные загадки.

— Да что тут понимать? Все предельно ясно! – усмехнулся папа. – Снегофон – это магический свиток, а Льдомастер – очевидно, волшебная палочка.

— Нет! – вдруг возразила Сумьяна и подняла руку с сосулькой. – Вот Льдомастер!

— Да? – искренне удивился папа. – Как ты догадалась, Суми?

— Очень просто. Эта сосулька рисует, как фломастер! – девочка показала другую руку: она была в розовых пятнах и линиях.

— Так что же ты стоишь, Суми?! – нетерпеливо воскликнул ее брат. – Начинай скорей раскрашивать картинки!

— Не кричи на меня, Славик. Я еще не решила, с кого начать, – важно надула губки девочка. Подумав, она поднесла удивительный ледяной фломастер, названный дедом Дымовиком «Льдомастер», к необыкновенном свитку с не менее странным зимним названием – «Снегофон».

*5*

Первым Сумьяна раскрасила фигурку Атамана. Стоило сестре Сумыслава только провести Льдомастером по рисунку предводителя казаков, как он, словно герой анимационного фильма, тотчас задвигал руками, ногами, тряхнул лихим оселедцем на бритой голове, наконец широко открыл глаза и отчетливо произнес: «Ох ты ж!» – а затем ловко спрыгнул с волшебного свитка на пол. Став на ноги, миниатюрный, ростом со спичечный коробок, Атаман вдруг стал стремительно расти и за считанные мгновения превратился в рослого могучего воина. На нем были китель, поверх которого был надет бронежилет, брюки цвета хаки и высокие военные ботинки, а сбоку к ремню была пристегнута кобура с пистолетом.

— Дядя Атаман! – восторженно воскликнул Сумыслав. – Вот так встреча!

В ответ вожак бесстрашных воинов ничего не ответил – цепким, шершавым, колючим взглядом молча окинул с ног до головы присутствующих, отчего всем стало не по себе. Один папа не растерялся.

— Суми, продолжай в том же духе, – подбодрил он дочь.

И девочка, заметно дрожа от волнения, раскрасила фигурки пяти казаков. Они тоже ожили, спрыгнули на пол, мигом подросли и обмерли в нерешительности возле своего предводителя.

— Степан! Тарас! Михайло! Андрей! Семен! – радостно крикнул Сумыслав. Он едва не бросился навстречу казакам, которых давно и близко знал, с которыми не раз путешествовал в реальных и фантастических мирах. Мальчик хотел было обнять парней и пожать их крепкие руки, но, разглядев внимательней отважных воинов, встретившись с ними взглядами, Сумыслав тоже стал как вкопанный. И было отчего.

Вид у оживших казаков был совсем не такой, как в волшебной раскраске деда Дымовика – не веселый и бодрый, а напротив, хмурый и утомленный. Андрей был ранен в ногу. Согнув ее в колене, он опирался о плечо Семена, а тот сам едва стоял на ногах от усталости. Левая рука Михайлы была наспех перевязана и подвешена на сером, в бурых пятнах бинте. Из-за спины могучего бородатого Степана виднелось сразу три автомата и гранатомет, отчего казак был похож на грозного богатыря, явившегося из новой героической сказки.

Пятый из казаков, Тарас, держал наперевес ручной пулемет. Мокрый, спутанный черный чуб прилип ко лбу воина, в очах полыхало пламя, дикое и угрожающее, – казалось, казак в любой момент был готов открыть огонь по тому, кто отважится приблизиться к нему.

Атаман выглядел озабоченней всех, но, заметив перед собой Сумыслава, он наконец избавился от оцепенения, облегченно выдохнул и скомандовал:

— Тарас, отставить!

Боец молча выполнил приказ командира и опустил ствол пулемета, а предводитель казаков первым шагнул к мальчику и пожал ему руку.

— Ну, Славик, здравствуй!

— Здравствуйте, дядя Атаман! – не сдержав нового прилива радости, засмеялся мальчик. Показав на девочку, сказал: – Это моя сестра Суми. Вы, наверно, еще не знакомы.

— Привет, Суми, – улыбнулся Атаман и погладил девочку по голове широкой, испещренной извилистыми линиями судеб ладонью.

— Привет. Очень рада знакомству с тобой, – смущенно покраснела в ответ Сумьяна и с опаской показала на пистолет. – Ты не будешь стрелять в нас?

— Хм, с какой стати, малыш, я должен в вас стрелять?! – искренне удивился Атаман. Он огляделся с недоумением. – Как мы здесь оказались? Ведь только что мы были в окопах и отбивали штурм вражеской пехоты и танков.

Вожак казаков уставился испытующим взглядом на взрослых.

— Славик, кто все эти люди?

— Дядя Атаман, это же мои папа с мамой! А это их друзья, – мальчик повернулся к дядя Ване и тете Свете. – Они приехали к нам, потому что москиты разбомбили их дом.

— Негодяи! – сердито проговорил Тарас.

— Москиты пошли в наступление. Они в двух километрах от Города! – обеспокоенным голосом сообщил Атаман. – Мы защищали подступ к Городу с востока – и тут такое! Кто затеял это глупое перемещение в пространстве?!

— Оно совсем не глупое, – обиделась Сумьяна. – Дед Дымовик прислал нам Снегофон и нарисовал вас, а я только раскрасила.

— Ничего не понял, – опешил командир казаков. – Кто такой дед Дымовик и зачем он нас нарисовал? Я его не просил об этом!

— Дед Дымовик – наш друг. И не надо на нас кричать, – недовольно сдвинула бровки девочка. – Он хотел, чтоб вы вместе с нами отправились в прошлое и помогли нам разделаться с Ваней Грозным.

— С каким еще Ваней Грозным?! – окончательно оторопел Атаман.

— С Иваном IV – первым царем Москитии. Он правил ею дольше всех москитских царей, 37 лет – с 1547 по 1584 год, – спокойно пояснил папа. А Сумыслав, наоборот, озабоченно добавил: – Дед Дымовик прислал нам записку, в которой написал, что дух царя Ивана Грозного вселился в мумию Пукина и оживил ее.

После этого неожиданного признания мальчика казаки сердито загудели, забряцали оружием, а их предводитель в негодовании гаркнул:

— А-а, теперь понятно, как воскрес этот мерзавец!

— Так вы нам поможете? – с надеждой спросила Сумьяна.

— Нет, малыш, не в этот раз. Нам нужно срочно вернуться на позиции, – покачал головой вожак бесстрашных воинов. – Иначе москиты прорвут оборону и захватят Город.

— Но как же наша миссия? – разочарованно воскликнул Сумыслав. – Кто нам поможет устранить мерзкого царя? Если мы это не сделаем, то Пукина не остановить!

— Пукин – это новый Кощей Бессмертный, – грустно шмыгнула носом Сумьяна. – Им командует дух плохого дяди царя.

— Придется, дети, поискать вам других помощников, – угрюмо промолвил Степан. А Атаман властно, как своему подчиненному, приказал: – Сумыслав, немедленно возвращай нас назад в окопы!

— Но я не знаю, как это сделать, – с виноватым видом признался мальчик.

— Безобразие! – снова вспылил Атаман. Потом, поостыв, сказал: – Славик, но ты же как-то сумел перенести нас в ваш дом. Если есть оружие, то непременно должна быть к нему инструкция.

— Это я сделала! – гордо заявила Сумьяна. – Прочла в записке деда Дымовика.

— В записке, говоришь? – оживился Атаман. – А ну-ка дай ее мне.

Сумьяна протянула бумажный лист воину, он торопливо пробежался взглядом по записке и дошел до того места в ней, которое уже вскользь прочла девочка.

— Та-ак, на внешней стороне Снегофона изображена Карта времен. Снегофон – а это еще что?

— Вот! – Сумьяна отдала Атаману волшебный свиток.

— А-а, раскраска! Так бы сразу и сказали. Ну и где тут карта? – главный казак расстелил на полу необычный рулон наружной стороной вверх: на свитке действительно была изображена карта. Воины, взрослые, дети и даже любознательный кот встали вокруг карты и принялись с любопытством ее рассматривать.

— Хм, так вот она какая, таинственная Карта времен! Непонятно только, что это за местность на ней изображена. И из какого она времени, – озадаченно произнес Атаман.

— Вероятно, это – карта Москитии, – предположил папа.

— Точно! – согласился вожак казаков. Он склонился над свитком, чтоб лучше рассмотреть его, как вдруг на Карте вместо Москитии возникло схематическое изображение родного Города и его окрестностей.

— Ух ты! – почти в один голос изумленно воскликнули все присутствующие, а Гетман восхищенно мяукнул: – Мяу!

— Выходит, карта подстраивается под людей и их цели, – недоуменно промолвил папа. – Она словно прочла наши мысли.

— Похоже, так и есть, – задумчиво отозвался Атаман и вновь заглянул в записку деда Дымовика. – Что там дальше в нашей инструкции? Ага, нужно Льдомастером указать на Карте время и место назначения, потом посчитать в обратном порядке от десяти до нуля…

— Возьмите! – не дожидаясь вопроса, что такое Льдомастер, Сумьяна вручила командиру казаков магическую пишущую сосульку.

— Спасибо, Суми, – поблагодарил Атаман и обратился к Степану: – Казак, сколько было на твоих часах, когда мы подверглись снегопортации?

— Чего-о?! Какой еще снегопортации?! – опешил от неожиданности Степан. Затем понимающе улыбнулся и деловито сообщил: – Приблизительно четверть первого дня, пан Атаман. Москиты не дали нам перекусить, полезли на нас в атаку.

— Ладно, пусть будет 12:15, – кивнул командир. Он присел над удивительной Картой и обвел Льдомастером небольшой ее участок к северо-востоку от Города. – Вот наши позиции. Сейчас я укажу время, посчитаю от десяти до нуля – и мы, по идее, должны вернуться туда, где велит нам быть наш воинский долг.

— Постойте! – внезапно мама схватила Атамана за руку, в которой тот держал Льдомастер. – Сначала выпейте с нами чая и поешьте чего-нибудь. Ваши воины наверняка голодны.

— Некогда нам чаи гонять! – мягко, но настойчиво высвободил руку командир казаков. – Нужно спешить!

— Но задержитесь хотя бы на пару минут, – продолжала настаивать на своем мама. – Я сделаю бутерброды.

— А я перевяжу раненых, – предложила свою помощь тетя Света.

— Пан Атаман, давайте и вправду задержимся, – попросил Андрей. – Нужно обработать мою ногу.

— Мне не помешает заново перевязать руку, – хмуро добавил Михайло.

— А я бы не отказался от чашки кофе с молоком, – устало улыбнувшись, признался Семен. Степан с Тарасом молча усмехнулись: они тоже были не против короткого отдыха.

— Ладно, – вздохнув, принял мамино приглашение Атаман. – Объявляю десятиминутный привал.

Казаки по очереди вымыли в ванной руки, сели на кухне за стол, а женщины принялись хлопотать. Мама налила бойцам чаю, а Семену отдельно сделала кофе со сливками, нарезала пирог и сложила в дорожную сумку бутерброды. Туда же поставила большой термос с горячим настоем из трав. Тетя Света, попросив у хозяйки аптечку, обработала раны бойцам и наложила свежие повязки. Папа с дядей Ване собрали в отдельные пакеты теплые носки, химические грелки, сухие души, свечи, консервы и печенье. Сумыслав с Сумьяной помогали взрослым собирать воинов в долгий, опасный путь, а Гетман ласково терся о ноги казаков и подбадривающе мурлыкал.

— Спасибо, – допив чай и вытерев ладонью губы, Атаман с благодарностью посмотрел на взрослых и детей. – Дальше тянуть никак нельзя.

Встав из-за стола, командир скомандовал:

— Казаки, ко мне!

После чего он снова наклонился над картой, размашистым почерком написал Льдомастером на изображении своих позиций день, месяц, год и время, 12:15, – и начал обратный отсчет: десять, девять, восемь, семь… Когда Атаман произнес «ноль», он и его воины исчезли так же неожиданно, как и появились.

*6*

После ухода казаков все, как по команде, дружно загрустили.

— Как тихо, – сокрушенно вздохнула мама.

— И пусто, – обреченно добавила тетя Света. – Казаки были у нас всего несколько минут, а сколько жизни, сколько радости они с собой принесли!

— Несмотря на то что двое из них ранены, – озабоченно заметил дядя Ваня. – Нелегко им будет в окопах.

— Пусть они все уцелеют, – негромко пожелал папа, слегка приподняв голову и глядя в холодное зимнее окно.

— Дядя Атаман и его воины ушли и забрали с собой мое сердце! – всплакнула Сумьяна.

— Суми, не реви, – насупившись, одернул ее брат. – Казаки – герои, наши защитники! Нам нужно помочь им одолеть москитов.

— Но как?

— Как написал дед Дымовик – отправиться в прошлое и расквитаться за будущее с противным мальчишкой Ванькой Грозным! – решительно заявил мальчик. – Но прежде нам нужно собрать команду.

— Из кого ты ее соберешь? Казаки ушли на войну, – снова всхлипнула девочка.

— Да, – печально вздохнул ее брат. Но тут же встрепенулся. – Постой, Суми! Ведь кто-то же еще остался в Снегофоне. Посмотри!

Девочка подняла с пола магический свиток и повернула его к себе тыльной стороной.

— Здесь есть еще рисунки твоей подружки, дракона и этих, как их…

— Стихий природы! – охваченный внезапным волнением, воскликнул Сумыслав. И нетерпеливо велел: – Давай же, Суми, раскрашивай их! Чего ты ждешь?

— Ладно, – кивнула девочка и усмехнулась брату. – Славик, ты, наверно, соскучился по своей Золе? Признавайся.

Мальчик смущенно отвел взгляд и промолчал. Не дождавшись от него ответа, Сумьяна взялась раскрашивать фигурку девочки и внезапно превратила ее в прелестное юное создание.

— Ах! – в один голос ахнули взрослые при виде милой гостьи, которая вдруг чудесным образом появилась в их доме. Сильнее всех был потрясен невероятным превращением рисунка в знакомую девочку Сумыслав. Он неузнаваемо преобразился. Сколько искреннего восхищения излучал его мальчишеский взгляд! Сколько замешательства и неловкости было в его жестах и движениях, когда он внезапно увидел пред собой Золю. В одной руке она держала красную вязаную шапку, а другую протянула для приветствия.

— Золя, это ты! – счастливо воскликнул Сумыслав. – Вот так встреча!

И старые друзья обнялись нежно и ласково: мальчик трепетно обнял двумя руками девочку, а она обхватила его за шею одной. Мимолетом бросив взгляд на шапку, Сумыслав удивленно спросил:

— Золя, что у тебя в шапке? Мне показалось, внутри что-то шевелится.

— Ха-ха-ха, тебе правильно показалось! – весело рассмеялась Золя. Она открыла шапку – и из нее вылетел воробей.

— Ой, откуда он взялся?! Я его не раскрашивала! – изумилась Сумьяна. – Как он смог ожить?

— Суми, не всегда для того, чтоб кого-то оживить, нужно прибегать к магии, – улыбнулась Золя. – Порой для этого достаточно любви и сердечного тепла.

Она повернулась к Сумыславу.

— Ты узнал воробья?

— Конечно. Это же Граф! – восторженно вскричал мальчик. Смеясь, он позвал: – Гетман, смотри, кто у нас в гостях! Твой любимый друг!

Услышав зов хозяина, Гетман сперва неторопливо, с ленцой, явно делая одолжение Сумыславу, вошел на кухню. Но завидев знакомого воробья, кот неистово зарычал, как маленький тигр, подпрыгнул на высоту стола и шутливо погнался за Графом. А воробей, тоже признав старого друга, стал его дразнить – то опускался к полу, то взлетал к потолку. Наконец Граф вылетел из кухни, и кот, продолжая счастливо орать, выбежал за ним следом.

— Сколько радости! Браво! – захлопала в ладоши тетя Света. А дядя Ваня спросил: – Славик, что это за воробей?

Но мальчик не расслышал вопроса. Золя положила на стул шапку и взяла Сумыслава за обе руки – и он вмиг оцепенел, не в силах произнести ни слова и отвести восторженного взгляда от подружки. Откуда-то издалека, словно из смутного, туманного созвездия до слуха мальчика донеслись папины слова:

— Насколько мне известно, Граф – близкий друг Славика и Гетмана. Они не раз путешествовали вместе по разным мирам.

— Золя, ты такая красивая! – наконец обретя дар речи, взволнованно признался мальчик.

— Ты тоже вырос, Славик. Тебя не узнать, – смущенно улыбнулась в ответ девочка. А затем, и вовсе зардевшись, засмеялась. – Мы так и будем стоять? Может, ты угостишь меня чаем?

— Ой, конечно! – спохватилась мама. – Сынок, ну что ты и правду застыл как памятник? Золя, проходите к столу! Чай остыл, но это не беда, я заварю новый.

Сумыслав и Золя сели за стол рядом, их руки, будто случайно, снова переплелись и не желали расплетаться.

— Славик, ты соскучился по мне? – отпив из своей чашки, спросила девочка.

— Еще как соскучился! – покраснел мальчик.

— Поэтому я здесь, да?

— Не совсем, – замялся Сумыслав.

— Что-о?! – с притворным возмущением фыркнула Золя. – Сейчас же выкладывай! Что там у тебя за секрет?

— Это все дед Дымовик. Он хочет, чтоб мы отправились в прошлое и уничтожили Ваню Грозного.

— Зачем нужно кого-то уничтожать? – опешила Золя. Пришлось Сумыславу пересказать девочке содержание записки: – Дед Дымовик считает, что Иван Грозный был очень плохим и злым человеком. Его коварный дух проник в мумию Пукина, которая хранится в столице Москитии. Диктатор ожил и пошел новой войной против нашей Страны.

— Хм, Славик, прости, но все это похоже на сказку, – недоверчиво отозвалась Золя. – И потом почему я должна воевать с незнакомым мальчишкой? Ведь он не сделал мне ничего плохого.

— Если честно, мне тоже, – растерянно признался мальчик.

— Вот как! – обвел детей озадаченным взглядом папа. – Подождите минутку.

Он направился в комнату, но тотчас вернулся, неся альбом, в котором были напечатаны репродукции картин, хранившихся в одной известной москитской Галерее. В течение многих лет мама собирала книги, альбомы, журналы, посвященные знаменитым художественным музеям, выставкам и коллекциям произведений искусств. С началом войны большинство жителей Города выбросили книги и другие печатные издания, написанные на ненавистном, как утверждали люди, вредном москитском языке, а мама не стала этого делать. Она была убеждена, что по языку, на котором говорит человек, невозможно судить о его воспитании, нравах, мыслях и намерениях. «Лишь поступки, подобно свету прожектора, способны высветить наш характер, выставить его напоказ, не утаив в нем ни одной мелочи!» – однажды твердо сказала мама, но так, чтоб ее слышали только папа и ее дети.

Листая альбом, папа задержался взглядом на фото одной из картин, а затем показал ее Сумыславу, Сумьяне и Золе. На картине была изображена мрачная, утопающая в тревожной тьме комната. Лишь ковер, расстеленный посреди комнаты, еще не померк, не утратил живых красок дня. Внутри находилось двое – старик и молодой мужчина. На лице старика были запечатлены глубокая скорбь и отчаянье. Он сидел на смятом ковре и, безутешно обняв, прижимал к груди мужчину, из головы которого хлестала кровь. В шаге от них лежала палка с грозным, как кулак, набалдашником на одном конце и заточенным, как копье, другим концом.

— Фу, какая жуткая картина! – неприязненно отозвался Сумыслав. – Зачем такое нужно было рисовать?

— Я боюсь этого дедушку, – затрепетав, призналась Сумьяна. Но, пересилив страх, она ткнула пальчиком в раненого. – Но дедушка ведь спасет этого дядю, да? Ему нужен врач!

— Суми, ты – солнце! – с благоговением посмотрела на девочку Золя. – Ты излучаешь свет, который помогает отыскать в человеке клад.

— Какой клад? – не поняла маленькая девочка.

— Его чистую, добрую, светлую душу.

Прислушиваясь к мудрому, взрослому разговору детей, папа стал вмиг задумчивым и хмурым. Рядом замерли дядя Ваня и тетя Света. В их глазах стоял ужас, будто они увидели сейчас не картину, не запечатленную в красках и образах чью-то фантазию, а свой дом после вражеской бомбежки.

— Дорогой, ну что же ты? – первой не выдержала молчания мама. – Объясни наконец детям, что это за картина.

— «Иван Грозный и сын его Иван 16 ноября 1581 года», – глухо прочел подпись к картине папа. И, вздохнув, добавил: – Также у этой картины есть другое название – «Иван Грозный убивает своего сына». Написал ее Илья Репин.

— Ой! Иван Грозный что, правда убил своего сына?! – вскрикнула Сумьяна. – Он что, дурак совсем?

— Суми, как ты можешь так говорить? – укоризненно покачала головой мама.

— Никто точно не знает, как это случилось, – задумчиво промолвил папа. – Есть предположение, что царь за что-то невзлюбил невестку, то есть жену своего сына, набросился на нее, а его сын заступился за жену. Царь разгневался пуще прежнего и в ярости ударил сына по голове своим тяжелым посохом. Спустя несколько дней после этого случая Иван Иванович умер.

— Прям хоррор какой-то! – сердито буркнул Сумыслав. А Золя по-мальчишески сжала кулаки. – Теперь понятно, почему дед Дымовик хочет, чтоб мы разделались с Ванькой Грозным! Если ему не было жалко своего сына, то он не пожалеет никого вокруг.

*7*

 

— И как же ты собираешься одолеть юного царевича? – озадаченно посмотрел на девочку папа.

— Еще не знаю, – пожала плечами Золя. – Несколько раз я дралась с мальчишками, даже кое-кому как следует надрала уши. Но чтоб вот так, с кем-то расправиться – я никогда раньше такого не делала.

Оглядевшись, она недоуменно спросила:

— Славик, а почему ты не позвал на помощь наших общих знакомых – Атамана и его отважных казаков? Они всегда были рядом с тобой в трудную минуту.

— Совсем недавно казаки сидели за этим столом.

— Шутишь?!

— Нет. Они прибыли к нам с фронта, мама угостила их чаем и пирогом, тетя Света сменила раненым повязки, и воины вернулись назад в свои окопы, – озабоченно сообщил мальчик. А папа пояснил: – У казаков дела поважнее, чем путешествие во времени. Они обороняют Город от москитов, защищают от них мирных граждан.

— Хм, Славик, но с кем же мы тогда отправимся в прошлое? Неужто с твоими родителями и их друзьями? – девочка обвела вопросительным взглядом взрослых.

— Какое неожиданное предложение! – растерялась мама. – У меня даже голова закружилась.

— Ой, и я не готова сражаться с царем! Нас такому нигде не учили, – испуганно ойкнула тетя Света. А папа с дядей Ваней ничего не ответили.

— Что ж мы втроем будем охотиться на гадкого царевича?! – опешила Золя. – У него наверняка есть охрана. Мы сами с ней вряд ли справимся.

— Как ты сказала – «втроем»? – переспросил Сумыслав. И, повернувшись к сестре, взволнованно воскликнул: – Суми, мы забыли про моих сказочных друзей: Камушка, Ветерка, Ручейка, Уголька и Дракона!

— Это ты забыл, Славик! – важно заявила маленькая девочка. – А я про них все время помню, как только увидела их на Снегофоне. Особенно про Дракона: он такой милашка!

Сумьяна поднесла Льдомастер к магическому свитку.

— Сейчас я его оживлю.

— Постой, Суми! – вдруг забеспокоилась мама. – Ты хочешь оживить настоящего Дракона?

— Ну да, – кивнула девочка. Почувствовав в маминых словах тревогу, она невольно отвела руку с Льдомастером от Снегофона.

— Но ведь Дракон, наверное, очень большой, да, Славик?

— Он не просто большой – он огромный!

— Что же делать?! – в смятении всплеснула руками мама. – Этот змей разломает мне всю мебель и разобьет горшки с цветами! Может, не стоит его оживлять?

— Но как же без Дракона? – растерялся от неожиданности мальчик. – Ведь он – пятая стихия, волшебная. Без него никак не обойтись.

— Дорогая, еще рано паниковать, – попытался успокоить папа. – Ведь ничего не случилось.

— Когда чудовище появится в доме, будет уже поздно, – недовольно фыркнула мама.

— А давайте рискнем! – вдруг сказала тетя Света. – Я никогда раньше не видела живых драконов, пусть и сказочных.

— Если он что-нибудь сломает, я помогу починить, – пообещал дядя Ваня.

— Ладно, – сдалась мама. – Суми, оживляй! Если честно, я тоже сгораю от любопытства и хочу поскорее увидеть, какой он, этот необыкновенный Дракон.

После этих маминых слов все рассмеялись, и только Сумьяна сохранила серьезный, сосредоточенный вид. Заметно волнуясь, она вновь поднесла к свитку Льдомастер, провела им туда-сюда по рисунку миниатюрного Дракона – а в следующий миг он беззвучно разинул крохотную пасть, захлопал малюсенькими крылышками, махнул потешным хвостиком, слетел со свитка на пол и стал расти…

Взрослые и дети обмерли и широко распахнутыми, ошарашенными глазами наблюдали, как стремительно увеличивается в размерах Дракончик.

— Ну все, мы пропали! – обреченно вздохнула мама. – Зачем я только согласилась на эту авантюру?

И тут случилось непредвиденное! Едва мама произнесла эти слова, как Дракончик перестал расти и превратился в ящерицу – красивое милое создание с изумрудными глазками-бусинками и забавным вертким хвостиком. Ящерка подползла к Сумыславу, мягко ткнулась симпатичной мордочкой в его ногу и вдруг мигом взобралась на плечо мальчика.

— Браво! Потрясающе! Великолепно! Прямо как в цирке! – восторженно загудели и зааплодировали взрослые. А Золя, улыбнувшись, с тихим восхищением промолвила: – Какой мудрый ваш дед Дымовик! Он все предусмотрел. Даже то, чтоб Дракон поместился в вашем доме.

— Увы, Золя, ты не права, – грустно покачал головой Сумыслав. – Дед Дымовик не мог знать, что москиты соберут большой войско и пойдут в наступление на наш Город. А казаки, вместо того чтоб отправиться с нами в прошлое, будут вынуждены вернуться в окопы и принять бой с врагом.

— Что ж, Славик, даже магам не все под силу. Будущее выглядит для них таким же туманным и расплывчатым, как для нас, обычных людей.

Наконец очередь дошла до четырех стихий. Сумьяна оживила Ветерок, Камушек, Ручеек и Уголек – а в следующий миг квартира наполнилась свежим напористым ветром, расправившим занавески на окнах, точно паруса на мачте парусника, глухим постукиванием камня о половицы, звонким журчанием воды на полу и шкварчащим дымом, который источал горящий Уголек на полу.

— Ой, пожар! – заметив дым, испугалась тетя Света.

— Ах, наводнение! – наступив в лужу на полу, в ужасе закричала мама и набросилась на дочь: – Суми, что ты наделала?!

— Я не хотела этого, – принялась оправдываться девочка. И показала на брата. – Это Славик попросил оживить стихии.

— Спокойствие! – поднял руку Сумыслав. – Сейчас я все исправлю.

Он взял со стола бутылку с остатками минеральной воды, вылил ее в стакан и, присев на корточки, впустил в бутылку Ручеек. Уголек положил в жестяную банку из-под чая. Потом сходил в свою комнату, принес воздушный шарик – и Ветерок, с радостью влетев в него, мигом его надул. А Камушек мальчик просто положил в карман джинсов.

— Вот и все. Ничего страшного.

— Молодец! – похвалил папа.

— Ты очень находчивый, – одобрительно пожала руку мальчику Золя.

— Да, это правда, – улыбнулась тетя Света. – Я бы ни за что не догадалась, что можно так быстро и легко усмирить стихии природы.

А дядя Ваня деловито поинтересовался:

— Что теперь, Славик? Отправишься в прошлое?

— Нет! – вдруг категорически ответила за брата Сумьяна. – Нас еще мало.

— Какая ты разумница! – обратила на нее изумленный взгляд Золя. – И что же ты предлагаешь, Суми?

— Надо позвать джур.

— Кого? – не поняла Золя. А Сумыслав радостно спохватился и потер руки. – Суми, отличная идея!

Повернувшись к Золе, он пояснил:

— Джуры – мои новые друзья. Я познакомился с ними в зимнем лагере.

— А что означает это слово? – спросила девочка. – Никогда раньше его не слышала.

— Джурой в давние времена звали в Запорожской Сечи юношей, служивших помощниками у бывалых казаков. Так нам рассказывал Федор Петрович, начальник нашего лагеря.

— Что ж, сынок, тогда не трать время напрасно и сейчас же звони своим друзьям, – сказал папа. – Нельзя дальше медлить! Москиты значительно превосходят по численности казаков и в любой момент могут прорвать оборону Города. Поэтому вам нужно как можно скорее собрать команду и выполнить свою миссию – отправиться в прошлое, найти юного царевича и устранить его. Как только вы выполните это задание, дух Ивана Грозного тотчас исчезнет и Пукин умрет. На этот раз навсегда.

— Да, папа! – строго, по-взрослому ответил Сумыслав. Он взял телефон, забрал с собой стихии и вместе с Золей направился в свою комнату, из которой доносилась веселая возня. Это играли друг с дружкой, баловались и куролесили Гетман и Граф. Сумыслав стал обзванивать друзей и взволнованно рассказывать им о необыкновенной, важной миссии. Зато мама, напротив, неожиданно успокоилась и бодро сказала: – Люблю гостей!

И принялась печь блины с яблоком, творогом и корицей.

*8*

Сумыслав позвонил пятерым джурам и организовал с ними совместный видеочат.

— Друзья, кто из вас готов рискнуть собой ради нашего Города? – срывающимся от волнения голосом спросил мальчик.

— Ты о чем, Славик? – опешил от неожиданности Дима.

— Что ты задумал, приятель? – насторожился Игорь.

— Голос у тебя странный, – обеспокоенно заметил Женя. – Ты случайно не заболел?

— Давай выкладывай, что там у тебя! – нетерпеливо потребовал Толик. И только Сережка, посмеиваясь, прямо спросил: – Что, небось твоя мама испекла новый пирог и ты хочешь снова позвать нас в гости?

— Нет, пирог тут не при чем, – вздохнул Сумыслав. – Тут совсем другое. Нужно отправиться в прошлое, в XVI век, и наказать москитского царя Ивана Грозного. Это из-за него в нашей Стране идет война.

— Вот так новость! – присвистнул Толик. – И что ты предлагаешь?

— Приезжайте ко мне, я расскажу вам о своем плане.

— Славик, если ты говоришь это серьезно, то я скоро буду! – перестав усмехаться, пообещал Сережка. – Давно ни с кем не дрался. А побить вражеского царя – о таком я даже не мечтал!

Следом за задиристым джурой согласились и остальные мальчишки.

— Жди, скоро будем!

— Постойте! – вдруг снова разволновался Сумыслав.

— Только не говори, что ты нас разыграл, – помрачнел Сережка. – Иначе я поколочу тебя, а не чужого царя.

— Это не розыгрыш, – покачал головой мальчик. – Возьмите с собой что-нибудь такое, что может пригодиться в нашем путешествии.

— Что взять? – озадачился Игорь.

— Ну, не знаю. То, что может помочь в трудную минуту.

— Хм, кажется я понял, – кивнул Дима.

Джуры приехали меньше чем через час. Стоял солнечный морозный день, во дворе не умолкая звенел жизнерадостный детский гомон, и мальчишки, смеясь и озорничая, перебросились друг с дружкой снежками. Однако, как бы джурам ни хотелось окунуться в уличное веселье, они сразу направились в квартиру, в которой жила семья Сумыслава и Сумьяны. В коридоре мирно тикали старые настенные часы, из кухни доносился аппетитный аромат простых и вкусных угощений.

— А-а, пирог все-таки есть! – довольно потер руки Сережка. И одобрительно похлопал по плечу Сумыслава. – Ну ты, Славик, и хитрюгин!

— Это оладьи пахнут, – улыбнулся мальчик. – Мама постаралась. Проходите на кухню!

— А где твои родители? – поинтересовался Дима, садясь за стол.

— Пошли вместе с дядей Ваней и тетей Светой на концерт органной музыки.

— Надо же! А мой отец любит только тяжелый рок, – признался Толик.

— Что-то я не вижу твоей сестры, – осмотревшись по сторонам, сказал Женя. – С ней все в порядке?

— Да. Суми и Золя играют во дворе.

— Золя? – недоуменно переспросил Игорь. – А это еще кто?

— Потом познакомлю. Давайте пить чай.

Во время чаепития Сумыслав рассказал друзьям о своем старом знакомом деде Дымовике, о его таинственной записке и объяснил, что нужно от джур.

— А как мы попадем в прошлое? – спросил Толик. – У тебя есть машина времени?

— У меня есть Снегофон и Льдомастер, – Сумыслав показал волшебные свиток и фломастер. – Их тоже передал дед Дымовик.

— И как работает этот рулон? – недоверчиво взглянув на странный свиток, уточнил Женя.

— Да! Как эта штуковина перенесет нас в тот век, в котором жил Иван Грозный? – поддержал друга Толик.

— Если честно, я еще до конца не разобрался, – пожал плечами Сумыслав.

— Зачем тогда нас позвал? – недовольно буркнул Игорь.

— Не ворчи! Сейчас разберемся, – одернул его Дима. И попросил Сумыслава: – Дай-ка сюда письмо деда Дымовика.

Развернув записку, Дима молча уткнулся в нее взглядом. Джуры выжидающе уставились на приятеля.

— Вот, нашел! – воскликнул он. – Прежде чем отправиться в прошлое, нам необходимо нарисовать Льдомастером на Снегофоне свои автопортреты или что-то вроде того. Затем написать на Карте времен…

— Что еще за Карта времен? – перебил Сережка. – Славик, ты ничего о ней не говорил.

— Сейчас… – Сумыслав размотал необычный рулон и расстелил его на столе наружной стороной кверху. Позабыв про чай, мальчишки с любопытством обступили свиток. На нем было изображена их Страна.

— Это и есть Карта времен? – с сомнением спросил Сережка.

— Да.

— Похожа на обычную карту. У нас такая в кабинете географии вис…

Мальчик не успел договорить: внезапно линии на карте пришли в движение – стали изгибаться и извиваться как змеи, затем плавно исчезли, словно их вытерли невидимым ластиком – а в следующее мгновение на месте родной Страны вдруг возникло неведомое государство с неизвестными городами, селами, лесами, реками, озерами, равнинами и горами.

— Кла-асс! – восхищенно воскликнул Толик.

— Прям как в фантастическом фильме, – удивленно покачал головой Игорь.

— Если я правильно понял, это и есть Москития, куда мы скоро отправимся, – догадался Дима. И строго добавил: – Ребята, дайте мне дочитать послание! Иначе мы никогда не узнаем, как действует это устройство.

— Читай, мы не будем мешать, – пообещал Сережка.

— Ладно. На чем я остановился? Ага, вот. На Карте времен следует указать дату, месяц и год, в которые мы хотим отправиться. После чего нам нужно будет посчитать в обратном порядке от десяти до нуля. Все, больше здесь ничего не сказано!

— А какую дату надо указать? – уточнил Женя.

