*1*

В начале мая, когда над городом прогремели первые раскаты грома, в дом к Дику влетела шаровая молния. Это произошло в тот момент, когда Дик, сидя в мастерской, перебирал стопку старых журналов «Школа тату». Он периодически просматривал их, когда не было новых заказов или иссякало вдохновение. И тут – шаровая молния. Она влетела в распахнутое окно, выходящее на старый сад, пахнущий влажной зеленью и несбыточными мечтами. Светящийся розовый шар, похожий на головку громадного искрящегося одуванчика, плавно вплыл на середину комнаты, поколыхался, как лодчонка, на одном месте и так же плавно приблизился к оторопевшему Дику. Он замер, держа в подрагивающих от волнения руках журнал, на странице которого были помещены две фотографии одной девушки: до того, как ей сделали татуировку, и с уже готовым рисунком на теле.

Молния подплыла к лицу Дика, он почувствовал запах электрических ландышей (почему электрических, Дик ни тогда, ни после не смог объяснить); светящийся шар приблизился к самому его носу, казалось, молния собирается потереться о него, как котенок… Как вдруг она отпрянула назад и, словно не удержав равновесия, упала в руки Дику – прямо в раскрытый журнал. В тот же миг Дик, утратив чувство реальности, повалился без сознания на пол.

Очнулся он от того, что кто-то касался его лба прохладными губами. Открыл глаза – а перед ним девушка. Совсем голая. С очень странными глазами, у которых зрачки розовые, как йогурт. Лежит на боку возле него и гладит его. Не из жалости и беспокойства за его здоровье и жизнь, а из любопытства к нему. Это было больше похоже на научный интерес, чем на сексуальное влечение. Дика так еще не гладила ни одна женщина.

— Тебя как зовут? – проглотив слюну, спросил он.

— Тесла.

— Ка-ак?

— Ты что, глухой? Тесла.

— Как ученого?

— Сам ты ученый. А я девушка.

— Вижу. А что ты у меня делаешь?

— Ха! Здорово же тебя шандарахнуло, если ты ничего не помнишь. Ты же меня сюда сам пригласил.

— Да? – Дик потер себе лоб, случайно коснувшись руки девушки. – Ничего не помню. Видно, и правда шандарахнуло.

Он беспомощно огляделся, словно надеясь отыскать причину своей внезапной амнезии. На глаза попался журнал «Школа тату». Одна из страниц была сильно прожжена чем-то большим и круглым, словно на нее вывалили пепельницу, полную дымящихся окурков. Дик перевел взгляд с журнала на девушку, молча продолжавшую его изучать.

— Пива хочешь?

— Пива? Фу! – пренебрежительно фыркнула она. Затем, прижавшись к нему голой грудью, спросила: – А покрепче есть?

— Ну… ром.

Ром был старым, как Дикова хандра. Они пили его без колы и лайма и незаметно, за короткими тостами и случайными касаниями рук, плеч и ног, захотели друг друга.

Она оказалась горячей, даже чересчур, ее пламенное влагалище искрилось и било током, а вскоре заискрился и пенис у Дика. Ух, неустанно повторял он, рьяно двигаясь внутри Теслы.

— Твой член похож на эбонитовую палку, – смеясь, воскликнула она, заметив, как к его пенису притягивается не только ее восхищенный взгляд, но и голоса женщин, в тот момент проходивших мимо Дикова двора. Пройдясь по пенису языком, она удовлетворенно заключила: – У меня внутри все горит.

— Это у меня все горит, – не остался в долгу Дик, пробуя на вкус сок ее плоти. – Ты случаем не перцем натерла матку?

— Горчицей и хреном, а что?

— Мой хрен, твоя горчица! – в упоении заорал он, продолжая нежно терзать девушку-молнию.

Вконец обессилев, он счастливо откинулся на спину.

— Ну что? – снова уставившись на него изучающим взглядом, спросила она.

— Зашибись!

— Фи, какие слова ты знаешь.

— Нет, правда, мне давно не было так клево, – Дик поцеловал ее губы, они, как и каждая клеточка на ее теле, сладко били током. – Прям пацанский секс какой-то.

— Это хорошо или плохо?

— Да ты что? Конечно, ништяк!

— Да-а, ну у тебя и словарный запас, – усмехнулась Тесла. Вдруг ее розовые глаза заблестели, как две сахарные льдинки. – Надеюсь, ты кончил в презерватив?

— Ты уже в четвертый раз спрашиваешь, – поморщился он. – Боишься залететь от меня?

— Я за тебя боюсь, дурачок, – уткнувшись Дику в подмышку, прыснула со смеху Тесла. – Если хотя бы один твой сперматозоид попадет в мою матку, ты навсегда будешь моим.

— Что за бред ты несешь? – Дик нервно отдернул руку и повернулся к девушке лицом.

— Бред? Это физика, а не бред. Ты что-нибудь слышал о спутанных фотонах?

— Фотоны, которые путаются со всеми подряд? Фотоны-путаны?

Тесла пропустила мимо ушей шутку Дика.

— Если есть два запутанных фотона, разнесенных на некоторое расстояние друг от друга, то воздействие на один фотон немедленно проявится во втором, несмотря на отсутствие между ними какой-либо известной нам связи. Некоторые из твоих сперматозоидов могут быть подобны запутанным фотонам: если хотя бы один из них осядет в моей матке, то я смогу воздействовать через него на любой из твоих нереализованных сперматозоидов, который в момент соития образовал запутанную пару со сперматозоидом, проникшим в меня.

От этих слов, половину которых он не понял, Дику стало не по себе. Он машинально потрогал пенис и яички – на месте. Проглотил слюну: в горле все равно першило.

— Зачем ты мне все это рассказала? Чтоб у меня больше не вставал на тебя?

— Дурачок, это же квантовая физика, а не порча и не сглаз.

— Какая-какая физика?

— Ну, может, не в чистом виде квантовая, а скорее, сексокванторика, – чуть смущенно забормотала девушка. Затем с подкупающей нежностью улыбнулась. – Ладно, проехали. Бог с ней, с физикой. Ты хотел мне что-то сказать?

— Я? – удивился Дик, явно застигнутый врасплох вопросом Теслы.

— Ну не я же. Ты сказал, перед тем как мы завалились в постель: «Когда мы трахнемся, я должен тебе кое-что сказать. Только напомни мне об этом». Вот я тебе и напоминаю.

Но Дик не сразу вспомнил, о чем он хотел сказать. Словно змеиный яд, его волю и разум парализовало предостережение Теслы о какой-то таинственной квантовой зависимости, которая в любую минуту может обрушиться на него, как Божья кара.

— Что за чертовщина! – неожиданно вспылил он. – Ну что плохого будет в том, если ты станешь на меня воздействовать, как ты выразилась, с помощью моих же сперматозоидов?

— Хм, что, теперь успокоиться не можешь? – невесело ухмыльнулась девушка. – Видишь ли, в условиях квантовой запутанности фотоны находятся в противофазе друг к другу. А в нашем случае такое положение вещей к добру не приведет.

— Почему? Ты можешь проще объяснять?

— Попробую. Начну с секса, – она лукаво улыбнулась. – Мне нравится, как ты занимаешься сексом. Ты очень хороший сексуальный партнер. Отсюда мои чувства к тебе самые положительные.

— С какого места я должен тебя бояться?

— Не перебивай. С этого. Расположенная к тебя всей душой и телом, я так же позитивно заряжу сперматозоид, который поселится во мне. Как только я это сделаю, произойдет квантовое событие: твой сперматозоид, образующий запутанную пару с моим, примет противоположную, а значит, негативную фазу.

— Негативную! – невольно напрягся Дик. – Что это значит?

— Откуда мне знать? – с напускным равнодушием пожала плечами Тесла. – Я склонна вести одинокий образ жизни. У меня никогда не было длительных связей с мужчинами. Их обычно хватало максимум на одну-две встречи со мной. Они заканчивались ничем, и я не успевала понять, что за мужчина был рядом со мной. Наши чувства были поверхностными, отношения без будущего, а секс настолько скучным и безрадостным, что ни о каких запутанных сперматозоидах не могло быть и речи. Я всегда противилась тому, чтобы какой-нибудь проходимец, сделавший мне одолжение и переспавший со мной, вдруг зарядился от меня позитивной энергией только потому, что я была в дурном расположении духа… Так ты вспомнил, о чем мне хотел сказать?

— Да. Нас пригласили к себе в гости Керуак с Юти, – чуть охрипшим от волнения голосом сообщил Дик.

*2*

Керуак и Юти их уже ждали.

— Привет, – первым поздоровался с гостями Керуак, открывая им дверь.

— Наконец-то! – обрадовалась Юти. У нее заметно округлился животик, он был похож на щеку, за которой таилось нечто более таинственное, чем карамель или ключ от рая, походка была медлительная и чуть враскачку. Юти была на пятом месяце и относилась к своей беременности с каким-то неподдельным детским изумлением: неужели это все ее?

Дик втянул носом воздух и едва удержался, чтоб не расплыться в довольной улыбке. Из кухни пахло чем-то вкусным. Поймав его взгляд, Керуак с улыбкой сообщил:

— Юти решила запечь к вашему приходу скумбрию с луком и морковью.

— Здорово! – потер руки Дик, дав понять, что он не прочь чего-нибудь съесть.

— А какие у вас еще новости? – с кислой миной спросила Тесла, которая не любила и не умела готовить.

— Наша Фильчи родила! – радостно выпалила Юти, ловко управляясь на кухне. Фильчи звали кошку, которая три года жила в доме Юти и Керуака – столько же, сколько они жили вместе. Иногда домашние животные заменяют супругам брачное свидетельство, а иногда и детей. Но в этом смысле хозяева этого дома были приятным исключением: три дня назад они официально оформили свои отношения и с нетерпением ждали дня, когда у них родится ребенок.

— Хотите, мы подарим вам котенка? – предложила Юти.

— Прямо сейчас? – несколько оторопела Тесла. Она стояла посреди комнаты, растерянно озираясь по сторонам и выбирая, где ей лучше сесть.

— Мы сядем не здесь, а на кухне, – предвосхитив ее выбор, объявила Юти. – У меня уже все готово, – улыбнувшись Тесле, она мягко добавила: – А котята еще совсем маленькие. Сейчас их никак нельзя отрывать от кошки. А через месяц, пожалуйста, приходите.

Дома у Керуака и Юти было так уютно и как-то особенно округло и гладко, что вскоре Тесле стало ужасно тоскливо. Еда ей не понравилась, хозяин дома как мужчина тоже. Беременная Юти вызывала у нее раздражение и какой-то необъяснимый страх, словно это ей, Тесле, а не Юти предстояло рожать. Психический токсикоз, поставила себе диагноз Тесла и налила себе еще вина. Она почти не слушала хозяйку дома, с целомудренным упоением рассказывавшую, как нафаршировать скумбрию морковью. Тесла пыталась уловить нить разговора, который вели мужчины, но они говорили на каком-то птичьем, неразвитом языке. Дик с Керуаком пили водку, Юти – минералку, а Тесла глушила вино.

Она уже давно никого не слушала, отдавшись потоку собственных мыслей, и так увлеклась этим делом, что непростительно громко поставила на стол пустой стакан. В тот же миг за окном блеснула молния, озарив кривой улыбкой вечернее небо, и вместе с раскатами грома в доме погас свет. Как ни странно, никто не спросил, что это было, никто не вызвался проверить пробки на лестнице, и даже свечу зажечь никому не пришло в голову. Да в этом и надобности не было: Тесла вдруг стала тем, кем ей было положено быть по рождению – шаровой молнией. Она уплыла в дальний угол кухни и, скромно светясь оттуда, завороженно слушала людей. А те, не то парализованные страхом, не то равнодушные к чуду, продолжали беседу. Но теперь беседа стала иной. Люди вдруг резко постарели, стали ранимей и откровенней.

— Дик, ты заметил, как уменьшился, ссохся наш город? – спросил Керуак.

— Как змеиная кожа, – задумчиво отозвался Дик.

— Змея? Нет, город запаршивел, как бродячая собака.

— Это все из-за войны, – сказала Юти. Голос ее звучал непривычно низко и грубо.

— Война кончилась, – не согласился Керуак, – а город остался.

— Мы тоже остались, но нам больше нет никакого дела до города. Мы разучились любить себя, – тихо произнес Дик. – Мы больше никому не верим. Даже обычному календарю.

— Неужели никто не побеспокоится о нашем городе? – взволнованно прогудела Юти. – Посмотрите, сколько заброшенных домов! А улицы? На них опасно выходить вечером без фонаря.

— И без кастета, – мрачно добавил Керуак.

— Кругом все ветшает и рушится, – с горечью продолжала Юти. – Где же будет жить наш ребенок?

— Я читал в газете, – удивительным шепотом вдруг заговорил Дик, – что в нашем городе начинает деятельность новая строительная компания.

— Или сумасшедшие, или хотят деньги отмыть, – угрюмо предположил Керуак.

— Может быть, и то и другое. Но послушай, чем они займутся. Они хотят построить новый центр города.

— Новый? – удивилась Юти. – А что будет со старым? Его снесут?

— Они обещают ничего не трогать, – покрутил головой Дик. Потом поднял указательный палец. – И вообще речь идет о 3D-строительстве.

— Что?! – в один голос воскликнули Керуак и Юти.

— Эта компания собирается построить у нас виртуальный город. Он будет называться Мобипорт.

— Мобипорт, – несколько озадаченным голосом повторил Керуак. – Ты все это в газете прочел?

— Да, – кивнул Дик. Он наугад, шаря по столу рукой, разлил последнюю водку и без тоста осушил свою рюмку. – Компания объявила о приеме на работу сотрудников. Специальности нужны самые разные.

— А водители?

— И водители тоже, но я бы не пошел. Стремно как-то.

— Это потому что тебя еще не припекло, – грустно ухмыльнулся Керуак. – Деньги еще водятся. А кончится последняя заначка, пойдешь и ты туда устраиваться.

— А ты пойдешь? – парировал Дик.

— Что я, дурак в физических экспериментах участвовать!

— А-а, по-твоему, я дурак, раз ты думаешь, что я непременно должен туда устроиться?!

— Мальчики, не ссорьтесь, – вдруг заговорила свои привычным, теплым и шелковистым, голосом Юти. Примиряющим жестом она положила свою маленькую ладошку на руку Дика. – Не знаю, какую газету читал ты, а вот я читала, как одному человеку в дом влетела шаровая молния и…

Дик с Керуаком с одинаковым недоверием уставились на Юти.

— …И вместо того чтоб убить его, молния превратилась в девушку, а затем занялась с мужчиной сексом.

В кухне воцарилась странная, чуткая и пугливая, как дикий зверек, тишина. Дик замер, словно пораженный молнией. В кромешной темноте никто не мог видеть, какая гримаса застыла на его лице… А в следующий миг в доме загорелся свет – так же необъяснимо, как и погас, – и их снова стало четверо: Тесла, как ни в чем не бывало, сидела подле Дика и пила вино.

Они возвращались домой поздно ночью. Тесла была сильно пьяна и, боясь, что ее укачает в такси, захотела идти пешком. Шли темными неприглядными улицами. Город вокруг скукожился, сморщился, сник, не то изъеденный раком войны, не то просто махнувший на себя рукой, вконец обнищав и опустившись. Глядя на разруху и грязь, которые не мог скрыть даже ночной мрак, Дику стало не по себе. Его охватило уныние. Он пожалел, что не надрался так же, как Тесла. Зато она чувствовала себя превосходно. Девушка что-то беззаботно мурлыкала себе под нос, глупо хихикала, то и дело норовила схватить Дика за интересное место между ног и наконец прямо сказала:

— Давай тачку угоним.

Готовый к чему угодно, но только не к этому, Дик оторопел. Затем, смекнув, что она до сих пор пьяна, покачал головой.

— Это ж надо было так надраться.

— А ну тебя, зануда!

К тому моменту они были уже в центре, проходили мимо старого двухэтажного особняка, в котором посреди войны разместился ресторан. Окна в нем ярко светились, некоторые были раскрыты настежь, изнутри доносились смех, музыка и оживленные голоса. Ночь, как завороженная, потушив редкие звезды, внимала необузданной праздной жизни людей. Вдоль фасада ресторана стояли автомобили. Тесла неожиданно шагнула к одному из них, вытянула перед собой руку со средним пальцем, поднятым вверх, словно она хотела кого-то послать куда подальше. Вот она направила ругательный палец на автомобиль, и в следующий миг из кончика пальца вырвалась молния, похожая на пламя зажигалки, и прожгла замок на передней дверце авто. Тесла дернула на себя еще дымящуюся дверь и, не обращая внимания на завывшую сигнализацию, крикнула Дику:

— Садись в машину!

— Даже не подумаю, – покрутил головой он.

Тогда она наставила на него палец, из которого минуту назад извергла огонь, и угрожающе зарычала:

— Садись, а то испепелю!

Дик решил не играть с огнем и покорился воле разбушевавшейся подружки. Однако угнать автомобиль им помешал какой-то мужик, вероятно, его хозяин. Примчавшись на вой сигнализации, он увидел, как какая-то парочка садится в его машину. Бросившись к угонщикам, он чудом успел вставить ногу между дверцей и кузовом авто.

— Подонки, как вы посмели! – завопил мужчина.

— Мы и не такое можем, – хладнокровно парировала Тесла. Она распахнула ногой дверь и, ткнув в него пальцем, разрядила в незнакомца, наверное, целую обойму молний. Бедолага не сгорел, но превратился в подобие статуи или манекена – неподвижного, раскоряченного, с широко распахнутыми от ужаса глазами. Потеряв к нему интерес, Тесла перевоплотилась в шаровую молнию, приведя в шок Дика, устроилась на нем в районе паха и, вспыхивая и затухая, расширяясь и сокращаясь, занялась с ним электрическим сексом. Прямо на глазах у парализованного владельца авто и пары десятков очумевших людей, в тот момент высыпавших из ресторана.

*3*

Тесла на удивление быстро устроилась на работу в никому неизвестную компанию «Мобипорт». Утром после первой чашки кофе и сигареты Тесла отправила по электронной почте резюме, а после обеда ей уже назначили собеседование. Вернулась она в приподнятом настроении, искрящаяся и бьющая радостным током.

— Меня взяли! – весело сообщила она.

— Поздравляю, – хмуро отозвался Дик. Почему-то ему стало обидно, что на работу приняли Теслу, а не его, хотя он для этого палец о палец не ударил. С минуту-другую подувшись, он язвительно спросил: – И кем ты там будешь? Осветительным прибором или девушкой из секс-миссии?

— Ты что, ревнуешь? – смеясь, вопросом на вопрос ответила Тесла. Она подошла к нему вплотную, поцеловала в губы, взяла его руку и засунула себе между ног. – Чувствуешь, как там влажно? Это моя киска пускает слюни, когда ты рядом.

— Да тебе надо эротические рассказы писать, а не участвовать в экспериментах, – фыркнул Дик, выдергивая руку, которая теперь нестерпимо пахла любовью. – Ты же не подопытный кролик. Или какая-нибудь кошка.

— Кошка? – задумчиво повторила она. Затем без всякого перехода предложила: – Кофе еще хочешь?

За кофе Тесла сказала:

— Так вот об эксперименте. Помнишь, я тебе рассказывала о запутанных фотонах?

— А-а, что-то припоминаю, – с нарочитой дурашливостью отозвался Дик. – Это о том, как ты превратишь меня в черного карлика, если я тебя трахну без презерватива, да?

— Ну не совсем так, но близко. В основе проекта «Мобипорт» лежит квантовая телепортация, которую ученые и инженеры проекта назвали «мобипортацией».