— Понятия не имею, – растерялся в первый момент Дима. Но тотчас нашелся. – По идее, мы должны встретиться с царевичем, когда ему было примерно, как нам сейчас, то есть где-то 12-13 лет. Секунду, посмотрю, в каком году это было.

Мальчик сделал несколько движений пальцем по экрану телефона.

— Та-ак, Иван IV Васильевич родился в 1530 году. Значит 13 лет ему было в 1543. Вот этот год и укажем! Теперь всем все понятно?

— Мне непонятно, – покрутил головой Сережка. – Ну выполним мы задание, кокнем царевича, а дальше что? Как мы потом вернемся домой? Славик, ты знаешь?

— Нет, – честно признался мальчик.

— Это что ж получается? Мы навсегда останемся в Москитии? – обомлел Дима.

— Чего я там забыл?! – фыркнул Игорь. – У меня вечером тренировка по тяжелой атлетике!

— Так дело не пойдет! – покрутил головой Женя. – Я сказал родителям, что мне надо отлучиться на полдня. А тут, выходит, на всю оставшуюся жизнь.

— Я тоже отказываюсь от такого путешествия! – решительно заявил Толик. – Отец устроит скандал, если я вовремя не вернусь домой.

— Не переживай за это. Скандала не будет. Ведь ты навсегда останешься в прошлом, – пошутил Сережка.

— Да ну тебя! – сердито отмахнулся от него Толик и направился в коридор. – Не знаю, как вы, а я еду домой.

В этот момент щелкнул замок во входной двери, она порывисто распахнулась, и с улицы в дом вбежали Сумьяна и Золя. Глаза их сияли, щеки алели, одежда пахла морозом и снегом, и весь вид девочек излучал бодрость, веселье и радость.

— Ты что, уже уходишь? – столкнувшись нос к носу с Толиком, удивилась Сумьяна.

— Да-а… Нет, – смущенно попятился назад мальчик. – Я только хотел забрать свои вещи.

Толик взял пакет, который он оставил на полке для головных уборов, и вернулся на кухню. За ним, раздевшись и разувшись, последовали девочки. В кухне было шумно: мальчишки что-то громко доказывали друг другу.

— Эй, чего вы кричите? – удивилась Сумьяна.

— Ау! – озорно крикнула Золя. Но девочкам никто не ответил.

— Джуры, без паники! – попытался перекричать друзей Дима. – У нас есть письмо деда Дымовика. Наверняка там написаны ответы на все наши вопросы.

И мальчик помахал загадочным посланием.

— Чего это ты читаешь чужие записки?! – возмутилась Сумьяна. Она подскочила к Диме, резко выхватила из его рук листок бумаги и принялась громко читать: – «Отправляясь в путешествие, не забудьте взять с собой Снегофон и Льдомастер. С их помощью вы сможете вернуться назад в свое время. Когда вы выполните задание, напишите на Карте день, месяц и год, из которых вы прибыли в прошлое, и посчитайте от десяти до нуля».

— Димка, ты не мог это сразу прочесть? – фыркнул Толик, косясь на девочку.

— Не поверишь, Толян! – виновато развел руками Дима. – Когда я в первый раз посмотрел в записку, в ней не было этих слов.

— Ай да дед Дымовик! – усмехнулась Золя. – Настоящий волшебник!

— А ты кто такая? – бесцеремонно уставился на нее Сережка.

— Я… – растерялась и покраснела Золя. Но Сумыслав тотчас пришел ей на помощь. – Она – моя подружка и вместе с нами отправится в путешествие во времени.

— Я тоже отправлюсь! – твердо объявила его сестра.

— Даже не мечтай об этом, – возразил мальчик. – Куда тебе с нами? Ты еще маленькая.

— Я немаленькая! – рассердилась девочка и спрятала за спину необыкновенные подарки деда Дымовика. – Если вы не возьмете меня с собой, я не отдам вам Снегофон и Льдомастер!

— Ладно-ладно, – примиряюще сказал Сумыслав. – Возьмем, но при условии, что ты тепло оденешься и будешь меня во всем слушать.

— А Гетмана и Графа возьмем? – вмиг успокоившись, спросила Сумьяна.

— Конечно! – оживился ее брат. – И пять стихий тоже.

— А это еще кто такие? – опешил Дима.

— Что еще за стихии? – напрягся Игорь. – Ты о них ничего не рассказывал.

— Минутку, – улыбнулся Сумыслав и повернулся к сестре. – Суми, поможешь мне?

Девочка понимающе кивнула, и они вдвоем направились в детскую комнату. Но уже через пару мгновений брат с сестрой вернулись. Сумьяна прижимала к груди кота, на одном ее плече преспокойно восседал воробей, а на другом замерла ящерица. Сумыслав держал в руках бутылку минералки, жестяную банку из-под чая, камень и воздушный шарик.

— Вы что, в цирке собрались выступать? – засмеялся Толик. – Суми – дрессировщица, а Славик – фокусник!

— Объясните, что все это значит? – озадаченно сказал Дима.

— Знакомьтесь, это наши друзья! – показав по очереди на кота, воробья и ящерицу, Сумьяна назвала их имена: – Гетман, Граф и Дракон!

— Вот эта малявка – дракон? – кивнув на ящерицу, недоверчиво усмехнулся Сережка. А Женя спросил: – Славик, что у тебя за странный набор?

— Четыре маленькие стихии природы – тоже наши друзья, – вновь улыбнулся Сумыслав. Он поднял бутылку с водой и камень. – Это – Ручеек и Камушек!

Затем мальчик показал на воздушный шарик и жестяную банку.

— А это – Ветерок и Уголек!

Сумыслав снял с банки крышку, и из нее пошел кверху тонкий белесый дымок.

— Видите?

Джуры дружно заглянули в банку.

— Обычный уголь, – разочарованно заметил Толик.

— Нет, ты не прав! – возразила Золя. – Уголек – одна из пяти сказочных стихий. Я давно с ними знакома. Мы не раз путешествовали вместе.

— Где путешествовали? – глядя во все глаза на странную девочку, растерянно пробормотал Дима.

— Да где угодно! В разных мирах. Это долгий рассказ.

— И зачем они нам нужны в XVI веке? – с сомнением спросил Игорь.

— Ну что ты! – искренне отозвалась Золя. – Стихии очень находчивые и смелые. А как они умеют дружить!

— И кот, воробей и ящерка тоже дружат с вами? – недоверчиво уставился на животных Женя.

— Еще как дружат!

— Ну и компания у нас собралась! – ухмыльнулся Сережка. А Сумыслав вдруг заявил: – Но и это еще все.

— Как не все?! – ошеломленно воскликнул Толик. – Ну сколько можно тянуть?

— И правда, Славик, может, довольно уже? – умоляюще посмотрела на друга Золя.

— Нам нужно выбрать атамана! – неожиданно объявил Сумыслав.

*9*

После этих слов Сумыслава джуры разом замолчали и вопросительно уставились на приятеля. Первым заговорил Дима.

— Славик, ты сказал, что нужно выбрать атамана. Но зачем он нам?

— Ну как же! У нас маленькое войско. Отряд! – взволнованно блеснул очами Сумыслав. – А во главе воинского отряда должен быть командир. Иначе порядка и дисциплины не будет, и мы завалим задание.

— Это точно! Без вожака кто в лес, кто по дрова, – согласился Толик.

— Ага. Войско без командира как команда без тренера, – кивнул Игорь. А Сережка, ухмыльнувшись, предложил: – Димка, давай ты будешь нашим атаманом.

— Почему сразу Димка? – возразил Женя. – Он у нас самый умный, но идея отправиться в прошлое была Сумыслава. Значит он и будет у нас главным.

— Нет! – категорически отказался мальчик. – Мы проведем голосование и выберем атамана.

— Правильно! – похвалил Дима. И подмигнул Жене. – А ты говорил, что я среди вас самый умный. Славик далеко не промах.

— Неправда, я такой же, как все, – смутился Сумыслав. Затем, улыбнувшись, сказал: – Если чая никто больше не хочет, пойдемте в нашу комнату.

И повел гостей в детскую комнату. Там мальчик попросил сестру:

— Суми, вырежи, пожалуйста, из бумаги шесть квадратиков.

— Почему шесть?

— Потому что нас, джур, шестеро.

— Но я тоже хочу голосовать, – надулась девочка.

— И я тоже, – с укором усмехнулась Золя. – Про меня прошу не забывать.

— Ладно, Суми, тогда восемь.

Маленькая девочка достала с полки альбом для рисования и вырезала восемь квадратиков. Семь из них раздала ребятам, один оставила себе.

— А чем писать? – спросил Дима. – Льдомастером?

— Есть обычные фломастеры, – ответил Сумыслав. Он взял набор фломастеров и вручил по одному каждому участнику голосования. Потом обратился к Золе: – Можно твою шапку?

— Держи!

— Сюда будем класть наши варианты ответов, – объяснил мальчик. – Прошу не указывать свое имя.

— Само собой! Все должно быть по-честному, – ухмыльнулся Сережка. – А если кто попытается схитрить, будет иметь дело со мной.

Мальчики и девочки разошлись в разные стороны и с задумчивым видом застыли над бумажными жребиями. Но ненадолго. Первой свой квадратик бросила в шапку Сумьяна, за ней – Золя, а следом потянулись мальчишки.

— Ну, кто хочет прочесть имена кандидатов на пост нашего атамана? – торжественно спросил Сумыслав, когда последний квадратик был брошен в Золину шапку.

— Я! – вызвалась его сестра. Она вынула из шапки первый жребий и отчетливо прочла: – «Федор Петрович». Ой, а это кто?!

Девочка обвела недоуменным взглядом мальчишек.

— У тебя что, дырявая память? – упрекнул ее Сережка. – Это же начальник нашего лагеря!

— Эй, будь с ней повежливей! Суми не была с нами в лагере, – строго заступился за сестру Сумыслав. И ласково попросил ее: – Доставай следующий жребий.

А следующим был квадратик, где было прямо написано «Начальник лагеря». Еще на четырех жребиях было указано имя Федора Петровича, и только на двух кто-то написал «Сережка» и «Славик».

— Хлопцы, поздравляю! Мы не сговариваясь выбрали Федора Петровича нашим атаманом! – радостно объявил Дима. Джуры в ответ одобрительно загудели:

— Правильный выбор!

— Другого и быть не могло!

— Федор Петрович – мировой мужик!

— Из него атаман будет что надо!

— С таким атаманом можно смело отправляться в любое путешествие!

Когда волнение, охватившее джур, немного улеглось, Сережка подошел к Сумьяне и, сверля ее насмешливым взглядом, спросил:

— Хм, а кто, интересно, написал мое имя? Суми, ты, что ли?

От этих слов девочка вмиг покраснела, резко подскочила со своего места и выбежала из комнаты. Но вскоре вернулась и как ни в чем не бывало стала крутиться возле Сережки.

— Славик, ты не расстроился, что выбрали не тебя? – взяв за руку Сумыслава, подбадривающе улыбнулась Золя.

— Ну что ты. Наоборот! Федор Петрович – прирожденный Атаман! Атаман с большой буквы. Как наш с тобой старый знакомый – предводитель отважных казаков. Скоро ты сама в этом убедишься.

И мальчик набрал на телефоне номер начальника лагеря «Джура» и рассказал ему, что его воспитанники хотели б, чтоб он стал их Атаманом.

— Неожиданное предложение, – растерянно отозвался Федор Петрович. Но предложение принял. Немного погодя начальник лагеря уже был дома у Сумыслава. Джуры наперебой посвятили своего любимого руководителя в курс дела.

— И когда же наша экспедиция должна стартовать? – уточнил он.

— Какая еще экспедиция? – не понял Игорь.

— Экспедиция во времени.

— Чем раньше, тем лучше, – озабоченно сообщил Сумыслав.

— И что для этого нужно?

— Дядя Атаман, сначала нарисуйте себя на Снегофоне, – сказала Сумьяна и протянула Федору Петровичу магические свиток и фломастер.

— Ну какой я Атаман? – добродушно усмехнулся он. – Зовите меня лучше «начальником экспедиции». Договорились?

— Да!

— Вот и хорошо, – кивнул Федор Петрович и нарисовал на Снегофоне веселую фигурку.

— Здорово у вас получилось! – засмеялся Сережка и, приняв у Федора Петровича Льдомастер, изобразил себя. Следом нарисовали потешные автопортреты Дима, Толик, Игорь, Золя, Сумыслав и Сумьяна. Последним был Женя. Кроме себя, он изобразил какого-то незнакомца. У него были прямоугольное, как шкаф, тело и квадратная голова.

— А это еще кто? – смеясь поинтересовался Толик. – Неужто Робик?

— Да! – тоже засмеялся Женя. – Ты узнал его?

— Кто такой Робик? – поинтересовался Федор Петрович.

— Робот, который собрал Женя, – ответил за друга Толя.

— Ты привез робота?! – изумился Сумыслав.

— Но ты же сам сказал взять с собой то, что может пригодиться в дороге, – напомнил Женя. – Робик – мой лучший помощник! Я положил его в рюкзак.

— Я тоже пришел не с пустыми руками, – признался Толик и вынул из пакета, который захватил из прихожей, мотоциклетный шлем и перчатки.

— Ух ты! – восхитилась Золя. – Откуда это у тебя?

— Отец подарил.

— Думаешь, тебе пригодятся шлем и перчатки для мотоцикла в XVI веке?

— Не знаю. Просто для меня они очень дороги. Они будут напоминать мне обо отце.

— В путешествии может понадобиться все, что угодно, – поддержал мальчика Федор Петрович.

— Например, компас, – сказал Дима и показал компас, которым пользовался в лагере.

— Абсолютно с тобой согласен!

— А нож? Без ножа тоже не обойтись! – вдруг заявил Сережка. Он достал из кармана джинсов перочинный нож и ловко повертел его в руке.

— Надеюсь, ты используешь нож только для благих дел, – нахмурившись, заметил Федор Петрович. А Игорь гордо объявил: – Зато у меня есть то, чего нет ни у кого из вас!

С этими словами он принес из прихожей спортивную сумку и вынул из нее… шестнадцатикилограммовую гирю, чем вызвал у всех безудержный, веселый смех. Не смеялась только Сумьяна.

— Что случилось, Суми? – забеспокоилась Золя. – Ты хорошо себя чувствуешь?

— Да, – обиженно шмыгнула носом девочка. – Славик забыл нарисовать Гетмана. А я хочу, чтобы кот отправился с нами.

— Так нарисуй его сама.

— Хорошо, – девочка нарисовала на свитке кота, подумав, добавила рисунок воробья, а потом раскрасила все фигурки – и Гетмана, Графа, и свою, и брата, и его друзей, и, конечно, Федора Петровича.

— Ну что, джуры, все готовы к путешествию? – начальник экспедиции окинул испытующим взглядом пеструю компанию, состоявшую из детей, кота, воробья, ящерицы и маленьких стихий природы, которых Сумыслав предусмотрительно спрятал в свой походный рюкзак.

— Да! – веселым хором ответили мальчики и девочки.

— Мяу! – важно мяукнул кот.

— Чик-чирик! – звонко чирикнул воробей. А ящерица молча сверкнула умными глазками-бусинками.

— Хорошо, – кивнул начальник экспедиции. Он повернул Снегофон так, чтоб была видна Карта времен, и написал посреди Москитского царства дату: 9 декабря 1543 года. После чего начал считать в обратном порядке: – Десять, девять, восемь, семь…

Когда Федор Петрович досчитал до пяти, входная дверь внезапно отворилась и в прихожую вошли папа, мама, дядя Ваня и тетя Света. При виде детей и незнакомого мужчины взрослые онемели и стали как вкопанные. И только тетя Света, не удержавшись, изумленно воскликнула:

— Ой, сколько у вас гостей!

А в следующий миг Сумыслав, Сумьяна и гости исчезли, словно их не было и вовсе.

— Ну ты, Света, и волшебница! – с нарочитым укором произнесла мама. – Надо ж было так сказать, что все тут же сбежали из дома.

— Дорогая, ты не права, – не согласился папа. – Уверен, наши дети и их друзья отправились к Ване Грозному.

— Пусть у них получится все, что они задумали! – искренне пожелал дядя Ваня и обнял жену, которая после маминых слов заметно расстроилась. – Милая, тебе понравился сегодняшний концерт?

*10*

На счет «ноль» все участники экспедиции внезапно почувствовали себя парящими в воздухе! Кругом, до самого горизонта, простиралось, подобно бескрайнему морю, необъятное небо.

— Ура, мы летим! – восторженно воскликнула Сумьяна. Рядом, с расставленными в сторону руками, неловко кружила Золя. Она не скрывала своей тревоги. – Что это с нами, Славик?

— Не знаю, – растерянно ответил мальчик. – Если б здесь был дед Дымовик, он наверняка бы сказал.

Поблизости парили Федор Петрович, джуры, кот и воробей. Граф счастливо чирикнул:

— Чик-чирик, вот это я понимаю! Обожаю летать!

— Мяу, а мне не нравятся такие фокусы, – недовольно мяукнул кот.

— Что-о?! – изумился Толик. – Животные заговорили человеческими голосами!

— Мяу, а что тут такого? – с иронией отозвался Гетман. А Граф его поддержал: – Чик-чирик! Вам людям можно разговаривать, а нам нет?

— Обалдеть! – усмехнулся Сережка. – Кому рассказать, что кот с воробьем запросто болтают, как мы, никто ведь не поверит.

— Наверное, это связано с тем местом, куда мы попали, – предположил Дима.

— Ты думаешь, оно волшебное? – уточнил Женя.

— Все может быть.

— А мне все равно, что это за место. Пусть хоть Тридевятое царство! Я никогда раньше не прыгал с парашютом, а без него тем более, – взволнованно признался Толик. – Оказывается, это так здорово!

Однако ощущение полета длилось всего несколько мгновений. Внезапно, как по чьей-то неведомой команде, все, кроме воробья, резко устремились вниз. Первым провалился в воздушную бездну Игорь.

— А-а-а, я падаю! – заорал он не своим голосом и камнем пронесся мимо.

— Брось сумку с гирей! – крикнул ему вдогонку Федор Петрович, но было поздно: мальчик уже исчез из виду, с опасной быстротой приближаясь к земле. Затем стали неудержимо падать и остальные.

— Славик, мне страшно! – заплакала Суми. – Придумай что-нибудь.

Падая, она подлетела к брату и сумела схватиться за его руку, как за соломинку.

— Что придумать? – ошеломленный происходящим, крикнул в ответ Сумыслав.

— Ну должно же быть какое-то решение, но я не знаю какое!

— Суми, у тебя Снегофон и Льдомастер! – падая рядом, крикнул Дима. – Скорей нарисуй нам всем парашюты! Или лучше воздушный шар.

— Хорошо, – кивнула девочка и тотчас вскрикнула: – Ой!

— Что, Суми? – встревожился Сумыслав.

— Я уронила…

— Что? Льдомастер?!

— Нет, ящерку. Она сидела у меня на плече, и я нечаянно скинула ее, когда разворачивала Снегофон. Теперь она разобьется!

— Как и все мы, – засмеялся отчаянным смехом Сережка. – Суми, знай, ты мне тоже нравишься. Но я не хочу погибать!

— Я вижу ящерку! – вдруг крикнул снизу Женя. – Как она красиво падает.

— Женька, ты с ума сошел! – сердито буркнул Толик. – Нам скоро настанет конец, а ты занимаешься ерундой – любуешься какой-то рептилией.

— Мяу, сам ты рептилия! – огрызнулся Гетман.

— Чик-чирик, я не позволю какому-то мальчишке оскорблять нашего закадычного друга! – сердито чирикнул воробей. Он подлетел к Толику и легонько клюнул в его макушку.

— Хулиган! Ты что вытворяешь?! – вскрикнул от неожиданности мальчик.

— Чик-чирик, в следующий раз, если снова посмеешь обидеть Дракона, клюну больнее!

Толик пришел в ярость. Он хотел было крикнуть что-то угрожающее вредному воробью, как вдруг случилось невероятное. Ящерица внезапно исчезла, а на ее месте откуда ни возьмись появился огромный, длиной в троллейбус, а может, даже больше, летающий змей.

— Ура, это же Дракон! – завопил Сумыслав.

— Ах, какое миленькое чудовище! – ахнула Сумьяна.

— Я была уверена, что он не оставит нас в беде, – засмеялась сквозь слезы Золя.

— Ура, Дракон! – тоже дружно заорали джуры, хотя видели летающего змея впервые.

— Мяу! – истошно завопил кот и первым плюхнулся на спину Дракона. – Как я рад, приятель, встретить тебя снова!

— Погоди, Гетман, сейчас не до тебя! – озабоченно рыкнул змей. Резко вытянув голову, он вдруг кого-то поймал зубами в воздухе и бесцеремонно закинул себе на спину.

— Фух, кажется я спасен, – облегченно выдохнул Игорь. Это его успел вовремя схватить за шкирку ловкий, сноровистый змей. – Спасибо тебе, доброе чудовище!

— Зови меня лучше Драконом, – добродушно пыхнул огнем змей.

— Ты умеешь разговаривать?! – оторопел Игорь.

— А то! – гордо заревел Дракон, чем вызвал гомерическое мяуканье у Гетмана. – Мяу, видели б вы глаза этого парня!

— Чик-чирик, – весело зачирикал воробей и сел на голову Дракона. – Игорек, мы тут все говорим не хуже тебя.

Следом за Гетманом, Графом и Игорем мягко шлепнулись на спину змея остальные дети и начальник экспедиции.

— Какая необычная посадочная площадка и потрясающее транспортное средство! – не скрывая удивления, заметил Федор Петрович. И вправду спина Дракона была как будто специально создана для того, чтоб на ней можно было сидеть верхом, и каждый из путешественников тотчас занял на ней себе место. После пережитых волнений и тревог все не сговариваясь замолчали. Как вдруг поблизости раздались чей-то возмущенный свист, сердитое шипение, грозное журчание и недовольный стук:

— Эй, Славик, немедленно выпусти нас на свободу!

— Мы тоже хотим полюбоваться полетом!

— Безобразие! Он держит нас в плену в своем рюкзаке, как будто так и надо!

— А еще друг называется!

— Ой, я совсем позабыл про четыре стихии! – спохватился Сумыслав. И, сняв с плеч рюкзак, вынул из него воздушный шарик, камень, бутылку из-под минералки и жестяную банку. Обведя улыбающимся взглядом озадаченных участников экспедиции, мальчик сказал: – Хочу всем напомнить, что это мои друзья: Ветерок, Камушек, Ручеек и Уголек.

— Мяу, это не только твои друзья, но и мои! – обиделся кот.

— Р-р-р! – прорычал Дракон. – Стихии и мои друзья!

— Чик-чирик, и мои тоже! – гордо заявил воробей. Потом попросил Сумыслава: – Дружище, посади этих малышей на голову Дракона. Мы давно не виделись и ужасно соскучились друг по дружке!

— Хорошо, – улыбаясь, согласился Сумыслав и разместил на голове змея четыре стихии.

— Мяу, я с вами! – мяукнул кот и мигом присоединился к необыкновенной компании. Однако чудеса на этом не закончились. Рюкзак за спиной Жени внезапно затрясся и заходил ходуном, словно в нем ожил огромный будильник. Но вместо звона из него вдруг раздался чей-то механический голос, говоривший низким скрипучим басом:

— Хозяин, ты забыл про меня!

Все тут же повернулись к мальчику и недоуменно уставились на него.

— Женька, кого ты там спрятал? – обеспокоенно пробормотал Толик. – Неужто тоже стихию природы?

— Ну что ты, – улыбнулся Жене. – Я же говорил тебе, кого взял в путешествие. Ты, наверное, забыл.

С этими словами мальчик расстегнул рюкзак и вытащил из него компактного, немногим выше десятилитрового ведра робота. Его глаза лампочки бодро светились, голова беспокойно крутилась, руки неустанно двигались, ноги готовы были пуститься в пляс, а на пластиковой рожице расплылась такая обаятельная, милая улыбка, при виде которой все пассажиры летающего змея дружно захлопали в ладоши.

— Женя, твой Робик – настоящий симпатяга! – восторженно засмеялась Золя. А робот как ни в чем не бывало зашагал по спине змея к его голове. Достигнув ее, робот вежливо представился: – Всем привет! Меня зовут Робик. Найдется ли мне местечко рядом с вами?

— Мяу! Чик-чирик! Р-р-р! Стук-стук! Ф-ф-ф! Буль-Буль! Ш-ш-ш! – поздоровались с новичком кот, воробей, Дракон и четыре стихии. А затем змей приветливо пророкотал: – А ну-ка, братцы, подвиньтесь! Дайте сесть Робику. Чувствую, от этого парня будет толк!

— Да-а, я многое повидал на своем веку, но такое вижу впервые, – признался потрясенный Федор Петрович. – Чтоб вот так, запросто разговаривали животные, стихии природы и робот – это из области фантастики!

И словно в поисках поддержки, начальник экспедиции обратился к самому юному ее участнику:

— Ты согласна со мной, Суми?

Но девочка не ответила. Наклонив голову, она всматривалась во что-то с детской жадностью и искренним восторгом.

— Поглядите, как там красиво! – радостно крикнула Сумьяна и махнула рукой вниз. Все тотчас посмотрели в ту сторону и, пораженные живописным видом местности, к которой плавно спускался по воздуху Дракон, снова не сговариваясь смолкли.

Внизу, среди холмов, похожих на белые меховые шапки, утопая в искрящемся на солнце снегу, лежал удивительный старинный поселок или село. В центре его возвышалось красивое деревянное сооружение, похожее на дворец, который часто изображают в сказках. Вокруг дворца располагались строения попроще, но тоже построенные не то из бревен, не то из досок. Эти постройки были гораздо меньше дворца и имели вид амбаров и сараев, которые тоже нередко рисуют в книгах-сказках и показывают в сказочных фильмах. Со всех сторон село было огорожено высоким забором. Немного погодя, когда Дракон снизился еще на несколько метров, стали различимы заточенные сверху колья, из которых состояла изгородь. Частокол, вспомнил ее название Сумыслав. Он любил читать книги об истории родного Края, до войны путешествовал по нему с родителями и много узнал о том, как жили его предки и как они защищали от бесчисленных врагов свои селения.

За частоколом находились бревенчатые избы, их скромные крыши были крыты соломой. Труб на крышах видно не было, сизые дымки, похожие на игривые вешние ручейки, прытко поднимались к небу, струясь прямо из окон хижин. От странного селения веяло глубокой тревожной древностью, отчего Сумыслав невольно передернул плечами.

На севере от загадочного села протекала река. Она была надежно скована льдом, и оттого было неясно, течет река с востока на запад или, наоборот, с запада на восток. К реке от селения вилась дорога, проложенная в глубоком снегу. Она проходила мимо высокой церкви. Ее крышу, имевшую форму широкого пологого шатра, венчал золотой крест. Как и снег вокруг, крест щедро сверкал в лучах зимнего солнца, вызывая одновременно чувство восторга и почтения.

— Федор Петрович, что это за поселок? – спросил Сумыслав, не отрывая взора от чудесного зрелища.

— Если Снегофон отправил нас в то место, которое мы указали на Карте времен, то, вероятно, это село Москитское, – задумчиво ответил Федор Петрович, тоже пристально глядя вниз. – Загородная резиденция отца Ивана Грозного, царя Василия III. Согласно всевозможным историческим источникам в Москитском прошло детство юного царевича.

— Хотела бы я знать, где сейчас этот противный царевич! – сердито произнесла Сумьяна.

— Мы здесь как раз для этого, чтоб найти его, – напомнила Золя.

— Найти и обезвредить, – с угрожающей ухмылкой добавил Сережка.

— Ты злой! – фыркнула Сумьяна.

— Нет, это Ванька Грозный злой. Иначе б его так не назвали, – перестав улыбаться, возразил Сережка.

 — Смотрите! – перебил разговор сестры и приятеля Сумыслав. – Там какие-то люди!

Мальчик показал рукой на дорогу к реке.

— Ага, я тоже вижу! – воскликнул Толик. А начальник экспедиции попросил: – Сумыслава, скажи своему другу змею, пусть направляется туда. Может, среди тех людей нам удастся отыскать царевича.

— Хорошо, – кивнул мальчик и крикнул: – Дракон, дружище, лети к реке и найди место для посадки.

— Будет исполнено! – весело выпустил пар из пасти змей и, чуть наклонившись вперед, стремглав ринулся вниз.

— Ух ты! Вот это да! Ничего себе! Эй, предупреждать надо! – взволнованно загалдели пассажиры и крепче вцепились в спину Дракона. В тот момент он выглядел невероятно реальным и совсем не был похож на сказочное или фантастическое существо.

*11*

Опустившись низко к дороге, Дракон бесшумно поплыл над ней, лишь изредка взмахивая крыльями, как плавниками, и украдкой тревожа морозную синь неба.

— Полет на малой высоте, исключающий столкновение с наземными препятствиями, называется «бреющим», – авторитетным голосом вдруг сообщил робот.

— Робик, откуда ты это знаешь? – удивился Толик.

— Знаю. Потому что я умный робот!

— Ха-ха-ха! – прыснул со смеху Сережка. – Этот электронный задавака мне нравится. От скромности он не умрет, как и я.

Вскоре летающий змей нагнал с десяток незнакомых мужчин и женщин, направлявшихся к реке, и накрыл их громадной мрачной тенью. Некоторые сельчане несли на плечах коромысла с ведрами. При виде жуткого крылатого чудовища люди тотчас испуганно заверещали, побросали ведра и кинулись врассыпную.

— Вот тебе и поговорили, – разочарованно вздохнул Федор Петрович. – Придется поискать других местных жителей.

Однако не все путешественники оказались такими же сдержанными, как начальник экспедиции.

— Мяу, дружище, ты всех распугал! – сердито мяукнул Дракону Гетман.

— Чик-чирик, ведешь себя как сом в посудной лавке.

— Не сом, а слон, – автоматически поправил Робик.

— Чик-чирик, будешь строить из себя умного – я тебя клюну!

И даже четыре стихии осуждающе загудели:

— Это никуда не годится!

Виновато заскулив, словно нашкодивший пес, Дракон повернул вправо от дороги и, снова на мгновенье поднявшись в небо, приземлился на северной околице села на вершине заснеженного холма, подняв фонтан белых бодрящих хлопьев.

— Ух, хорошо! – вытерев со лба и щек снег, счастливо воскликнул Сумыслав.

— Да, такое начало экспедиции мне больше нравится, – довольно крякнул Федор Петрович и разгладил мокрые усы. Остальные путешественники тоже радостно загалдели, засмеялись, и даже робот сообщил одобрительным баском: – Я люблю снег. Он веселый.

И только Суми, достав горсть снега из-за шиворота, проворчала:

— Дракоша, кто научил тебя так садиться? Ты – неумейка байкер, а не летающий змей!

Ворчание девочки вызвало взрыв безмятежного смеха у наездников Дракона. Особенно потешались маленькие стихии. Ветерок зафырчал, Камушек застучал, Ручеек забулькал, Уголек зашипел:

— Неумейка байкер! Неумейка байкер! Неумейка байкер!

И тут вдруг Федор Петрович, устремив взгляд на село, встревоженно произнес:

— Тихо, джуры! Кажется, сюда кто-то бежит.

С вершины холма открывался круговой обзор: были одинаково хорошо видны обрывистый берег, круто нависший над рекой, церковь и село. В изгороди отворилась калитка, и из нее опрометью выбежал подросток. Он что-то прижимал к груди. Незнакомец, то и дело оглядываясь, помчался в сторону церкви.

— Надо его встретить и расспросить, – предложил Дима. – Может, он что-то знает о царевиче.

— Этот мальчик чем-то напуган, – обеспокоенно заметил Женя.

— А когда он увидит Дракона, у него может случиться паника, – усмехнулся Сережка.

— Верное замечание, – согласился Федор Петрович. – Значит Дракону придется остаться здесь, а мы спустится вниз и постараемся познакомиться с мальчиком.

— У меня есть другая идея, – заявил Сумыслав. Он что-то шепнул на ухо змею, и тот из устрашающего чудовища в мгновение ока превратился в безобидную ящерицу.

— Вот так фокус! – удивленно отозвался робот. Сумыслав, погладив ящерицу, засунул ее за пазуху. А четыре маленькие стихи, до этого восседавшие на голове змея, снова поместил в рюкзак.

— Произвол! – возмущенно зароптали Камушек, Ветерок, Ручеек и Уголек.

— Братцы, простите, но придется потерпеть. Мы отправляемся на задание.

После того как стихии, смирившись, притихли в рюкзаке, мальчик объявил:

— Все, теперь можно идти к незнакомцу.

— Нет, нельзя, – неожиданно возразил робот.

— Почему, Робик? – удивленно спросил Женя.

— Потому что ты сделал мне короткие ноги. Я не могу ходить ими по глубокому снегу.

— Прости, я не подумал сразу, – извинился Женя и, подхватив робота, посадил его себе на плечо.

— Так вполне сойдет, – покровительственно похлопал его электронный человечек.

— Ха-ха-ха! – захохотал Сережка. – Робик, из тебя выйдет неплохой атаман.

— Я уже атаман, – снисходительно хмыкнул робот, чем вызвал новый приступ смеха у джур, животных и стихий.

Спускаясь с холма, путешественники упустили из внимания, как из калитки в частоколе с шумом и гамом выбежала пестрая ревущая ватага мальчишек. Их было семь или восемь. Трое из них вырвались вперед. Это был невысокий полный мальчик с одутловатым лицом, конопатый подросток, у которого рыжие кудри выбивались из-под шапки, словно солома, и длинный, как шест, верзила, косивший на один глаз. Воинственно размахивая палками и выкрикивая какие-то угрозы, мальчишки бросились вдогонку за первым подростком. Заметив преследователей, он припустил еще пуще.

— Ванька – живодер! – послышался за его спиной чей-то истошный вопль. В мальчишку полетели камни и куски льда. К этому времени путешественники спустились к подножию холма и почти сравнялись с беглецом. Его лицо исказила гримаса злобного ликования и испуга, словно он совершил отвратительный, гадкий поступок и теперь был вынужден спасаться бегством от заслуженного наказания. К груди мальчик крепко прижимал кота с громадными от страха глазами и испачканной в крови шерстью.

— Ой, что это с котиком?! – взволнованно всплеснула руками Суми.

— Мяу, мне показалось, у бедолаги нет хвоста! – исступленно взвизгнул Гетман, бежавший рядом с девочкой.

— Чик-чирик, сейчас проверю, – чирикнул Граф. Он метнулся к незнакомцу, даже не думавшему замедлять бег, сделал круг над его головой и спустя мгновенье вернулся. – Чик-чирик, кошмар! Кот и вправду без хвоста.

— Наверное, мальчишка решил спасти кота вон от тех хулиганов, – предположил Федор Петрович и показал на приближавшуюся ораву. Когда беглец подбежал к путешественникам, начальник экспедиции велел ему: – Прячься за мою спину! А я сейчас попробую разобраться с твоими обидчиками.

Федор Петрович внезапно преградил драчунам дорогу, и мальчишка оказался под его защитой.

— Семеро на одного – это нечестно! – строго сказал начальник экспедиции.

— А ты кто такой, чужеземец, что вздумал нас поучать? – набычился щекастый толстяк.

— Тоже мне защитничек выискался! – презрительно сплюнул под ноги косоглазый. – Говоришь дивно и одет не по-нашему.

— Проваливай молча, боярин, пока мы тебе и твоим слугам бока не намяли! – угрожающе зашипел конопатый.

— А это видел?! – зло отозвался Сережка. В его руке блеснул нож. – Только сунься, рискни здоровьем!

— Ну-ну, – заметив у мальчика перочинный нож, недовольно покачал головой Федор Петрович. – Немедленно спрячь.

— Серега, да я голыми руками с ними разберусь! – погрозил тяжелым кулаком задирам Игорь. А маленькие стихии принялись угрожать из рюкзака Сумыслава: – Сейчас мы кого-то завалим камнями, подожжем, затопим и сдуем с ног, как пушинки!

— Обойдемся без драки! А также без камнепада, пожара, наводнения и урагана, – строго осадил Игоря, Камушка, Уголька, Ручейка и Ветерка начальник экспедиции.

Сельские мальчишки восприняли его слова, видимо, как слабость.

— Васька, да что ты с ними церемонишься! – воинственно загудели они. – Бей боярина и его свиту!

Мальчишки во главе с косым поперли на Федора Петровича с кулаками, но он ловко поймал толстощекого забияку, схватил его за шкирку и одним махом закинул в сугроб возле церкви. Бедолага стал беспомощно барахтаться в снегу, чем вызвал громкий, безжалостный смех приятелей.

— Ну ты и недотепа, Лешка!

Не смеялся только косоглазый.

— Отдайте нам Ваньку, – волчонком рыкнул он, – и мы вас не тронем.

— Ты хочешь, чтоб я оставил без защиты этого мальчишку? – начальник экспедиции, на миг обернувшись, посмотрел на беглеца: он дрожал как осиновый лист. – А вы с ним поступите, как с котом?

— Зачем вы так жестоко обошлись с животным? – осуждающе промолвила Золя.

— Это бесчеловечно! – гневно сверкнул очами Сумыслав.

— Мой отец вам за кота уши оторвал бы. Вам жутко повезло, что его здесь нет, – с мрачным видом произнес Толик. А Сумьяна, глядя в лицо косому, в сердцах выпалила: – Вы – живодеры!

— Нет, это Ванька – живодер, – тоже уставившись на девочку, возразил косой. – Это он отрезал Степке хвост.

— А потом побежал топить кота в прорубь, – нервно тряся рыжими кудрями, пояснил конопатый. – Мы только хотели проучить этого царского сынка. Чтоб ему неповадно было издеваться на котом.

Эта новость настолько ошеломила путешественников во времени, что они тотчас оцепенели и на мгновенье утратили дар речи.

— Вот он, Степкин хвост! – вдруг сообщил толстощекий Лешка. Выбравшись из сугроба, облепленный комьями снега, как новогодняя елка ватой, мальчишка вернулся к компании своих приятелей. – Мы подобрали его возле царского дворца.

С этими словами мальчик кинул к ногам Федора Петровича продолговатый пушистый предмет с запекшейся кровью на конце.

— А-а-а! – завизжала от неожиданности Сумьяна. Испугавшись ее крика, кот вырвался из рук Вани и бросился наутек. Переглянувшись, Гетман и Граф кинулись вдогонку за котом.

— Отвернись, Суми! – запоздало крикнул Сумыслав сестре и закрыл рукой ей глаза.

— Ах вот оно что! – в негодовании воскликнул начальник экспедиции. Он резко повернулся к беглецу. – Кто ты? Неужто кот и впрямь пострадал от твоих рук?

— Говорю же, боярин, это Ванька Рюрикович! Сын покойных царя Василия и царицы Елены, – сердито повторил косой. – После их смерти у Ваньки словно что с головой случилось. Степка не первый кот, над которым он измывался.

— Боярин, отдайте нам Ваньку! – скрепя зубами попросил конопатый. – Ванька наш! Он заслужил наказания.

— И что вы с ним сделаете? – нахмурился Федор Петрович.

— Не ваше дело, боярин, – буркнул рыжий. – Отлупим его как следует, чтоб навсегда забыл про свои гнусные забавы.

— Что ж, наказать его и впрямь не помешало бы! – начальник экспедиции смерил строгим взглядом с головы до ног юного царевича. – Но прежде я хочу посмотреть, на что он еще способен, кроме как пытать беззащитных животных.

— Я – царевич! Я все могу! – вмиг осмелев, хвастливо заявил Ваня.

— Вот мы сейчас и убедимся в этом. Может, ты плохой царь, а твои друзья…

— Они мне не друзья, а холопы! – презрительно перебил Ваня.

— Хм, сдается мне, твои сверстники и знакомые гораздо лучше подходят на роль царя, чем ты, – усмехнулся Федор Петрович.

— Чушь! Ересь! Измена! – в ярости взвился Ваня. – Я прикажу казнить тебя, боярин, за крамольные слова!

— А для того чтобы выяснить, кто из вас достоин быть царем, – не обращая внимания на угрозы царевича, продолжал начальник экспедиции, – мы проведем соревнования…

— Мяу, нет! Начнем мы с совсем другого, – внезапно раздался рядом взволнованный голос Гетмана. Он едва шел, подталкивая в спину беглого кота, упиравшегося всеми четырьмя лапами.

— Чик-чирик, мы привели вам Степу. Его надо лечить.

— Но кто этим займется? – с сомнением покачал головой Сумыслав. – Среди нас нет ветеринара.

— Я смогу вылечить кота, – неожиданно объявил робот, продолжавший сидеть на плече у Жени. И приказал мальчику: – Сейчас же спусти меня на землю!

— Ладно, – растерявшись от бесцеремонности своего электронного детища, мальчик поставил на снег робота, а тот вдруг крикнул Гетману: – Держи крепко Степу!

Робик левой рукой поднял со снега хвост, приставил его к спине несчастного кота – к тому месту, где хвосту положено быть, и поднес к нему указательный палец правой руки. Внезапно из пальца вырвался луч синего цвета, Степка завопил благим матом, попытался вырваться из объятий Гетмана, но уже в следующий миг преспокойно замахал, закрутил, завертел хвостом.

— Мяу, спасибо тебе, добрый чужеземец! – поблагодарил Степка робота.

— Что-о?! Наш кот тоже заговорил?! – изумился Васька. Лешка, рыжий и остальные сельские мальчишки тоже возбужденно загалдели, уставившись на Робика с одновременным восторгом и страхом: – Волшебная кукла! Она спасла нашего кота!

А Сумыслав, показав на оживший хвост Степки, спросил у Жени:

— Что это было?

— Понятия не имею, – недоуменно пожал плечами мальчик. Он присел на корточки перед роботом. – Робик, может, ты объяснишь?

— Ничего особенного, – снисходительно хихикнул в ответ робот. – Просто я сам освоил квантовую сварку. Теперь могу варить детали из любого материала.

— Я ничего не понял, что ты сказал, Робик, но это было очень круто! – восхищенно признался Сережка.

— Согласен, – поддержал его Дима. – О квантовой сварке я даже не слышал.

Местные мальчишки тоже не могли никак успокоиться. Плотной гудящей гурьбой они со всех сторон обступили гостей, добродушно обнимали их, приветливо жали им руки и хлопали по плечу.

— Вы – чародеи! – искренне воскликнул Лешка.

— Брось, – смутился Сумыслав. – Мы всего лишь обычные путешественники во времени.

— Ну, раз все здоровы, целы и невредимы, мы можем начинать наши соревнования! – вздохнув с облегчением, торжественно объявил Федор Петрович.

*12*

— Что еще за соревнования? – покосился здоровым глазом на начальника экспедиции Васька. – Говори понятней, боярин.

— Вижу, ты за главного у них, – миролюбиво усмехнулся Федор Петрович и кивнул на сельских мальчишек.

— Вроде того.

— Я слышал, тебя Васей зовут. Так?

— Да.

— Так вот, Василий, соревнование – это как игра или спор.

— Ага, вот оно что! – оживился мальчик. – На что будем спорить?

— Ну, скажем… – Федор Петрович огляделся по сторонам, на миг задержал взгляд на церкви, возвышавшейся поблизости. Храм был построен из белого, словно сахар, камня и был увенчан высоким, в форме восьмигранной пирамиды, шатром. Повернувшись к Ваське, начальник экспедиции озорно подмигнул ему, как мальчишка. – Кто быстрее всех заберется по стене на церковь и спустится назад, тот и будет новым царем.

— Что-о?! – оторопел Ваня и вновь истошно завопил: – Самозванец! Изменник! Холоп! Прикажу тебе голову отрубить. Палача ко мне!

Истеричные вопли царевича вызвали взрывы веселого, безудержного хохота. Смеялись все: и сельские мальчишки, и путешественники. Особенно разошлись Гетман и Степа. Они быстро сдружились и, потешаясь над незадачливым царским сыном, принялись улюлюкать и хрюкать. А воробей вдруг залихватски засвистел, как заправский скворец. Это привело царевича в еще большую ярость.

— Всех казню! Всех до единого!

Не сдержавшись, конопатый отвесил ему оплеуху.

— Уймись, Ванька! А то, не ровен час, прибью тебя.

— Андрей, не трогай его! – резко велел рыжему Васька. Царевич тут же испуганно замолк, словно косой приказал разделаться с ним, а не оставить его в покое. Запрокинув голову, Васька оценивающе, словно впервые, поглядел на храм. Затем повернулся к конопатому. – Андрей, сможешь?

Тот тоже задрал голову. Зимнее солнце, запутавшись в его рыжих кудрях, щедро расцвечивало их, отчего казалось, что под шапкой мальчика блестит не медь его непокорных волос, а золото царской короны.

— Высокая она, – невольно попятился конопатый. – Страшновато лезть на такую.

— А ты, Лешка? – Васька перевел взгляд на толстощекого.

— Что я, дурак?! – испуганно отозвался он. – Упаду и разобьюсь насмерть.

— А ты сам-то, боярин, залезешь? – испытующе уставился косой на Федора Петровича. Ни слова не говоря начальник экспедиции шагнул к паперти, по колонне забрался на кровлю, прошелся по ней до стены и принялся медленно, но уверенно, словно жук, карабкаться наверх. Добравшись до купола, он поцеловал крест и стал спускаться.

— Да ты, боярин, мастак по церквям лазать! – искренне похвалил Васька, когда Федор Петрович ловко спрыгнул с кровли на паперть и подошел к компании мальчишек. – Но я не осилю, как ты.

— И не надо. Я все-таки альпинист с большим стажем, – подбадривающе улыбнулся начальник экспедиции. – Вот что, я упрощу задачу. Нужно будет залезть вон на то дерево.

Федор Петрович показал на старый тополь. Высокий и прямой, он рос в трех десятках шагов от церкви и так же, как она, был устремлен в небо.

— Сможете? Не испугаетесь?

— Спрашиваешь, боярин, – снисходительно ухмыльнулся косой. – Что ж мы за мальчишки, если боимся лазать по деревьям!

— Ладно. Тогда вот что еще: нам нужно создать две команды. Капитаном первой будет Василий…

— Капитан – это вроде воеводы, а команда – дружина? – перебил косой.

— Можно и так сказать. А капитан второй команды…

— Я! – вдруг раздался ломкий, дрожащий от волнения голос Ваньки. Все немедленно обратили на него взгляды, неприветливые и осуждающие, отчего угловатый и неприятный, как гадкий утенок, мальчик поник духом, весь сжался и стал словно бы ниже ростом.

— Царевич совсем обнаглел! – пренебрежительно фыркнул Андрей.

— А мне Ванина идея нравится, – неожиданно поддержал царского сына начальник экспедиции. – Дадим ему шанс. Пусть проявит свои лидерские способности. Может, он и впрямь заслуживает быть царем и управлять державой.

С Федором Петровичем никто спорить не стал. После того как он мастерски взобрался на церковь, сельские мальчишки прониклись к нему безоговорочным уважением, а участники экспедиции, особенно джуры, и подавно доверяли своему руководителю. В памяти джур еще теплился огонек радостных воспоминаний о жизни, учебе и тренировках в зимнем лагере. Вскоре этот опыт здорово пригодился юным казакам.

— Что ж, капитаны, приступайте к своим обязанностям, – напутствовал Федор Петрович Ваню и Васю.

— Дружина, слушай мой царский указ! – тотчас послышался властный голос первого капитана.

— Хлопцы, ко мне! – позвал к себе второй.

Участники двух команд обступили своих капитанов, с любопытством ожидая от них первых указаний. Как вдруг совершенно неожиданно произошла ссора.

— Я первый полезу на дерево! – важно надув щеки, заявил Лешка.

— Вот еще! – возмущенно фыркнул Андрей и показал приятелю дулю.

— Что-о?! – разозлился тот, бросился с кулаками на обидчика и залепил ему в ухо. – На тебе, получай!

В ответ рыжий вцепился в толстощекого, сбил его с ног, и мальчишки, беспрерывно колотя друг дружку, покатились по снегу.

— А ну-ка не ссорьтесь! – строго прикрикнул на драчунов Федор Петрович. Разняв их, он протянул им обоим руки и помог им подняться. Затем обвел осуждающим взглядом Васю и Ваню. – Запомните, вы – капитаны. Вы устанавливаете в своих командах очередность, кто полезет на дерево первым, кто вторым и так далее.

— А чья команда начнет… как его… соревнование? – спросил косой.

— Моя! – не задумываясь выпалил царевич.

— Щас, размечтался! – по обыкновению пренебрежительно сплюнул Васька.

— Кому из вас начинать? Хм, хороший вопрос, – хмыкнул начальник экспедиции. – Для того чтоб ответить на него, мы проведем жеребьевку.

— А что это? – вдруг поинтересовался незнакомый мальчишка. – Нам нужно объездить жеребца?

Незнакомец держал в руке хворостину и время от времени махал ею перед собой, как хлыстом.

— Как тебя зовут? – приветливо улыбнулся мальчику Федор Петрович.

— Никита.

— Подойди ко мне.

Мальчик вопросительно посмотрел на своего капитана.

— Подойди, Никитка, к боярину, – одобрительно кивнул Васька. Мальчик нехотя шагнул к начальнику экспедиции.

— Можно? – тот протянул руку и взял у мальчишки хворостину. – Сережа, дай-ка мне свой ножик.

Мальчик протянул перочинный нож, Федор Петрович отрезал им от хворостины два прутика разной длины.

— Это и есть жребии, – подняв руку с прутиками, объяснил он. – Первой полезет на дерево та команда, чей капитан вытянет короткий жребий. Ясно?

— Да! – бодро отозвался косой. На миг отвернувшись от двух капитанов, начальник экспедиции протянул им руку с двумя жребиями. – Ну, кто из вас самый смелый?

— Я! – гордо заявил Васька. Он шагнул было к Федору Петровичу, однако косого внезапно опередил царевич. Исподтишка толкнув Ваську в спину, он подскочил к начальнику экспедиции и судорожным движением выхватил из его руки прутик.

— Короткий! – ликуя вскрикнул Ваня.

— Толкаться вздумал?! Сейчас ты за это получишь! – сердито буркнул Васька. Стиснув кулаки, он двинулся на Ваню, но, косо глянув на начальника экспедиции, передумал и не стал перечить царевичу. А тот, приняв привычный надменный вид, объявил участникам своей команды, кому и за кем взбираться на дерево. То же самое проделал косой – установил очередь в своей команде

— Вот это другое дело! – похвалил капитанов Федор Петрович. – Чтоб состязания были еще интересней и напряженней, я усложню задачу. Участники соревнования должны не только подняться на дерево, но и сделать это как можно быстрей. А я засеку время, за которое каждая команда выполнит испытание.

С этими словами начальник экспедиции потряс перед ошарашенными взорами сельских мальчишек рукой с наручными часами.

— Что это у вас за магическая вещь? – опешил царевич. – Выглядит, как редкая заморская драгоценность.

— Это – часы. Они отмеряют время: часы, минуты и секунды. С их помощью я смогу выяснить, чья команда действовала быстрей, и таким образом определю победителя.

— Я знаю, что такое часы. В царских палатах стоят большие напольные часы. Но я не представлял себе, что они могут быть столь миниатюрными, что их можно носить на руке, – удивленно признался Ваня. А Васька, не в силах отвести восхищенного взгляда от поразительного часового механизма, покачал головой. – Боярин, ты точно чародей!

— Мяу, ошибаешься, мы обычные путешественники во времени, – снисходительно мяукнул Гетман.

— Чик-чирик, это чистая правда! – поддержал друга Граф.

— Эх, наверно, я никогда не привыкну, что кот с воробьем болтают по-нашему, – растерянно признался конопатый.

— Мяу, Андрейка, придется привыкать, – насмешливо фыркнул Степка. А робот с иронией заметил: – Сомневаюсь, что к этому можно привыкнуть.

Все весело рассмеялись. А Федор Петрович, тоже улыбаясь, обратился к царевичу. – Ваня, твоя команда готова начинать?

— Не Ваня, а Иван Васильевич! – высокомерно одернул его царевич.

— Васильевичем ты будешь во дворце, – вмиг нахмурился начальник экспедиции. – А здесь ты ничем не отличаешься от других сверстников. Если тебе не нравится, можешь идти. Мы без тебя проведем соревнование и выберем нового царя.

— Ну уж нет, чужеземец! – в ярости пыхнул Ваня и, резко повернувшись к Жене, который должен был начинать состязание, прикрикнул на него: – Чего встал, холоп?! Лезь давай!

Федор Петрович осуждающе посмотрел на царского сына, но промолчал. Вздохнув, начальник экспедиции включил на часах секундомер и подбадривающе кивнул Жене: мол, можно начинать. И мальчик, стерпев обиду, стал карабкаться по тополю. Его ствол оказался обледенелым и скользким. Но мальчику хоть и не сразу, но все-таки удалось залезть на самую вершину дерева.

*13*

Первые две Женины попытки забраться на тополь оказались неудачными, и мальчик беспомощно сполз по гладкому стволу, едва взобравшись на него.

— Отрок, ты заслуживаешь самой суровой порки! – разгневался царевич.

— Да иди ты знаешь куда?! – огрызнулся Женька.

— Эй, царская выскочка! Попробуй только тронуть моего друга – будешь иметь дело со мной! – сердито предупредил Сережка. Испугавшись угрозы незнакомого воинственного мальчишки, Ваня был вынужден смирить свой гнев. А Сумьяна, поглядев снизу вверх на заносчивого царевича, разочарованно произнесла: – Мне не нравится наш капитан. Он злой!

— Суми, все нормально, – поспешил успокоить девочку Женя. – Я обязательно что-нибудь придумаю.

— Известно несколько способов подъема на деревья. Один из них связан с арбористикой – деятельностью человека по уходу за деревьями, – неожиданно объявил робот. – Лечением, прививками, спиливанием сухих и больных веток занимаются древоведы, которых еще называют арбористами или древесными альпинистами.

Повернувшись к начальнику экспедиции, Робик с укором покачал пластиковой головой.

— Федор Петрович, вы – опытный альпинист лучше меня знаете, что для того чтоб подняться на высокое дерево, нужно специальное снаряжение. Это – веревка, карабины, служащие для крепления всех элементов снаряжения к веревке, и охватки – прочные гибкие тросы, которые арборист затягивает вокруг ствола дерева и за счет этого фиксирует свое положение при подъеме.

Робот перевел дыхание, словно обычный, а не механический человечек, и продолжил:

— Также требуются страховочная система, обеспечивающая безопасность подъема, гаффы-шипы – аналоги альпинистских «кошек»: они нужны для лазания по гладкому стволу дерева. Понадобятся арбористу еще разные виды зажимов, облегчающих подъем. В первую очередь нужны жумар, кроль и асеншен. Общая особенность этих зажимов: они крепятся к веревке и могут перемещаться по ней только вверх. Благодаря этому арборист надежно фиксируется при подъеме на веревке и не съезжает по ней вниз. Несколько подробней о каждом приспособлении. Жумары – это зажимы, за которые арборист хватается при подъеме руками. Кроль присоединяется к веревке на уровни груди и надежно удерживает тело древесного альпиниста. С помощью асеншена к веревке крепится петля, в которую арборист вставляет ногу. И наконец пантин – зажим, который прикрепляется не к веревке, а к ноге арбориста в области щиколотки. Не обойтись древесному альпинисту и без спускового устройства, предназначенного для безопасного и удобного спуска с дерева.

Робик снова замолчал и вопросительно уставился на начальника экспедиции.

— Федор Петрович, я ничего не напутал?

— Все верно. Ты прекрасно разбираешься в альпинистском снаряжении.

— Ладно, – удовлетворенно качнул головой робот. – И последнее. Ни одному арбористу не разрешат подъем на дерево, если у альпиниста нет защитной формы: каски, очков, комбинезона и обуви. А у ребят нет ничего! Вдобавок они не прошли подготовительную курсы, на которых начинающих арбористов учат лазать по деревьям и пользоваться снаряжением.

Робик осуждающе посмотрел на Федора Петровича.

— Вы поступили крайне безответственно, устроив эти соревнования!

Не ожидав таких пламенных и умных слов от робота, участники двух команд на несколько мгновений притихли и приуныли. Даже начальник экспедиции не нашелся что сказать в свое оправдание и виновато вздохнул. И только Женя повел себя на удивление стойко. Судя по веселому, задорному блеску в его глазах он не собирался сдаваться.

— Робик, не переживай ты так. Кажется, я знаю, что нужно делать, – мальчик подбадривающе подмигнул механическому человечку. – Вот что, дай-ка мне набор инструментов.

— Набор инструментов? – опешил от неожиданной просьбы робот. Но уже в следующий миг он улыбнулся потешной пластиковой улыбкой. – Сейчас, дружище!

Робик надавил на невидимую кнопку на груди, и в следующий миг спереди открылась прямоугольная крышка, за которой обнаружилась небольшая ниша. Робот вынул из нее плоский коробок и протянул его Жене.

— Держи.

— Надо же! – тотчас забыв про царскую спесь и гонор, искренне удивился Ваня. – Настоящий тайник! А что в шкатулке?

— Это называется «футляр», – поправил Женя. В футляре лежали разные инструменты: отвертки, гаечные ключи, плоскогубцы, кусачки и маленький пакетик с крепежными изделиями. Мальчик высыпал из пакетика на ладонь горсть мелких, длиной в два детских ногтя, винтов.

— Что это, гвозди? – продолжая с любопытством следить за действиями мальчика, спросил царевич.

— Нет. Это то, что должно мне помочь залезть на дерево, – сухо ответил Женя. Зато Робик оказался словоохотливей. – Это саморезы – винты с нарезной резьбой.

— Чего? – растерянно пробормотал Ваня. А робот, взяв у Жени один саморез, как ни в чем не бывало продолжил: – Их отличает от гвоздей наличие резьбы – вот этих выступов и канавок, которые по спирали огибают ось винта. Благодаря тому что края у резьбы острые, саморез при вкручивании даже в твердый материал образует в отверстии резьбу, которая обеспечивает надежную фиксацию винта в детали.

— У тебя потрясающие знания! – восторженно воскликнул Ваня. – Я люблю читать книги, но про саморезы слышу впервые.

— Наверное, ты не те книги читаешь, – с иронией заметил Робик. – Саморезы были изобретены в твоем XVI веке. Их использовали оружейники при сборке аркебуз – гладкоствольных ружей, которые заряжались свинцовыми пулями и пороховым зарядом через дульное отверстие. А резьбу придумали намного раньше, в начале нашей эры в Древнем Риме. А вот активно стали использовать резьбу за сто лет до времени, в котором ты живешь. К слову сказать, резьбовые соединения были обнаружены в доспехах рыцарей и часах. Но привычные для современного человека болты, винты и гайки появились позже, в начале XVII века.

— Славик, тебе не кажется, что Робик такой же умный, как наш папа? – с восхищением промолвила Сумьяна.

— Да, очень похож на него, – засмеялся Сумыслав. А Дима с гордостью заявил: – Наш Федор Петрович тоже много знает.

— Это точно! – поддержал Диму Игорь. А Толик, набравшись смелости, спросил: – Федор Петрович, признайтесь, вы нарочно не предупредили нас, что забраться на тополь будет не просто?

— Конечно, нарочно, – авторитетным голосом ответил за начальника экспедиции бедовый Сережка. – Чтоб мы заранее не испугались и не передумали.

— Ха-ха-ха! – беззаботно, по-мальчишески расхохотался Федор Петрович.

От Сережкиных озорных слов и теплого, дружелюбного смеха их наставника джуры облегченно заулыбались и закивали головами. А Гетман с Графом, которые несмотря на то, что еще мало были знакомы с начальником экспедиции, одобрительно замяукали и зачирикали:

— Мяу! Чик-чирик! Робик – наш второй Федор Петрович!

Неожиданные, яркие, насыщенные, увлекательные выступления робота привлекли к нему внимание не только гостей из будущего, но и местных мальчишек. Они встали вокруг необыкновенного говорящего механического человечка и с любопытством слушали его. Такого поворота событий Федор Петрович никак не ожидал: соревнование остановилось, едва начавшись. Но начальник экспедиции не стал мешать роботу просвещать детвору. Вместо этого Федор Петрович незаметно для всех выключил на часах секундомер – и в тот же миг робот внезапно замолчал. Обеспокоенно оглядевшись по сторонам, он спросил:

— Куда делся мой Женя?

— Я здесь! – послышался за спинами мальчишек Женин голос. Он был чем-то озабочен.

— Дайте мне пройти к моему другу. Кажется, ему нужна моя помощь, – деловито потребовал робот и, когда мальчишки послушно расступились, шагнул к Жене.

— Что ты делаешь, дружище? – удивился Робик, увидев, как Женя прикручивает к подошве своих зимних ботинок саморезы.

— Шиповки. Или, как ты их назвал, гаффы. Я смогу в них забраться на дерево!

— Но это плохая затея, – скептически отозвался робот. – Ведь шляпками саморезы будут смотреть наружу. Поэтому сцепление со стволом дерева будет никудышным.

— Мяу, мне тоже не нравится, – недоверчиво мяукнул Гетман. – Жека, хочешь я одолжу тебе на время свои когти?

— Мяу, я тоже могу дать тебе свои коготки, – предложил Степка. И для убедительности, подняв переднюю лапку, выпустил из нее когти.

— Чик-чирик, а я – клюв! – поддакнул Граф.

— Мяу, а клюв-то ему зачем? – удивился Гетман.

— Чик-чирик, еще не знаю, но готов прийти на помощь!

— Оставьте когти и клюв у себя. Мы поступим по-другому, – решительно заявил робот. И подмигнул Жене глазом-лампочкой. – Дружище, дай-ка мне свой ботинок и саморезы.

Робик взял у мальчика ботинок и винты и, поочередно приставляя их к подошве обуви так, чтобы острые кончики торчали наружу, пальцем приварил к ней шляпки саморезов. – А теперь второй.

Женя протянул ему второй ботинок, и робот и к нему приварил саморезы.

— Вот так-то будет лучше. Квантовая сварка – это сила!

Все дружно зааплодировали и одобрительно загудели:

— Робик, ты волшебник!

— Ну что вы, друзья, я только учусь, – состроив лукавую рожицу, отозвался робот. А потом уже серьезно сказал своему приятелю: – Жека, теперь можешь лезть. Уверен, в этот раз у тебя получится!

Улыбнувшись в знак благодарности, мальчик подошел к тополю, крепко обхватил его руками и, согнув ноги в коленях, уперся самодельными гаффами в ствол. Затем, оттолкнувшись ногами и выпрямив их, поднялся на несколько сантиметров вверх. Продолжая обнимать дерево, мальчик снова уперся шиповками в ствол, переместил руки вверх, оттолкнулся – и вновь немного продвинулся вверх. Так, рывок за рывком, Женя вскарабкался до первой нижней ветки. Схватившись за нее одной рукой и упираясь в дерево ногами, мальчик смог подняться еще выше. Задрав головы и затаив дыхание, участники обеих команд наблюдали за Жениным подъемом. Немного погодя он забрался на вершину тополя. Посидел с минуту-другую на самой верхней ветке, а потом начал не спеша и осторожно спускаться вниз.

Джуры и Золя восторженно захлопали, а сельские мальчишки одобрительно засвистели.

— Ты это смог, отрок, – скупо похвалил царевич Женю, когда мальчик подошел к нему.

Зато капитан чужой команды повел себя более доброжелательно и искренне.

— Молодец этот паренек, – с уважением произнес Васька. – И робот у него не промах.

Взбудораженный происходящим косой позвал к себе приятелей:

— Лешка! Андрей! Идите сюда!

Когда мальчишки подбежали к своему капитану, он взволнованно сказал:

— Хлопцы, видали, какая у живой куклы… как там ее… квантовая сварка?

— И саморезы, – с завистью добавил Лешка. – Я таких гвоздей еще не встречал!

— Надо бы и нам что-нибудь эдакое придумать. Какие-нибудь приспособления, чтоб легче было взобраться на тополь, – предложил Васька.

— Что придумать-то? – недоуменно хмыкнул конопатый. – У нас ведь нет сварки, как у этого Робика. И башка не варит, как у него.

— Зато есть другое! – весело откликнулся Васька. Он обнял за шею друзей, приклонил их головы к своей и о чем-то горячо зашептал.

— О, это то, что надо! – кивнул Лешка.

— Пойдет, – согласился Андрей.

— Тогда так и поступим, – довольно усмехнулся Васька и крикнул одному из своих мальчишек: – Никитка, айда ко мне!

Мальчик тут же подбежал, и его капитан прошептал ему что-то на ухо. Потом громко велел:

— Одна нога здесь, другая там!

— Понял. Сделаю! – пообещал Никита и умчался в сторону села.

И тут наступило короткое затишье, которое внезапно нарушил царский сын. Он объявил следующего участника своей команды, которому предстояло забраться на дерево.

*14*

Вновь напустив на себя высокомерный, презрительный вид, царевич повернулся к Толику и приказал ему с ехидной усмешкой:

— Твой черед… арборист.

Затем, с сомнением окинув взглядом мальчика, Ваня уточнил:

— У тебя есть магические вещи?

— Инструменты, что ли? Нет, – покрутил головой Толик. – У меня есть кое-что другое.

С этими словами он вынул из рюкзака мотоциклетный шлем и кожаные перчатки без пальцев, которые захватил с собой в путешествие. С внешней стороны перчатки грозно ощетинились металлическими шипами.

— А это еще что за боевые рукавицы?! – оторопел Ваня и с нескрываемым трепетом посмотрел на необычного гостя. – Я такие у одного заморского рыцаря видал.

— Сомневаюсь, что такие же, – усмехнулся Толик. – Это – гловелетты, байкерские перчатки.

Поймав на себе ошарашенный взгляд царевича, Толик попытался пояснить ему:

— Байкеры – это люди, которые ездят на мотоциклах или байках. Чтобы крепче держаться за руль, байкер надевает гловелетты. А шлем нужен для того, чтоб защитить голову при падении, – мальчик поднял руку со шлемом. – Теперь понятно?

— М-м-м, – замычал в ответ окончательно сбитый с толку царевич. – Байк. А это еще что такое?

— Как тебе объяснить? Двухколесное транспортное средство, которое приводится в движение силою установленного на нем мотора.

— А лошадей сколько у байка? – выпучив от напряжения глаза, спросил Ваня.

— Нисколько, это машина, – засмеялся Толик и на миг задумался. – Как бы тебе объяснить?

— Лошадь байку заменят мотор, – пришел на помощь мальчику робот. – Посредством трансмиссии, состоящей из разных механизмов, мотор вращает колеса, благодаря чему байк едет.

— Уму непостижимо! Как много вы сумели достигнуть в вашем будущем! – с нескрываемой завистью воскликнул Ваня. И тотчас недовольно насупился. – Арборист, ты собираешься лезть на дерево или нет?! Будешь медлить и дальше, мы можем проиграть Васькиной команде!

— Прости. Сейчас постараюсь залезть, – перестав смеяться, смущенно пообещал Толик. Он торопливо надел на голову шлем, затем, задумчиво повертев перчатки, натянул левую перчатку на правую руку, а правую – на левую руку.

— Зачем ты так сделал, Толик? – удивилась Сумьяна, внимательно наблюдавшая за разговором джуры и царского сына.

— Затем, чтоб шипы торчали не наружу, а внутрь.

— А-а, я понял, – включился в разговор Сумыслав, стоявший рядом. – Ты сделал из перчаток что-то вроде ручных гаффов.

— Мне больше нравится название «альпинистские когти», – снова улыбнулся Толик и с благодарностью посмотрел на начальника экспедиции. – Нас научил ими пользоваться Федор Петрович, когда мы были в лагере.

После Жениного подъема на скользком стволе тополя остались зазубрины и щербины от шиповок, и мальчик понадеялся, что они помогут ему забраться на дерево без дополнительных приспособлений. Однако не тут-то было! Выемки оказались мелкими, и Толик, не сумев как следует зацепиться за них, два раза едва не сполз с тополя, но все-таки сумел на нем удержаться. А все благодаря тому, что его перчатки были с шипами. Спустя несколько мгновений Толик достиг верха дерева, а потом ловко спустился по нему вниз.

Третьим должен был лезть Сережка. Царевич заметно его побаивался. Настороженно зыркнув на задиристого мальчишку, Ваня молча указал на него пальцем. Сережка спорить не стал. Запрокинув голову, он озадаченно почесал затылок.

— С голыми руками на это дерево не поднимешься.

Он перевел завистливый взгляд на Толика.

— Мне б такие перчатки, как у тебя, я бы тоже легко забрался на тополь.

Сережка с разочарованием посмотрел на свои руки.

— Но у меня нет перчаток с шипами.

— Возьми мои! – не задумываясь предложил Толик.

— Нет, я должен придумать что-то свое.

Сережка подошел к Игорю.

— Эй, Игорек, ты же спортсмен.

— Ну и что? – насупился мальчик.

— Спортсмены частенько пользуются порошком, не помню, как он называется.

— Магнезия, – нехотя подсказал Игорь.

— Точно! Вы натираете ею руки, чтоб они не скользили на турнике или крепче держали штангу.

— Есть у меня магнезия, но я тебе не дам, – угрюмо сообщил Игорь. – Самому нужна.

— Жадина! – презрительно сплюнул Сережка.

— Слушай, я могу тебе помочь, – вдруг взволнованно заявил Сумыслав.

— Ты? – недоверчиво взглянул на него Сережка. – И как ты мне поможешь? Вместо меня полезешь?

— Нет. Но у меня есть зола, точнее, Уголек. Ты можешь натереть им руки вместо магнезии.

— Ладно, – согласился Сережка. – Другого варианта все равно нет.

Сумыслав снял с плеч рюкзак, достал коробку из-под чая и вынул из нее Уголек.

— На.

— Что это?! – отпрянул от неожиданности Сережка.

— Уголек. Ты же хотел золу.

— Но уголь еще не остыл. Он него дым идет.

— Не бойся. Уголек – мой давнишний приятель. Он тебе не навредит.

Сережка на миг задумался, опустил голову. Вдруг вскинул ее: глаза мальчика горели озорным, задорным огнем!

— На прошлую Масленицу я лазал на столб за призами. Призы оказались так себе, а вот навыки карабкаться по скользкой поверхности я запомнил.