— А это еще что за зверь такой? – перестав хохмить, отчего-то насторожился Дик. Он почувствовал, как у него вспотели ладони.

— Из моего голоса, как и любой звук, имеющего волновую природу, будет выделена пара запутанных фотонов, – не обращая внимания на волнение Дика, продолжала Тесла. – Один фотон оставят на базе, другой отправят на станцию, в Мобипорт. В момент начала мобипортации меня аннигилируют…

— Чего? Анниги… Тебя распылят на атомы?

— Хм, как ты здорово сказал: «Распылят на атомы». Это не мне, а тебе надо книги писать. Научно-фантастические.

— Тесла, ты куда вляпалась?

— Да не переживай ты так. Ты, видно, забыл, с кем имеешь дело. Шаровой молнии небо по колено, а тут какая-то мобипортация с аннигиляцией. Переживу, со мной и похуже вещи случались.

— Все равно не пойму, зачем тебе все это?

— Зачем? – задумчиво переспросила Тесла. С минуту она сидела молча, уставив взгляд в пустую чашку. Затем вскинула на Дика глаза: в них стояли слезы. Она смахнула слезы и превратила их в крошечные шаровые молнии. – Вы, люди, за последние годы слишком самоупростились. Поесть, поспать, потусить, заняться сексом, хорошо одеться, иметь престижную работу и дорогой автомобиль, купить дом в фешенебельном районе и окружить себя нужными людьми – пожалуй, это все, что вас интересует.

— Это не про меня, – покачал головой Дик. – Меня интересует, как выжить.

— Тебя и вправду интересует только это?! – презрительно фыркнула она. Рой карликовых шаровых молний приблизился к лицу Дика, он почувствовал, как тревожно пощипывает кожа на лбу и щеках. Тесла была вне себя от гнева. – Выжить… Но это же так убого! Где физика жизни? Где Адамов авантюризм и Евино любопытство? Где чувство великого и осознание кратковременности бытия? Дик, еще никто не пришел и не рассказал тебе, что за этой твоей жизнью последует другая, которая будет состоять из того-то и того-то. Поэтому у тебя нет выбора: ты можешь жить только здесь и сейчас. Выживать, как ты сам сказал. Или рискнуть, как я, и отправиться в мир, который будет создан из фотонов смельчаков и романтиков.

— Ты говоришь про виртуальный рай?

— Твои вопросы, Дик, сегодня меня удивляют. По-хорошему удивляют… Рай, каким бы он ни был, всегда виртуален. В отличие от реального ада… Но сейчас я говорила не о рае, а о Мобипорте – квантовой модели нового города.

— И где же его построят?

— Над старым центром, над улицами Соборная и Воскресенская. Дома там вконец обветшали, штукатурка на них облупилась и местами осыпалась, крыши протекают, коммуникации давно пришли в негодность, да и весь центр словно поражен проказой или вирусом.

— Каким вирусом?

— Не знаю, может быть вирусом смерти. В центре города наступил конец света. И в других районах тоже, ну, может, не так заметно. Процесс распада казался мне необратимым, пока не появились эти сумасшедшие. Они называют себя вирсонами, виртуальными каменщиками. Я не знаю, зачем они хотят спасти город, но это и неважно – зачем. Сегодня вирсоны единственные, кому интересно наше спасение.

— А если их помыслы нечисты? – поковыряв пальцем в носу, перебил Дик. – Если эти твои новоявленные масоны прибыли к нам не из виртуального рая, а из реального ада?

Округлив глаза, Тесла с изумлением уставилась на Дика.

— Когда-нибудь я захочу от тебя ребенка, – прошептала она. – И мне будет наплевать, что станет с тобой. Мной будут двигать лишь материнский инстинкт и желание продолжения рода. Как теми людьми, которые придумали Мобипорт. Они не могут быть демонами. Их замысел столь велик и безрассуден, что он не может быть интересен дьяволу. Понимаешь? Может быть, Мобипорт не более чем символ, метафора, памятник живущим, напоминание им о том, что они есть, и подсказка, что им следует делать, чтоб продолжиться дальше.

— Ты говоришь о чуде?

— И о нем тоже. Город, который будет построен в небе, – конечно, это чудо. Но гораздо фантастичней выглядят люди, осмелившиеся участвовать в этом строительстве.

Тесла сварила третью турку кофе и рассказала, чем будет заниматься в Мобипорте.

— Это сродни компьютерным играм, в которых нужно расставлять по местам падающие сверху фигуры. Каждому вирсону будет выдан чертеж. Согласно этим чертежам мы будем строить Мобипорт: каждый свой участок, который за ним закреплен.

— Но зачем же так сложно? Ведь, в конце концов, есть программирование и объемные принтеры.

— Есть. Но если б вирсоны обратились к помощи объемного принтера, у них в итоге вышла бы обычная 3D-модель, а не прототип живого города, который в последствии могут заселить реальные люди. Мы с тобой, Дик.

— При условии, что вначале нас всех аннигилируют, сотрут в молекулярный порошок.

— Дик, нам всем суждено умереть. Рано или поздно это случится. А там, – Тесла кивнула в сторону окна, – нам предлагают вечную жизнь. Что же здесь плохого?

— Но аннигилировать-то зачем?

— Как ты не хочешь понять, Дик, нельзя быть хорошим или плохим одновременно в двух местах. Так не бывает. Даже в физических экспериментах. Человек гораздо сложней, чем пара запутанных фотонов. И если кому-то удалось разъединить эту пару, то лишь на короткий миг. Человек – цельная натура, он стремится быть самим собой и выбирает для жизни лучшие места, навсегда расставаясь с прошлым… Ну, если совсем уж просто… Постараюсь тебе объяснить. В каждом из нас роится бесчисленное множество фотонов. Природа их самая разная: одни помогают нам жить, другие – умереть. Любая цель имеет волновую структуру. Об этом рассказал нам Виктор.

— А это еще кто такой?

— Виктор? Он – куратор проекта. Он сказал, что для того чтоб избежать влияния фотонов на отобранную пару запутанных фотонов, остальные нужно устранить, – Тесла вдруг запнулась и кинула взгляд на электронные часы, светившиеся на дисплее ее телефона. – Помой, пожалуйста, кофейник и чашки. Хорошо? Мне пора.

Вакуум. Такая тишина возможна, наверное, только в вакууме, где молекулы крика и стонов разлетаются в стороны так же медленно, как молекулы свинца. Тесла была немного напряжена. Две минуты назад войдя через контрольно-пропускной пункт в ангар, в котором находилась база Мобипорта, она прошла в камеру квантообмена, плотно закрыла за собой дверь, нажала, как учил ее Виктор, черную кнопку – в тот же миг в двери сработал магнитный замок, – легла в кресло, напоминавшее ей гинекологическое кресло, и, надев на голову аннигилиты, похожие на наушники, вдруг впала в оцепенение. Таймер на стене напротив отсчитывал время, словно лузгал семечки. Тесле пора было сделать действие, которое от нее требовала инструкция, а девушка медлила. Навязчивой мошкарой в ее голове зациклились образы Мобипорта, в который ей предстояло перенестись. Мобипортироваться, как говорит Виктор. А Тесле так не хотелось этого делать. Если б кто-нибудь знал, какое для нее это было насилие – перевоплощаться в другого человека. Ну почему Дик такой черствый? Где его сраная интуиция? Твою мать! Нет, здесь нельзя так раскисать, нужно взять себя в руки и во что бы то ни стало остаться хорошей девочкой. Вот так, умница. Вздохнув и попытавшись улыбнуться, Тесла прикрыла глаза и стала напевать лихую казачью песню:

— Под зарю вечернюю солнце к речке клонит,

Все, что было не было, знали наперед.

Только пуля казака во степи догонит,

Только пуля казака с коня собьет…

*4*

В следующую секунду сработал детектор голоса, включилась генерация квантовой запутанности – и Тесла перестала существовать. Аннигилиты превратили ее в фотонный прах. За доли секунды до ее добровольной физической смерти фотоноуловитель успел отобрать из сонма запутанных фотонов, которыми буквально кишел ее голос, пару фотонов. Один из них был отправлен в фотонариум, где аккумулировались запутанные фотоны, подвергающиеся обработке лазерным излучением. Второй фотон из запутанной пары благополучно мобипортировался на станцию – в Мобипорт. Благодаря этим двум элементарным, как любил повторять Виктор, физическим операциям у Теслы остался шанс воскреснуть – вначале в виртуальных кварталах Мобипорта, а затем, по завершению сеанса, – на базе, в реальном мире. Согласно договору, который Тесла подписала, ее должны были сгенерировать заново из одного-единственного фотона, терпеливо дожидавшегося ее возвращения в фотонариуме.

В голове прошелестело, заколыхалось невидимою лесною листвой, раскачиваемой на небесных качелях – и понеслось-поехало!

— Эй, очнись, – кто-то коснулся ее волос.

Тесла распахнула глаза – над ней склонилось лицо Джики.

— Пошла прочь, чертова кукла! – Тесла пнула парня коленкой в пах: Джики был голубым. По крайней мере, таким он был Мобипорте, а каким он был там, откуда они все пришли, Теслу мало заботило.

Зажав руками пах, Джики скуля отполз в сторонку.

— О, эта дрянь уже здесь! – злобно фыркнула Сатина и запустила в Теслу виртуальным молотком. Девушка увернулась, молоток пролетел в десяти пикселях от ее головы и угодил в левое плечо Отто. Прораб озверел. Он ударил хлыстом и рассек им Сатине щеку, из нее хлестнула кровь. Сердобольный Джики протянул Сатине свой грязный платок, она отмахнулась.