С этими словами мальчик вдруг принялся раздеваться – снял куртку, джинсы, футболку, носки – и остался в одних трусах. Начальник экспедиции, джуры, царский сын, сельские мальчишки и даже животные ошарашенно уставились на Сережку, а Золя, искоса взглянув на его стройную спортивную фигуру, едва слышно промолвила:

— Кажется, я знаю, что он задумал.

Зато Сумьяна при виде раздетого Сережки испуганно ахнула и схватилась за голову.

— Что ты делаешь?! Ты же можешь заболеть!

— Не переживай, Суми. Все под контролем, – ободряюще подмигнул девочке мальчик. Он взял у Сумыслава Уголек – и он тотчас погас в его руке, а дымок мигом развеялся в морозном воздухе. Сережка удивленно хмыкнул: – Ну и дела! Он и впрямь у тебя, Славик, волшебный.

Не теряя больше времени, он тщательно натер Угольком грудь, живот, тыльные стороны ног и рук, после чего вернул Сумыславу его необыкновенного приятеля. Уголек в тот же миг вновь приветливо запыхтел, замерцал, задымился.

— Хлопцы, пожелайте мне удачи!

— Давай, Серега, не подкачай! – дружно напутствовали его Толик, Женя и Дима. Игорь виновато пробурчал: – Прости, что я не поделился с тобой магнезией.

— У тебя все получится! – звонко пообещала Сумьяна.

— Спасибо, Суми, – улыбнулся ей мальчик и шагнул к тополю.

— Ты классный, – сказала Золя и, охваченная внезапным смятением, отвернулась.

— Скажешь такое, – на миг обернувшись, тоже смущенно буркнул Сережка.

Сначала он крепко обнял дерево, плотно прижался к нему грудью и животом, затем приставил правую ногу внутренней частью голени к стволу с одной стороны, а левой ногой обхватил дерево с другого боку. После этого мальчик оттолкнулся ногами, переставил вверх руки, поднял ноги, зацепился ими за дерево, снова оттолкнулся ногами, подтянул их под себя, после чего опять передвинул руки на несколько сантиметров вверх.

— Он ползет как медвежонок, – невольно засмеялась Сумьяна.

— Похоже, – тоже улыбнулся Сумыслав.

Тем временем, забравшись до нижней ветки, Сережка схватился за нее двумя руками, ловко подтянулся, встал на ветку и продолжил подъем, заметно прибавив в скорости.

— Ты проявил находчивость и сноровку! – не удержался от похвалы царевич, когда Сережка, покорив обледенелый тополь, спустился с него вниз и стал обтираться снегом, смывая им с тела золу.

— Так что – зачет? – не отрываясь от своего занятия, спросил мальчик.

— Зачет? Что это? – недоуменно переспросил Ваня.

— Принимаешь мою работу, царевич?

— Да.

— Тогда гони награду.

— Какую награду? – растерялся Ваня.

— Ну ты как с дерева свалился! – с нарочитым укором произнес Сережка. К этому времени он уже оделся и вызывающим взглядом рассматривал юного царя. – Не знаешь, что ли, что всякий, кто поднимется на столб или дерево, заслуживает сюрприз или награду?

От этих слов Ваня смутился еще сильнее и покраснел, чем вызвал задиристый смех у участников обеих команд.

— Да шучу я, Вань, шучу! – ухмыльнулся Сережка и панибратски похлопал царского сына по плечу. Ваня аж взвился от такого нахальства и непочтения к своей царской особе, но побоялся осадить дерзкого мальчишку.

А сорвал злость царевич на Золе.

*15*

— Теперь ты! – вперил колючий взгляд в девочку Ваня. И вдруг, сделав резкий выпад в ее сторону, грубо схватил ее за руку. – Не залезешь – станешь моей прислугой!

Все кругом обмерли, не зная, как следует вести себя в таком случае. А Золя, не ожидав такого напора от царского сына, вмиг оробела, зарделась и вдруг стала мерцать и гаснуть, как беззащитный огонек на ветру. А под конец ярко вспыхнула на прощание щедрой лучиной и просыпалась золой на снег. Но не исчезла совсем. Тотчас из горстки пепла пробился росток, еще светлее снега, принялся быстро расти, вскоре обернулся необыкновенной лианой, она обвила одинокий тополь, словно возлюбленного, дотянулась до его губ, спрятанных наверху, среди черных холодных ветвей, прижалась к ним кончиком своего змеевидного стебля – и неожиданно сгорела от неразделенной любви, в другой раз стала пеплом, но ненадолго.

Кучка золы внезапно ожила, снова начала расти и разбухать, будто хлебное тесто, стала высотой с человека и внезапно распалась на части, подобно кокону фантастического существа. А в следующий миг перед изумленными взорами Федора Петровича и участников двух команд предстала красавица на два года старше прежней Золи.

Все кругом разразились восторженными криками, аплодисментами и свистом. Громче всех выражали радость сельские мальчишки и местный кот.

— Золя, ты – настоящая волшебница! – загалдели наперебой Васька, Андрей и Лешка. – Где ты такому научилась?

— В моем мире, Магикрае, откуда я прибыла, и не такие чудеса умеют делать, – скромно улыбнулась в ответ девочка.

— Мяу, Золя, будь моей хозяйкой, – льстиво замурлыкал Степка. – Я стану ловить тебе золотых рыбок в речке и согревать по ночам твои сны.

Но сильнее всех был потрясен чудесными превращениями Ваня.

— Это было как в сказке! – восхищенно произнес царевич. Он преклонил перед девочкой колено и, с благоговением взяв в руки ее ладонь, поцеловал ее. – Когда я вырасту, сделаю тебя своей женой!

— Ты опоздал, приятель, – сердито пробурчал Сумыслав. – У Золи уже есть парень.

Он подошел к девочке, приподнялся на носочки и на глазах у всех поцеловал ее. Кто-то одобрительно свистнул, кто-то захлопал и восторженно закричал, а Сумьяна рассудительно сказала брату:

— Ты стал взрослым, Славик.

Юный царь от ярости побагровел, схватил Золю за руку, которую только что целовал, и хотел было сделать девочке больно – может, повалить на снег, может, ударить – но, встретив предупредительный, как выстрел, взгляд Сережки, отпустил Золю и отпрянул прочь.

Но уже через минуту-другую Ваня справился с гневом и объявил нового арбориста, которому предстояло подняться на тополь. Этим участником оказался Сумыслав.

Мальчик полез на дерево с рюкзаком, в котором сидели его верные друзья – четыре маленькие стихии. Не только команды Вани и Васьки, но даже начальник экспедиции даже представить себе не могли, какие эти стихии волшебники. Чтобы Сумыслав поднялся и не упал, Камушек первым выбрался из рюкзака и обратился в невесомую пушинку, устремившуюся в небо, подобно семени одуванчика.

— Славик, крепче за меня держись! – крикнул Камушек.

— Ни за что! Ведь тогда я помну твой пушок.

— Ничего не бойся! Мой пушок такой же прочный, как камень.

Вторым был Ветерок. Издав залихватский свист, он стремглав вылетел из рюкзака, закрутился вихрем вокруг Сумыслава и… внезапно обернулся винтовой лестницей, парящей в небе.

— Славик, смело ступай по моим ступеням! – позвал мальчика Ветерок. – И я приведу тебя к победе!

Ручеек тоже пришел на помощь другу. Громко и озорно булькая, он выплеснулся из бутылки из-под минералки длинной пенистой струей, похожей на щупальце невиданного сказочного чудовища. Одним концом щупальце обвило Сумыславу талию, а другим принялось хвататься за ствол и ветки тополя, мало-помалу помогая мальчику преодолевать подъем.

Потом был Уголек. Он прожег в рюкзаке крохотную дыру, выпустил в нее две струйки дыма, а они вдруг превратились в пару прозрачных крыльев. Сперва всем, кто наблюдал это поразительное зрелище, показалось, что крылья принадлежат неизвестному призраку. Но вот они одними концами уперлись в лопатки Сумыслава и тотчас срослись с ними, словно принадлежали мальчику от его рождения. Затем удивительные крыла взмахнули один раз, другой, третий – и за считанные мгновения подняли Сумыслава на верхушку дерева!

И даже ящерка сумела помочь своему любимому дружку. Перед тем как спуститься с вершины холма, на которую доставил путешественников дракон, Сумыслав попросил шепотом змея кое о чем. И он выполнил просьбу мальчика – перевоплотился из чудовища в безобидную ящерицу, чтоб не наводить ужас на жителей царского села. После чего Сумыслав спрятал ящерку за пазуху своей куртки, где милое волшебное создание тотчас заснуло, согретое теплом мальчишеского тела, и продолжало сладко посапывать все то время, пока дети штурмовали обледенелый тополь. Но когда мальчик, слезая с дерева, неожиданно оступился и его нога соскользнула с ветки, ящерка мигом проснулась, высунула наружу хвост и схватилась им за луч солнца, как за соломинку. Солнечная соломинка оказалась на удивление прочной и крепкой, и ящерка не дала мальчику упасть. Правда Сумыслав так и не понял, кто его спас. Так это быстро и незаметно произошло.

К тому времени, как Сумыслав слез с тополя, начало смеркаться. Заботливый зимний вечер принялся укутывать в мягкий, призрачный войлок сумерек снег, дерево, людей, животных и маленького робота, прибывшего в этот удивительный край из далекого будущего.

Следующей должна была лезть Сумьяна. Но она показала царевичу язык.

— Задавака! Ты плохой, а я маленькая. Я не смогу подняться на это дерево: оно очень высокое.

— Ха-ха-ха! Мне дела нет до того, что ты маленькая, – важно подбоченясь, безжалостно захохотал Ваня. – Я – царь, и я приказываю тебе!

Девочка обмерла. По ее растерянному виду было видно, что она совершенно не знает, как подняться на холодный неприветливый тополь. Сумыславу стало жаль сестру, он обнял ее и крепко прижал к груди. – Суми, все будет хорошо, вот увидишь! Я постараюсь что-нибудь придумать.

И тут к ним подбежал Дима.

— Я уже придумал! Суми, у меня есть идея, – мальчик что-то горячо зашептал девочке на ухо. Сумьяна с сомнением уставилась на Диму.

— Ну, Суми!

— Я не знаю, где Льдомастер и Снегофон.

— Они у меня! Я захватил их с собой, как советовал дед Дымовик, – сообщил Сумыслав. Он достал из рюкзака волшебные вещи и протянул их сестре.

— Ладно, я попробую.

Сумьяна нехотя размотала необыкновенный свиток и расстелила его на снегу Картой времен вниз. Уже достаточно стемнело, и очертания Снегофона были едва различимы, словно их наполовину стерли ластиком. Сумыслав, встав рядом, с интересом наблюдал за действиями сестры.

— Дима, ну и где тут нужно рисовать? – озабоченно пробормотала девочка. – Ничего не видно.

— Дай-ка мне Льдомастер. Я сам нарисую, – нетерпеливо буркнул Дима и забрал у девочки волшебный фломастер. Наклонившись над свитком, мальчик наугад начертил на нем что-то Льдомастером, после чего разочарованно заметил: – Не знаю, что получилось. И вправду ничего не разглядишь.

— Погодите, у нас же есть огниво – подарок деда Дымовика! – вспомнил Сумыслав. Он торопливо выхватил из рюкзака мешочек с волшебным огнивом и высек кремнем из кресала искры. Они разлетелись в сумеречном воздухе и золотым дождем просыпались на все, что оказалось у них на пути. А следом произошло нечто невероятное! Кругом стало светло как днем, вдохновенно и радостно засветились лица путешественников и местных мальчишек, свиток принялся медленно увеличиваться в размерах, а волшебный ледяной фломастер внезапно взмыл вверх. Дима хотел было разжать руку, чтоб освободиться от Льдомастера, но не тут-то было: рука словно прилипла к нему.

— А-а-а, я лечу! – изумленно закричал Дима.

— Отрок, не твой черед подниматься на дерево! – возмущенно крикнул ему вдогонку царевич.

— Я тут ни при чем. Это все Льдомастер, – ошеломленный происходящим, отозвался сверху мальчик.

— Димон, ты похож на Бэтмена! – с завистью воскликнул Сережка. С ним тут же согласились Гетман, Граф и даже Степка, который понятия не имел, кто этот Бэтмен: – Мяу-мяу! Чик-чирик! Эй, приятель – ты супергерой!

Джура и сельские мальчишки с открытыми ртами взирали на невиданное зрелище. Начальник экспедиции был потрясен не меньше детей, а робот обескураженно признался:

— Это выше моего понимания. Здесь нет науки и техники – сплошная магия!

Магический фломастер, словно ракета, увлек Диму ввысь, к самой верхушке тополя, и, облетев с мальчиком вокруг дерева, стал плавно опускаться вниз.

— Ура! Иду на посадку! – закричал Дима, а спустя пару мгновений мягко ступил на снег.

Однако чудеса на этом не закончились. Стоило Диме только приземлиться, как вдруг, оторвавшись от снежного покрова, начал взлетать Снегофон. За то время, пока Дима летал, подобно герою фантастических комиксов, свиток стал размером с небольшой ковер.

— Это же ковер-самолет! – восторженно объявил Ваня. – Я не раз читал про него в сказках.

— Да, очень похож на ковер-самолет! – восхищенно загалдели остальные мальчишки. А Сумыслав, мягко подтолкнув в плечо сестру, поторопил ее: – Суми, скорей садись на него!

Не раздумывая девочка запрыгнула на ковер-самолет, устроилась на нем поудобней – и волшебный летательный аппарат мигом вознес ее к вершине дерева, как до этого Льдомастер поднял Диму. А затем спустя минуту-другую бережно вернул назад.

— Ты – храбрая девочка! – похвалил Сумьяну царский сын. – Я хочу, чтоб ты была моей сестрой.

— Я подумаю, – уклончиво ответила девочка. Ваня на этот раз не обиделся. Нужно было продолжать состязание, и царевич стал кого-то выискивать взглядом.

— Кого-то потерял, Ваня? – буравя насмешливым взглядом царевича, спросил Сережка.

— У вас был такой здоровяк, который не пожелал поделиться с тобой волшебным порошком.

— Игорек, что ли? Так вот он!

С этими словами Сережка подтолкнул к царевичу приятеля, прятавшегося за спинами джур.

— Хм, девчонки не побоялись подняться на дерево, а ты!.. – укоризненно посмотрел на Игоря Ваня. – Ладно, я дам тебе шанс проявить свою отвагу и мастерство.

И уже жестко скомандовал:

— Лезь!

*16*

— Не полезу! – вдруг воспротивился воле капитана Игорь. Ах, что тут началось! Вокруг поднялся сердитый гвалт. Мальчика принялись осуждать не только джуры, но и сельские мальчишки.

— Трус! – смерив Игоря косым взглядом, презрительно сплюнул Васька. А конопатый Андрей пренебрежительно ухмыльнулся. – Правильно, приятель, не лезь, а то не ровен час свалишься с дерева.

— Что ты такое ему советуешь?! – возмутился Сумыслав. – Если Игорь откажется подниматься на дерево, победа автоматически будет присуждена команде соперника, то есть вам. Ведь так, Федор Петрович?

— Совершенно верно, – вздохнул начальник экспедиции. – Таковы правила любого соревнования. На выигрыш не может рассчитывать команда, чьи игроки добровольно отказались от состязания.

— Отрок! Я повелеваю тебе!.. – начал было закипать от ярости царевич, но тут его бесцеремонно перебил Сережка: – Погоди, Ваня, не заводись. Я сейчас сам разберусь с этим дезертиром.

Угрожающе улыбаясь, Сережка вразвалочку приблизился к Игорю и ткнул кулаком ему в бок.

— Послушай, пан спортсмен, если из-за тебя, боягуза, проиграет наша команда, я не знаю, что тогда с тобой сделаю!

— Ой напугал! – вызывающе усмехнулся Игорь.

— Скоро я исполню то, ради чего мы сюда прибыли, – перейдя на заговорщический шепот, Сережка украдкой показал Игорю перочинный ножик и покосился на царского сына. – И мы сможем вернуться домой. А ты останешься здесь навсегда, в этом задрипанном москитском царстве.

— Почему это я останусь? – оторопел Игорь.

— Потому что мы тебя не возьмем с собой. Ха-ха-ха!

— Да ну тебя! – ошалел Игорь. Поняв, что ему не избежать подъема на дерево, он натер магнезией руки, затем повесил спортивную сумку на плечо и стал торопливо карабкаться на тополь.

— Джура, сними сумку! – крикнул ему вслед Федор Петрович. – Она же мешает тебе подниматься.

— А что там у него, в сумке? – оценивающим взглядом посмотрев на ношу Игоря, поинтересовался у Сумыслава Васька. – Судя по всему что-то очень тяжелое.

— Еще какое тяжелое! – усмехнулся мальчик. – Гиря килограмм на шестнадцать, не меньше.

— Гиря? – недоуменно переспросил косой.

— Ну, такой железный шар с ручкой, – попытался объяснить Сумыслав.

— Как пушечное ядро?

— Да нет. Гиря нужна, чтоб качать мускулы, быть сильным, а не для того, чтоб воевать.

— А-а. Но зачем этот чудак потащил с собой на дерево гирю?

— Кто его знает, – пожал плечами Сумыслав. Запрокинув голову, он тоже крикнул: – Игорь, брось сумку!

— Ни за что! – заметно запыхавшись, отозвался уже на полпути к вершине тополя упрямый мальчик. – Вдруг кто-нибудь украдет мою гирю.

От этих слов джуры дружно расхохотались.

— Игорек, тебе в цирке нужно выступать! – весело засвистел Толик.

Васька подошел к Андрею и Лешке и рассказал им, что находится в сумке чудаковатого арбориста, после чего грохнули со смеху и местные мальчишки. Но Игорь не обращал внимания на насмешки. Несмотря на шестнадцатикилограммовый груз, он сумел забраться на тополь. Когда мальчик был уже на его вершине, с ним вдруг случился курьез, одновременно смешной и опасный. Игорь внезапно потерял равновесие и полетел вниз. Падая, он сломал тяжелой сумкой несколько веток, за которые арбористы при подъеме хватались руками и на которые опирались ногами. К счастью, сам Игорь не пострадал – рухнул с головой в высокий сугроб, росший, точно гигантский диковинный гриб, под деревом.

— Как же я теперь залезу?! – в замешательстве воскликнул Ваня. – Этот негодный отрок не оставил мне ни одной зацепки и опоры!

— Я помогу тебе подняться, – внезапно вызвался робот. – Ваня, садись мне на шею.

— К тебе?! – оторопел царевич.

— Не переживай и доверься мне. Я способен поднять груз, в три раза превышающий вес твоего тела, – бодро заверил механический человечек. – Так сказано в моей инструкции.

Какой еще инструкции, хотел было спросить Женя. Он сконструировал и собрал Робика и никакую инструкцию к нему не составлял. Мальчик осуждающе поглядел на робота и вдруг увидел, как тот ему энергично подмигивает. Ну ты, Робик – плут и пройдоха, посмеялся в душе мальчик, но вслух ничего не сказал.

У царского сына не было выбора. Покряхтев, повздыхав, он с опаской сел роботу на закорки.

— Обними меня покрепче! – велел Робик, и, когда Ваня послушно исполнил его требование, робот словно зверек ловко вскарабкался на верхушку тополя. Снова почувствовав себя уверенно, царский сын с торжествующим видом помахал всем сверху. И тут случилось непредвиденное.

— Робик, брось Ваньку! – вдруг истошно завопил снизу Сережка. – Не щади его! Царевич виновен во всех наших бедах. Если б не он, у нас не было бы войны. Никто бы не умер, никто б не пострадал от проклятых москитов!

Огорошенные, оглушенные неистовым Сережкиным воплем, все стали как вкопанные и, разинув от изумления рты, уставились на мальчика. Даже робот обмер на верхушке тополя.

— Ты хочешь, чтоб я сбросил наземь царевича? – растерянно уточнил Робик.

— Да, – уже не так уверенно сказал Сережка.

— Но ведь тогда Ваня разобьется насмерть.

— Пусть! Мы здесь ради этого, – зло процедил сквозь зубы мальчик. И с укором посмотрел на Сумыслава и Сумьяну. – Славик, Суми, почему вы молчите, словно язык проглотили? Ну, скажите им всем, что мы специально отправились в прошлое, чтоб найти и уничтожить царского сына!

Брат с сестрой виновато молчали и рыли носками обуви снег. Они напрочь забыли про благородную миссию и к стыду своему успели проникнуться симпатией к неуживчивому, нелюдимому, заносчивому Ваньке. Как нередко бывает среди соперничающих между собой мальчишек.

— А что он вам сделал плохого?! – гневно раздув щеки, неожиданно заступился за царевича Лешка.

— Ванька, конечно, негодяй и нос задирает. И домашних животных любит мучить. Его надо бы за это поколотить. Но убивать его ни к чему, – озабоченно произнес Андрей. А Васька, сжав кулаки, грозно предупредил: – Я вам нашего царевича в обиду не дам!

— Серьезно?! – вдруг нервно хохотнул Сережка. Он огляделся. Все, даже джуры, враждебно взирали на него. Мальчик невольно от всех попятился. Заговорил, оправдываясь: – Вот и хорошо, что вы готовы заступиться за своего царевича. Молодцы, что не повелись на мою шутку.

— Ну и шутки у тебя плоские, – вдруг угрюмо пробормотал робот. – Не хотел бы я себе такого хозяина и друга.

Робик вдруг вызывающе наморщил свою пластмассовую рожицу, отчего стал на миг похож на задиру и забияку. Его хулиганская ухмылка всех рассмешила, и только царский сын обеспокоенно спросил:

— Князь Робик, могу ли я вас попросить опустить меня на землю?

— Конечно, можете, Ваше Величество! – добродушно улыбнулся робот и мигом спустился с царевичем с дерева.

— Князь, я жалую вам полцарства, – облегченно выдохнув, объявил Ваня.

— Не надо мне полцарства, – совершенно серьезно отказался робот. – Пусть все царство будет вашим, мне не нужно чужого.

Насупив пластиковые брови, робот вдруг сердито проговорил:

— Но Вы, Ваше Величество, тоже не разевайте роток на чужой вершок!

— О чем ты, Робик? – не понял царевич.

— Придет время, поймете.

Царский сын задумался над словами необычного человечка, а участники двух команд стали озабоченно переговариваться между собой. Джурам стало неловко, что они не выполнили свою миссию, а сельским мальчишкам было невдомек, за что Сережка хотел расправиться с царевичем. И тут Федор Петрович, стараюсь выглядеть бодрым и убедительным, объявил:

— Команда Ивана Васильевича справилась с заданием. Молодцы!

Начальник экспедиции перевел взгляд на Ваську.

— Очередь подниматься на дерево Василия…

Федор Петрович на миг замолк.

— Шуйского, – спокойного продолжил Васька. Затем уверенно заявил: – Моя дружина готова покорять дерево!

И, обернувшись, показал на сани, запряженные двумя лошадьми. Крепко сжимая поводья, на облучке саней сидел Никитка и загадочно улыбался. Уже четверть часа, как он вернулся из села и встал тихонько поодаль от тополя, но никто этого не заметил – ни джуры, ни местные мальчишки. Так все были сперва увлечены фантастическим подъемом Вани верхом на роботе, а затем напуганы призывами Сережки покончить с царевичем.

*17*

— Никитка, ты все привез? – крикнул вознице Васька.

— Все как ты велел, – перестав улыбаться, доложил Никитка. Длинный чуб его цвета вороного крыла лез ему на глаза, и мальчику то и дело приходилось откидывать его с лица кивком головы. Тем временем косой подбежал к саням, жадно заглянул внутрь, довольно хмыкнул и, обернувшись, позвал своих мальчишек: – Хлопцы, налетай! Разбирай кто что заказывал!

Лешка достал небольшой деревянный бочонок. Андрей поднял с саней крюк с четырьмя загнутыми кверху и заостренными на концах лапами. Эти лапы делали приспособление похожим на корабельный якорь. К крюку была привязана веревка. Подошли еще двое мальчишек. У одного была черная баранья шапка с красным атласным верхом. Второй был без шапки и вовсе, зато с наголо выбритой головой, которую рассекал вдоль свежий шрам. Очи у второго мальчугана были раскосые, пытливые и хищные, как глаза молодого рысенка.

— Володька, что здесь твое? – обратился Васька к мальчишке в бараньей шапке.

— Коньки.

— На, забирай! – и косой кинул мальчику что-то вроде коньков, лезвие у которых было вырезано из кости.

— А ты, Батый, что заказывал? – Васька повернулся к мальчишке со шрамом.

— Лестницу.

— И где ж она? – озадачился косой и разочарованно осмотрел сани изнутри. Недовольно буркнул на возницу: – Никитка, как ты посмел забыть лестницу?!

— Никак нет! Она сзади привязана.

— Ага, вижу! – радостно воскликнул Батый и, обойдя сзади сани, отвязал от них лестницу. Она утопала в снегу, оттого ее никто не заметил. Никитка взял вторую веревку, к одному ее концу был привязан обычный камень.

— А ты, Васька, сам-то что себе заказал? – заглянув в пустые сани, недоуменно уставился на вожака Андрей.

— Ничего, – таинственно подмигнул здоровым глазом косой.

— Как же ты залезешь без приспособлений на дерево? – с сомнением посмотрел на косого Лешка.

— Это мой секрет, – снова ухмыльнулся Васька. Затем нахмурился и, обведя суровым взглядом своих подопечных, строго объявил: – Сперва полезешь ты, Андрей! Потом твой черед, Алеша! Затем Батый, Володька и Никитка. Я поднимусь последним. Всем все понятно?

— Да! – задорным хором гаркнули в ответ местные мальчишки.

— Тогда начали, хлопцы!

И начался штурм тополя командой Васи Шуйского. Взяв в правую руку конец веревки, к которой был привязан крюк, конопатый стал раскручивать его что есть мочи. Затем сильно размахнулся и закинул крюк на самую вершину дерева. Подергав веревку и убедившись, что крюк надежно зацепился за ветки, Андрей начал не спеша подниматься, перехватывая все выше и выше руками веревку и упираясь ногами в ствол.

— Друзья, хотите знать, как называется это приспособление? – показав на крюк, спросил робот и, не дожидаясь ответа, сообщил: – Абордажная кошка. С ее помощью в старину воины нередко взбирались на крепостные стены противника и брали на абордаж корабли.

Достигнув верхушки тополя, конопатый мальчик освободил крюк, скинул его в снег и, обняв дерево, сполз по нему вниз.

Лешка, словно подражая Сережке из команды царевича, тоже разделся до трусов и, сняв крышку с бочонка, стал обмазывать грудь, живот, руки и ноги чем-то вязким, густым и с виду похожим на жидкую смолу. Принюхавшись, Сумыслав с удивлением заметил:

— Пахнет как дегтярное мыло. Мама иногда заставляла нас с Суми мыться таким мылом, чтоб ссадины и царапины быстрей заживали.

— Ты прав, Славик, – кивнул Робик. – Это древесный деготь. В его состав входят разные полезные элементы. А главное, в дегте есть смола. Она липкая, благодаря чему обеспечит нужное сцепление между телом Алеши и стволом дерева.

— Мяу, Робик, тебе надо в школе работать! – восхищенно мяукнул Гетман.

— Чик-чирик, из Робика выйдет отличный искусственный интеллект, – чирикнул Граф.

— Я не искусственный, а настоящий, – обиделся робот.

— Мяу, про что это вы, друзья? – не понял Степка. – Что еще за интеллект?

— Мяу, – снисходительно отозвался Гетман. – Представь себе, Степан, малюсенькое, в сто раз меньше мышонка существо, которое можно спрятать во флешке, но при этом оно в миллион раз умнее тебя.

— Мяу, «флешка», «миллион» – что это такое? – растерянно уточнил местный кот.

— Мяу! – презрительно фыркнул Гетман. – Балда, ты, Степан, и неуч! Если ты не знаешь, что такое флеш-накопитель и миллион, как я тебе объясню смысл искусственного интеллекта?

— Чик-чирик, а ты сам-то знаешь, приятель? – решил заступиться за Степку Граф.

— Мяу, нет, – честно признался Гетман. Зато мой хозяин знает. – Да, Славик?

— Не подлизывайся к моему брату, – засмеялась Сумьяна, слушавшая разговор двух котов и воробья. Шутливо погрозив им, девочка перевела взгляд на Лешку. А он, обхватив липкими руками и ногами ствол дерева, сперва вскарабкался на него, а затем таким же способом спустился. Правда слезать было сложнее: мальчик без конца прилипал к тополю вымазанным в дегте животом.

Батый не стал умничать и изобретать – уперся основанием лестницы в покрытую снегом землю, верхний край приставил к кроне дерева и за считанные мгновения взял штурмом тополь.

Володька залез на дерево с помощью допотопных костяных коньков. А Никитка использовал для подъема, как и Андрей, веревку. Но у Никитки вместо абордажной кошки был обычный камень. Мальчик швырнул его вверх с такой силой, что камень, сделав дугу над верхушкой дерева, упал по другую от него сторону в снег. После чего Никитка подогнал к тополю сани, отвязал камень от веревки, а ее привязал сзади к саням. Местные мальчишки, судя по их одобрительным физиономиям, догадывались, что затеял их товарищ. А путешественники во времени с интересом следили за действиями чубатого мальчика. А он схватился за свободный конец веревки, оперся ногами о дерево и, громко чмокнув, скомандовал: «Но-о, пошли, родимые!» Лошади тотчас послушно сдвинулись с места, увлекли за собой сани и веревку, она вмиг натянулась и врезалась в одну из верхних веток, и Никитка, крепко держась за веревку и переставляя ноги по стволу тополя, через несколько минут забрался на него.

Последним должен был подниматься на тополь капитан команды.

— Но и как ты полезешь? – вновь недоверчиво глянул на Ваську Андрей. – У тебя ж ничего нет.

— Вы мне поможете, – уверенно ответил косой. Подозвав к себе своих мальчишек, он стал им что-то шепотом объяснять.

— Ну и кто из нас должен встать в основании, как ты там сказал, пирамиды? – в замешательстве уточнил Андрей.

— Да тише ты! – сердито зашикал на него Васька и продолжил что-то горячо шептать.

— Ладно, все понятно, – важно надул щеки Лешка. – Рыжий, пошли!

И тут началось нечто невероятное. Толстощекий и конопатый мальчишки шагнули к дереву и, встав один поле другого, прислонились к нему спинами. В следующее мгновенье на плечи Лешки и Андрея вскарабкались Володька и Батый.

— Что это они задумали? – наблюдая за действиями сельских мальчишек, удивленно спросил Женя.

— Наверное, хотят выступать в цирке, вот и репетируют, – пошутил Толик.

— В XVI веке цирка, кажется, еще не было, – покрутил головой Дима.

— Они строят пирамиду, – предположил Сумыслав.

— Ерунда! Зачем она им? – недоверчиво фыркнул Игорь.

— Чтоб подняться на дерево! – не задумываясь выпалила Сумьяна.

— Какая умная девочка, – похвалил ее робот, отчего Федор Петрович одобрительно подмигнул ему. Вскоре все убедились в правоте Сумьяны. Четвертым на пирамиду забрался Никитка. Он был невысокого роста, с виду щуплый и неказистый. Но когда на его плечи встал косой, раза в два выше и крепче его, чубатый даже не дрогнул.

Однако не все мальчишки оказались такими стойкими и выносливыми, как Никитка. Внезапно подломилась левая нога у Алеши, и вся пирамида тотчас опасно накренилась и покачнулась – казалось, вот-вот, и она развалится как карточный домик. И тут вдруг Батый, лихорадочно покрутив головой по сторонам, остановил цепкий взгляд на темном вечернем небе: там спокойно, не мерцая, как соседние звезды, светилась красная точка. Глядя на нее с откровенной мольбой и надеждой, мальчик со шрамом трижды выкрикнул непонятное слово «Миррих». И в тот же миг все сельские мальчишки, включая Лешку, застыли, перестали клониться в сторону, затем выпрямили спины и плечи – и пирамида устояла.

— Ура! – радостно закричали джуры, а Гетман восторженно мяукнул: – Батый настоящий фокусник!

— Чик-чирик, а, по-моему, он волшебник! – восхищенно чирикнул Граф.

— Приятель, ты прав, – неожиданно поддержал воробья Робик. – Батый знает древнее заклинание, с помощью которого он сумел удержать от падения участников своей команды.

— Мяу, если не секрет, что это за заклинание? – поинтересовался любознательный Степка.

— Я не очень большой знаток в магии, – честно признался робот. – Но отчетливо слышал, как Батый три раза произнес слово «Миррих». С арабского и тюркского языков это слово переводится как «Марс».

Робот поднял пластиковую руку и указал ею на небо, откуда красным глазом на участников двух команд смотрел Марс.

— Мяу, выходит, красная планета помогла Васькиной команде? – удивился Гетман.

— Выходит, так, – согласился Робик.

А в это время Васька продолжал карабкаться на дерево. Косой не стал задерживаться на плечах Никитки – схватился за ветку, одну из немногих, что сохранилась после падения Игоря, подтянулся на ней и ловко полез в гору. Не прошло и минуты, как он забрался на крону тополя, устроился там поудобней и крикнул сверху:

— Ну и чья команда победила, боярин?

— Обе команды выступили на равных. Все постарались на славу. Поэтому объявляю ничью, – улыбаясь, ответил Федор Петрович.

— Что это значит «ничья»? – не понял косой.

— Когда игроки добиваются одинаковых результатов. Проще говоря, победила дружба.

— Что ж это получается? Мы так и не выбрали нового царя, – снова крикнул сверху Васька.

— Я есмь ваш царь! – вспыльчиво воскликнул Ваня, но на него никто даже не глянул. Только Сережка пренебрежительно фыркнул на него: – Помолчи. Тебе слово никто не давал.

— Хм, придется продолжить соревнование, – состроив озорное выражение лица, промолвил Федор Петрович.

— И что будет на этот раз? – поинтересовался Сумыслав.

— Я еще не придумал.

— Боярин, пока вы думаете, предлагаю спуститься на санях к реке, – сказал Васька. К тому моменту он слез с дерева, распустил живую пирамиду и подошел к начальнику экспедиции. – Здесь крутой берег. Будет весело съезжать с него.

— А лошади? – встревожился Никитка. – Они могут покалечиться!

— Не бойся за своих лошадей. Мы их распряжем и оставим здесь.

— Ладно, – Никитка выпряг лошадей и стреножил их – связал их задние ноги.

— А ну-ка все на сани! – скомандовал Васька. – Прокатимся к реке с ветерком.

— С ветерком – это круто! – поддержал косого Сережка. – Люблю острые ощущения.

— Нет! – вдруг сердито отказалась Сумьяна.

— Что такое?! Почему «нет»?! – в негодовании загудели местные мальчишки. – Да кто ты такая, пигалица?!

— Погодите, я сейчас все улажу, – заверил Сумыслав и, глядя ласково в глаза сестры, спросил: – Что случилось, Суми?

— Мы испортили дерево! – чуть не плача ответила она.

— Это правда, – сокрушенно вздохнув, согласился ее брат. – Мы сломали тополю ветки, повредили его ствол коньками и шиповками.

Все, даже два кота и воробей, с виноватым видом уставились на дерево. Оно было похоже на несчастную, потрепанную, исцарапанную до крови птицу, чудом вырвавшуюся из пасти хищного зверя. Все, что осталось у этой птицы живого и нетронутого, так это жалкий хохолок на голове – грустная обледенелая крона.

— Плохо вышло, – огорченно покачал головой Федор Петрович. – Признаю свою вину, не учел таких последствий.

— Погодите, все можно исправить! – вдруг взволнованно заявил Дима.

— Как? – недоверчиво уточнил Женька. Он поднял со снега одну из веток. – Ты хочешь, чтоб Робик с помощью квантовой сварки приварил к дереву ветки?

— Нет, у меня есть другая идея, – покрутил головой Дима. – У нас были Льдомастер и Карта времен. Где они, кстати?

— Вот! – Сумьяна показала на магические вещи. Никому ненужные и забытые, они лежали подле друг друга на снегу. После того как девочка слетала на Снегофоне к верхушке тополя и вернулась к друзьям, свиток из ковра-самолета вновь превратился в самого себя.

— Дима, что ты хочешь сделать? – тоже невольно волнуясь, спросил Сумыслав.

— Вот что, смотри! – Дима нарисовал Льдомастером на внутренней стороне Снегофона дерево, похожее на тополь, затем перевернул свиток и на Карте времен написал дату и время.

— Кажется, я понял, что ты задумал. Молодец! – похвалил смекалистого мальчика начальник экспедиции. – Какое ты время указал?

— На два часа раньше того, когда мы сюда прибыли.

— Хм, надеюсь, это сработает, – кивнул Федор Петрович и начал обратный отсчет: – Десять, девять, восемь, семь…

— Что боярин делает? – шепотом спросил Васька у Сумыслава.

— Хочет вернуть тополь в прошлое, когда дерево было цело и невредимо, – тоже шепотом ответил мальчик.

Прошла минута, другая, как начальник экспедиции произнес «ноль», а дерево оставалось прежним: бедным, побитым, неприкаянным, с обломанными ветками и покореженной жизнью.

— Славик, почему тополь не меняется? – расстроилась Сумьяна.

— Не знаю, – разочарованно пожал плечами ее брат и повернулся к Диме. – Может, ты что-то не так указал на Карте времен?

Дима в ответ непонимающе развел руками.

— Ах, мне так жалко тополь! – в отчаянии заплакала девочка. Все пригорюнились и замолчали.

— Чего-то мне не хочется больше кататься на санях, – удрученно заявил Сережка. И даже робот, точно маленький старичок, с досадой проворчал: – Что-то пошло не так.

Как вдруг дерево неузнаваемо преобразилось! Откуда ни возьмись на нем появились новые ветки. На них в мгновение ока выросли зеленые листья: они радостно зашелестели и стали отбрасывали на снег теплые летние тени. Но самым удивительным был тополиный пух: словно морская пена, он густо облепил дерево и был белее здешнего снега!

— Ух ты! Вот это да! Видали, у тополя пух! Откуда он взялся зимой?! Чудеса да только! – прокатился вокруг изумленный рокот детских голосов.

— Мяу! Чик-чирик! – радостно загалдели Гетман, Степка и Граф. – Дерево спасено!

Один Дима в недоумении взирал на воскресший тополь и словно чем-то был расстроен.

— Наверное, я неправильно указала месяц, – наконец озабоченно пробормотал мальчик и склонился над Картой. – Точно! Вместо декабря я написал июнь.

— Я бы тоже написала июнь, – присев рядом, призналась Сумьяна.

— Да? Почему?

— Потому что я лето люблю больше, чем зиму!

— Ха-ха-ха, я тоже!

К Диме и Сумьяне подошел Васька и с искренним благоговением посмотрел на пришельцев из будущего.

— Вы настоящие чародеи!

— Да ладно, – скромно отмахнулся Дима. – Все дело в этой Карте времен.

— Нет, ты не понял, какое чудо вы сейчас сотворили! – взволнованно воскликнул предводитель сельских мальчишек. Его косой глаз прослезился. Из него скатилась по щеке слеза, на нее упал луч далекой звезды – и слезинка засверкала ярче самого дорого бриллианта. – Ведь этот тополь засох еще два года назад. А вы сумели его оживить!

Застигнутые врасплох таким невероятным известием, оцепенели не только Дима с Сумьяной, но все джуры. А местные мальчишки вместе с царевичем уставились на путешественников во времени как на богов. Как ни странно, сохранил невозмутимость Гетман. Поглядев на зеленый, счастливый, беззаботный тополь, расцветший вдруг посреди морозной зимы, кот обеспокоенно мяукнул:

— Мяу, братцы, дерево может замерзнуть.

— Ты прав, Гетман, – погладил умного кота Дима. – Я сейчас исправлю.

Тотчас мальчик указал на Карте декабрь – и пух с листьями исчезли так же неожиданно, как и появились. Отныне тополь стал похож на спокойное, спящее дерево.

— Теперь ему ничего не угрожает, – улыбнулась Сумьяна.

— Хорошо, когда все хорошо заканчивается, – облегченно выдохнул Сумыслав.

— Кто тебе сказал, что это конец? – усмехнулся Федор Петрович. – Забыл? Нам предстоит провести еще одно соревнование. Ведь мы так и не выбрали нового царя.

И начальник экспедиции обратил взгляд, исполненный мягкой, доброй иронии, на Ваню. Мальчик обиженно насупился, но впервые не стал огрызаться в ответ.

*18*

Царский сын дулся недолго – сперва улыбнулся криво и с вызовом, но уже в следующий миг выдохнул весело и легко и совершенно по-детски бросил озорной клич:

— Айда все на сани! Едем кататься с горы!

В этот раз никто не стал спорить с Ваней, свистеть и смеяться ему в лицо. Напряженное соревнование между двумя командами, а затем волшебное спасение дерева не прошли даром. Все испытывали чистую, свободную от дурных мыслей, чувств и намерений радость. Всем хотелось эту радость продлить, сделать ее ярче, богаче и звонче, подобно весенней капели, до которой оставалось еще два суровых зимних месяца.

— Ура! Айда кататься! – дружно вторя призыву царевича, закричали джуры, девочки и местные мальчишки и веселым штурмом захватили сани – прижались друг к дружке разгоряченными юными спинами, боками, плечами, взяли на руки котов и робота, подставили воробью ладони и свои добрые сердца, восторженно загалдели, загоготали – и вдруг осеклись, увидев расстроенное лицо чубатого мальчика. С встревоженным видом он стоял против саней, не спеша на них залезать. Федор Петрович встал рядом, тоже словно чего-то выжидая.

— Эй, Никитка! Что стряслось?! Иди к нам! – наперебой позвали его мальчишки. А Васька сердито гыркнул на приятеля: – Ты задерживаешь нас, Никитка. Быстро лезь на сани, а то мигом схлопочешь по шее!

— Оглобли, – обеспокоенно промолвил наконец чубатый.

— Что оглобли? – не понял косой.

— При спуске они непременно воткнутся в землю и опрокинут сани.

— Молодец! – похвалил предусмотрительного возницу начальник экспедиции. – Рассуждаешь, как настоящий джура!

— Так что, катание отменяется? – с усмешкой спросил Ваня. – И новое соревнование тоже?

— Даже не надейся на это, – буркнул Васька. Спрыгнув с саней, он взялся за одну оглоблю. – Они будто рога. Обломать бы их, что ли?

— Я могу их отрезать, – неожиданно предложил робот.

— Чем? – недоверчиво покосился на него косой. – У тебя есть пила?

— Круче! Квантовая сварка! – гордо напомнил Робик и поднял указательный палец на правой руке, которым недавно приварил Степке кончик хвоста, а Женьке – саморезы к его ботинкам.

— Ладно, включай свою сварку.

Потешно пыхтя, робот слез с саней, смешно переставляя ноги по глубокому снегу, подошел сначала к одной оглобле, потом к другой и волшебным пальцем в мгновение ока отрезал их вместе с дугой, соединявшей оглобли между собой.

— Теперь можно ехать! – довольно объявил робот.

— Робик, постой! У меня есть идея! – вдруг окликнул его Толик и, тоже спрыгнув в снег, подбежал к механическому человечку и что-то зашептал в его пластиковое ухо.

— Мысль хорошая, – одобрительно отозвался робот. – Но для этого мне потребуется некоторое время.

— Не надо ничего делать! – нетерпеливо крикнул царевич. – Поехали! Иначе я передумаю играть в эти ваши игры. Я есмь царь!

— И правда, Толик, поехали, – неожиданно поддержала Ваню Золя. – Поздно уже. Твой отец, наверное, место себе не находит, ждет тебя и волнуется. И у других джур родители наверняка переживают.

Местные мальчишки тоже не желали больше ждать. Они сердито загудели:

— Робик, не слушай ты этого хлопца! Васька, хватай робота в охапку, скорей садись с ним на сани, и мы поедем кататься! А кто не хочет, пусть остается здесь.

Дима, Женька, Сережка и Игорь сначала промолчали, а затем тоже стали выражать свое несогласие с приятелем:

— Толик, и правда нашел время для экспериментов. Скоро ночь, а ты со своими идеями лезешь. Поехали, в следующий раз сделаем, что ты придумал.

И только Сумыслав с Сумьяной заступились за друга.

— Погодите, вы же не знаете, что Толик предложил, – спокойно возразил мальчик.

— Да, не знаете, а кричите на него! – возмутилась его сестра.

— А что он предложил? – хмуро спросил косой.

— Толик хочет, чтоб я сделал руль! – торжественно сообщил робот. – С его помощью мы сможем управлять санями при спуске с горы, как автомобилем или байком.

— Ух ты! Управлять санями без лошадей – это невиданное дело! – тотчас загорелся Ваня, обожавший все новое и смелое. – Толик, ты голова!

А Васька озабоченно уточнил:

— Робик, а долго этот руль делать?

— Думаю, минут за пятнадцать управлюсь.

— Тогда начинай мастерить. А я погляжу, что у тебя выйдет. Ни разу не встречал саней с рулем.

— Хорошо, – кивнул робот. – Но в таком случае попрошу всех на время слезть с саней.

— Ну вот! Только мы устроились поудобней – и на тебе! – заворчали в ответ пассажиры, но все как один выполнили просьбу робота. Даже Гетман и Степка. Сладко зевая, они спрыгнули с саней последними А Граф, недовольно вспорхнув с ладони Сумьяны, где согрелся и задремал, сел на холодный тополь. Помахав котам и воробью, Робик взялся за изготовление руля.

Сперва робот снял с оглобли дугу и отделил от нее с помощью все той же квантовой сварки отрезок таким образом, что большая часть его была прямой, а на конце загибалась вверх.

— Похоже на клюшку для игры в хоккей с мячом, – прокомментировал спортивный Игорь.

— Ошибаешься, дружище, это – лыжа, – машинально поправил его Робик и продолжил работу – отрезал от одной оглобли две жерди разной длины. Затем проделал совершенно невероятную вещь, поразившую сельских мальчишек – прожег пальцем в дне саней, в том месте, где должен сидеть возница, небольшое, диаметром с оглоблю, отверстие и вставил в него жердь подлинней.

— А-а-а, кажется, я знаю, Робик, что ты делаешь! – радостно воскликнул Женька.

— Знаешь – так помалкивай! – строго осадил его робот. И уже более мягким тоном попросил: – Помоги лучше.

— Как?

— Подержи рулевую стойку, – Робик указал Жене на торчавшую из саней жердь. А когда мальчик схватился за нее, робот полез под сани и приварил к нижнему концу палки самодельную лыжу так, чтоб ее изогнутый край выглядывал на несколько сантиметров впереди из-под саней. Джуры и начальник экспедиции судя по их одобрительным лицам догадались, что задумал изобретательный робот. Напротив, обе девочки, сельские мальчишки и животные, затаив дыхание, не смея мяукнуть и чирикнуть, следили за непонятными действиями механического человечка.

— Долго еще, мастер? – не выдержал царевич.

— Нет, осталось только установить перекладину, – деловито доложил Робик. Он взял короткий кусок оглобли и, держа его горизонтально, приварил к нему посредине верхний конец жерди.

— Буква «Т» с длинной ножкой! – засмеялась Сумьяна, а Робик торжественно объявил: – Все, готово!

— А теперь объясни, приятель, что за механизм ты соорудил? – потребовал Васька.

— Не все такие умные, как ты, – проворчал Андрей. Лешка молча надул щеки, и лишь Никитка миролюбиво уточнил: – Так это и есть руль, Робик?

— Да, – кивнул робот. – Хочешь научу им управлять?

— Да!

— Эй, а можно я поведу сани? – вдруг вмешался Толик. – Это же моя была идея с рулем!

— А справишься? – прищурившись, спросил Федор Петрович.

— Конечно! Автомобиль я уже умею водить, мотоцикл тоже. Сани по сравнению с ними – сущий пустяк!

— Что скажут капитаны наших команд?

— Я доверяю отроку, – смерив Толика испытующим взглядом, заявил царский сын.

— Да, пусть ведет сани, – тоже согласился Васька.

— Что ж, тогда все по местам, – велел Федор Петрович. Мальчишки, девчонки и два кота мигом залезли на сани, воробей, вспорхнув с тополя, устроился на голове Сумьяны, Толик, надев шлем и очки, положил руки в перчатках на руль, и только начальник экспедиции опять не спешил садиться.

— Федор Петрович, а вы почему стоите? – удивился Сумыслав.

— Кому-то ж нужно подтолкнуть наше транспортное средство, – улыбнулся наставник джур. Он уперся руками в зад саней, сдвинул их с места и помчал их, разгоняя, к краю обрывистого берега.

— Толик, держи руль прямо! – крикнул на бегу Федор Петрович.

— Хорошо! – не оборачиваясь отозвался мальчик. Схватившись двумя руками за перекладину, выполнявшую роль руля, Толик старался изо-всех сил удержать ее в неизменном положении. Когда до обрыва оставались считанные шаги, начальник экспедиции ловко вскочил сзади на сани, а в следующий миг, резко накренившись, они понеслись вниз по крутому заснеженному склону.

— Ура! – радости и восторга у детей не было предела. Тоже ликуя и крича как мальчишка, Федор Петрович смотрел на мальчишек, местных и своих, на Золю и Сумьяну, и думал о том, что времени, этой самой серьезной, порой непреодолимой границы, больше не существует. Нет и не может быть границ между детьми, которых объединяют общие интересы, занятия, а главное, дружба.

— Ура! – продолжала счастливо вопить детвора, несясь что есть мочи с горы.

— Мяу! – восхищенно горланили коты.

— Чик-чирик! – исступленно верещал воробей, и даже пять маленьких стихий, внезапно встрепенулись, словно дикие птицы в клетке, в рюкзаке Сумыслава, без ведома мальчика выбрались наружу и принялись весело стучать, дуть, журчать, дымить и полыхать. Азарт охватил Камушка, Ветерка, Ручейка, Уголька и ящерку. Ах, как они были счастливы в этот момент, когда сани сломя голову, подпрыгивая на ухабах, взлетая на кочках, едва ли не кувыркаясь в синем студеном воздухе, бороздя снежный покров, мчались вниз, туда, где спокойным, умиротворенным, безмолвным голубым полотном скрывалась под ледяными оковами околдованная зимой река.

До реки оставались всего несколько метров, как вдруг случилось непредвиденное! Серебряная лента стальным клинком внезапно рассекла безмятежный, озорной спуск саней. Это был источник. Он бил у подножия обрывистого берега и поил ключевой водой спящую реку и белую ленивую пустоту.

— Толик! – истошно закричал Никитка. – Поворачивай!

Толик хотел было повернуть в сторону руль, но не успел. Сани на всей скорости влетели в ручей, подняли фонтан призрачных, едва различимых в ночной полумгле брызг, и окатили ими с головой пассажиров и возницу. Толик запоздало повернул руль в сторону, сани наехали на пригорок, внезапно возникший на пути, самодельной лыжей – и она в тот же миг с оглушительным треском сломалась пополам. Тотчас потеряв управление, сани опрокинулись набок, и Федор Петрович, дети и животные, оглашая ночь изумленными воплями, дружно вывались наружу, на гладкое, ровное ледяное поле, под которым не то спала, не то бодрствовала большая живая река.

Внезапно, как по чьей-то незримой команде или разбуженное задорными детскими криками, ночное небо развеялось. Звезды рыжими веснушками высыпали на смуглое небо, отчего оно стало похоже на конопатого Андрея. Щекастая круглая луна выкатилась в центр небосклона, словно мяч на середину футбольного поля, и замерла в ожидании: ну, кто осмелится первым нанести удар и начать невиданный матч? Неведомые фигуры с фантастическими очертаниями, смутно маячившие с противоположного берега, отбрасывали на лед тревожные и косые, как взгляд Васьки, тени. Джур и местных мальчишек охватило волнение, которое обычно случается в преддверии чего-то неслыханного и невероятного. И тут Суми, широко и сладко зевнув, заявила:

— Славик, я устала. Я хочу домой и спать!

Признание девочки расстроило Федора Петровича. У него было трое детей, и, как отец, он втайне переживал за своих подопечных, которых наверняка ждали дома их родители, беспокойно всматриваясь в темные окна, с замиранием сердца прислушиваясь к шорохам за входной дверью. Путешествие во времени неожиданно затянулось, и начальник экспедиции, неготовый к такому повороту событий, искренне растерялся. Он не знал, какое решение принять в этой ситуации – отдать приказ возвращаться домой или во что бы то ни стало завершить миссию. И тут на помощь пришел Сумыслав.

*19*

— Суми, не плачь, – погладил брат сестру по шапочке, связанной мамой. – Потерпи немного.

— Ну что ты, Суми. Иди ко мне, я тебя обниму, – тоже принялась подбадривать и утешать маленькую девочку Золя.

— Хочешь, я попрошу Робика и он тебя развеселит? – улыбнулся Женька.

— Эй, я могу покатать тебя на себе, – предложил Игорь. – Забирайся мне на плечи.

— Перестань, Суми, лить слезы! – напустив на себя суровый вид, буркнул Сережка. – Мы не можем прямо сейчас вернуться. Сперва нам нужно выиграть у команды Васьки Шуйского.

— Чего захотел! – насмешливо хмыкнул косой. – Скорее, это мы разнесем вас в пух и прах!

— Суми, мы обязательно добьемся победы. Вот увидишь! – не обращая внимания на Васькины слова, заверил девочку Дима. – Тогда мы сможем выбрать нового царевича и вернуться домой.

— Зачем нам новый царевич? – хныкая, спросила Сумьяна.

— Как зачем?! – искренне удивился Толик, который тоже подключился к разговору. – Чтоб изменить ход истории!

— Как изменить?

— Ну, если мы выберем другого царя, не такого вредного и заносчивого, как этот, – Толик покосился на Ваню, стоявшего поодаль и не слышавшего их разговора, – его дух не станет вселяться в злобного Пукина и он не пошлет свое москитское войско сражаться с нашей Страной.

— Мы здесь, Суми, чтоб прекратить войну, – просто пояснил Дима. – Точнее, сделать так, чтоб она не начиналась.

— Это вы про что, хлопцы? – насторожился Васька.

— Не темните, выкладывайте! – сердито надулся Лешка.

— А то получите от нас на орехи! – пригрозил Андрей.

— Да вы что, забыли?! У вас память дырявая? Я ведь уже рассказывал, когда мы лазали на дерево, – недовольно фыркнул Сережка и показал на Ваню. – У нас война идет из-за этого негодного царевича. Его дух каким-то непонятным образом оживил диктатора Пукина, настроил его против нас, и теперь Москития воюет с нашей Страной.

— Постой, но Москития – это наше царство, – озадаченно промолвил Васька. – Выходит, оно и в вашем времени есть?

— Да, – кивнул Дима.

— Ладно. Но как вы узнали, что в ваших бедах виноват Ванькин дух? – не унимался косой.

— Нам рассказал об этом дед Дымовик. И попросил нас отправиться в ваше царство.

— Кто он, этот дед Дымовик?

— Один волшебник. Друг Сумыслава и Сумьяны. Он написал нам в письме, чтоб мы устранили вашего царевича. А наш Федор Петрович предложил обойтись без насилия – выбрать нового царя по результатам спортивных соревнований.

— А я не хочу выбирать царя! – еще громче захлюпала носом Сумьяна и умоляюще посмотрела на начальника экспедиции. – Дядя Федя, скажите что-нибудь!

Федор Петрович давно мысленно сдался. Отправляясь в путешествие во времени, он не был до конца уверен, что их миссия справедлива и действительно способна, как сказал Толик, изменить ход истории. Да и вопрос, в каком направлении удастся им изменить этот ход. Начальнику экспедиции, взрослому, серьезному, ответственному человеку, в тот момент тоже нужны были поддержка и совет. И он обратил вопросительный взгляд на брата Сумьяны:

— Что скажешь, Славик? Что говорит тебе твое доброе сердце?

— Дайте мне минуту, Федор Петрович, и я все решу! – неожиданно твердо пообещал мальчик. – А вы, прошу вас, постарайтесь успокоить Сумьяну.

— Хорошо, – улыбнулся начальник экспедиции. Он подошел к девочке, прижал ее к себе, как родную дочь, и стал ей шептать что-то успокаивающее. А Сумыслав, убедившись, что никто на него не смотрит, отошел на несколько шагов в сторону, крутанулся на одной ноге, что-то высматривая, и вдруг отчетливо услышал голос деда Дымовика: – Славик, ты небось это ищешь?

— Ой, дедушка! – изумленно воскликнул мальчик. – Где вы?

Он снова огляделся, но вместо Дымовика прямо перед собой увидел Льдомастер и Снегофон. Они неподвижно парили в черном безмолвном воздухе, будто подвешенные на незримых нитях. Опасаясь, что волшебные вещи ему мерещатся, Сумыслав, трепеща и волнуясь, протянул к ним руку, схватил необыкновенный фломастер, поднес его к свитку – и в то же мгновенье вскрикнул от увиденного:

— Ух ты! Я хотел нарисовать солнце, а оно уже есть! Кто-то нарисовал его за меня. Дедушка, это, наверное, вы? Признавайтесь!

— Ха-ха-ха, – добродушно рассмеялся в ответ старик.

Внезапный крик Сумыслава и чей-то невидимый смех привлекли внимание царевича.

— Отрок, с кем ты разговариваешь? – недоуменно спросил он. – Я услышал старческий голос, но не заметил никого, кто бы мог с тобой говорить.

— Это дед Дымовик. Я потом тебе о нем расскажу.

Мальчик торопливо перевернул свиток Картой времен вверх и оцепенел в другой раз. На Карте чьей-то неведомой рукой аккуратно было выведено «13:30» – то самое время, когда их команда приземлилась на Драконе поблизости от царского села.

— Ну что же ты встал, Славик! – вновь прозвучал совсем рядом чуть насмешливый и нетерпеливый голос деда Дымовика. – Считай скорей! Но только, не забудь, в обратную сторону.

И мальчик, охваченный радостным возбуждением, принялся считать: «Десять, девять, восемь…» На счет ноль произошло настоящее чудо! Тьма вокруг бесследно исчезла, словно пятно на одежде, отмытое моющим средством. Небо залило бодрящей прозрачной лазурью. Откуда ни возьмись выкатило дневное солнце, протянуло с небес к земле золотые лучики-пальчики и стало ими нежно ворошить чубы мальчишек, перебирать локоны девочек, гладить шерстку котов и перья воробья. А вот на пластмассовой голове робота, возившегося поодаль с санями, солнце с недоумением замерло: мол, а это еще кто?

— Ничего себе! Здорово! Вот это да! Как будто и не было ночи! – изумленно загалдели джуры и местные мальчишки.

— Ну и кому я должна сказать спасибо за эту потрясающую магию? – счастливо всплеснула руками Золя.

— Моему брату, конечно! – тут же перестав плакать, с гордостью заявила Сумьяна. – Ради меня Славик и не на такие подвиги способен.

— Неплохо, отрок, – сухо и с заметным превосходством похвалил Сумыслава Ваня. – Но ты меня больше своими чудесами не удивишь. Мне, царю, не подобает верить в разную магию!

Царевич не успел договорить: неожиданно на фоне радостного детского гула совсем рядом раздались необычные звуки. Словно кто-то принялся стучать камнем о лед, свистеть, как ветер, журчать, будто ручей, и булькать, будто водопад, трещать, подобно костру, и шипеть и завывать, точно сказочный призрак. А следом за этими таинственными звуками послышались чьи-то оживленные голоса:

— Ура! Светло! Теперь можно погулять. Во что будем играть, друзья? Спросим у Сумыслава. Он наверняка уже что-то придумал. Ошибаешься, Дракон! Здесь за главного Федор Петрович. Я слышал, он затеял новое соревнование.

Сельские мальчишки принялись крутить по сторонам головами, пытаясь высмотреть разговорчивых незнакомцев. Первым их углядел Ваня.

— Вы кто будете? Немедленно доложите! – потребовал он, подозрительно уставившись на Камушка, лежавшего на льду, Ветерка, затаившегося в воздушном шарике, Ручейка, приветливо клокотавшего в бутылке из-под минералки, Уголька, мирно дымившегося в жестяной коробке из-под чая, и маленькую ящерку, изумрудной стрелкой замершую на свежей снежной пудре, тонким слоем присыпавшей ледяную броню реки.

— Как?! Ты до сих пор не знаешь? – смеясь вновь постучал о лед Камушек.

— Оказывается, не все зазнайке царевичу известно! – насмешливо дунул Ветерок, и шарик с ним тотчас взлетел над рекой, как птица, которую вспугнул резкий звук, но тут же снова опустился в снежную тишь.

— Перестаньте подшучивать над Ваней! Он все-таки царский сын, – озорно забулькав в бутылке, заступился за мальчика Ручеек. И звонко зажурчал: – Мы – стихии природы и магии! Я – Ручеек. А те, кто посмеивался над тобой, Ваня, – Камушек и Ветерок.

— Ш-ш-ш, меня звать Уголек, – донесся из жестяной коробки, шипящий, шкворчащий голос.

— А я – Дракон, – коротко представилась ящерка.

— Дракон? – недоверчиво переспросил Ваня. – Ну ты, малявка и выдумщица!

— Не веришь? – грозно сверкнула глазками-бусинками живая стрелка. – Погоди, настанет миг, когда ты пожалеешь, что не воспринял меня всерьез.

К Ване подошли его приятели, местные мальчишки. Им стало интересно, с кем завел беседу царевич. Каково же было удивление мальчишек, когда они обнаружили, что Ваня разговаривает с камнем, миниатюрным шаром, пропускающим сквозь себя солнечные лучи, такой же прозрачной бутылкой, кусочком угля, дымящимся в крохотной шкатулке, и верткой, бесстрашной маленькой ящерицей, похожей на белом снегу на зеленую былинку.

— Ого, ящерка решила нас пугать! – захохотал Андрей.

— Гляди, чтоб она не откусила тебе голову, – подмигнув косым глазом, предупредил Васька.

— Смешная и жалкая, – пренебрежительно фыркнул Лешка. Володька с Никитой тоже принялись потешаться над ящерицей. И только Батый отнесся к ней с уважением. Присев над ящеркой, мальчик осторожно погладил ей головку, спинку и хвостик двумя пальцами. – Я чувствую, скоро придет время, когда ты неузнаваемо преобразишься и превратишься из безобидной ящерицы в могучего, грозного дракона Лу.

А Сумыслав, окинув веселым взглядом пять маленьких стихий, предложил им:

— Лезьте обратно в мой рюкзак. Небось замерзли?

— Не полезем! – ответил за всех Ветерок, самый бедовый и бойкий из стихий. – Мы хотим вместе с вами поиграть.

— Ладно, оставайтесь.

— А меня возьмете в игру? – раздался неподалеку голос робота. Он вылез из-под саней и отряхивал с себя снег.

— А-а, Робик! – обрадовался Женька. – Что ты там делаешь?

— Это ты «что там делаешь»? – беззлобно передразнил его робот. – А я, пока вы заменили ночь на день и болтали ни о чем со стихиями, починил сани.

— Не может быть! – не поверил Толик. – Ты сделал новую лыжу для руля?

— Нет. Я восстановил старую с помощью квантовой сварки, – спустившись с холма к детям, сообщил Робик.

— Молодец! – похвалил его Федор Петрович. Затем, обведя взглядом участников двух команд, объявил: – Ну, раз все в сборе, можно начинать новое соревнование!

— Какое? – уточнил Сережка.

— А какие есть идеи? – испытующе прищурился начальник экспедиции.

*20*

— Я леплю снеговика! – вдруг сообщила Сумьяна. И все тут же повернули в ее стороны головы. Присев на корточки, девочка катила по снегу, тонким слоем лежавшему на речном льду, крохотный белый шарик.

— Ха-ха-ха! С такой скоростью ты будешь лепить снеговика до завтрашнего дня! – загоготал грубоватый Игорь, но тут же осекся, получив удар кулаком вбок.

— Слушай, ты, спортсмен. Еще раз засмеешься над Суми, я тебя не так отдубасю! – сердито предупредил Сережка. Игорь мигом сник и спрятался за спину начальника экспедиции. А Дима, пристально наблюдая за Сумьяной, спросил: – Вам ничего не напоминает этот снежный шар, который слепила Суми?

— А что он должен напоминать? – недоуменно пожал плечами Женька.

— Мяч.

— О, точно! – оживился Толик и мечтательно произнес: – Эх, был бы у нас сейчас мяч, мы бы сыграли в футбол.

— Классная идея! – подхватил мысль Толика Сережка. И повернулся к начальнику экспедиции. – Вот вам, Федор Петрович, и второе соревнование. Чья команда выиграет в футбол, та и получит право выбрать нового царя.

— Эко, отрок, тебя понесло! – строго осадил мальчика Ваня. – Прежде чем выбирать, как ты тут сказал, нового царя, объясни, что означают слова «мяч» и «футбол».

— Ну, это просто, – снисходительно усмехнулся Сережка. – Мяч – это… ну…

И мальчик растерянно застыл, не в силах подобрать подходящее слово.

— Кожаный шар, надутый воздухом, – подсказал Сумыслав.

— Да! А футбол – игра, в которую играют две команды, – воодушевленно продолжил Сережка.

— И что они делают? – уточнил Васька.

— Делят между собой мяч! – неожиданно убежденно завил Ваня.

— Зачем его делить? – недоуменно переспросил Дима.

— Затем, что шар – это символ власти! – надменным тоном объявил царевич. – Кто им владеет, тот и миром правит.

— Интересно, не знал этого, – признался Федор Петрович.

— Ваня Рюрикович прав, – внезапно поддержал царского сына робот. – Шар – это держава, знак царской власти. Еще с времен Римской империи золотой шар в руке правителя воспринимали как символ его владычества над государством или державой, которой он правил. Еще державу в старину называли «имперским яблоком», «яблоком державным» или просто «яблоком».

— Но при чем тут держава?! Футбол – это совсем другое! – пылко возразил Сережка. – Задача игроков не владеть мячом, а забить его в ворота соперника.

— Как это «забить»? – оторопел Ваня. – Сделать ему больно? Или до смерти?

— Ну ты даешь, царевич! – захохотал Сережка. И остальные джуры тоже засмеялись. – Как ты мячу можешь сделать больно? Это же шар, спортивный снаряд, а не живое существо.

— По мячу бьют ногами или головой, целясь в чужие ворота, – пояснил Дима. Затем добавил: – Но в руки его не берут.

— А руками почему нельзя? – поинтересовался Андрей.

— Такие в футболе правила. Побеждает та команда, которая забьет больше мячей.

— Теперь понятно? – усмехнулся Сережка и панибратски хлопнул по плечу царевича. От неожиданности он даже присел, презрительно скинул руку, но ничего не сказал.

— Мне понятно, – кивнул Васька. – Но где мы возьмем мяч?

Джуры на миг-другой замолчали и озадаченно посмотрели друг на друга.

— Робик, может, ты что-нибудь придумаешь? – с надеждой спросил Женька.

— Прости, дружище, но у меня есть только квантовая сварка и ящик с инструментами, – виновато развел руками механический человечек.

— А давайте моим шлемом играть, – предложил Толик.

— Тук-тук! Можно мной поиграть, – раздался знакомый стук Камушка.

— Мы о тебя все ноги отобьем, – усмехнулась Золя. – Уж лучше тогда моей шапкой.

— О, а это вариант! – восторженно воскликнул Сережка и снял с головы шапку. – Набью ее снегом, и получится мяч.

— Снег – это не то, – покрутил головой Дима и протянул Сережке свою шапку. – На, засунь ее внутрь.

— Молодец, джура! – по-мальчишески загорелся начальник экспедиции и вручил Сережке свою шапку. – Возьми мою.

— И мою тоже! – радостно загудели вокруг дети и стали наперебой протягивать Сережке свои головные уборы.

— Мяу, а мне нечего дать, – разочарованно мяукнул Гетман.

— Мяу, я могу залезть внутрь шапки, – предложил Степка.

— Чик-чирик, ты с ума сошел! – испуганно зачирикал Граф. – Мальчишки превратят тебя в кошачью котлету!

— Фу! – брезгливо фыркнул Степка. – Не хочу быть котлетой.

Тем временем Сережка запихнул в свою шапку головные уборы джур, местных мальчишек, Золи и Федора Петровича. Не поместилась только шапка Сумьяны.

— Вот и хорошо, что не поместилась, – довольно заявил ее брат. – Суми нельзя без головного убора. Она еще маленькая и может простудиться.

— Что теперь? – спросил Сережка, держа в руке колобок из вязанных и меховых шапок.

— А вот что! Дай-ка мне, – Федор Петрович взял мягкий еще согретый детским теплом шар, вытянул из ботинок шнурки и перевязал ими самодельный мяч. – Все, готово! Пойдемте поищем футбольное поле и начнем матч.

И начальник экспедиции бодрым шагом двинулся на середину замерзшей реки.

— Ура! – весело закричала детвора и дружно последовала за ним. Ледяной покров был ровным и прозрачным. Словно для того чтоб скрыть от любопытных глаз тайную жизнь, которой жила река, заботливая зима накрыла лед снежным пледом. Сумыслав осторожно ступал по его снежинкам-ворсинкам, представляя себя несмышленым великаном, вздумавшим нарушить чужой покой и гармонию.

И вдруг мальчик поскользнулся: его нога наступила на снежок, под которым оказалось чистое, как вымытое стекло, пятно льда. Сумыслав едва удержал равновесие, не упал, но вместо того чтоб идти дальше, обмер и, как завороженный, уставился вниз. По льду разбежались в стороны угрожающие лучики-морщины. Но мальчик не успел испугаться: прямо под его ногами проплыла огромная рыбина – она не то медленно тонула, не то изо всех сил стремилась пробить лед и взлететь.

— Славик, ты чего встал? – оглянувшись, обеспокоенно окликнул Федор Петрович – и наваждение, блеснув плавниками, тут же исчезло.

— Я иду! – крикнул Сумыслав и побежал догонять свою команду.

Вместо ворот начальник экспедиции соорудил из снега четыре маленьких сугроба и водрузил на них несколько мелких льдинок, валявшихся кругом.

— Откуда здесь льдинки? – удивился Дима.

— Неподалеку полынья. Там селяне черпают воду, – объяснил Ваня. – Видно, льдинки попали в ведра с водой и их по дороге выкинули.

— Однако полынья далековато находится от села, – заметил Федор Петрович. – У вас что, нет колодцев?