— Ну что, рабы, вижу, распоясались там, в своей жизни! – заорал Отто. – Мягкотелые твари! Бесхребетные моралисты. Нравственные паяцы. Там вы беленькие и пушистые, а здесь в кого превратились? В подонков! Все, кроме пидара Джики, – подонки, – подойдя к трясущемуся Джики, прораб поцеловал его в губы, потом ущипнул за задницу. – В реальной жизни за такие вещи ты разнес бы мне голову, а здесь молча терпишь. Потому что на станции ты другой, противоположный тому суровому мачо, которого тебя знают в той жизни, – плюнув в лицо Джики, Отто повернулся к остальным, с молчаливой враждебностью наблюдавших за прорабом. – Что уставились, твари? Растерзать меня хотите? А вот это видели! – он сделал непристойный жест. – Ничего, я вам мигом мозги вправлю! Всю-то вашу экзистенциальную дурь из вас выбью. Вы думаете, вы город строите? Херня! Вы, ублюдки, самих себя строите! Вы шагаете по костям своих жалких, недоразвитых эго и претесь от этого. А знаете, что ждет каждого из вас в конце этого долбанного пути?.. Вы! Вы – неподражаемые и непревзойденные вирсоны! Новая непоколебимая совершенная каста! Это сейчас вы рабы, а в конце будете сверхчеловеками. Потому запаситесь выдержкой и терпением. Забудьте, что говорил вам на базе этот лузер Виктор, слушайте только меня, своего прораба… За работу, суки!

Он снова ударил хлыстом, в тот же миг завыла сирена, и Тесла увидела зрелище, которому не переставала удивляться всякий раз, когда оказывалась в Мобипорте. Из ничего, подобно пустынным миражам, стали проявляться боксы, точно муравейники, кишащие фотонными людьми – вирсонами. Они гудели. Их гул заглушали удары хлыстов и крики прорабов. На станции начинался очередной рабочий день.

В тот день бригаду вирсонов, которой руководил Отто, направили в переулок Терезова. Так условно назывался программный сектор в Мобипорте, который по замыслу его создателей соответствовал реальному переулку с тем же названием, находившемуся в центре города. В реальной жизни этот переулок представлял собой неприглядное зрелище: старые ветхие дома, облезлые и жалкие, на стенах которых долго не держалась ни одна штукатурка и в которых не приживались ни одни арендаторы. Один за другим здесь открывались магазины, салоны, бутики и кафе – и так же один за другим закрывались. Это место не было проклятым, как полагали некоторые горожане: в переулке жили старики, бомжи, алкоголики, наркоманы, гомосексуалисты и вампиры. И этому интернациональному пестрому сброду по большому счету было до лампочки, что их жизнь, заключенная в стенах убогих домишек, неумолимо уходит в безвременье, как «Титаник» под воду. Одичавшие, неприкаянные постояльцы гибнущего переулка Терезова моги бы многое рассказать о своем добровольном нищем затворничестве. Наверное, еще больше могли бы рассказать сами дома, если б их спросили об этом. Каменные старожилы много чего повидали на своем веку. Но даже если б они заговорили вдруг, то вряд ли кто-нибудь стал бы вслушиваться в их сырые, скрипучие, пахнущие плесенью и вечностью слова. Ведь не только этот старенький переулок, но и весь город, нелепый и несуразный, никто никогда не воспринимал всерьез. Сумск был городом-изгоем. С ним все правители обращались панибратски, свысока, без совести и сочувствия, как с заблудшим уличным щенком. Город понятия не имел, чем он заслужил такую немилость, и переулку Терезова, одним торцом выходившему на центральный собор, а другим нырявшему с кручи древнего, спрятанного под асфальтом и плиткой, крепостного вала, тоже было невдомек, как можно так жить. Сломя голову, на скорую руку, с осознанием собственной безнаказанности и никчемности конца света.

В виртуальном переулке Терезова было все по-другому: он рос и наполнялся содержанием. Не сразу, конечно. Тесла ясно помнила, как ее бригада прибыла сюда в первый раз. То, что на чертежах было обозначено переулком Терезова, поначалу было лишь полой пространственной моделью, некой математической заготовкой, имевшей вид разлинованного в клетку листа, сложенного в форме продолговатого параллелепипеда. Вирсонам предстояло на месте пустых пиксельных клеток возвести виртуальные особняки, офисы, магазины и рестораны, да с такой виртуозной правдоподобностью, чтобы не только старенький переулок, но и весь тщедушный город показался жалкой тенью поднимающегося над ним нереально реального Мобипорта.

Теслу с еще тремя вирсонами поставили на прием пикселеблоков. Они падали с необозначенной математической выси, похожие на надувные фигуры, которыми обычно обустраивают детские игровые площадки. Мягко плюхаясь на виртуальный низ, пикселеблоки так же мягко отскакивали прочь. Задача вирсонов была ловить налету пикселеблоки и устанавливать их друг на друга, как было показано на чертеже. Чертеж был у Отто. Прораб метался от одного вирсона к другому, строго сверял кладку с чертежом и, если что-то было не так, тут же огревал нерадивого работника хлыстом.

С какой-то минуты у Теслы не заладилось. Она либо не успевала к падающему пикселеблоку, либо он предательски выскальзывал из рук, либо рассыпался на пиксели от неосторожного прикосновения к нему. Тесла чувствовала, как неумолимо теряет контроль над ситуацией. Раньше такого с ней не случалось. Разве что в реальной жизни, но Тесла могла об этом только догадываться: покидая реальный мир, она напрочь про него забывала. Теслу трясло от беспомощности и страха. Она чувствовала, как становится самой собой, а этого нельзя было допустить ни за что. Ведь у нее здесь особенная, как и у всех, кто прибыл сюда, роль, и Тесле нужно сыграть эту роль в совершенстве, чтоб не вызвать гнева Отто, оправдать доверие Виктора и заслужить место под виртуальным солнцем Мобипорта.

— Тесла, какая же ты курица! Косолапая криворукая курица! – злобно захохотала рядом Сатина. – Это твой последний сеанс на станции! Стерлин убьет тебя, когда увидит, какая ты жалкая курица…

Имя Стерлин, которого в Мобипорте никто в глаза не видел, вспоминали здесь чаще, чем дьявола: при упоминании этого имени мелкий люд начинал трястись и покрываться пиксельной сыпью, вызывавшей жуткую чесотку, а прорабы, спеша скрыть свой страх, зверели и в долгом припадке линчевали вирсонов хлыстами. Таинственное имя наводило ужас на всех и на Теслу тоже. Но в тот момент ей было так плохо, что не пронял даже привычный страх. Вокруг нее и Сатины собрался круг зевак. Распалившись, Сатина продолжала осыпать девушку ругательными, оскорбительными словами, как вдруг Тесла остановила этот поток одним движением руки: из среднего пальца, нацеленного в грудь обидчицы, вырвалась молния и отбросила Сатину прочь. Сбив с ног двух или трех вирсонов, стоявших позади, Сатина налетела спиной на стену, возведенную несколько минут назад, развалила ее и оказалась заживо погребенной под пикселеблоками.

— На помощь, – донесся из завала ее сдавленный стон.

Тесла не повела даже бровью, и никто из вирсонов не попытался помочь: несчастной Джики непременно бы ринулся выручать Сатину, но парень работал в другом сегменте Мобипорта, а остальным было наплевать на судьбу соседа и на свою тоже. Сброд собрался на станции еще тот… Может быть, об этом думала Тесла, вернувшись к работе, а может, и нет. Сверкнув очами, девушка продолжала ловить падавшие на нее пикселеблоки. Сноровка и ловкость вновь вернулись к Тесле. Она ловила виртуальные кирпичи, но вместо того чтоб складывать из них стену, бросала их туда, откуда уже никто не звал о помощи. Тесла была довольна собой: она не сплоховала, она до конца сыграла роль плохой девочки. Роль, отведенную ей Стерлином.

*5*

Над главной стометровкой города, не один раз менявшей название и начинавшейся у центрального перекрестка, а заканчивавшейся на площади, где возвышалось кривое, как бумеранг, здание областной и городской администрации, зависло нечто необыкновенное. В газетных и теленовостях это нечто прозвали 3D-проекцией города будущего, но что это было на самом деле, никому не было известно. Новая правительственная жилищная программа, научный эксперимент, неопознанный объект вражеской разведки, секретный вид ПВО, даже летающий корабль инопланетян – какие только версии не придумывали горожане, чтоб объяснить странный феномен. Дирекция компании «Мобипорт» отказывалась вступать в контакты с журналистами и комментировать строительство виртуального города. Вирсонам строго-настрого было наказано не разглашать коммерческую тайну, но если б они и захотели проболтаться, то вряд ли смогли бы это сделать. Мобипортировавшись из станции в реальный мир, вирсоны не только обретали тело и первозданную сущность, противоположную той, которая была у них в Мобипорте. Они возвращали себе память, сопровождавшую их в обыденной, реальной жизни. Память, как запах тела, – у каждого она своя. У большинства людей память одна на всю жизнь, и лишь у немногих бывает несколько памятей, например, у шизофреников. Тесла не была шизофреником, но у нее с того момента, как она устроилась на работу в компанию «Мобипорт», стало две памяти. Они никоим образом не были связаны между собой. Это было главным условием работы в Мобипорте: возвращаясь в реальную жизнь, человек не должен был вспоминать о том, что он делал на станции. А будучи там, вирсон не вспоминал, из какого мира он прибыл и кто он есть на самом деле. Такие включения одной памяти и выключения другой, чередование двух памятей, подобно импульсам переменного тока, сопровождавшиеся кардинальными заменами ее психической сущности, действовали на Теслу жестче и болезненней контрастного душа. С некоторого времени по возвращению в реальную жизнь у нее стала побаливать голова. Девушка обратилась к врачу, он сказал, что голова может болеть от чего угодно, и выписал таблетки. Они не сняли головную боль. Тогда Тесла пожаловалась Виктору. Он неожиданно отругал ее за то, что она ходила в больницу, напомнил ей условия контракта, согласно которым она должна была вести уединенный, буквально затворнический образ жизни, избегая контактов с кем бы то ни было, в том числе с врачами. Затем Виктор кому-то позвонил и долго советовался по поводу Теслы:

— …Стерлин, как ты думаешь, что это может быть?.. Нет, до нее никто не жаловался, она первая… Что, остаточный эффект качелей? Неужели ты хочешь сказать, что мы имеем дело с инерцией памяти? Если это и вправду так, то это в корне меняет мои взгляды на эксперимент. Одна память не должна контактировать с другой, а тем более оставлять в ней следы, но, судя по всему, мы имеем дело именно с этим явлением… Я понимаю, что требуется время, чтоб доказать это предположение, но что мне делать с девушкой? Исключить из группы?.. Хорошо, я подумаю.