— Почему же, есть. Люди по старинке верят в древние поверья. В некоторых из них рассказывается о волшебной силе полыньи. Одни селяне надеются, что речная вода защитит их от дурного глаза. Другие ходят к полынье попросить у местного божества здоровья. Третьи, наоборот, ворожат здесь и накладывают заклятья на неугодных и нелюбимых.

— А ты ходишь сюда, Ваня? – вдруг спросила Сумьяна.

— Зачем мне это? – насторожился царевич.

— Ну, не знаю. Чтоб стать сильным.

— Я и так сильный! – отрывисто и с раздражением отозвался мальчик. – Я – Иван Васильевич. Я есмь царь! Мне людские глупости противны и вызывают отвращение.

— Без людей не бывает царя, – твердо перебил его Федор Петрович. И уже спокойней сказал, указав на пару симпатичных сугробиков. – Вот это, Иван Васильевич, твои ворота. Кого назначишь вратарем?

— А кто это?

— Игрок, который обязан защищать ворота – ловить и отбивать мячи соперника.

— Вратарь, – задумался царевич. – А каким он должен быть?

— Обладать хорошей реакцией, угадывать намерения соперника – в какую точку ворот он собирается ударить. А еще вратарь должен быть ловким и прыгучим.

— Ого, с лету и не скажешь, кто из моих отроков наделен такими достоинствами.

Царевич обвел испытующим взором своих игроков, а те с молчаливым ожиданием уставились на него.

— Уж больно долго Ванька думает! – нетерпеливо фыркнул щекастый Лешка. А Батый, стоявший тут же, внезапно вызвался: – Васька, я хочу быть вратарем в нашей команде.

— А ты не будешь колдовать? – пристально посмотрела на него Золя.

— Чего? – искренне опешил мальчик со шрамом на голове.

— Ну, ты же, когда ваш капитан полез на дерево, кричал «Миррих» – звал на помощь Марс.

— А ты наблюдательная… – смерил девочку одобрительным взглядом Батый. – Не могу поклясться. Поглядим, как дело пойдет… Ну что ты, Васька, надумал?

И Вася Шуйский надумал – поставил на ворота Батыя, а царский сын назначил вратарем Игоря. Федору Петровичу не понравился Ванин выбор. Он хорошо знал Игоря по зимнему лагерю и считал его ленивым и вдобавок не очень смелым увальнем. Но начальник экспедиции не стал оспаривать мнение самолюбивого и обидчивого царевича. Кивнув в знак согласия, Федор Петрович вышел на середину импровизированного футбольного поля, подозвал к себе капитанов команд и, подбросив вверх мяч из детских шапок, задорно крикнул:

— Начали!

А в следующий миг Федор Петрович сделал нечто такое, отчего джуры пришли в замешательство, а местные мальчишки возликовали. Не дожидаясь, когда мяч упадет, Федор Петрович ударил по нему ногой и погнал его, непрестанно пиная, в сторону ворот команды царевича. Придя в себя, джуры возмущенно зароптали и засвистели.

— Что вы делаете?! – оторопел Сумыслав. – Вы же судья!

— Нет, отныне я играющий тренер! – крикнул на бегу начальник экспедиции. – Силы слишком не равны. Вы знаете, что такое футбол, умеете в него играть. А Вася и его товарищи футбол ни разу не видели.

Заметив, что справа его обогнал конопатый мальчишка, Федор Петрович перебросил ему мяч.

— Андрей, держи! Не останавливайся, обводи Женю!

Местные мальчишки оказались необыкновенно смекалистыми, буквально на лету уловили суть игры, и все вместе ринулись к воротам противника. И тут же поплатились. Толик выбил мяч из ног Лешки, обвел Ваську и Володьку, дал пас Диме, тот перекинул мяч через голову Федора Петровича Женьке, бежавшему на другом краю поля, Женька обошел Никитку и пасанул мяч Сережке, а он вырвался к воротам соперника, вышел один на один с вратарем и несильным, но точным ударом закатил мяч между ног Батыя. Он опомниться не успел, как это случилось.

— Ура! – хором закричали девочки. Они воздержались от участия в матче, но с удовольствием и азартом наблюдали за игрой.

— Мяу! Чик-чирик! – радостно отреагировали на год Граф и Гетман.

— Мяу, безобразие! – сердито зашипел Степка.

— Стук-стук! Ф-ф-ф-ф! Буль-буль-буль! Ш-ш-ш-ш! – восхищенно вторили им маленькие стихии.

Батый сбегал за мячом и с виноватым видом протянул его Федору Петровичу.

— Мы проиграли?

— Нет, конечно. Мы только начали, – он взглянул на часы. – Играем один тайм. Прошло меньше десяти минут, осталось еще тридцать пять.

Федор Петрович подбадривающе подмигнул Ваське.

— Капитан команды, пропустившей гол, получает право продолжить игру с середины поля.

С этими словами начальник экспедиции передал мяч мальчику. Казалось, от волнения он стал косить еще больше. Вздохнув, Васька поставил мяч на лед и задиристо заявил:

— Один гол – это еще не проигрыш. Держись, Ванька Рюрикович!

И с середины поля мощным ударом забил гол в неприятельские ворота. Игорь лишь с досадой почесал макушку.

— Ух ты! Вот это удар! – изумленно загудели джуры и сельские мальчишки. А косой с какой-то затаенной, давно вынашиваемой страстью выпалил: – Ванька, скоро я отыграю у тебя царское звание и буду править Москитией!

— Не бывать этому никогда! – взвился от ярости царевич. Он ринулся к мячу, схватил его и крепко прижал к груди.

— Не дам! – исступленно крикнул мальчик.

— Ты что делаешь, Ванька?! – возмутился Лешка. – Тебе ж сказали, мяч в руки брать нельзя. За это положен штрафной.

— Не дам! – нервно повторил царский сын.

— Не отдашь добровольно, – разозлился Андрей, – мы отнимем его у тебя!

— Только попробуйте! – огрызнулся Ваня. Развернувшись, он опрометью бросился прочь от своих игроков и местных мальчишек, оглашая замерзшую долину реки пламенными криками: – Шар – знак царской власти! Не отдам никому державу! Она моя!

— Держи царевича! Лови вора! – первыми гневно заорали мальчишки из команды Васьки Шуйского и сломя голову погнались за Ванькой. А следом, невольно подчинившись воинственному настрою, овладевшему местной ребятней, кинулись вдогонку за несчастным царевичем и джуры. Их быстро обогнали два кота, робот и воробей. Зачем-то побежали и девочки. Однако шагов через двадцать Сумьяна поскользнулась, упала, ударилась коленкой о лед и безутешно заплакала.

— Нужен ты нам больно, Ванька Рюрикович! – жалобно закричала сквозь слезы маленькая девочка. – Мы новый сделаем мяч. У нас будет своя держава.

И Сумьяна беспомощно сняла с головы шапку.

*21*

— Ну уж нет! – рассвирепел вдруг Батый, до этого казавшийся спокойным и сдержанным. – Далеко, царевич, от меня не уйдешь!

Сумыслав невольно повернулся к Батыю, привлеченный его внезапной угрозой, и содрогнулся от увиденного. От гнева лицо и бритая голова его покраснели, рысьи глаза стали белыми и пустыми, как снег, а шрам на голове зашевелился, словно под кожей ожило неведомое существо. Вытянув перед собой руку, Батый принялся выкрикивать странные, непонятные слова.

Первым было слово «Алмасты». Едва мальчик произнес его, как в следующее мгновенье случилось нечто невероятное! Внезапно поднялась сильная метель. Она налетела так стремительно, словно пряталась в засаде поблизости и наконец дождалась удобного момента. Метель обрушила на людей и животных полчища яростных, колючих снежинок и потоки студеного ветра. Один из потоков воинственным волчком угрожающе закружился, завертелся на месте, поднялся до небес – и вдруг принял очертания жуткого великана, сотворенного целиком из враждебного снега.

— Это – Алмас, монгольский снежный человек! – озабоченно вскричал Робик. – Он очень зол и опасен!

— Откуда ты знаешь? – недоверчиво усмехнулся Сережка.

— В отличие от тебя я читаю книги, а не лезу в драки.

— Робик, Батый крикнул новое слово! – взволнованно перебил механического дружка Женька. – Олгой-хорхой!

— О, только не это! – задрожал как живой робот.

— Ну и что тут страшного? Какой-то «холхой», – презрительно хмыкнул Игорь и в тот же миг трусливо попятился назад, туда, где стоял начальник экспедиции и с немой тревогой взирал на происходящее. Следом за снежным великаном в мятежном небе, объятом неистовой бурей, возникло новое чудовище. Оно имело вид гигантской гофрированной трубы. На одном конце жуткого существа находился отросток, напоминавший хвост змеи, на другом конце не было ничего. Опершись хвостом о речной лед, фантастическое создание приняло вертикальное положение и вытянулось безобразным туловищем до самого неба.

— Славик, я боюсь этого чудовища! – взвизгнула Сумьяна и порывисто обняла брата.

— Робик, это и есть Олгой-хорхой? – обеспокоенно спросил Сумыслав.

— Да! – кивнул робот. – Демон, принявший облик огромного безголового червя. Олгой-хорхой ненасытен и необычайно опасен – поражает своих жертв разрядом неизвестной энергии!

Не успел Робик договорить, как Батый выкрикнул еще три загадочных слова: «Мангус», «Лу» и «Шулмус». И тотчас явились новые страшилища! Первое, черное как ночь, напоминало великанскую жабу, увенчанную сверху дюжиной ощерившихся хищных голов. Вторым чудищем оказался дракон. Он обладал огромными размерами и массивной пастью. Несмотря на это, Лу легко взлетел и принялся беспокойно играть хвостом, то сворачивая его, то распрямляя. И когда дракон делал это, в небе вспыхивали длинные косые молнии. Они с неистовой силой били в спящую реку, метрах в ста от путешественников и местных мальчишек. А еще дракон устрашающе скрежетал зубами, и тогда с небес раздавался жуткий грохот, похожий на гром.

Последнее, третье, существо было больше похоже не на чудовище, а на смерч. Шулмус – так назвал его Батый. Смерч вдруг закрутился вокруг своей оси, как до этого Алмасты, и, угрожающе затрещав, увлек в небо комья снега и куски льда.

— Круто! Прям как в кино! – восторженно отозвался Сережка. Крикнул роботу: – Робик, ты всех этих монстров знаешь?

— Ну, положим, не знаком с ними лично, но приходилось не раз читать о них, – с достоинством ответил эрудированный робот. – О безголовом черве Олгой-хорхое я уже сказал. Отвратительная черная жаба Мангус невероятно прожорлива! Она способна за один присест проглотить отару овец и селение с людьми. Черный вихрь, которого Батый назвал «Шулмусом», – злой дух, слуга хана царства мертвых Эрлэга. Повелитель подземного мира посылает Шулмуса в мир людей, чтобы дух насылал на них разные болезни, строил пакости, крал людские души и приносил их Эрлэгу.

— А дракон? – включился в разговор Васька. – Он тоже монгольский демон?

— Лу – громовержец и владыка водных стихий.

Неожиданно, словно в подтверждение слов робота, дракон вновь ужасающе заскрежетал зубами и щелкнул хвостом, как хлыстом – и тотчас сверкнула ослепительная молния и небо содрогнулось от раската грома.

— Мамочка! – еще громче закричала Сумьяна.

— Мяу! Чик-чирик! Мяу! Какой кошмар! – в панике замяукали Гетман и Степка и зачирикал Граф. – Мы пропали!

— Не бойтесь, – поспешила успокоить Сумьяну, котов и воробья Золя. – Судя по тому, как ведут себя чудовища, им нет до нас дела. Поглядите, они двинулись в противоположную от нас сторону

И вправду снежный человек, безголовый червь, многоголовая жаба, дракон и смерч с заметной скоростью удалялись прочь от людей и животных.

— Батый, ты же обещал не колдовать, – с укором взглянула на юного восточного чародея Золя.

— Не обещал! – вызывающе сощурил и без того узкие глаза удивительный мальчик. – Не вмешивайся, и тебя никто не тронет.

Почувствовав неизъяснимую угрозу, девочка смолкла. Зато местные мальчишки откровенно торжествовали.

— Видно, злые духи хотят догнать Ваньку, – не отрывая от чудовищ цепкого, как коготь хищника, косого взгляда, предположил Васька.

— И разделаться с Рюриковичем! – злорадно сверкнул очами Андрей. – По делом будет царевичу! Батый решил ему отомстить.

— За что отомстить? – удивился Дима.

— За Степку, – сердито фыркнул Лешка. – Это же кот Батыя. А Ванька решил, что раз он царский сын, так ему все дозволено. И котам хвосты отрезать тоже.

— Ах вот оно в чем дело! А я думаю, чего это Батый так на Ваню ополчился! – изумленно воскликнул Федор Петрович, внимательно прислушавшийся к разговору детей. – Но мне, честно говоря, не по душе, что Батый вызвал злых демонов.

— Ага. Они вот-вот догонят царевича и разделаются с ним, – озабоченно промолвил Толик.

— Ну и пусть! – злорадно ухмыльнулся Сережка. – Мы же этого хотели с самого начала.

— А я передумала! – перестав плакать, твердо заявила Сумьяна. – Мне жалко Ваню. Он не такой уже и плохой. Просто капризный и балованный.

— Суми права, – согласился Сумыслав. – Я тоже против того, чтобы демоны погубили царского сына. Как-никак он всего лишь мальчишка.

На миг Сумыслав задумался, а в следующий миг взгляд его просветлел и наполнился решительным, задорным огнем.

— Кажется. я знаю, как можно спасти Ваню.

Мальчик огляделся и взволнованно позвал:

— Камушек, скорей ко мне!

— Мы тут, дружище! – тотчас радостно застучал в ответ Камушек.

— Что ты задумал, Славик? – засвистел Ветерок. И тут же сам ответил: – Мы сразимся со злыми духами и отобьем у них царевича!

— Ух ты! Отличный план! – весело булькая и шипя, поддержали Ручеек и Уголек.

— А где Дракон? – снова осмотрелся по сторонам Сумыслав.

— Я здесь, Славик! – тоненько пискнула в ответ ящерка, чем вызвала безмятежный взрыв хохота у местных мальчишек. Не сдержавшись, Лешка кинул в нее снежок. – Не пищи, малявка! У меня уши от твоего писка закладывает.

И тут вновь произошло нечто невероятное! Ящерка вдруг прыгнула навстречу снежку, кувыркнулась в воздухе, и в тот момент, когда ее крохотный хвостик рассек ровно пополам снежный шарик, миниатюрная зеленая стрелка внезапно обернулась огромным Драконом.

— Р-р-р, а сейчас, малыш, не закладывает уши?! – зарычал грубым басом змей.

— Не-ет, – заикаясь, ответил Лешка и попятился назад. Остальные сельские мальчишки оцепенели и, разинув рты, в страхе уставились на ужасное чудовище, еще мгновенье назад бывшее милой безобидной ящерицей. А крылатый змей, потешаясь над местными детьми или ради острастки, ударил тяжелым хвостом по льду – он затрещал, но удар выдержал.

— Дракон, хватит пугать народ! – выговорил ему Сумыслав. – Нам нужно срочно спасать царевича!

— Всегда готов! – не скрывая восторга, заревел летающий змей. – Эй, Камушек, Ветерок, Ручеек и Уголек, не медлите! Быстрей садитесь на мою спину!

Сумыслав схватил в охапку четыре маленькие стихии, спрятал их в рюкзак, а взамен достал из него мешочек с огнивом.

— Суми, это тебе, – протянул волшебный подарок деда Дымовика сестре. – Мне в небе огниво ни к чему, а тебе может пригодиться.

Девочка стала отказываться, но ее брат настоял:

— Возьми на всякий пожарный случай.

Обняв сестру, Сумыслав хотел было залезть на Дракона, но тут мальчика взяла за руку Золя.

— Славик, будь осторожен! – напутствовала храбреца девочка. И, прикрыв глаза, внезапно поцеловала его в щеку.

— Все будет хорошо, Золя. Я скоро вернусь! – пообещал Сумыслав. Забравшись наконец на змея, окрыленный новым, еще не изведанным чувством, он повел в бой свой маленький, но невероятно преданный ему отряд воинов.

Дракон стремительно набирал высоту. Вскоре он превратился в точку размером с жука. Стоило этому только произойти, как небо над головами людей и животных, тревожными взглядами провожавших команду Сумыслава, внезапно сомкнулось, словно око фантастического одноглазого великана, и снова кругом стало темно как ночью. Опять с неистовой силой поднялся безжалостный ветер. Он принялся швырять в лица мальчишек, девочек, начальника экспедиции, робота и животных сердитые горсти ершистого снега, норовил засыпать его за воротники людей, загасить им пламенные их сердца. Даже Робику стало не по себе.

— Я никогда раньше не попадал в ураган, – обеспокоенно признался он.

— Мяу, я тоже, – дрожа мяукнул Гетман.

— Мяу, я скоро превращусь в снежный мяч, – печально сообщил Степка.

— Чик-чирик, а я стану сосулькой, – обреченно чирикнул Граф.

— Я не дам вам погибнуть! – решительно пообещал Робик. – А ну-ка быстро все ко мне!

Он отворил на груди крышку люка, выбросил оттуда ящик с инструментами и спрятал в нише окоченевшего воробья. Затем схватил котов и прижал их к бокам.

— Мяу, Робик, какой ты тепленький! – обрадовался Степка.

— Мяу, приятель, у тебя, оказывается, есть потайная печка?! – удивился Гетман.

— Нет, – покрутил головой робот. – Но я могу управлять температурой своего тела. Сейчас я включил максимальный режим.

— Класс, Робик! Из тебя выйдет спасатель что надо! – похвалил Сережка. А Женька обеспокоенно спросил у руководителя: – Федор Петрович, а нам что делать? Робик нас всех не согреет.

— Нужно немедленно возвращаться, – стараясь перекричать шум бури, объявил Федор Петрович.

— Куда? Домой? – с радостью воскликнул Игорь.

— Какой домой?! – гыркнул на него Сережка. – А Сумыслав? Забыл про него?

— Славик – мой брат, и я не брошу его! – взволнованно заявила Сумьяна.

— Никто и не думал его бросать, Суми, – ободряюще улыбнулся начальник экспедиции и объяснил свой план: – Я предлагаю подняться на берег. Наверху ветер должен быть тише. Разведем там костер и подождем Славика и Ваню.

— Вы думаете, Славику удастся спасти царевича? – с надеждой спросила Золя.

— Вне всякий сомнений!

— И в какую ж сторону нам идти? – с тревогой уточнил Толик. – Совсем ничего не видно.

И правда вьюга скрыла из виду не только небо, но и все кругом. Плотная белесая пелена неотвратимо сжимала кольцо вокруг путешественников и местных мальчишек, с каждым мгновеньем становясь к ним все ближе и ближе.

— Наш берег там, – показал рукой наобум Андрей.

— Нет! – в отчаянии возразил Лешка. – Мы пришли оттуда!

И махнул в противоположную сторону.

— Так, сдается мне, мы заблудились, – мрачно заключил Васька. От этих слов Володька весь затрясся, будто от озноба, и горько заплакал, выдав в себе маленького беззащитного ребенка.

— Батый, это ты во всем виноват! – сердито откинул чуб со лба Никитка, на что мальчишка со шрамом на голове улыбнулся – совершенно по-взрослому, сочувственно и жалея приятеля. Но ничего не сказал.

— Эй, хлопцы, не ссорьтесь. Сейчас я узнаю, в какую сторону нам следует идти, – вдруг заявил Дима.

— Ты?! – вперил в него недоверчивый косой взгляд Васька.

— Да, я, – спокойно отозвался мальчик. Он вынул из кармана компас. – Вот с помощью этого прибора.

— Что это за штуковина такая? – забыв про обиды, заинтересовался Никитка.

— Компас, – ответил за Диму робот. – Главные его детали – это корпус, магнитная стрелка, рычажок, который фиксирует стрелку в неподвижном положении, и круговая шкала с делениями и буквами «С», «В», «Ю» и «З», что означают «север», «восток», «юг» и «запад». Принцип действия компаса основан на том, что наша Земля – это большой магнит, который расположен вдоль оси вращения планеты между двумя крайними ее точками или магнитными полюсами – северным и южным. А стрелка компаса – это маленький магнит, и она стремится занять положение вдоль магнита Земли таким образом, что один конец стрелки всегда показывает на север, а другой на юг.

— И как же понять, какой конец стрелки куда показывает? – взглянув на компас, спросил Васька.

— Синий – на север, а красный – на юг. Теперь понятно?

— Не-ет, – потрясенный разъяснением механического человечка, честно признался Лешка. – Ты не сказал, что такое магнить. Это магическая нить, да?

— Ну, во-первых, не магнить, а магнит, – без усмешки отреагировал робот. – И к магии он не имеет никакого отношения. Магнит – это предмет или вещество, способное притягивать к себе или отталкивать от себя другие предметы и материалы. Хотя… – робот на миг задумался. – В твоем сравнении, Лешик, что-то есть. Магнитное поле, создаваемое магнитами, и впрямь словно соткано из линий, похожих на невидимые нити. А природа магнитных полей столь необычна, что может показаться, что они не физические явления, а и вправду результат магии.

— Робик, ну ты и мастер языком чесать! Тебе, может, и не холодно, а мы все уже задубели! – раздраженно буркнул Сережка. – Сперва нужно выбраться отсюда, а потом про магниты болтать. Ну, что-там, Димка? Куда нам идти?

— Туда! – дождавшись, когда стрелка на компасе замерла неподвижно, ответил мальчик.

— Ты уверен?

— Да. Река находится на севере от села, значит, нам нужно двигаться в обратную сторону, куда показывает красный конец стрелки. То есть на юг!

— Правильно, – поддержал Федор Петрович. И, напустив на себя строгий вид, добавил: – Все, больше никаких разговоров, пока мы не окажемся в безопасности.

— А где она, эта безопасность? – уточнила Сумьяна.

— Мы отправимся к холму, с которого началось наше приключение, и спрячемся там от ветра.

И обе команды, дружно и стойко сопротивляясь настырной буре, зашагали на юг, туда, где по расчетам Димы, их ждал спасительный берег.

*22*

Немного погодя Володька, шедший впереди, взволнованно закричал:

— Вижу! Вижу! Вон он, берег!

— Ну чего ты орешь, как Колумб?! – вздрогнул от неожиданности Сережка.

— Кто такой Колумб? – уточнил Васька.

— Один испанский мореплаватель. Он открыл Америку.

— Ну, во-первых, Христофор Колумб был родом из итальянской Генуи и служил королю Испании, – по обыкновению встрял в разговор словоохотливый робот. – Во-вторых, Колумб открыл не саму Америку, а группу островов, расположенных между двумя материками, Северной и Южной Америкой. И произошло это в 1492 году.

— Неужто у вас в школе не преподают географию? – удивленно посмотрел на Ваську Дима.

— Не-ет, – растерялся косой. – А что такое география?

— Дети! Робик! Я же просил вас поберечь силы и временно воздержаться от разговоров, – с нарочитой строгостью одернул мальчиков и робота начальник экспедиции.

— Простите, Федор Петрович, случайно вышло, – извинился робот. – Больше не повторится.

Путники приблизились к берегу, мрачно нависшему над беспомощной, окованной льдом рекой, и стали медленно взбираться вверх по крутому склону, утопая по колено в глубоком снегу, пряча лица в воротники, бормоча под нос теплые, сердечные слова, от которых снег на их дрожащих губах мигом таял.

Словно почувствовав, что люди и животные вот-вот вырвутся из ее жестких, пронизывающих насквозь стылым ветром объятий, вьюга разыгралась пуще прежнего и, жутко завыв, как голодный хищный зверь, бросилась в погоню за беглецами. Тяжелей всех было подниматься Сумьяне. Она несла Гетмана, на голове которого сидел нахохлившись воробей. Не захотев расставаться с другом, Граф потребовал у Робика, чтоб тот выпустил его из своего безопасного уютного тайника. Сумьяна старалась не отставать от Золи и мальчишек, упрямо пыхтела, кряхтела, тихонько всхлипывала, но вскоре выбилась из сил. Неожиданно девочка оступилась и повалилась навзничь. Она непременно упала бы в снег, если б не Игорь, шагавший сзади. Он вовремя подхватил девочку, легко, как пушинку, поднял над головой и, в этот раз ни о чем ее не спрашивая, посадил к себе на плечи вместе с котом и воробьем. Едва шевеля замерзшими губами, Сумьяна поблагодарила мальчика. Одной рукой Игорь придерживал девочку за ногу, в другой руке нес сумку с гирей. Вдруг он остановился на миг, в сердцах отшвырнул прочь сумку и, облегченно засмеявшись «Так-то будет лучше!», продолжил подъем.

Подошли к саням. Метель замела их с верхом, отчего они стали похожи на чудовище, залегшее в спячку.

— Никитка! – окликнул косой чубатого мальчика, шедшего позади.

— Я здесь, Васька!

— Буря кончится, вернешься сюда и поднимешь сани.

— Но… – растерянно откликнулся мальчик.

— Что такое, Никитка? Боишься, что сам не справишься? Так мы тебе подсобим.

— Я не за это волнуюсь. Кони. Они наверху остались стреноженными. Под лютым ветром.

— Не переживай, Никитка, коням не привыкать. Вспомни, как мы два года назад попали в ураган похлеще этого, заблудились и заночевали в лесу. И кони с нами были эти же самые.

— Эх, был бы у нас компас, не заблудились бы тогда! – сокрушенно вздохнул чубатый.

— К чему ты это сказал, Никитка?

— А к тому, Васька, что Робик нам не все рассказал про компас.

— Так давайте расспросим робота, – предложил Андрей, тоже поднимавшийся рядом.

— Давайте! – поддержал Лешка. – За разговором веселей идти.

Мальчишки мигом нагнали робота. Неожиданно для всех он проявил удивительную сноровку и не шел, а скользил по снегу, зачем-то отставив назад правую руку и вытянув указательный палец. Из кончика пальца вырывалась тончайшая, как нить, светящаяся струя.

— Робик, что ты делаешь?! – забыв от неожиданности, о чем они хотели узнать у робота, опешил Никитка.

— Разве не видишь? Приспособил квантовую сварку под реактивный двигатель, – не оборачиваясь и не сбавляя скорости, объяснил необыкновенный человечек. – Поток квантов обладает мощной движущей силой, которая толкает меня, как ракету, вперед.

— Робик, мы хотели спросить тебя совсем о другом! – сердито перебил Андрей. – А ты нам травишь байки про какой-то ракетный двигатель.

— Во-первых, это не байки, а физика, – буркнул в ответ робот. – А во-вторых, я не стану вам ничего рассказывать. Федор Петрович не велел разговаривать, пока мы не выберемся отсюда.

— Ну, Робик, – подмигнув товарищам, заговорщически зашептал Васька. – Давай, интересно ведь.

— Ладно, – тоже шепотом ответил механический человечек. – Но запомните, иду вам навстречу ради единственной цели, чтоб вы хоть чуточку поумнели. О чем вы хотели спросить?

— Когда ты рассказывал про компас и Землю, произнес неизвестное слово, – сказал Васька.

— Какое еще неизвестное слово?

— Магнит, – напомнил Лешка. – Но ты толком не объяснил, что это.

— Предмет, который обладает магнитным полем.

— Что еще за поле? – тоже увлекшись разговором, спросил Андрей. – На нем растут магниты?

— Нет, магниты не растут. Это не цветы и не трава.

— Робик, ты нас запутал! – недовольно надул щеки Лешка.

— Как же вам объяснить? Это – физика, наука такая, а я все-таки робот, а не учитель.

— Но ты попробуй, – вежливо попросил Никитка.

— Хорошо. Все на земле, любая вещь и вещество, состоит из мельчайших, невидимых человеческому глазу частиц, которые ученые назвали «атомами». Внутри них находятся частички еще меньшего размера – атомные ядра.

— Как в орехе? – перебил Андрей.

— Вроде того. Вокруг ядер вращаются электроны. Электрон меньше атома настолько же, насколько мышь меньше человека. Каждый электрон обладает электрическим зарядом.

— На что похож этот заряд? – деловито уточнил Лешка. – На порох?

— Нет, но, как и в порохе, в электрическом заряде скрыта энергия.

— Эх, не очень понятно, – вздохнул Васька. – Ладно, рассказывай дальше.

— Электроны беспрерывно вращаются вокруг атомного ядра, и это их движение назвали «электрическим током». А ток в свою очередь создает вокруг электрона магнитное поле. С чем же его можно сравнить? – робот задумался.

— С вихрем? С вьюгой? – подсказал Андрей.

— А магнитное поле можно увидеть? – поинтересовался Никитка.

— Да, но только с помощью специальных приборов, – ответил Робик и повернулся к конопатому мальчишке. – Магнитное поле может приобретать разные формы. Нередко оно и впрямь напоминает вихрь. А вот магнитное поле Земли похоже на ангела.

— Да ну! – удивился Андрей.

— Ага. Вообще если б у нашей планеты не было магнитного поля, все живое давно бы погибло.

— Не может быть! – не поверил Лешка. А Васька, моргнув косым глазом, недоверчиво спросил: – Почему погибло бы?

— Потому что магнитное поле защищает со всех сторон Землю от вредных космических лучей, таких как солнечные бури и ветры.

— Невероятно! – воскликнул Никитка.

— Ты упомянул ангела, – недоуменно промолвил Васька. – Неужто это правда?

— Да. На снимке магнитное поле Земли действительно имеет очертания ангела с крыльями. Головой этот ангел обращен в сторону смертоносного солнечного ветра, а наша планета находится там, где у ангела должна быть шея.

— Мой брат – ангел! – неожиданно объявила Сумьяна, прислушавшаяся к разговору местных мальчишек и робота. – Он сражается с темными силами!

— Пожелаем Сумыславу удачи в его благородном деле и победы над чудовищами! – торжественно произнес Федор Петрович.

— Ой! – смущенно вскрикнул Лешка. – Вы тоже слышали, о чем мы тут говорили?

— Мы все слышали, – усмехнулся Сережка. – Вы же орали как сумасшедшие: магниты, электроны, электричество, поле!.. Даже вьюга вас испугалась. Уже так не воет, как раньше.

После этих слов все дружно рассмеялись. Идти сразу стало легче, и словно подснежник расцвел на сердце у каждого.

Немного погодя путники с большим трудом, но все же преодолели бурю и вскарабкались на верх склона. Здесь ветер и вправду не был таким напористым и непримиримым, как внизу. Лишь небо, хмурое, плотно затянутое зловещими тучами, осталось прежним – враждебным и пугающим. Где-то там, в его свинцовых недрах, бесстрашно бился отряд Сумыслава с ужасными волшебными чудовищами, явившимися из неведомого темного мира, чтоб наказать юного царевича.

— Батый! – с волнением глядя на небо, позвала мальчика со шрамом на голове Золя. – Отзови назад своих помощников. Ведь они погубят не только Ваню, но и Славика.

— Не могу, – заботливо держа в руках любимого кота, покрутил головой Батый. – Отец научил меня, как вызывать духов. А как снимать заклятие, не рассказал.

— Это плохо, – расстроилась Золя. – А ты, Робик? Сумеешь усмирить древних монстров?

— Увы, – виновато развел пластиковыми руками робот. – Мой конек – это физика. А с мистикой и магией я не дружу.

— Нет! Только не это! – внезапно вскрикнул Никитка.

— Что стряслось?! – почувствовав тревогу в голосе приятеля, отозвался Васька.

— Кони пропали!

— Ты уверен?

— Да! – в волнении откинув назад чуб, мальчик упал на колени, стал неистово разгребать снег. – Вот, колышек есть, к которому я привязал лошадей, а их нет. Убежали!

— Испугались бури, вот и убежали, – сказал Андрей.

— Жалко, пропадут, – вздохнул Лешка.

— Никитка, бери с собой Володьку и отправляйтесь на поиски лошадей! – велел Васька. – Как найдете их, сразу ведите в село. Пусть их в конюшне как следует накормят.

— Я тоже хочу с ними! – вызвался помочь Батый.

— Нет! – вдруг резко отказал ему Васька. Его косой глаз стал нервно подергивать. – Я слышал, о чем ты говорил с Золей. Она права. Ты обязан утихомирить своих демонов, пока они бед не наделали. А не то я стану твоим демоном и прикажу выпороть тебя там же, на конюшне!

Батый угрюмо насупился, а Никитка и Володька, боязливо переглянувшись, немедленно исполнили приказ своего вожака – отправились на поиски пропавших лошадей.

— А нам что делать, Федор Петрович? – обеспокоенно спросил Дима.

— Главное не останавливаться. Нам нужно добраться до холма. Там сделаем привал и отдохнем, – стараясь говорить бодро, ответил начальник экспедиции.

Немного погодя дети с животными, робот и Федор Петрович добрались до спасительного холма и расположились с его подветренной стороны.

— Наконец мы в безопасности! – радостно объявил Дима.

— Эх, сейчас бы развести костер, – мечтательно произнес Толик.

— Мы бы быстро согрелись, – поддержал его Женька.

— Но у нас нет ни дров, ни спичек, – разочарованно заметил Игорь. Он снял с себя Сумьяну и бережно поставил ее на снег.

— У меня есть огниво! – сообщила она. И вынула из своего рюкзака знакомый мешочек. – Огниво не хуже спичек.

— Конечно, не хуже, – одобрительно улыбнулся Федор Петрович.

— А у меня есть альтернатива вашему огниву! – похвастался робот.

— Альтер… чего?! – опешил Васька.

— Робика тоже нужно приказать выпороть, чтоб не умничал, – мрачно пошутил Батый.

— Я способен вынести любое наказание, – гордо признался робот. – Слово «альтернатива» иностранное, его можно перевести как поиск лучшего варианта решения проблемы или задачи.

— Ну и какая у тебя альтернатива, Робик? – ухмыльнулся Андрей.

— Вот, – робот с важным видом поднял палец. – Квантовая сварка!

— Молодец! Не растерялся, – смеясь похвалил начальник экспедиции. А затем, обведя всех подбадривающим взглядом, сказал: – Ну, раз у нас есть чем разжечь костер, остается дело за малым – нужно найти дрова.

— Так это мы быстро! – пообещал Васька. И в свою очередь скомандовал: – Хлопцы, за мной! Здесь должен быть хворост.

И дети охотно последовали за косым мальчиком.

— Прирожденный лидер, – поглядев ему вслед, негромко проговорил Федор Петрович.

*23*

Вскоре мальчишки вернулись с щедрыми охапками хвороста.

— Ого, сколько! – удивилась Золя.

— Буря помогла. Рядом много поваленных деревьев, – пояснил Васька.

— Нам оставалось только наломать веток и подобрать те, что валялись, – добавил Сережка. Он встретился взглядом с косым, и тот его неожиданно похвалил: – Серега, молодец! И все хлопцы, что прибыли с ним, тоже. Собрали дров больше нас.

Из веток сложили высокий, как стог сена, костер.

— Суми, дай огниво, – попросил Сережка.

— Не дам. Я сама, – заупрямилась девочка. Она склонилась над костром и ударом кремня о кресало высекла сноп искр. И тут произошло нечто невероятное, отчего все кругом обмерли! Завидев искры, Золя протянула к ним руку, что-то прошептала горячо и в смятении, а в следующий миг искры, вместо того чтоб упасть на хворост и поджечь его, взметнулись вверх, сбились в плотный рой, закружились над головой девочки, просыпались на ее голову золотым конфетти – и Золя исчезла. Сама обратилась в искру.

А волшебному рою, казалось, этого только и нужно было. Он мигом взмыл в небо, трепеща и сверкая, поманил за собой Золю-искру, и та с радостью приняла приглашение – устремилась следом за мерцающим, точно звезды, облачком, все выше и выше, наконец слилась с ним – стала частичкой неизъяснимого чуда!

— Кто она, ваша Золя?! – охваченный благоговейным трепетом, воскликнул Батый.

— Ничего особенного, – пожала плечами Сумьяна. – Обыкновенная волшебница. Старая знакомая Славика.

Тем временем золотой рой, подобно птичьей стае, вытянулся в прямую линию, взлетел высоко-высоко и, словно стрела, пронзил мрачный небесный свод. Что тут началось! Стоило волшебному рою искр только поразить угрюмое, хмурое небо, как оно тотчас посветлело, развеялось, тучи из серых воинственных гусей превратились в благородные белые облака-лебеди. Однако они недолго плавали безмятежно – вдруг разлетелись в стороны, словно кем-то напуганные, а на их месте откуда ни возьмись появились Дракон и пять чудовищ. Демоны, выпущенные на волю неосторожным заклинанием Батыя, окружили крылатого змея и яростно на него наседали, а Дракон, разинув пасть, поливал их огнем.

— Вот это битва! – восторженно воскликнул Васька.

— Ага, прям как в кино или компьютерной игре! – тоже восхищенно крикнул Сережка.

— Чего? Какой игре? – не понял косой. – Опять новые слова?

— А, забудь! Это неважно, – отмахнулся Сережка. – Ты лучше посмотри, что вытворяют Сумыслав и его команда!

В этот момент чудовища снова набросились на крылатого змея и вновь получили решительный отпор: невидимая сила резко отбросила их прочь.

— Ваш Дракон, наверное, магнит и демоны тоже магниты. Поэтому он отталкивает их от себя своим полем, – радостно заметил Лешка. – Только змей хороший магнит, а чудовища плохие.

— Нет, – возразил Робик. – Магниты с разными полюсами притягиваются, а отталкиваются одинаково заряженные магниты.

— Не может быть! Демоны сто пудов злые, – твердо заявил Батый. – Ни за что не поверю, что Дракон тоже плохой.

— Он хороший! – торопливо заверила Сумьяна. – Я его знаю.

А в следующее мгновенье произошло новое чудо. Откуда ни возьмись в небе появился необычный, размером с небольшую гору, объект.

— Вот это да! Летающая скала! – изумленно пробормотал Васька.

Загадочный объект, и вправду схожий на летающую скалу, устремился к Олгой-хорхою и обрушился на него сверху. Безголовый червь, сильно вздрогнув, тотчас сжался, как гармошка, а затем и вовсе рассыпался на несметное количество мельчайших крупиц.

При виде внезапной гибели Олгой-хорхоя великанский снежный человек пришел в ярость. Устрашающе размахивая громадными мохнатыми лапами, тряся косматой головой, разинув жуткую пасть, похожую на бездонную пещеру, Алмасты вновь бросился на Дракона, но вдруг стал как вкопанный, словно наткнулся на незримую преграду. А затем неожиданно густо задымился, покрылся паром, поплыл, точно восковая свеча, стал стремительно таять, и вскоре превратился в небесное озеро. Крылатый змей выдохнул пламя – и озеро испарилось, будто его никогда и не было.

Бой на этом не закончился. Позабыв про костер, про все на свете, люди, животные и робот не отрываясь следили за фантастическим сражением. А Дракон тем временем схлестнулся с Мангусом – неожиданно выпустил в монстра… фонтан водяных брызг! Едва достигнув гадкой черной жабы, брызги неожиданно приняли вид прекрасных танцовщиц. Они были наполовину прозрачны, наполовину исполнены чистейшей небесной синевы и сверкали, подобно драгоценным камням в лучах зимнего солнца. Танцовщицы пустились в пляс, закружили неистовый хоровод вокруг чудовища. Словно зачарованная, жаба принялась беспорядочно вертеть своими двенадцатью головами, пытаясь уследить за чудесным танцем, и так увлеклась этим зрелищем, что сама себе скрутила шеи и бездыханной рухнула на речной лед.

Жабе поспешил на помощь вредный смерч Шулмус. Он подхватил Мангуса и хотел было унести поверженного демона прочь, но не тут-то было! Что-то неуловимое, обладающее непомерной силой отбросило смерч от жабы, скрутило Шулмуса в косичку, затем выпрямило, да с такой яростью, что монстр распался, точно на скрученные нити, на тысячи тончайших смерчей! Незримый воин сперва нещадно разбросал их по небу, потом собрал в охапку и сплел из них не то полотно, не то парус, потом надул его и таким же невидимым, но сильным толчком, как и прежде, пустил в небесное плавание.

Последним был бой между двумя драконами. Лу неустанно нападал на доброго сказочного змея, а тот, казалось, вымотанный долгим изнурительным сражением, уже был не способен противостоять чудовищу – отбивался от него вяло и беспомощно, с трудом увертываясь от бесконечных жалящих молний. Но вдруг Дракон сделал молниеносный бросок в сторону Лу, обвил своим хвостом его тело и хвост, затянул на них крепкую петлю и лишил злобного змея возможности высекать молнии. Но монстр оказался чрезвычайно силен и могуч. Он смог освободиться от объятий Дракона, отлетел в сторону и вновь кинулся на него в атаку.

Два змея вновь сошлись в беспощадном поединке, слились в клубящийся огненный ком – и рухнули вниз, не желая уступать друг другу. Неизвестно, чем закончилась бы эта схватка, если б не искристая, огнехвостая комета. Внезапно она вынырнула из небес, стремглав пронеслась под их синим куполом, и – о чудо! – на нем зажглись ночные звезды. Их было видимо-невидимо!

Звезды построились в бескрайнюю, от горизонта до горизонта, стаю и выжидающе блистали с тревожных космических высот. Но вот комета развернулась и помчалась догонять двух драконов, и в тот же миг звезды золотым шлейфом устремились следом за своей необыкновенной госпожой.

— Невероятно! Комета покорила Млечный путь! – изумленно воскликнул робот.

— А это еще что такое? – недоуменно спросил Васька.

— Скопление звезд, являющихся частью нашей Галактики.

— Да ну тебя, Робик! – обиделся косой. – Больно ты умный.

Разговор неожиданно оборвался: со стороны реки донесся оглушительный грохот и треск.

— Мой брат в опасности! – испуганно вскричала Сумьяна. – Скорей идемте к реке!

— Есть добровольцы? – обвел озабоченным взглядом детей начальник экспедиции.

— Что за вопрос, боярин? – осуждающе буркнул Васька. – Мы все пойдем.

— Да, – поддержал его Батый. – Немаленькие, однако.

— Мяу-мяу! Чик-чирик! А мы маленькие, но зато очень смелые! – бесстрашно замяукали Гетман и Степка, и зачирикал Граф. А Робик торжественно произнес: – Один за всех, и все за одного!

— Хорошо, – улыбнулся Федор Петрович. – Тогда вперед!

Все дружно двинулись к реке. Однако не отошли дети, животные, робот и начальник экспедиции и полсотни шагов от холма, как увидели, как к ним с мятежных небес приближается звездная стая.

— Млечный путь летит прямо к нам! – удивленно пробормотал Васька. А в следующее мгновенье от скопления звезд отделилось нечто, очень знакомое с виду. Это был Дракон! Он тяжело и неуклюже плюхнулся в снег рядом с путниками. Его голова и туловище были покрыты ужасными ранами, а на спине неподвижно, точно неживые, лежали Сумыслав и Ваня. С их одежды ручьями стекала вода, словно они только что искупались не раздеваясь. Вокруг мальчиков тревожно перекатывались, метались, струились и излучали огонь четыре маленькие стихии. Люди и животные растерянно замерли, потрясенные печальным зрелищем. И даже робот молча склонил свою голову. А спустя миг к лапам Дракона с неба упал невзрачный дымящийся камень – остаток таинственной кометы. Упал – и тотчас обернулся Золей.

*24*

— Ой, Золя! – обрадовалась появлению подружки Сумьяна и кинулась ее обнимать.

— Золя, ты великая волшебница! Тебе нет равных! – преклонив перед девочкой колено, восторженно произнес Батый. Остальные мальчишки тоже весело загудели, с восхищением глядя на девочку, мгновенье назад превратившуюся из небесного камня в земную красавицу.

— Мяу-мяу-мяу! Мы гордимся дружбой с тобой, Золя! – по-мартовски загорланили Гетман со Степкой.

— Чик-чирик! Это было чирик-вычайно эффектно! – неистово зачирикал Граф.

— Золя, ты в прекрасной космической форме, – одобрительно отозвался Робик. – При желании ты могла бы легко долететь до Марса, и даже дальше – до границы нашей Солнечной системы.

Один Федор Петрович никак не проявил своих чувств, казалось, его совсем не тронули чудесные способности Золи. В этот момент все его внимание было приковано к Сумыславу и Ване.

 — Мальчики мокрые насквозь. Где ж их так угораздило? – озадаченно покачал головой начальник экспедиции. Затем объявил: – Возвращаемся к холму. Разведем наконец костер и попробуем привести ребят в чувство. Дракон, ты как? Сможешь подвести ребят?

— Само собой, – кивнул змей и тут же закашлял.

— Тебе плохо? – забеспокоилась Сумьяна.

— Не переживай, я справлюсь.

Откашлявшись, Дракон взмыл метров на десять от земли и, устало размахивая ранеными крыльями, полетел в сторону холма. Туда же направились все остальные.

По дороге к холму мальчишки и животные окружили Золю и, вновь радостно загалдев, стали наперебой требовать от девочки рассказать, что произошло в небе и где Сумыслав с Ваней умудрились так промокнуть. Но девочка не спешила отвечать на вопросы. Понурив голову, она брела, едва переставляя ноги.

— Ну, Золя! – взяв ее за руку, взмолилась Сумьяна. – Не молчи!

— Мы все наблюдали за вашим сражением и сильно переживали за вас, – искренне признался Дима.

— Здорово ты с Драконом им врезала! – с нескрываемым уважением похватил Васька.

— Да, это было круто! – восторженно добавил Сережка.

— Без четырех маленьких стихий мы бы не справились, – наконец заговорила Золя и махнула в сторону змея, летевшего метрах в двадцати от них. – Камушек стал летающей скалой и прихлопнул безголового червя. Уголек своим жаром растопил снежного человека. Ручеек обратился в водяных танцовщиц, а они своими волшебными плясками заворожили мерзкую жабу, да так, что она лишилась своих двенадцать голов! А Ветерок превратил вредный смерч в послушный парус и отправил его в бесконечное плавание по бескрайнему воздушному океану.

Девочка на миг замолчала, перевела дух и продолжила:

— Тяжелей всех пришлось Дракону. Змей-громовержец Лу оказался сильным соперником. Дракон никак не мог с ним справиться. Пришлось мне на время стать кометой и призвать на помощь Млечный путь. И когда победа была уже на расстоянии вытянутого крыла, произошло это…

— Что еще за «это»? – недоуменно переспросила Сумьяна.

— Пусть тебе об этом расскажут Сумыслав и Ваня, – уклончиво ответила Золя. Тем временем путники подошли к холму. У его подножия с подветренной стороны, щедро излучая спасительное тепло, вовсю полыхал костер. Возле него уютно вытянулся Дракон. На его спине, все так же не двигаясь, лежал Сумыслав. Зато Ваня пришел в себя и с виноватой улыбкой поджидал путников.

— О, Суми, ты все-таки сумела развести огонь! – одобрительно воскликнул Сережка. – Когда ты успела?

— Это не я, – с удивлением глядя на огонь, покрутила головой девочка. – Я же была с вами.

— Как не ты?! Кто же тогда?

— Это мы с Угольком постарались, – хриплым, простуженным басом ответил Дракон. – Уголек поджег сучья с одной стороны, а я – с другой.

— Молодцы! – по обыкновению улыбнувшись, похвалил Федор Петрович. Затем, приняв серьезное выражение лица, уставился на царевича. – Ну, Ваня, выкладывай, что у вас там стряслось.

— А что, разве Золя вам еще не доложила? – неохотно спросил царский сын.

— Я не прислуга, чтоб докладывать! – возмущенно фыркнула девочка.

— Прости, я не хотел тебя обидеть, – стушевался Ваня и неожиданно заплакал. Рыдание мешало ему продолжать говорить. При виде плачущего, впавшего в отчаяние царевича все кругом оцепенели, а он шагнул к Дракону, схватил руку Сумыслава, безжизненно свисавшую со спины змея, и вдруг пылко ее поцеловал. – Славик спас меня от верной гибели. Если б не он…

Царевич разрыдался с новой силой и уткнулся лицом в ладонь Сумыслава.

— Мяу, я таким Ваню никогда не видел! – ошарашенно мяукнул Степка. – Он стал похож на человека.

А Золя, нахмурившись, сердито одернула царского сына:

— Ну, хватит лить слезы как девчонка. Расскажи лучше, как это случилось.

— Я не знаю, зачем побежал от вас, – совладав с волнением, дрожащим голосом начал Ваня. – Я схватил то, что вы все назвали «мячом», прижал к себе, а оно такое мягкое, беззащитное, с вашим теплым запахом. Этот запах вскружил мне голову, напугал за доли секунды: я представил себе, что держу в руках не шар из шапок, а своего несмышленого младшего брата Юру, и если я сейчас опущу его на лед, вы продолжите пинать по моему братцу под предлогом, что хотите выбрать нового царя и завладеть державой – той, что строили мои отец и мать. И я пришел в ярость! Я дал себе слово, что не видать вам ни державы, ни моего недоразвитого брата, а значит, не видать вам больше этого тряпичного мяча. Я схватил его и помчался сломя голову, лишь бы подальше от вас.

Но тут началось что-то невыносимо страшное! Откуда ни возьмись, словно рожденные ужасной бурей, появились пять огромных чудовищ. Они накинулись на меня, погнались за мной в погоню. Я уже хотел было вернуться, чтоб вымолить у вас прощения и помощи, но внезапно передо мной выросла полынья. Я попытался затормозить и остановиться, но было поздно. Я упал, выронил на лед свою жалкую, пахнущую вашими детскими волосами державу – и мяч свалился в полынью.

Мяч мигом намок и стал тяжелым, как пушечное ядро. Он стал стремительно погружаться в воду, а я не мог допустить, чтоб моя держава утонула. Я вскочил на ноги, опрометчиво кинулся к мячу, снова поскользнулся и сорвался в полынью, как в пропасть.

Ваня на миг замолчал. Его лицо перекосило, точно от зубной боли.

— Как сейчас вижу: я беспомощно болтыхаюсь в воде, вокруг меня рушатся и гибнут чудовища, а у меня самого нет ни единого шанса на спасение.

Все, кто слушал царевича, включая робота, двух котов, воробья и Дракона, тревожно молчали, словно опасались, что своими вопросами могут вспугнуть рассказчика, и тогда он никогда не поведает о своем чудесном спасении. Но он рассказал – нашел в себе силы и мужество и закончил свою историю.

— И вдруг замечаю, как ко мне приближается, нет, падает с неба настоящий Дракон! А верхом на нем сидит Сумыслав и что-то кричит. Я пришел в такой восторг от увиденного, что вмиг утратил не только страх погибнуть, но и способность слышать и думать. Змей тем временем сел вблизи полыньи, повернулся ко мне спиной и протянул мне хвост. Не веря своему счастью, я судорожно схватился за хвост, как соломинку, но он оказался скользким, и я снова провалился в воду. Тогда Сумыслав слез с Дракона и подполз к краю полыньи. «Я прибыл в твой мир, чтоб уничтожить тебя, потому что из-за тебя в моей стране идет война и гибнут люди, – лежа на хрупком льду, неожиданно сказал мне Славик. – Но я не могу убить тебя, Ваня. Меня такому никто не учил». Он подал мне руку. Я взялся за нее и.. и резко дернул на себя. Я потянул к себе Сумыслава, и он свалился в полынью. Славик упал в воду рядом со мной, но не растерялся, а продолжил мне помогать – со всей силы уперся руками в мою спину и плечи, и я наконец выбрался на лед. А Славик стал тонуть и в отчаянии протянул мне руку. А я оттолкнул ее, и он пошел под воду… Я не знаю, как это вышло, зачем я так поступил.

— Ты плохой! – зарыдав в голос, закричала Сумьяна. – Ты очень плохой, Ваня Рюрикович!

— Я тебя сейчас прибью, царский червяк! – грозно пообещал Сережка. А Васька, закосив от сильного волнения здоровым глазом, недоуменно пробормотал: – Кто ж тогда спас Славика?

— Рыба, – коротко ответила Золя.

— Какая еще рыба? – ошарашенно переспросил Толик.

— Откуда мне знать? – пожала плечами девочка. – Это случилось так неожиданно, что я успела запомнить только ее губы.

— Чего-о?! – опешил Лешка.

— Да-а, с каждым мгновеньем история приобретает новые обороты, – удивленно заметил Федор Петрович. Стараясь сохранять самообладание, он ободряюще улыбнулся девочке. – Золя, не волнуйся, все уже позади.

— Я не за себя волнуюсь, а за Славика.

— Что произошло, после того, как он упал в полынью?

— Я была кометой, когда это случилось, – печально промолвила необыкновенная девочка-кудесница. – Я увидела с высоких небес, как Сумыслав провалился под лед и пришла от этого в ужас! Мой страх и тревога передались Млечному пути, я почувствовала, как задрожали, затрепетали звезды, окружавшие меня, как сбились в плотный бурлящий поток – и вдруг, подхватив меня как песчинку, ринулись вниз золотым водопадом! Угодили точно в полынью, достигли самого дна, стали рыскать туда-сюда, в нетерпении разыскивая утонувшего Сумыслава, а когда нашли его, внезапно претворились из скопления звезд в рыбацкий невод. Опутали им тело Славика и подняли его наверх.

— А там я уже ждал! – тоже охваченный невероятным волнением, счастливо прорычал Дракон. – Я схватил хвостом невод и вытащил его. Вижу, а в неводе запутался Сумыслав, да не один, а с большой рыбой. Прижалась рыба своими губами к его губам и так крепко целует его, что не оторвешь ее!

— Правда, что ли? – не поверил Сережка.

— Да-да, все так и было! – включился в разговор Камушек.

— Мы были рядом, помогли Дракону вытянуть на лед невод и тоже видел рыбу, – добавил Ветерок.

— Она и вправду помогла Славику, – в один голос заявили Ручеек и Ветерок.

— Но как?! – изумился Васька.

— Пока Сумыслав без памяти находился в полынье, рыба вдыхала жабрами из воды кислород, – принялась объяснять Золя, – а затем выдыхала его в рот Славику и так спасла его.

— Это похоже на сказку! – изумленно пробормотал Андрей.

— А что было потом? – восхищенно прошептал Лешка.

— Звездный невод вновь обернулся Млечным путем и, взмыв в небо, увлек меня за собой, – сказала Золя.

— А я поблагодарил великодушную рыбу за спасение Сумыслава и помог ей вернуться в полынью, – взволнованно продолжил змей. – Затем позвал царевича, замершего поблизости, и попросил его поднять Славика на мою спину. И Ваня помог.

— Не может быть! – не поверила Сумьяна и подозрительно уставилась на царского сына.

— Мне стало стыдно и больно, когда я увидел, как Дракон достал из невода твоего брата, – виновато вздохнув, признался Ваня. – Я поднял Славика и положил его вдоль спины Дракона. Потом хотел было забраться на него сам, как вдруг поскользнулся и упал… А что было дальше, не помню.

— Ты ударился головой о лед и потерял сознание, – объяснил Дракон. – Пришлось мне тебя хвостом, как краном, на спину поднимать. Но все хорошо закончилось, и мы снова вместе, друзья!

— Ну, пожалуй, еще рано говорить о том, что все хорошо закончилось, – озабоченно покачал головой Федор Петрович и положил ладонь Сумыславу на лоб. – Голова горячая, и весь он дрожит. Нужно немедленно возвращаться домой!

— Отнесем Славика в мой дворец, и знахари вылечат его! – предложил Ваня.

— Нет, – категорически отказался начальник экспедиции. – У Сумыслава поднялась температура, его лихорадит. Без лекарств не обойтись. Суми, возьми Снегофон и Льдомастер и срочно напиши на Карте времен год, из которого мы прибыли.

— Отличная идея! – поддержал Дима.

— Совсем неотличная, – буркнула в ответ девочка и вдруг вновь безутешно расплакалась.

— Что такое, Суми? Почему ты не можешь выполнить мою просьбу? – удивился начальник экспедиции. – Это же так просто – вернуть нас в наше время.

— Но это невозможно! Я полезла к брату в рюкзак, а там вот это…

Сумьяна протянула Федору Петровичу наполовину растаявшую сосульку и размокший свиток.

— Что это?! – обомлел Дима. – Неужели все, что осталось от Льдомастера и Снегофона?!

— Да, – обреченно шмыгнула носом девочка. – Они испортились, пока Славик был в воде.

— Вот это мы влипли! – с досадой пробормотал Сережка.

— Не понял, – оторопел Игорь. – Мы что, навсегда здесь застряли?! Нет, так дело не пойдет! У меня тренировка через час.

— А мне отец, если я вовремя не вернусь, всыпет ремня, – расстроился Толик.

— Ах, это настоящая беда! – в смятении воскликнула Золя. А кот и воробей печально прижались друг к дружке.

— Робик, а ты чего молчишь? – неожиданно набросился на своего дружка Женька. – Придумай что-нибудь!

— А что я могу сделать? – виновато развел пластиковыми руками механический человечек. – Я робот, а не волшебник.

— Хлопцы, вы можете поселиться в моем доме, – совершенно серьезно предложил Васька.

— В моем тоже места хватит, – поддержал его Андрей.

— А в моем так вообще хоть футбол гуляй! – хвастливо заявил Лешка, отчего все облегченно засмеялись. Даже Сумьяна улыбнулась сквозь слезы. И вдруг Батый сказал, обдав гостей ободряющим взглядом: – Не переживайте. Вы все вернетесь в свое время. Я позабочусь об этом.

— Ты-ы?! – почти в один голос воскликнули Дима, Толик, Женька и Игорь. А Сумьяна с бесконечной надеждой в глазах спросила: – Батый, ты не обманываешь?

— Нет, Суми. Я говорю чистую правду.

Батый подошел к Дракону и шепнул ему что-то на ухо.

— Все запомнил?

— Да, – улыбнулся удивительно симпатичной улыбкой змей.

— Тогда можешь отправляться в путь! – твердо заявил юный чародей и отошел от Дракона. Стоило змею только остаться одному, как к нему тотчас подлетела Сумьяна.

— Дракон, что он тебе сказал?

— Прости, Суми, это секрет, – ласково ткнулся в ее макушку свирепой мордой змей. – Батый передал мне одно старинное заклинание. Если я произнесу его, тотчас лишусь способности перемещаться во времени.

— Что ж, тогда будем прощаться! – торжественно объявил Федор Петрович.

— Прощаться, – эхом вторил ему Ваня. Он шагнул к Дракону и вновь поцеловал Сумыславу безжизненную руку. И – о чудо! – мальчик пришел в себя.

— Где я? – приподняв голову, он огляделся с недоумением и беспокойством. Но, заметив рядом сестру, Золю, джур, кота с воробьем, робота и новых друзей – царевича и сельских мальчишек, тотчас счастливо улыбнулся и воспрянул духом. – Как хорошо, что вы меня не бросили!

— С ума сошел, Славик?! – с нарочитой грубостью пыхнул на него Сережка. А Ваня при виде ожившего мальчика возликовал от безумной радости. А затем, весь трепеща, спросил: – Славик, ты знаешь наперед всю мою жизнь?

— Да.

— Наверно, впереди меня ждет непростая судьба, полная испытаний и бед, и я сотворю немало зла, раз вы прибыли сюда, чтоб уничтожить меня. Я не стану ничего тебе обещать, Сумыслав, но ты спас меня от верной смерти, а твои друзья научили меня таким прекрасным вещам, как дружба, сострадание и искренность. Это невозможно забыть!

— Вот и не забывай, – тихо попросил Сумыслав. – Может, это поможет тебе измениться хоть чуточку к лучшему. Прощай, Ваня Рюрикович!

— Прощай! – царевич в который раз поцеловал Сумыслава и, улыбаясь новой, до селе незнакомой ему улыбкой, скромно отошел в сторону. Больше мальчик царевича не видел. Зато к Сумыславу подлетели сельские мальчишки, стали пылко и с жадным отчаяньем с ним прощаться. Обнялись Васька, Андрей, Лешка и Батый и с другими джурами, как со старыми друзьями.

— Золя, ты мне нравишься, – внезапно признался девочке Васька. И в тот момент, когда он произнес эти слова, его косивший глаз встал как положено в глазнице и одарил девочку теплым светом прямой мальчишеской любви.

— Вася, но ты же знаешь, у меня есть Сумыслав, – мягко улыбнулась в ответ девочка.

— Знаю. И у нас теперь есть Сумыслав.

— А я в восторге от Сумьяны! – весело воскликнул щекастый Лешка. – Я б хотел такую сестру.

— Спасибо, – смущенно улыбнулась девочка и неожиданно протянула мальчику два яблока. – Угощайся. Нашла их в Славкином рюкзаке.

— Ух ты! Здорово, – обрадовался Лешка. Но тут же с разочарованием заметил: – Жаль, что яблок только два. А нас четверо.

— Пятеро, – поправил Васька, кинув взгляд на Ваню.

— Ну, это не проблема, – усмехнулся Сережка. Он достал перочинный нож и разрезал яблоки на несколько долек. – Тут и нам хватит.

— Спасибо! Вот это другое дело! – поблагодарил Лешка. А Андрей сказал: – Суми, хочешь, я поделюсь с тобой своими веснушками?

— Давай! – засмеялась девочка и протянула ему руку, а он вдруг нагнулся к ней, поцеловал с безмерной нежностью и тотчас смущенно отвернулся.

— Мяу, пока, Степан! – сказал Гетман и обнял местного кота. – Не грусти тут без нас.

— Мяу, пока, Гетман, – чуть приуныв, ответил Степка.

— Чик-чирик, держи хвост пистолетом! – напутствовал бойкий воробей. – Как он, кстати, у тебя поживает?

— Мяу, нормально, – сообщил Степка и для убедительности покрутил хвостом. – А все благодаря Робику.

— Да ладно, – застеснялся робот. – На моем месте так поступил бы каждый.

— Мяу, но далеко не у каждого есть квантовая сварка!

Федор Петрович наблюдал за всеми с молчаливой улыбкой. О чем он думал в этот момент? Встретившись с ним взглядом, Золя понимающе кивнула ему.

— Ну все, пора! – поторопил путешественников Дракон. – Заклинание не вечное, в любой момент может утратить свою магическую силу.

— А как же наша миссия?! – запоздало спохватился Сумыслав.

— Наша миссия подошла к концу. Ты, Славик, сделал даже больше, чем мы планировали. Ты спас в Ване Рюриковиче не просто человека, а его юную душу! – непривычно волнующимся голосом заявил Федор Петрович. И уже мягче, спокойней попросил: – Собери своих четырех друзей, чтоб они не остались в прошлом.

— Мы уже в Славикином рюкзаке! – радостно сообщили Камушек, Ветерок, Ручеек и Уголек.

— Р-р-р, тогда в путь! – весело прорычал Дракон.

Никто не стал больше медлить: джуры, девочки, начальник экспедиции, робот и кот с воробьем организованно заняли места на длинной, широкой, гостеприимной спине змея – и он плавно взлетел в прозрачное зимнее небо. Задрав головы, местные мальчишки махали на прощание новым друзьям, которых никогда больше не суждено было увидеть. И даже воскресший тополь, казалось, благодарно склонил свои ветви перед пришельцами из будущего.

Сделав круг над царским селом, Дракон поднялся выше, встретил на своем пути случайное облачко, влетел в него – и исчез навсегда.

*25*

Дракон покинул чужой век, влетев в одно облако, а вернулся в свое столетие, вылетев из другого облачка. И тут же столкнулся с вражеским дроном, точно коршун, кружившим над Городом. Змей не растерялся, мигом распахнул пасть, выпустил на механического стервятника огненный шар – и сжег дотла БпЛА.

— Молодец, дружище! – похвалил Сумыслав.

— Р-р-р, – прорычал в ответ змей.

— Чего? – удивился мальчик.

— Р-р-р! – повторил Дракон. Оказавшись в привычном для своих пассажиров мире-времени, он тотчас перестал разговаривать, как люди. Но Сумьяна прекрасна поняла, что хотел сказать крылатый змей, и передала вслух его слова: – «Не стоит благодарить. Это моя обязанность – защищать тех, кто мне дорог».

А затем девочка шутливо погрозила Дракону.

— Не спорь с моим братом! Он знает, что говорит. Ты и вправду большой молодец и заслужил похвалу!

— Мяу! Чик-чирик! – поддержали девочку кот с воробьем.

— Что, Дракон, Гетман и Граф больше не разговаривают? – расстроился Толик.

— Эх, а мне понравилось, как они с нами болтают, – грустно усмехнулся Сережка.

— Мне тоже, – кивнул Дима. А Золя, посмотрев на робота, расположившегося рядом с ней, попросила: – А ты, Робик? Скажи что-нибудь.

— Я – робот, я – робот, я – робот, – затараторил механический человечек.

— Сейчас же замолчи, говорящая кукла! – разозлился Женька. Но робот продолжал без умолку сообщать, кто он есть. Женьке не оставалось ничего другого, как выключить Робика. Джуры засмеялись, но в их взглядах читалось искреннее сожаление, что они больше не услышат забавную болтовню кота, воробья, змея и робота.

— В нашем мире они могут только рычать, мяукать, чирикать и произносить заученные слова, – объяснила Сумьяна.

— А что стало с маленькими стихиями? – поинтересовался Федор Петрович.

— Судя по тому, что они помалкивают в рюкзаке Славика, Камушек, Ветерок, Ручеек и Уголек тоже утратили способность говорить человеческим голосом.

— Айда Суми! – с восхищением покачал головой Сережка. – Говоришь, как взрослая!

— Наша Суми – умница! – внезапно похвалил ее Игорь, предпочитавший обычно помалкивать.

— Да, я – умница! – задрала носик маленькая девочка. – А вы что, только сейчас об этом узнали?

Ее слова вызвали новый взрыв хохота у джур. Смеялся даже Федор Петрович. После смертельной опасности, которую три минуты назад пришлось пережить путешественникам во времени, они наконец расслабились и с облегчением выдохнули. Но вот смех затих, все замолчали и вновь сосредоточились на полете.

Сумьяна устроилась позади брата. Для удобства сестры он перевесил рюкзак себе на грудь. А девочка, обняв брата, нежно прижалась щекой к его спине.

— Славик, как ты себя чувствуешь?

— Спасибо, Суми. Гораздо лучше, чем раньше, – бойко ответил мальчик. Он заметно приободрился, повеселел и смотрел вокруг ясным взглядом. Сумыслав сидел возле головы Дракона, держась за его милые козьи рожки, и пристально глядел вниз, желая первым убедиться, как неузнаваемо преобразился Город после наступления долгожданного мира. Мальчик отчетливо помнил, каким был Город до того момента, как они отправились в прошлое. Тогда было начало зимы, снежное и морозное, но вместо приподнятого предновогоднего настроения кругом ощущались тревога, усталость и обреченность. Тускло светили светофоры, дома выглядели заброшено и одиноко, серые, словно покрытые пеплом, автомобили смахивали на случайных заблудившихся призраков, а походка редких прохожих была торопливой и мечущейся, как у беззащитных зверьков, на которых охотится ненасытный хищник. Сейчас все выглядело иначе. Снег с газонов и тротуаров сошел, в воздухе пахло весенней свежестью, свет светофоров стал ярче и живей, витрины магазинов, фасады домов, кузова автомобилей блистали чистотой, и, казалось, они всем улыбаются. И если бы не шальной беспилотник, попавшийся путешественникам навстречу, можно было бы подумать, что война позади, в прошлом, как необыкновенное приключение путешественников во времени.

— Город приходит в себя, но не могу понять, что меня в нем беспокоит? – задумчиво признался Федор Петрович. Сидя на Драконе, он тоже внимательно рассматривал крыши домов, мостовые и тротуары.

— Раз дроны до сих пор летают – значит здесь что-то не так, – озабоченно заметил Дима.

— Выходит, война не закончилась, – грустно предположил Женька.

— Эх, обманул нас Ванька! – печально вздохнул Толик. Игорь пробормотал что-то невнятное, а Сережка сердито буркнул: – Надо было царевичу накостылять напоследок!

— Но ты же не знаешь, как сложилась жизнь Ивана Рюриковича после нашего отъезда, – возразил начальник экспедиции. – Ведь после этого прошло почти пять столетий.

— Ничего с Ванькой не случилось, – недовольно надулась Сумьяна. – Просто он не захотел стать хорошим.

— Суми, ты мудрая, – улыбнулся Сумыслав и, обернувшись, поцеловал макушку сестры.

Немного погодя Дракон мягко сел во дворе дома, в котором жила семья Сумыслава и Сумьяны – приземлился точно посреди спортивной коробки, в которой до войны взрослые и дети играли в футбол, хоккей и катались на коньках. Путешественники слезли со спины змея, после чего Сумыслав, присев перед ним, шепотом попросил:

— Дружище, придется тебе снова стать ящерицей. Прости, но иначе мы не поместимся в нашей квартире.

— Р-р-р, – понимающе рыкнул Дракон, щелкнул хвостом – а в следующее мгновенье превратился в знакомую верткую зеленую стрелку. Мальчик положил ящерку в рюкзак, где молча притаились четыре маленькие стихии. При виде Сумыслава и ящерицы они приветливо застучали, задули, забулькали и затрещали. Тут до Сумыслава донесся голос Федора Петровича.

— Друзья мои, джуры, вот мы и вернулись с вами домой, в наш любимый Город! Нам пришлось не просто, но мы выполнили нашу миссию.

— А как же дрон? – напомнил Дима.

— Значит война не кончилась, – угрюмо заявил Игорь.

— Погодите, не спешите с выводами, – поспешил успокоить мальчиков начальник экспедиции. – Мы только прибыли и многого еще не знаем. Потребуется время, чтоб разобраться в ситуации.

— А сейчас что нам делать? – спросил Сережка.

— Думаю, пора расходиться по домам.

— Нет-нет! – внезапно воспротивилась Сумьяна. – Идемте к нам.

— Да, в самом деле, – поддержал сестру Сумыслав. – Выпьем вместе чаю, согреемся. Заодно расскажем папе с мамой о наших приключениях.

— Ты считаешь, это будет уместно? – засомневался Федор Петрович. Мальчик хотел было ответить утвердительно, как его вдруг перебили кот и воробей.

— Мяу-мяу-мяу! Чик-чирик-чирик! – загалдели они и первыми помчались к подъезду Сумыслава и Сумьяны.

— Ха-ха-ха! – не удержавшись, прыснула со смеху Золя. – Разговаривать они не могут, но все понимают. Придется принимать приглашение.