Виктор выключил телефон и повернулся к Тесле, к тому времени успевшей заскучать.

— Вы живете одна или с кем-то?

— С Диком. Это мой парень.

— Хм, в анкете вы написали, что живете одна.

— Я… собиралась его бросить, но не успела. Я могу это сделать сегодня.

— Ни к чему. Уже поздно это делать… Скажите, у вас дома есть какая-нибудь живность?

— Только Дик.

— Ха-ха-ха, вы всегда так шутите?

— Нет, недавно. Когда начала болеть голова.

— Вот как? – Виктор на несколько минут задумался, теребя в руке телефон. – Скажите, вы дорожите Диком?

— Зачем вам это? – прикрыв глаза, Тесла приложила руку ко лбу. – Мне бы не хотелось его бросать… Я могла бы его убить в самый первый день нашего знакомства, но решила жить с ним. Согласитесь, после этого глупо бросать.

— Да-а… – опешив, пробормотал Виктор. Выдохнув, он сказал: – Если вы способны любить одного, полюбите еще кого-нибудь.

— Зачем мне это? – Тесла широко распахнула глаза. – Я не полигамна.

— Заведите какое-нибудь домашнее животное, привяжитесь к нему.

— У меня болит голова.

— Послушайте меня, и вам станет легче. Заведите, к примеру, кошку. Возьмите ее с собой в Мобипорт.

— Я вас не понимаю.

— Кошка станет вам психологическим амортизатором. Она заберет у вас те излишки душевной энергии, которые у вас накапливаются всякий раз перед тем, как вы совершаете мобипортацию из одного состояния в другое. Ваш мозг пытается осмыслить тот багаж впечатлений и воспоминаний, который он по инерции переносит из реальной жизни в виртуальную или наоборот. Этот багаж памяти подобен «черному ящику», информацию в котором не каждому дано расшифровать. Ваш мозг бьется над разгадкой тайны, пытаясь подобрать к ней ключ, но у него ничего не выходит. Потому что эти воспоминания не его, а другого мозга, выхваченные случайно из другой реальности… Вероятно, это и является причиной ваших головных болей.

— Но при чем тут кошка? – тихонько взвыла Тесла.

— Повторяю, кошка станет тем существом, которое при переходе из одного состояния в другое избавит вас от остаточных воспоминаний, и вам не нужно будет ломать над ними голову, как сейчас. Вы же знаете, что кошка норовит лечь человеку на то место, которое у него болит или доставляет ему беспокойство. Животное способно снять боль, в вашем случае кошка освободит вас от чувства ложной вины перед вами другой, оставшейся в другой реальности и непонятой вами, которая сейчас сидит здесь, передо мной.

— Мне это сложно понять.

— Советую вам, заведите кошку, и все станет намного проще.

Среди дня, несмотря на жару, Тесле захотелось пройтись по городу. Головная боль ее не отпускала. Тесла не находила себе места и, что было ей несвойственно, стала ворчать на Дика, который лез из кожи, чтоб ей угодить.

— Хочешь, займемся любовью? – предложил он наобум, когда они проходили мимо центрального собора. Тесла метнула на Дика взгляд, мало чем отличавшийся от молнии. Наверное, если б не святое место, гореть бы парню, не дожидаясь Страшного суда.

— Не хочу. Пойдем лучше погуляем.

— Так ведь жарко.

— Ничего, это лучше, чем сидеть в клетке.

Возле магазина «Центр», работавшего круглосуточно, Тесла попросила:

— Купи мне мороженое.

На ее лицо внезапно легла тень, падавшая откуда-то сверху. Солнечное затмение, мелькнуло в голове у Дика, и он невольно поднял к небу глаза. То, что он увидел в ту минуту, и в самом деле было похоже на солнечное затмение. С единственной разницей: светило заслонила собой не луна, а некий футуристический объект. Подобно гигантскому дирижаблю, он завис над центром города. Поднявшись к зениту, солнце начало медленно спускаться и вдруг пропало из виду, заслоненное необычным летающим объектом.

— Эй, – Тесла потянула Дика за руку. – Ты смотришь на Мобипорт такими глазами, будто видишь его впервые… Я дождусь от тебя мороженого?

— Угу. Но при одном условии: ты расскажешь мне, чем ты все это время занималась вон там, – Дик кивнул в сторону Мобипорта, из-за которого уже показался краешек солнца.

— Строила.

— Глупости! – вдруг взорвался он. Скривившись от злости, он снова указал на Мобипорт. – Прошло уже больше месяца, как ты, по твоим словам, устроилась туда. За это время монстр стал еще ужасней!

— Ты называешь монстром Мобипорт?

— Кого ж еще!

— Пускай так, монстр стал еще ужасней, – легко согласилась с Диком Тесла. – Но ведь город, город-то стал лучше. Ты разве этого не заметил?

— Причем тут город? В нем работает масса разных фирм, которые постоянно что-то строят. И вообще я хотел бы знать, где ты работаешь – в обычном строительном тресте или в фантастической компании, повесившей над нашим городом вон то страшилище.

— А ты не можешь допустить себе мысль, что чем ужасней становится Мобипорт, тем сильней преображается наш город?

— Нет, я допускаю другую мысль. Что нет никакого Мобипорта. Есть фикция. Игра в кошки-мышки. Развод.

— Какой еще развод?

— Не знаю. Но нутром чувствую, что Мобипорт – большая афера. И ты в ней участвуешь. А может… – тут Дик с подозрением посмотрел на Теслу. – А может, и нет.

— Дик, ты стал заговариваться. Видно, перегрелся на солнце. Это тебе нужно срочно мороженое, а не мне.

— К черту мороженое! – увлеченный новой мыслью, Дик не сводил с девушки цепкого, настороженного взгляда. – Тесла, я только сейчас понял, что у тебя кто-то есть. И ты, пытаясь скрыть эту связь, наплела мне ахинею про спутанные фотоны, про Мобипорт, в который мы с тобой когда-нибудь переселимся. Нет ничего, есть только третий. Ты меня развела, ты придумала эту сказку, чтоб бывать у своего тайного хахаля. Ведь так?

— Нет, – спокойно повела плечами Тесла и, слегка запрокинув голову, сказала: – Посмотри на небо. Видишь, этот удивительный объект? Каким бы он ни был, жутким, мрачным, он существует. Понимаешь? Существует! Он не просто висит в воздухе, как грозовое облако, готовое в любую минуту разразиться проливным дождем. Эта 3D-станция постоянно, с момента своего запуска, совершает некую работу, смысл которой тебе непонятен. Но, Дик, в природе и жизни каждую секунду случается много разных вещей, о существовании которых ты даже не подозреваешь.

— Что же это за работа, черт подери, которую делает монстр?

— Прошу, не называй Мобипорт больше монстром. Мобипорт – это… это… Он жертвует собой, понимаешь, жертвует! И все, кто в нем работает, жертвуют собой!

Она побледнела, черты ее лица вмиг осунулись и искривились, как отражение в кривом зеркале. Дик поспешил взять ее под руку.

— Ладно, ладно, не горячись. Ты устала, тебе надо отдохнуть. Съешь сейчас мороженое, а вечером мы пойдем с тобой на вечеринку. Нас пригласили Михаил с Мари.

Обняв девушку одной рукой за талию, а другой сжимая ее руку, Дик повел Теслу в кафе, находившееся на другой стороне улицы напротив магазина «Центр». Он шел и чувствовал, как Тесла тает в его руках, как мороженое. Шел и боялся ее потерять.

Михаил и Мари отмечали свой первый круглый юбилей – 10 лет со дня свадьбы. Михаил заказал столик на шестерых в баре «Полонез». Герц хозяин бара был этому чрезвычайно рад.

— Я сделаю вам суп из речного тумана, салат из вечерней росы, а жаркое из июльского зноя, – пообещал старик.

— Не заморачивайся, дружище, просто поджарь мяса и охлади виски, – попросил Михаил. – Я собираюсь устроить у тебя не банкет, а пикет.

Когда не только Герц, но и все, кто в тот момент находился в баре и мог слышать их разговор, с недоумением посмотрели на Михаила, он пояснил:

— Да-да, это будет пикет против той безнадеги, в которую пытается втянуть нас судьба.

Начало праздничного пикета было назначено на шесть вечера. Пришли юбиляры и две приглашенные пары: Керуак с Юти и Дик с Теслой. Все, кроме Юти и Теслы, пили виски и пили с такой жадностью и печалью в глазах, будто завтра должны были стереть из их памяти не только его вкус, но и само слово «виски».

Тесла по обыкновению ничего не ела и не пила.

— Как там мой котенок? – скучая, спросила она Юти.

— Он умер, – сняв зубами с вилки кусочек жареного мяса, промолвила Юти.

— Как умер?! – оцепенела Тесла. Затем отобрала у Дика стакан, полный на треть, и залпом осушила его.

— Это всего лишь котенок, – удивленно заметил Дик. – Ты слишком близко к сердцу принимаешь его смерть.

— Нет, я близко к сердцу принимаю свою жизнь.

Тесла плеснула себе еще виски, но пить не стала.

— Тебе кто-то угрожает? – с сочувствием спросил Керуак.

— Да. Я сама.

— На тебя кто-то навел порчу? – наклонилась к Тесле Мари. Она была домашней колдуньей и знала заговоры от сглаза.

— Я слышал, ты устроилась в какую-то сомнительную контору, – включился в разговор Михаил. – Так ты только скажи, мы мигом начистим им рыла!

Все за столом засмеялись, кроме Теслы. Она обвела присутствующих спокойным чуть враждебным взглядом и заговорила:

— Если вы ни разу не сталкивались с раздвоением своей личности, то вам не понять меня. Хотя наверняка каждому из вас хоть раз в жизни снился страшный сон, и вы с облегчением вздыхали, когда он кончался. А потом, проснувшись, вы вдруг осознавали, что это были два сна – ужасный и неужасный. Один из них вас до смерти напугал, а другой принес ощущение иллюзорного прозрения и защищенности.

— Тебя мучают дурные сны? – озадачилась Мари.

— Нет, мне не дает покоя неизвестность. Я не знаю, какая я там, в другой реальности, – Тесла сидела с рассеянным видом, обратив взгляд внутрь себя. Она была похожа на усталое облако, которое уже было неспособно лить дождь. – Я безуспешно бьюсь над этой загадкой и тихо схожу с ума.

— Мы все так или иначе сойдем с ума. Без помощи твоей Мобипортации, – ухмыльнулся Дик.

— Может, тебе пора бросить эту чертову работу? – предложил Михаил. – Дик – мужчина, он о тебе позаботится и обязательно что-нибудь заработает.

— Я там не из-за денег.

— А из-за чего же?

— Не скажу… Скажу, но не сейчас.

К столу подошел Герц, увидев нетронутую тарелку Теслы, пролепетал с некоторой укоризной:

— Мисс не нравится мое угощение? Может, вам принести вареные овощи?

— Я не вегетарианка, – поморщилась Тесла. – Принесите мне лучше кошку.

— Что? – опешил Герц. – Живую кошку?

— Ну, конечно, живую. Дохлый кот еще никого не спасал от сумасшествия.

— Но где же я вам ее достану? Грибы, рыба, мясо, дичь… Но кошка? – всерьез задумался над капризом девушки Герц. Он хлопнул себя по лбу. – О! Вспомнил! Намедни Зузу подобрала на улице кошку и устроила ей гнездышко в кладовке. Вы только представьте: Зузу вначале целует это чудовище, а потом меня. Тьфу! Пойду гляну, не сдохла ли тварь…

Герц ушел. За столом повисло молчание.

— Теслик, тебе нужно родить и тогда у тебя отпадет нужда копаться в своем подсознании, – вкрадчивым, воркующим голоском вдруг объявила Юти. При этих словах Тесла опустила глаза, чтоб не сжечь женщину взглядом.

— Чушь! – едва слышно проговорила она. – Я не рождена для таких вещей.

— Это не вещь, а живая магия, – осторожно поправила Юти, чувствуя поблизости неизреченное пламя гнева.

Вернулся Герц, неся в корзинке для овощей трехцветную кошку. По-тигриному рыкнув, кошка перешла на колени к Тесле.

Когда говорить стало не о чем, вечер тотчас кончился. Провожая друзей, Герц неожиданно прослезился:

— Прощайте! Может, видимся в последний раз.

— Совсем сбрендил, старик, – пыхнул Дик, обнимая и целуя Герца.

— Да, тут ты совершенно прав, – по-детски шмыгнул носом хозяин бара. – И твоя жена тоже. Я согласен с ней: мир катится в тартарары, но это ничто в сравнении с нашим личным сумасшествием. Безумие нам желанней и ближе, чем дешевая еда в супермаркетах, низкая квартплата и доброжелательные лица соседей. Мир хиреет с катастрофической скоростью, потому что он больше не нужен безумцам.

— Мы не безумцы, – возразила Юти. Было заметно, что ее задели за живое слова Герца, ей было жаль времени, проведенного здесь. Она с горечью повторила: – Да, мы не безумцы. Просто немножко устали. А у Теслы комплекс нереализованной женщины. Она придумывает себе роли, которые неспособна сыграть.

— Много ты понимаешь, курица! – рыкнула на нее Тесла. – Когда-то тебе повезло: ты встретила мужчину и залетела от него. Вот и весь секрет твоего женского счастья!

— Ошибаешься! Я забеременела от Керуака спустя четыре года со дня знакомства с ним. К тому времени мы уже смирились с мыслью, что у нас никогда не будет детей.

— Прости. Я не то говорю, – Тесла разревелась и, прижав кошку к груди, выбежала из бара. За ней, понурив голову, потянулись и другие. Праздник был окончательно смазан, но в тот момент об этом никто не думал. Кроме Герца.

— Не забывайте меня! – жалобно кричал он вслед друзьям. – Мир загибается, чахнет, а с ним приходит в упадок и «Полонез». Он уже и сегодня похож на старого битого пса, который ждет не дождется своего последнего часа. А куда вы будете приходить, мои милые люди, когда «Полонеза» не станет, а?

Но старика уже никто не слышал. Последним уходил из бара Дик. Он небрежно хлопнул дверью, не обернувшись. Прошла одна-единственная тягостная минута одиночества. Ссутулившись, Герц стал убирать со стола тарелки и стаканы. Вдруг дверь с шумом распахнулась, в бар влетела Тесла и с разбегу, забыв, что у нее в руках по-прежнему кошка, кинулась на шею Герцу. Девушка продолжала плакать, заплакал и старик. «И познаете истину, и истина сведет вас с ума», — кто-то сказал из них первым. Кто-то…

*6*

Трезвые и опустошенные, Дик с Теслой возвращались на маршрутке домой. Завечерело. На город спустились тяжелые свинцовые сумерки, похожие на грязную сладкую вату. Теслу одолел сонм нехороших предчувствий, она сознательно отстранилась от Дика, прижала к груди кошку, обвив концом ее хвоста себе шею. Тесла еще не знала, как поступит с этим самым хвостом, она ждала знака свыше.

Перед центральным рынком водитель маршрутки останавливаться не стал и демонстративно проехал мимо остановки, на которой находилось совсем немного народу, человек пять-шесть. Среди них Тесла успела заметить двух мужчин, державшихся вместе. Им было около сорока; один чуть выше другого, с длинными лоснящимися волосами, с темной нездоровой кожей на лице, одетые в гламурные рубашки и расклешенные брюки, они казались пришельцами из другого, чуждого мира. Скользнув по ним взглядом, Тесла невольно вся сжалась, испытав к мрачным незнакомцам отвращение и неприязнь. Голубые, решила она, и вдобавок, видно, наркоманы. Ей стало не по себе.

Гламурные хлыщи тем временем, при виде удаляющейся маршрутки, пришли в движение. Тот, что был пониже, держал в руках собачку. Он остался стоять на месте, а высокий кинулся вдогонку за маршруткой. Он нагнал ее на перекрестке – маршрутка была вынуждена остановиться на красный свет светофора. Незнакомец с разбегу ударил ногой в переднюю дверь. Он был в ярости.

— Ты, гнида, почему не остановился и не впустил нас?! – заорал он на водителя.

Водитель отворил дверь и вышел. Аккуратно постриженный, он держался совершенно спокойно.

— Пошел вон, мразь, – негромко сказал он.

— Что-о?! Да ты знаешь, что с тобой сейчас будет?!

Патлатый ударил водителя, промахнулся, зато ответный удар маршрутчика попал в цель – в скулу нападавшего. Подоспел незнакомец с собачкой и тоже кинулся на водителя, тот резко оттолкнул от себя гламурного мужичка, отчего он налетел корпусом на заднюю дверь маршрутки и разбил в ней стекло. Собачку убили, тихо вскрикнул кто-то из пассажиров.

— Нет, ты точно гнида! – вновь завопил первый мужик и с новой силой бросился на водителя. Тому пришлось ретироваться: он быстро вернулся в маршрутку, захлопнув дверь перед самым носом нападавшего.

— Сука! Я тебя все равно достану! – безоружный и смертельно опасный, орал доведенный до бешенства мужик, дубася что есть мочи ногами по кузову маршрутки.

В салоне все притихли. Ни один из пассажиров, даже Дик, не рискнул заступиться за водителя, не вызвался ему помочь. Лишь одна Тесла была наготове. Она сидела, страшно вытаращив очи, нацелив средний палец правой руки в разбитое окно, в котором маячила голова второго мужичка. Стоя с окровавленной головой, он продолжал прижимать к груди мертвую собачонку. Тесла чувствовала, как невыносимо раскалился кончик ее пальца, распух от избытка скопившегося в нем праведного огня: еще миг – и голова несчастного станет пеплом, – но девушка медлила. Наконец загорелся зеленый свет, и маршрутка тронулась с места. Вся драка длилась считанные секунды, и Тесла, ощущая на груди тепло кошки, думала о том, что переход из жизни в смерть неуловим и стремителен.

На повороте маршрутку тряхануло, и на заднюю площадку просыпались остатки разбитого стекла. Водитель дотянул до ближайшей остановки, извинился перед напуганными пассажирами и, вернув им деньги за проезд, высадил.

— Этот ваш мир… Я никогда к нему не привыкну, – с безутешной тоской призналась Дику Тесла, когда они ехали уже в другом транспорте.

На следующий день Тесла отправилась на работу с Лорой. Так она назвала кошку. На удивление Лора, точнее, один из двух ее запутанных фотонов, легко перенесла мобипортацию. На станции кошка быстро освоилась и стала тереться о ноги вирсонов. Особенно Лора полюбила Джики, ему тоже нравилось возиться с кошкой. Он частенько подкармливал ее какими-то неизвестными пищевыми гранулами. Когда Тесла удивленно спросила его, откуда у него в Мобипорте кошачий корм, Джики уклончиво ответил, что случайно оказался в кармане. Зато Отто и Сатина откровенно невзлюбили кошку: Сатина зло, по-кошачьи, шипела на Лору, а Отто даже пару раз пнул ее ногой.

— Откуда здесь эта тварь? – свирепо рявкнул бригадир, когда Лора в первый раз попалась ему на глаза.