И девочка направилась следом за Гетманом и Графом, а за Золей последовали все остальные. Последним шагал Робик. Он шел и тихонечко приговаривал:

— Я – робот, я – робот, я – робот… И никакая не говорящая кукла!

Подойдя к входной двери своей квартиры, Сумыслав хотел было нажать кнопку звонка, да так и обмер с протянутой рукой.

— Славик, тебя что, звонок током ударил? – пошутил Сережка, шедший сзади.

— Если б его ударило током, он отлетел бы на несколько шагов назад, – возразил Женька.

— Наверное, Славик заснул на ходу, – тоже смеясь, предположил Толик.

— Похоже на то, что нашего приятеля укачало, пока мы летели на Драконе, – ехидно ухмыльнулся Игорь.

— Эй, чего вы пристали к моему брату?! – сжав кулачки, бросилась защищать Сумыслава Сумьяна.

— Славик, у тебя все в порядке? – сочувственно спросила Золя.

— Да, – наконец ответил мальчик. – Но я чувствую, что за этими дверьми нас ждет что-то невероятное.

— Хорошее? – обеспокоенно уточнил Дима.

— Понятия не имею.

— Ну так скорее позвони, и мы все узнаем! – подбодрил Федор Петрович.

— Мяу! Чик-чирик! Так-так-так! – поддержали его кот, воробей и робот И Сумыслав нажал кнопку звонка.

Каково же было удивление джур, девочек и начальника экспедиции, когда они увидели, кто отворил им дверь. Это был дед Дымовик! Из-за его плеча выглядывала королева Зима.

— Дедушка Дымовик, вы вернулись! – изумленно воскликнул Сумыслав.

— Рано утром прилетели из Снежного королевства с Зимой Морозовной, – молодо улыбаясь, сообщил старик.

— Тетушка Зима, я так рада вас видеть! – восторженно засмеялась Сумьяна.

— Милые мои дети! Ну идите же ко мне, – тоже улыбаясь, сказала Зима и раскрыла свои объятия. – И вы, путешественники во времени, тоже входите. Не стойте на пороге. Мы вас уже заждались.

— Очень странно. А как вы узнали, что мы должны вернуться в Город именно сегодня? – протянув королеве руку для знакомства, спросил Федор Петрович.

— Об этом не раз повторил Дымовик, – ответила Зима. – Но как он об этом узнал, так и не признался мне.

— Это мой секрет, – ухмыльнулся в усы старик. И загадочно подмигнул брату с сестрой. – А еще, внучки, мы с Ее Величеством приготовили вам сюрприз.

— Славик, Суми, это я ваш сюрприз! – вдруг раздался рядом чей-то звонкий писк. – Привет!

— Снежуля, это ты?! – радостно завизжала Сумьяна. – Привет, подружка!

— Принцесса-снежинка! Вот это да! – тоже несказанно обрадовался Сумыслав. Не понимая, что происходит и кому принадлежит загадочный писк, остальные мальчишки, Золя и начальник экспедиции молча застыли в прихожей.

— Снежуля, мне не верится, что ты тоже прилетела! – восторженно признался Сумыслав.

— Конечно, как я могла упустить такую возможность – снова вас повидать.

— Но где ты? – мальчик растерянно огляделся по сторонам.

— Сейчас устроилась на мамином плече. Но хочешь, как в день нашего знакомства… Хи-хи-хи, а теперь я на твоем носу!

— Невероятно! – возликовал Сумыслав. Но тут же встревоженно спросил: – А вдруг ты растаешь, Снежуля?

— Не бойся. На мне Лефандр.

— Чего-о?!

— Лефандр – это микроскопический скафандр из льда, – пояснил Дымовик. – Он защищает принцессу от перегрева. Поэтому можно быть твердо уверенным, что снежинка не растает, где бы она ни находилась. Даже на кончике твоего носа, Славик.

— Это вы Лефандр сделали, дедушка? – уточнила Сумьяна.

— Вместе с Вьюжичем, королевским чародеем.

— А я помню, как принцессу спасло мороженое. При чем не простое, а соленое! –весело засмеялся мальчик. А затем разочарованно вздохнул. – Жаль, что тебя не видно, Снежуля.

— Ну, это дело поправимое, – заверил Дымовик и вопросительно посмотрел на брата с сестрой. – У кого из вас мое огниво?

— У меня, – сказала Сумьяна и протянула кисет старику. Он вынул из мешочка, казалось, три обычных предмета: камушек, подкову и кусочек сухой коры.

— А пожара не будет? – забеспокоилась Зима.

— Нет, конечно, – успокоил ее Дымовик. – Ведь это огниво волшебное.

Он высек кремнем из кресала искры, а они вместо того, чтоб разлететься в разные стороны, сбились в светящийся рой, образовали плотный золотой шар. Он завис прямо над носом мальчика, а в следующий миг взглядам всех, кто был в прихожей, предстала миниатюрная прозрачная бусинка. Внутри нее находилась крохотная девочка в белом изящном платьице и сверкающей короне; красавица приветливо махала всем тонюсенькой ручкой. Увидев принцессу, брат с сестрой радостно закричали:

— Ура! Снежуля! Ты настоящее чудо!

Но чудо длилось недолго: спустя несколько мгновений искрящийся шар погас и Лефандр с принцессой тоже исчез.

— Ой, Снежуля, куда ты пропала? – расстроился Сумыслав.

— Я здесь, Славик, по-прежнему на твоем носу. На нем так уютно. Пожалуй, я немного вздремну.

— Это так напоминает наше знакомство с принцессой, – ласково проговорила Сумьяна. – Славик, помнишь, как Снежуля тогда тоже уснула на твоем носу?

— Да, – мечтательно улыбнулся мальчик. – И мне пришлось, чтоб не будить Снежулю, отправиться на небо в Снежное королевство. Это было невероятное приключение!

— Открою вам тайну, – снова хитро прищурился Дымовик. – Кроме принцессы-снежинки, вас ждут еще сюрпризы. Целых шесть!

— Дедушка, вы нас заинтриговали! – воскликнул Сумыслав, но, вспомнив, что на его носу задремала дочь правительницы Снежного королевства, тотчас виновато притих.

— И где эти сюрпризы? – шепотом спросила Сумьяна.

— Сейчас увидишь, – тоже шепотом ответил необыкновенный старик.

Дети и начальник экспедиции разделись в прихожей и прошли в гостиную, а кот увлек за собой воробья и робота в комнату Сумыслава и Сумьяны. В гостиной было полно народу! Вдоль комнаты стоял большой праздничный стол, уставленный угощениями. За столом, кроме папы, мамы, дяди Вани и тети Светы сидели еще Атаман и его пять казаков.

— Вот это да! Невероятно! И правда сюрпризы! Да еще какие! – восхищенно загудели дети и бросились обнимать хозяев дома и казаков.

— Федор Петрович, – представился начальник экспедиции предводителю отважных воинов.

— Атаман, – приветливо улыбнулся тот в ответ. Начальник экспедиции и джуры пожали руки казакам и хозяевам дома, после чего путешественники во времени сели за стол.

— Как прошла ваша миссия? – поинтересовался папа, глядя на Федора Петровича. – Вы достигли того, что задумали?

— Дорогой! – вмешалась мама. – Не можешь ты потерпеть со своими вопросами? Люди только с дороги. Наверняка голодные. Ведь в 16-том веке, поди, нормальной еды нет никакой.

Все за столом, включая деда Дымовика, королеву Зиму и казаков, засмеялись и Федор Петрович тоже. Потом он совершенно серьезно сказал:

— Если коротко – миссию мы выполнили.

— Ой! Неужто вы уби… устранили Ваню Грозного? – испуганно всплеснула руками мама.

— Нет, мы поступили иначе. Точнее, это сделал Славик. За что ему большое спасибо!

— Ничего такого я не делал, – смутился мальчик. – Я просто помог Ване выбраться из полыньи, в которую он провалился.

— Выходит, ты вместо того, чтоб расправиться с царевичем, спас его? – опешил папа. И тут же торжественно объявил: – Я горжусь тобой сын!

— Молодец, Славик! – похвалил Атаман. Казаки тоже одобрительно зашумели: – Айда хлопец! Не подкачал. Казак, что тут скажешь!

И тут вдруг раздался язвительный голос Игоря:

— А что толку от нашей миссии? Все равно война не закончилась. Мы на Драконе чуть не врезались в дрон.

— Ну, спортсмен, погоди! – сердито зашипел Сережка и показал мальчику кулак. – Я с тобой потом разберусь!

— Не надо ни с кем разбираться, – вздохнул папа. – Ваш товарищ прав. За ваше отсутствие нам удалось заключить перемирие с Пукиным и москитами, но они не держат своего слова – продолжают обстреливать Город и совершать на него налеты с воздуха.

— Увы, чуда не произошло и мир так и не наступил, – грустно подтвердил дядя Ваня.

— Мне даже кажется, что война вспыхнула с новой силой, – обреченно добавила тетя Света. – Я недавно где-то прочла, что сигналы воздушной тревоги сегодня звучат чаще, чем раньше. Небо над Городом не знает покоя от стрекота вражеских беспилотников, а от грохота взрывов, сотрясающего улицы и дома, стекла в окнах дрожат жалобней и отчаянней.

— Все, довольно! Уже невмоготу от плохих новостей! – строго перебила подругу мама. – Сейчас будем есть пирог и рассказывать друг другу веселые истории.

При слове «пирог» взрослые попытались улыбнуться, дети радостно оживились, а мама направилась в кухню за выпечкой. Вскоре хозяйка дома вернулась с блюдом, на котором красовался огромный пирог. Он выдался на славу: ароматный, с румяными боками, украшенный сверху вареньем и фруктами.

— Ура! – не сговариваясь дружно и искренне закричали все за столом. Разрезав пирог, мама принялась раскладывать аппетитные куски по тарелкам, как вдруг в прихожей раздался звонок.

— Кто бы это мог быть? – удивилась мама и повернулась к папе. – Дорогой, ты еще кого-нибудь приглашал?

— Нет, – недоуменно пожал плечами папа.

— Я открою! – вызвался Сумыслав и кинулся ко входной двери.

*26*

Сумыслав порывисто отворил дверь, словно снова предчувствовал, что за ней его ждет нечто необычное, и не ошибся. На пороге неловко застыли двое: школьный учитель труда и физкультуры и незнакомый старик. У физрука был потрепанный, измученный вид, куртка, порванная в нескольких местах, и совсем седые волосы. Зато старик был одет, как важный царский или королевский вельможа из сказки: в пышной шапке, отороченной мехом, и длинной, до щиколоток, шубе, вышитой таинственными узорами и письменами. В руке незнакомец держал деревянный посох с массивным металлическим набалдашником.

— Борис Николаевич, это вы?! Здравствуйте! – изумленно приветствовал мальчик учителя. – Входите же скорей!

Когда нежданные гости зашли в квартиру, Сумыслав смущенно пробормотал:

— Простите, Борис Николаевич, но я думал, что вы погибли тогда, в лесу, когда его обстреляли москиты.

При этих словах физрук заметно вздрогнул, побледнел и отвел от мальчика потухший взгляд.

— Славик, дай людям спокойно раздеться. Борис Николаевич, как я рада, что вы живы! – выйдя в прихожую навстречу новым гостям, сказала мама. Затем пригласила учителя: – Идемте за стол, и вы расскажете, что с вами стряслось.

И вежливо добавила, переведя взгляд на незнакомца, до сих пор не произнесшего ни слова:

— И ваш спутник пусть тоже проходит.

И тут старик удивил маму внезапной вызывающей выходкой. Подойдя к хозяйке дома, он снял шубу и небрежно сбросил ее на пол – мама едва успела налету подхватить одежду. А странный гость, приосанившись, с важным видом прошел в гостиную.

— Уважаемый! Не знаю, как вас по имени, – запоздало крикнула ему вдогонку мама. – Вы могли бы оставить свою трость в коридоре?

Но незнакомец даже не обернулся. Войдя в комнату, он цепким взглядом охватил присутствующих, отчего-то насупился, заметив за столом Атамана и его бойцов, но углядев среди людей Сумьяну, вдруг широко и искренне улыбнулся.

Тем временем физрук представился хозяевам и гостям дома:

— Борис Николаевич, учитель. Веду в школе уроки физической культуры и труда.

— Боря, мы все тебя хорошо знаем, – подбадривающе подмигнул товарищу Федор Петрович. – Ну разве что пан Атаман и его воины видят тебя впервые.

— Рад знакомству с вами, Борис Николаевич! – крикнул со своего места предводитель казаков. Его бойцы тоже поприветствовали физрука: – Не стойте! Идите к нам! В ногах правды нет.

Папа принес с кухни две табуретки, и новые гости сели за стол. Вернулись на свои места мама и Сумыслав.

— Борис, ты сегодня, вне всяких сомнений, самый большой для нас сюрприз! – весело объявил начальник экспедиции. Затем уже серьезно спросил: – Но как тебе удалось спастись в лесу? Ты поступил очень благородно, вызвавшись прикрывать наш отъезд из лагеря.

— Насчет самого большого сюрприза, Федор, ты явно преувеличиваешь, – скромно улыбнулся физрук и загадочным взглядом указал на старика. – О своем спасении скажу коротко. В том неравном бою я выжил чудом, а когда кончились патроны, попал в плен. Ночевал прямо в снегу со связанными руками и кляпом во рту. Утром вражеские солдаты повели меня на допрос к своему командиру, но Иван Васильевич, к счастью, отбил меня у москитов.

С этими словами учитель снова показал на молчаливого старика и с восхищением произнес:

— Причем отметелил их своим посохом так, что они едва унесли ноги!

— Кто вы? – спросил папа, с интересом глядя на необычного незнакомца. Ни слова не говоря, старик вынул из кармана просторных, похожих на шаровары штанов шар из детских шапок и поднял его над головой.

— Это же наш мяч! – опешил Сумыслав.

— Точно, он! – тоже оторопел Сережка. – Мы играли им в футбол с Васькой Шуйским и его товарищами, пока противный царевич не схватил мяч и не сбежал с ним.

— Так вы – Ваня Рюрикович?! – воскликнула Сумьяна, широко открытыми глазами глядя на старика. Но тотчас исправилась: – Ой, простите, Иван Васильевич!

— Так! Я есмь царь! – торжественно объявил он.

— Ух ты! Ничего себе! Вот так встреча! – восторженно закричали Дима, Толик и Женька.

— Суми, как ты догадалась?! – удивилась Золя.

— У этого дяди глаза такие же, как у Вани, – смущенно промолвила девочка.

— А почему царевич такой старый? – недоверчиво буркнул Игорь. – Когда мы его встретили, он был одного с нами возраста.

— Ну ты даешь, спортсмен! – снисходительно усмехнулся Сережка. – Мы познакомились с Ванькой в 1543, а сейчас какой год?

— 2025! – бодро ответила за Игоря Зима. Она с восхищением уставилась на царя. – И вовсе наш гость не старый. Иван Васильевич, Вы очень импозантный, колоритный мужчина. Какой у вас гордый профиль, какая величавая осанка! А говорите так, что не возразишь.

Дед Дымовик кинул на королеву насмешливый взгляд, но промолчал. А папа вежливо поинтересовался:

— Иван Васильевич, как вы нас нашли?

— Найти ваши хоромы, боярин, было не сложно! – с важным видом признался необычный стрик. – Воевода Борис показал дорогу. Пока мы шли к вам, он поведал мне, что мои потомки тут у вас натворили. Да я и сам все видел своими глазами. Мерзавцы! Негодяи!

В сердцах царь стукнул посохом об пол, отчего посуда на столе жалобно задребезжала, и вперил суровый взор в пятерых воинов и их командира.

— Смотрю я на вас, стрельцы, и думаю. Война идет, кругом разрушения, горе и утраты невосполнимые, а вы как ни в чем не бывало на пиру гуляете!

— У нас ротация, в связи с чем нам дали короткий отпуск, – хмуро ответил Атаман.

— Не понял! – недовольно поднял бровь Рюрикович.

— Позвольте, Иван Васильевич, я все объясню, – мягко вмешался в разговор папа. – Ротация – это замена уставших бойцов, давно несущих службу, на свежие силы. А отпуск – это как, по-вашему, побывка, временный отдых.

— Хм, – удовлетворенный ответом хмыкнул царь. И, продолжая разглядывать Атамана пытливым взглядом, снова спросил: – Чьих будете, стрельцы? Севрюки небось?

— Кто-о?! Что еще за «севрюки»? – в этот раз пришел черед удивляться предводителю казацкого отряда.

— Нет, Ваше Величество, эти воины не севрюки, – вновь ответил за Атамана папа. – Это – наши современные казаки. К севрюкам, потомкам северян, в незапамятные времена населявшим здешний Край, они вряд ли имеют отношения. Хотя первое упоминание слова «казак» относится приблизительно к началу XIV века и переводится с половецкого языка как «свободный».

— Казаки, говоришь? – оживился царь. – Славные, бесстрашные воины! В столетии, из которого я прибыл, казаки самоотверженно защищают границы Москитии от набегов разных неприятельских войск.

— А сегодня мы обороняем границы нашей Страны от нашествия подлых москитов! – не отводя взгляда от царя, жестко произнес Атаман. – А виноваты в этом вы, Иван Васильевич! Ваш алчный, ненасытный дух вселился в гадкого Пукина и вдохновил его на новую войну против нашей Страны.

Ах как не понравились эти слова царю! Он вмиг побагровел от ярости, сжал до бледной дрожи в пальцах воинственный посох, но смолчал, совладал с гневом, а вскоре и вовсе выпустил пар и посветлел лицом. А все потому, что к нему незаметно подошла Сумьяна, взяла его большую грубоватую руку в свою нежную детскую ручку и приложила к щеке. А щечка у девочки была теплой и шелковой.

— Ну что ты, Ваня, сердишься? Ведь дядя Атаман правду говорит.

— Так, правду, – растаял старик от ласковых прикосновений ребенка. – Истину глаголет воевода.

Дождавшись, когда за столом снова воцарился мир, Федор Петрович обратился к царю:

— Вы сказали, Ваше Величество, что в этот дом вас привел Борис Николаевич. А как вы попали из своего времени в нашу реальность?

— О, это отдельная история! – таинственно ухмыльнулся Иван Васильевич.

— Неужто через портал времени?! – взволнованно спросил папа.

— Я не понимаю, про что ты, боярин, – покачал головой Рюрикович. – Батый, мой старый друг детства, показал мне подземный ход. Поведал мне по секрету, что его вырыли давным-давно, когда в ваших краях находилось какое-то княжество, принадлежавшее его предкам. Но я сперва не поверил Батыю.

— Подземный ход! Дайте-ка я угадаю, о чем речь, – снова, не сдержавшись, перебил царя папа. – Этот ход ведет из столицы Москитии прямо в наш город и заканчивается под Воскресенской церковью. Так?

— Хм. До церкви я не дошел, – озабоченным голосом признался царь. – Мне пришлось завершить свое странствие во времени, не доходя до вашего города, посреди чистого поля. Хотите знать, как все было?

Иван Васильевич обвел вопросительным взглядом сидевших за столом взрослых и детей.

— Да! – не сговариваясь ответили все хором.

— Ну, тогда слушайте. Уже порядком уставший и измотанный долгой дорогой, я едва брел по туннелю, когда свод его внезапно сотрясся от мощного взрыва. Это случилось в двух дюжинах шагов впереди меня. С головы до ног меня забросало грудой камней и комьями мерзлой земли, она провалилась вниз, я упал, но каким-то чудом остался целым и невредимым. Однако стоило мне только выбраться из лаза наверх, как на меня накинулись злобные разбойники. Они пытались скрутить мне руки, но посох меня не подвел – я уложил им всех до одного негодяя!

Среди них был пленный со связанными руками. Я освободил его, он назвал свое имя, а по дороге к Городу случайно проговорился, что знаком с Сумыславом и его сестрой. А еще Борис сказал, что я попал под минометный обстрел и одна из мин случайно угодила в подземный ход.

— Иван Васильевич, вы родились в рубашке, – улыбнулась мама. А потом, повернувшись к папе, удивленно спросила: – Дорогой, откуда ты знаешь про этот старинный ход?

— И впрямь, боярин, откуда тебе известно про этот лаз? – подозрительно уставился на папу Рюрикович. – Неужто ты вражеский лазутчик?

— Ха-ха-ха! Нет, конечно, – засмеялся папа. – Просто я читал о нем однажды. Ход и впрямь очень древний, появился за несколько столетий до вашего рождения, Иван Васильевич. Копали туннель с двух сторон. Из Москитии его рыли слуги хана Золотой Орды Тохтамыша. В 1382 году он хитростью захватил столицу Москитского царства, поджег ее и уничтожил многих жителей, а пока город горел, приказал выкопать туннель в сторону западных границ Москитии. А вот со стороны княжества ход копали…

— Что еще за княжество? – увлеченный папиным рассказом, нетерпеливо перебил царь.

— Вы же сами его упомянули, Иван Васильевич. Это Глинское княжество. Много веков назад оно существовало на территории нашего Края. Основателем этого княжества был Мансур, сын Мамая, знаменитого военачальника из Золотой Орды.

— Это тот самый Мамай, чье войско было разбито на Куликовском поле дружинами князя Дмитрия Донского? – уточнил Федор Петрович.

— Да, – кивнул папа. – Мамай проиграл два сражения. Сперва Дмитрию Донскому, а затем Тохтамышу на реке Калке. И все это случилось в одном и том же 1380 году. После второго поражения Мамай потерял войско и бежал в Крым, а его сын Мансур поселился в наших краях и в 1381 году основал княжество, получившее название Глинское.

— Хм, и зачем же выкопали этот туннель? – озадаченно спросил царь.

— Не поверите, Иван Васильевич! – оживленно воскликнул папа. И лицо его озарилось счастливой улыбкой. – Ради любви! Издревле наш Край, включая Глинское княжество, славился красивыми девушками и женщинами. Вот и договорились ханы Золотой Орды с правителями Глинского княжества, что будут присылать сюда сватов, чтоб подыскивать жен для своих наследников и сыновей своих вельмож. А ход выкопали, чтоб защитить ханских посланников и местных девушек от набегов разбойников, которых в этих краях было несметное множество.

— Вот как! – изумленно поднял бровь царь. – Теперь ясно, почему мою мать, Елену, звали Глинской. Отец мой, Василий III, из рода Рюриковичей, а мать, выходит, из этих мест.

— Да! И не только она.

— Что ты хочешь этим сказать, боярин? – насторожился Рюрикович.

— Подумайте, как Батый прознал про этот тайный ход.

— Хм, – задумался царь. – И вправду как?

— Не исключено, что Батый – ваш дальний родственник по материнской линии, возможно, даже единокровный брат. Иначе как можно объяснить, что вашему современнику стало известно о секретном лазе?

— Ха-ха-ха! Невероятно, боярин! – вдруг весело захохотал царь. – Где ты был раньше? Знай бы, я что Батый – мой брат, не отрезал бы Степке хвост.

— Кто такой Степка? – недоуменно спросила мама.

— Любимый кот Батыя, – ответила Сумьяна.

— Что-о?! Иван Васильевич, вы отрезали хвост коту?! – испуганно всплеснула руками мама. – Какой ужас! Какой позор!

— Не переживайте, боярыня, – примиряюще улыбнулся царь и показал на Женю. – Механический человечек, которого создал этот способный отрок, приделал коту хвост на место.

— И каким же образом, позвольте спросить? – уточнил дядя Ваня.

— С помощь квантовой сварки. Я правда так и не понял, что это за магия или хитрость такая, но спасенный хвост выглядел так, будто я его никогда не отрезал.

— Браво! Ты молодец! – взрослые дружно захлопали Жене. А он, не ожидав такого внимания к себе, стушевался. – Это не меня нужно благодарить, а Робика.

Начальник экспедиции вновь повернулся к царю.

— Что думаете делать дальше, Иван Васильевич? Какова цель вашего путешествия во времени, если это не является секретом?

— Я хочу разделаться с Пукиным! – твердо объявил Рюрикович.

— В это трудно поверить, – с сомнением ухмыльнулся Атаман.

— Но зачем вам это нужно? – удивился папа.

— Своей войной против вашей Страны Пукин запятнал, опорочил древнюю историю моего государства. Я намерен проникнуть в столицу Москитии и раз и навсегда покончить с самозваным царем!

— Но как вы, Иван Васильевич, собираетесь встретиться с Пукиным? – спросила тетя Света. – Вернетесь обратно по подземному ходу?

— Ни в коем случае, сударыня! Ход ведет в прошлое, а мне нужно в настоящее!

— Иван Васильевич, но если туннель времени вам не подходит, то как вы тогда попадете в столицу нынешней Москитии? – озадаченно уточнил Сумыслав.

— Эх, Славик, если б я знал, я бы к вам не пришел, – обескураженно вздохнул царь.

— Внучок, да как ты можешь об этом спрашивать? – вмешался в разговор дед Дымовик. – Ведь ты владеешь самыми мощными магическими инструментами: Льдомастером, Снегофоном и Картой времен! С их помощью ты способен отправить Ивана Васильевича в любое время и любую точку земли, не только в Москитию.

— Их уже нет, дедушка, – грустно сообщила Сумьяна и показала Дымовику крохотную ледышку и сморщенный свиток. – Это все, что осталось от Льдомастера и Снегофона.

— Как?! Как это могло случиться, Славик? – старик с укором покачал головой.

— В том, что магические вещи испортились, виновен я, – неожиданно встал на защиту мальчика Иван Васильевич.

— Вы?! – Дымовик устремил на царя недоверчивый взгляд.

— Да. Я провалился в полынью и наверняка утонул бы, если бы не Славик. Он взялся спасти меня и сам упал в воду. Отчего у него промокли насквозь вся одежда, котомка и все, что лежало в ней.

— Тогда даже не знаю, как вам помочь, – разочарованно развел руками старик.

— Зато я знаю! – внезапно заявила Зима. И озорно подмигнула царю. – Я подброшу Вас на летающих санях до столицы Москитии, превращу в снежинку и скину над вражеским кремлем.

— А зачем меня превращать в снежинку?! – опешил Иван Грозный.

— Так Вас ни одна противовоздушная оборона не заметит, – со знанием дела объяснила королева. – Спуск будет плавным, как на парашюте, даже лучше.

— Но снежинки же тают, – с недоверием отозвался царь.

— Не перебивайте меня, Иван Васильевич! – нахмурилась правительница Снежного королевства. – Когда опуститесь до окон президентских палат и влетите внутрь, Вы в тот же миг станете самим собой. Вот тогда не оплошайте – не дайте мерзкому Пукину уйти от возмездия!

— Отдубасьте его своим посохом, как тех москитских солдат! – весело добавил Борис Николаевич.

— Воздушный десант в виде снежинок – это нечто новое в военном деле, – недоуменно заметил Атаман. – Пани Зима, а как вы собираетесь все это провернуть?

Королева не успела ответить предводителю казаков: неожиданно в комнате раздался пронзительный писк. Это проснулась на носу Сумыслава принцесса-снежинка.

— Я все слышала, мамочка! Отличный план! – восхищенно запищала Снежуля. – Я отправлюсь с тобой в Москитию!

— Тетушка Зима, возьмите меня с собой, – попросила Сумьяна. – Сделайте и меня снежинкой.

— Суми, ты хочешь стать боевой снежинкой! – восторженно воскликнул Сумыслав. – Я тоже лечу с вами!

— И я! – не задумываясь решил присоединиться к брату с сестрой Сережка. – Мы Пукину и москитам такой снежный десант устроим, мало не покажется!

Тотчас в комнате поднялся оживленный, радостный гул.

— Да! Мы им покажем! Возьмите и меня в команду, тетя Зима! И меня! – стали наперебой выкрикивать Дима, Женька и Толик. И даже увалень Игорь принялся упрашивать королеву взять его с собой: – Примите меня в свой отряд! Я вам пригожусь.

— А как же твоя тренировка? – насмешливо прищурив один глаз, спросил мальчика Федор Петрович.

— Ничего, эту пропущу, – расплылся в добродушной улыбке Игорь. – Не каждый день выпадает такая возможность поквитаться с Пукиным и его приспешниками!

— Браво, Игорь! – зааплодировали ему взрослые. А Иван Васильевич, услышав такие слова, резко отвернулся, чтоб никто не заметил внезапно выступившие слезы. Царь отер их ладонью и, вновь повернувшись к детям, произнес с чувством и душой: – Джуры, я даже не сомневался в вас! Я был заранее уверен, что вы так скажете и не оставите меня одного в трудную минуту. Идите же ко мне, мои любимые друзья!

Когда дети дружно шагнули к царю, он широко раскинул руки, обнял их… а в следующий миг стал тринадцатилетним мальчишкой, прежним Ваней.

— Вот так сюрприз! – обомлела мама.

— Никогда не верила сказкам, но тут такое, что даже если не хочешь, поверишь, – всплеснула руками тетя Света.

— Какая же это сказка! – усмехнулся дед Дымовик. – Это быль, рожденная крепкой дружбой.

— Мне очень нравится такая быль, – улыбнулась Золя и взяла за руку царевича. – Ты ничуть не изменился, Ваня.

— Прекрасно! Волшебно! – снова захлопала в ладоши Зима. – Таким, Ваня, мне будет даже легче превратить Вас в снежинку.

— Чего, чего, но такого от вас, Иван Васильевич, я никак не ожидал! – восторженно признался папа.

— Вы поразили нас своим внезапным тактическим маневром, – одобрительно ухмыльнулся Атаман.

— Да, вышло неожиданно и очень эффектно, – тоже потрясенный невероятным превращением старого царя в подростка, согласился Федор Петрович. Затем, виновато улыбнувшись, объявил: – Простите, но мне пора.

— Я тоже, пожалуй, пойду, – поддержал его Борис Николаевич. Посмотрев на пятерых мальчишек, добавил: – И вы, джуры, собирайтесь. Дома небось вас давно заждались.

— Ага, отец наверняка ремень уже приготовил, – шмыгнув носом, сообщил Толик. Его признание вызвало у детей и взрослых искренний смех.

— Что ж, Толя, придется тебя довести до дома и защитить от порки, – сказал смеясь Атаман.

— А ты, Ваня, останешься у нас! – тоном, не терпящим возражений, заявила мама. Повернувшись к папе, велела ему так же требовательно: – Дорогой, поставь царевичу в детской раскладушку. Она в кладовке.

— А вы, дедушка Дымовик, тоже останетесь у нас? – спросил Сумыслав у необыкновенного старика.

— Нет, Славик. Мы с госпожой Зимой и Золей отправимся ко мне домой. Нужно обсудить в спокойной обстановке детали нашей завтрашней воздушной атаки на Пукина.

Гости встали из-за стола и направились в прихожую. Папа, мама, дядя Ваня, тетя Света и Сумыслав с Сумьяной пошли их провожать, как вдруг произошло нечто непредвиденное.

Дверь в детскую комнату порывисто отворилась, и из нее выбежал кот. Верхом на нем, точно заправский всадник, сидел робот. Кот замер в трех шагах от людей, а робот принялся энергично размахивать руками и повторять механическим голосом одни и те же слова:

— Фото на память! Фото на память! Фото на память!

Застигнутые врасплох необычным поведением Гетмана и Робика, взрослые и дети стали как вкопанные.

— Робик с ума сошел, – жалобно промолвила Сумьяна.

— Ну-ка, Суми, погоди! – поднял палец ее брат. Он наклонился к роботу и вдруг вскрикнул: – Эврика! Папа, у Робика твой старый «Полароид»!

— Невероятно! – удивился папа. – Где он его нашел?

— Наверное, в коробке со старыми игрушками.

— Фото на память, – коснувшись рукой фотоаппарата, висевшего у него на груди, вновь произнес робот.

— Ну, раз он так просит, – усмехнулся Федор Петрович. А царевич обеспокоенно спросил: – Кто-нибудь мне объяснит, что хочет от нас этот механический человечек?

— Робик хочет нас сфотографировать на память, – с улыбкой ответил Сумыслав.

— Что значит «сфотографировать»? – еще сильней встревожился Ваня.

— Он хочет сделать фотографию, на которой мы все будем изображены.

— Как на картине?

— Вроде того.

— Так бы сразу и сказали! – повеселел царевич. И опять озабоченно спросил: – А где у Робика бумага, краски и кисть?

— Они внутри той коробочки, – указав на «Полароид», соврала Сумьяна.

— Что ж, надо уважать просьбу механического отрока, – совершенно серьезно кивнул Ваня. – Я перед ним в долгу.

— Вы?! – удивленно переспросила Зима. Она никак не могла привыкнуть к тому, что солидный, степенный, важный царь вдруг обратился юнцом, и продолжала обращаться к нему с уважением, на «Вы».

— Да. Если б не Робик, я бы не смог залезть на тополь.

— А-а, я ничего не поняла, что Вы сказали, но я поддерживаю идею сделать фотоснимок на память, – засмеялась королева. И хозяева и гости дома построились друг за другом в три ряда: впереди встали джуры, Ваня, Золя и Сумьяна, за ними замерли мама, тетя Света и королева, а позади разместились мужчины.

— Стойте! – вдруг воскликнул Сумыслав. – Это мне одному кажется, что в нашей компании кого-то не хватает?

— Что? – не поняла Зима.

— Среди нас нет Графа, – сообщила Сумьяна.

— Наверное, он спит себе спокойно в вашей комнате, – предположила Золя.

— Тихо, дети! – строго одернула мама. – Вы мешаете Робику сделать фото!

— Мяу! – удовлетворенно мяукнул Гетман, когда все замолчали и внимательно посмотрели в его сторону. Робик приник стеклянным глазом к глазку фотоаппарата и приставил палец к спусковой кнопке.

— В таких случаях обычно говорят: «Сейчас вылетит птичка!» – снова не выдержав, усмехнулся Сумыслав. А в следующий миг люк на груди робота распахнулся и оттуда выпорхнул воробей.

— Граф, это ты! Так вот ты где прятался! – грохнули все со смеху. И в этот момент Робик нажал кнопку, и из фотоаппарата выпала фотокарточка. Все бросились ее рассматривать и радостно обсуждать. А Ваня с восторгом воскликнул: – Фото на память – это чудо из чудес! Только ради него мне стоило отправиться в ваше время и вновь повидать вас всех.

Уже выйдя во двор, чтоб вместе с Сумыславом, Сумьяной, их родителями и друзьями семьи проводить гостей, юный царь твердо объявил:

— Я не дам вас в обиду Пукину! Обещаю, я покончу с самозванцем раз и навсегда!

— Чик-чирик, – сев Ване на плечо, задорно чирикнул Граф.

— Мяу, – потершись о ногу мальчика, поддержал его Гетман.

— Так-так, – весело отозвался Робик из рюкзака, в который положил его друг Женька.

Славик по привычке тоже захватил с собой рюкзак. Словно вторя роботу, из него вдруг раздались чудесные звуки: бравый стук Камушка, бодрый свист Ветерка, бурное бульканье Ручейка в бутылке из-под минералки и бойкое шипение Уголька, спрятанного в жестяную коробку из-под чая. Донесся из заплечной сумки мальчика еще один знакомый голос. Это был тихий, едва различимый боевой рокот Дракона, принявшего вид миролюбивой крохотной ящерки – но лишь до той поры, когда его отвага, сила и преданность снова понадобятся джурам.

6 ноября 2024 г. – 27 марта 2025 г.