— Виктор разрешил мне взять ее с собой, – так же сердито отрезала Тесла и, подхватив на руки кошку, удалилась с ней в дальнюю часть станции.

За те несколько дней, пока Тесла отсутствовала, эта часть Мобипорта неузнаваемо преобразилась. В ней появилось что-то вроде трамвая, бесшумно скользившего по фотонной трубе, тут и там открылись магазины, развлекательные центры и кафе – пока все они были пусты и безлюдны. Может быть, им и не суждено было вдохнуть в себя жизнь, засверкать отовсюду яркими рекламными вывесками, броскими этикетками, роскошными люстрами и восхищенными глазами посетителей, наполниться их беззаботным смехом и гомоном – этого Тесла не знала. Она так глубоко не задумывалась, она вообще старалась поменьше думать на станции. Ее радовали здесь простые вещи: доведенный до автоматизма рабочий процесс, прогнозируемые поступки и слова остальных вирсонов. По большому счету на станции царила невероятная тоска, но Тесла, невзирая ни на что, стремилась добросовестно играть свою роль.

Неожиданно она открыла для себя в Мобипорте нечто, что оставшиеся дни, проведенные на станции, утешило Теслу и скрасило ей жизнь. Это были цветы. Каким-то чудом их вырастил из луковиц Джики. В укромном месте, подальше от посторонних глаз, он разбил клумбу, поливал и пестовал своих розовых, желтых, красных и фиолетовых подопечных. Однажды он показал клумбу Тесле. Девушка была в восторге.

— Они еще и пахнут! – изумленно воскликнула она, уткнувшись носом в один из сладких бутонов.

Джики попросил девушку не рвать цветы и никому не рассказывать, что есть такая клумба.

— Я дарю ее тебе, – чуть виноватым тоном объявил он. – Но если Отто и его шайка прознает, что я выращиваю на станции цветы, он меня убьет.

— Почему?

— Мы не имеем права на слабости и не должны иметь ничего с общего с реальным миром. Иначе мы никогда не станем подлинными вирсонами.

— Но как же тогда моя кошка?

— Кошка? – сбитый с толку, переспросил Джики. Он присел перед Лорой, погладил ее нежную, похожую на бархат шерстку. – Лоре повезло. И тебе тоже. Вероятно, помог Виктор, его слово.

Самому же Джики не повезло. Чуть погодя Отто отыскал клумбу, жестоко избил Джики, хотел даже трахнуть его, но вместо этого овладел Теслой. Когда дело было кончено, Отто с хамской ухмылкой признался, что он следил за ней:

— Я думал, ты сумела раскрутить этого педика и спишь с ним. Поэтому я стал ходить за тобой по пятам… Хочешь, я подарю тебе цветы?

Отто давно забыл об избитом, униженном им Джики. Бригадир, никогда не державший в руках ничего легче молотка, неуклюже нарвал на клумбе цветов и вручил букет Тесле, еще не пришедшей в себя после его сексуального натиска. Отто был странным человеком, а несчастная Сатина безнадежно ревновала к нему Теслу.

Однако цветы, кошка, даже нелепая дикая сексуальная связь с бригадиром были мелочью, неспособной вывести девушку из равновесия. По-настоящему мрачные, загадочные вещи произошли спустя несколько дней: у Теслы вдруг по локоть исчезли руки, словно их растворили в кислоте или стерли невидимым ластиком. Когда это случилось, у девушки уже из несуществующих рук выпал блок и, ударившись о виртуальный низ, впервые издал ужасный грохот. Отто мигом отреагировал на чрезвычайное происшествие – отправил Теслу назад, на базу. Вместе с кошкой, которая, оставшись на станции одна, без хозяйки, непременно пропала бы. Бригадир хотел было сказать девушке какое-то напутствие, но не смог, вдруг лишившись головы, – так же внезапно и необъяснимо, как несколько мгновений назад лишилась рук Тесла.

*7*

По возвращению на базу Тесла нашла свои пропавшие руки на месте, точнее, из ее памяти начисто был стерт образ безрукой Теслы. Она ступила в реальный мир, по обыкновению напрочь забыв про виртуальный. Причем в отличие от предыдущих возвращений ее не мучила больше головная боль, вызванная наличием в мозгу остаточных, инертных воспоминаний о пребывании в Мобипорте. На этот раз с Теслой была кошка. Похоже, она и вправду сумела нейтрализовать, оттянуть на себя никому не нужные клочки воспоминаний, зыбкой, болезненной нитью связывавших два мира – мир реальных людей и виртуальных каменщиков.

Кошка вдруг укусила Теслу и, вырвавшись из ее рук, убежала. Отовсюду пахло гарью. База представляла из себя жалкое зрелище. Тесла огляделась: повсюду следы пожара, битое стекло и пластмасса. Из смрадного ада вдруг появился Виктор. Вид его был под стать тому, что творилось вокруг – в перепачканном сажей, прожженном в нескольких местах пиджаке, с потухшим взглядом, потрясенный и нервный, он взял в свои дрожащие руки теплые руки Теслы и поцеловал их.

— Что случилось, Витя? – неизвестно от чего больше опешив – от полусгоревшей базы или от воспаленной нежности своего руководителя – спросила девушка.

Он выпустил ее руки из своих.

— Ночью неизвестные совершили поджог. Пострадал банк фотонов. Мы потеряли несколько десятков запутанных фотонов, а с ними и людей.

— Они погибли?

— В этой жизни, к большому сожалению, – да. В Мобипорте они будут жить вечно.

— А как же я? – Тесла бессознательно поднесла руки к лицу. Посмотрела сквозь раздвинутые пальцы на Виктора. – Может, и мне надо было остаться там… вечно.

— О чем ты? – встревожился Виктор. Он развел ее руки в стороны, посмотрел ей в глаза умоляющим щенячьим взглядом. – Давай больше не будем об этом, а? И так тяжело. Столько фотонов, столько людей… Я ведь точно не знаю, какая там, – он на миг поднял глаза к прокопченному потолку ангара и вновь их опустил – может быть вечная жизнь. Никто этого не знает. Ни один разработчик Мобипорта. Вот уж где все запуталось крепче, чем в квантовой физике… Поэтому я так отчаянно спасал ваши запутанные фотоны.

— И мой? – обреченно произнесла Тесла.

— Твой в первую очередь… Прости, что так вышло.

Но Тесла не простила его. С ней случился припадок: внутри что-то обвалилось, как глыба подтаявшего льда, эта глыба разбилась, разлетелась на мелкие осколки, и неведомый сильный поток подхватил их и разнес по свету. Тесла почувствовала себя смертельно больной. Ей в тот же день открыли больничный, Виктор помог поймать кошку, потом такси и отправил Теслу с Лорой домой. Возле ворот Дикова дома кошка шмыгнула из такси и была такова. Ее не было всю ночь, не вернулась она и утром. Тесла не прилегла. Она не приняла ни одного лекарства, выписанного ей врачом по просьбе Виктора. Тесла лишь курила и пила кофе. Она не проронила ни слова. «Пойди поищи Лору», – были единственными словами, сказанными ею Дику. Он был встревожен ее состоянием, у него даже закралось сомнение, Тесла ли это вообще, может, ему вернули наспех собранный ее клон, чтоб он, Дик, не дай Бог, не поднял скандал. По радио уже в пятый раз передавали новость о пожаре в помещении компании «Мобипорт».

— Не беспокойся, я найду ее, – пообещал Дик и отправился на поиски кошки. Он нашел ее в сарае, переоборудованном под мастерскую. Лора, зажмурив глаза, растянулась на верстаке, сзади, навалившись на нее, в бесконечном упоении ее драл лохматый черный кот. Ухмыльнувшись, Дик вернулся в дом.

— С кошкой все в порядке, – сказал он.

— А с тобой – нет, – вдруг огорошила его Тесла. – Я ухожу от тебя.

— И к кому же, если не секрет?

— К себе. Мне невыносима ваша жизнь. Твоя жизнь, Дик. Жестокая и бессмысленная.

— Куда же ты на самом деле хочешь уйти?

— В Мобипорт. Есть шанс остаться там навсегда.

Но Тесла осталась у Дика. Еще несколько дней она бесцельно валялась в его кровати, спала, читала, гладила кошку, которая вдруг сама вернулась домой, смотрела телевизор или в окно, ела из рук Дика. Он пытался заняться с нею любовью, она отдавалась ему равнодушно, сквозь ленивую дрему. Наконец Тесла сказала: «Мне пора – и отправилась на медкомиссию». Не одна, с Лорой – кошку тоже нужно было показать врачу, прежде чем она могла бы продолжить свое путешествие в Мобипорт.

Вернулась Тесла часа через два, задумчивая, чем-то расстроенная и без кошки.

— Где Лора? – спросил Дик, заваривая Тесле кофе.

— Я отпустила ее. Она больше мне не нужна… – девушка рассеянным взглядом смотрела, как бессмысленно расплывается в чашке кофейная пенка. – Лора беременна.

— О! Это что, преступление?

— Нет. Я хотела забрать ее навсегда в Мобипорт, но с наступлением беременности у кошки изменилась ее квантовая модель. Разрушилась пара запутанных фотонов. Они больше не являются запутанными. Создать новую пару, которая точь-в-точь повторит предыдущую, невозможно. Каждая пара индивидуальна и неповторима. А раз так, то тот, кого мобипортируют с помощью новой пары запутанных фотонов, будет отличаться от себя предыдущего, перенесенного в Мобипорт первой парой. Это приведет к клонированию вирсонов, что не допустимо: Мобипорт принимает особей, рожденных одной-единственной парой запутанных фотонов… Короче, это так же невозможно, как дважды вступить в одну реку, понимаешь?

Дик вперился взглядом в чашку, к которой Тесла так и не притронулась; он чувствовал каждой клеточкой кожи, как в ней остывает кофе.

— А ты можешь вступить в эту реку? – спросил Дик.

— Я хочу это сделать. Моя квантовая модель все та же. Меня ничто не связывает с этим миром.

— А я? Я думал, что у нас может что-то получиться.

— Это невозможно. Ты же знаешь, я – стихия, девушка-молния. Прости.

— Ты говорила, что не причинишь мне зла.

— Вот поэтому я с тобой расстаюсь.

— Погоди, не сейчас! – Дик вдруг встрепенулся, ненароком двинул стол, чашка перед Теслой пошатнулась, и немного кофе пролилось на стол. На Дика было жалко смотреть. – Дай мне еще шанс.

— На кой черт он тебе, этот шанс?!

— Не знаю. Мне кажется, ты мной управляешь.

— Как? – Тесла насторожилась. Ее глаза расширились, как у кошки, и угрожающе заблестели. – Ты трахнул меня без презерватива?

— Нет… Пока нет.

— Шутник. Так что ты хочешь мне предложить? Ресторан, оперу, дансинг?

— Нас пригласили в гости.

— Неужели опять твои друзья? – усмехнулась Тесла. Ее лицо исказила некрасивая грубая гримаса.

— Да. Юти родила.

— Как родила?! – опешила Тесла, тут же позабыв про иронию и свое превосходство. – Ей же еще два месяца ходить.

— Юти во сне подняла тяжелую сумку, а наутро уже родила.

— Дивно все это… Как назвали малышку?

— Еще не знаю.

Тесла озадачилась вопросом, что подарить новорожденной, перетрясла свои вещи, нашла золотую брошь, доставшуюся ей по наследству от солнечных родителей, и они с Диком стали собираться в гости.

В доме Керуака и Юти царило радостное, волнительное оживление. Мира – так назвали новорожденную – непрестанно улыбалась и протягивала к солнцу ручки. Ее улыбка, словно солнечный мотылек, порхала с одного взрослого лица на другое – и люди в ответ улыбались. Кроме Теслы. Она опять замкнулась в себе, пригорюнилась и, не попрощавшись с хозяевами дома, ушла. Обнаружив, что ее нет, Дик помрачнел лицом, извинился перед Керуаком и Юти, помахал на прощание малышке и бросился догонять Теслу.

Она была дома, только что вышла из душа, несмотря на влажную наготу, выглядела собранной и сосредоточенной. При виде ее ускользающего, недоступного тела с Диком случился приступ слепой, беспомощной страсти. Схватив Теслу за руку, он потянул ее в спальню, хотел было овладеть ею, не доходя до кровати, но тут же взвыл от боли – Тесла едва не прожгла ему грудь огнем.

— Дура! – взвизгнув, как раненый щенок, Дик кинулся к зеркалу, содрал с себя футболку: на груди под левым соском алел ожог в форме сердца. – Дура, сумасшедшая дура, – нежно повторил Дик.

Ночью Тесле приснился сон, бесконечный и мокрый, как трава под тяжестью росы. Что-то сверкнуло во сне, ослепительное и манящее, и Тесла вскрикнула от изумления. Она поняла, что это Дик, чтобы стать ей ближе, перевоплотился в молнию. Он угрожал ей неуклюже и грубо, но так искренне и беззащитно, что она не смогла отказать ему и впустила его в себя. Он был молнией, она – женщиной, их любовь полыхала, Тесла извивалась в его объятьях счастливой змеей, их любовь была за пределами желаний, за гранью страданий, он вливал в нее искры-семена, впервые не боясь ее и не заботясь о последствиях, а она в первый раз принимала его любовь, не опасаясь ему навредить, не думая ни о чем…

Утром Тесла обнаружила, что Дик запер ее в спальне.

— Открой Дик, – подойдя к двери, миролюбиво сказала она.

— Не открою, – тут же откликнулся он. – Я хочу, чтоб ты осталась со мной.

— Ты же знаешь, это невозможно. Где это видано, чтоб приручили шаровую молнию?

— Ты мне можешь рассказывать что угодно, но после такой ночи…

— Я думала, это был сон.

— Это была прекрасная явь!

— Что ты хочешь от меня?

— Будь моей…

— Ха-ха-ха!

— Будь моей женой.

— Ты пьян с самого утра?

— Я хочу от тебя ребенка. Как Керуак от Юти.

— Прекрати свой бред! Этого никогда не будет!

Она не стала биться в припадке и разбивать в кровь руки о дверь – она прожгла собой дверь и была такова.

Мобипортация Теслы была сорвана, как плохо подготовленный праздник. Виктор пришел в бешенство. Он орал на Теслу благим матом… Нет, он не проронил слова. Скорчив презрительную гримасу, он молча отвернулся. Но Тесле и без слов было понятно, что произошло что-то из ряда вон выходящее: изменилась квантовая структура ее организма, проще говоря, она залетела. Когда? Неужели этой ночью? Но ведь это был только сон, пыталась она оправдаться перед самой собой. И тут же поносила себя последними словами: сучка драная, похотливая шлюха, дух ей святой, видите ли, явился и она не смогла устоять перед его соблазном…

— Тебе что, дали дополнительный отпуск или уволили с работы? – завидев на пороге Теслу спросил Дик.

— Мерзавец! – девушка, истерзанная изнутри, как яблоко червем, отвесила Дику пощечину. – Ты все-таки трахнул меня, ублюдок! – поникнув, как подрубленное деревце, она опустилась на подставленный ей стул. – Признавайся, как ты сумел влезть в мою шкуру.

Дик не смел на нее дыхнуть. Он ее любил.

— Не помню. Был сон. Я стал молнией, я долго путешествовал, сжигая все на своем пути. Но однажды я встретил деву. Это была писаная красавица. Так пишут в книгах. Нет, правда она была очень красива. Я не устоял перед ее чарами и овладел ею. Я взял ее, и она понесла от меня…

— Как?! Ты знал, что я забеременела и не сказа ни слова?! – она снова ударила его, но он увернулся.

— Это был всего лишь сон! Сон!

Ему удалось поймать ее за руку и притянуть к своей груди. Несмотря на то что он смотрел на нее сверху вниз, пользуясь высотой своего роста, ему казалось, что она вздымается над ним, как скала – суровая и неприступная. Вдруг уголок ее губ дрогнул, в глазах выступили слезы, и до Дика наконец дошло, что происходит.

— Что? У нас будет ребенок?! – он подхватил ее на руки, как волна суденышко, поднял кверху, прижал к сердцу, закружился с ней в водовороте любви.

— Дурачок! Отпусти! Ты меня уронишь!

— Я? Никогда! – он бережно уложил ее на кровать. – Лежи и не вставай Я мигом!

— А ты не боишься, что теперь я буду вить из тебя веревки? Сделаю из тебя подкаблучника?

Но Дик ее уже не слышал. Как одержимый, он несся в город. Стоял поздний вечер. Прошел дождик, и Дик с затуманенным от счастья взором, не разбирая дороги, шлепал слепыми ногами по лужам. В центре возле главпочтамта, помнится, стояло несколько киосков. В одном из них продавали цветы. Дик давно не дарил женщинам цветы, не было для этого повода, он бежал и молил Бога, чтобы киоск еще работал… Но он давно закрылся, опустел, но если б и работал, пользы для Дика в нем не было бы никакой: вместо цветов в киоске продавали подержанную одежду из Европы. Миром – людьми, их скупыми чувствами и заскорузлыми мыслями – правил секонд-хенд. Задумавшись, Дик растерянным взором уставился в темную стеклянную дверь киоска и вдруг вздрогнул от неожиданности. В холодном стекле отражалось нечто удивительное, невероятное, светящееся и сверкающее, как неоновая реклама. Дик порывисто обернулся: над ночным городом завис Мобипорт. Это он отражался в киоске.

Мобипорт неузнаваемо преобразился – из черного гадкого утенка превратился в сияющий летающий дворец.

— Ни черта себе! – у Дика дух захватило от вида фантастически правильных линий чудо-города, от волшебного света, который он излучал окрест. Омрачала образ идеального небесного дворца одна небольшая деталь – едва заметное темное пятнышко, похожее на битый пиксель на LCD-телевизоре. Будто кто-то ненароком повредил это место или, создавая шедевр, не довел его до конца.

— Мужчина, вам это нужно? – внезапно кто-то окликнул Дика из темноты и ткнул в грудь букетом роз. Цветы пахли сладким, пьяным вином. – Держите! И возвращайтесь домой. У вас беда.

Невидимая рука схватила деньги, протянутые Диком, и исчезла так же неожиданно, как и появилась.

Возле его дома стояло несколько автомобилей с включенными фарами, ворота были распахнуты, и электрический свет непрошенным гостем врывался во двор. Дверь в дом тоже была приоткрыта. Изнутри, смешавшись с теплым паром, доносились чьи-то приглушенные голоса и отчаянные крики и стоны. Почуяв неладное, Дик влетел в дом и в тот же миг завяз в гуще незнакомых людей – серой, как мышиное войско. Едва почувствовав его присутствие, его схватили за руки, резко завели их за спину. Это произошло так молниеносно, что Дик даже опомниться не успел. Он попытался вырваться – безуспешно: держали его крепко и умело.

— Отпустите вашу мать! Что это, черт подери, значит?! – продолжая биться в чьих-то железных тисках, закричал он.

Люди впереди расступились, и он наконец увидел, что происходит. Неизвестные избивали Теслу. Били девушку ногами и руками – чем придется. Тесла не сопротивлялась, лишь закрыла лицо руками. Нападавших было человек пять или шесть. На них были темно-серые куртки с капюшонами, накинутыми на голову и закрывавшими незнакомцам глаза, поэтому их лиц Дик не смог разглядеть. Руководил избивавшими человек среднего роста в такой же, как у остальных куртке с капюшоном, опущенном на глаза. Этот тип указывал рукой то на одного, то на другого, то на третьего нападавшего, и тот наносил удар.

— Изверги, что вы делаете?! Ведь она беременная! – заорал не своим голосом Дик, а в следующий миг его разум помутился: внезапно его черепная коробка содрогнулась от мощного тупого удара сзади, голову пронзила кинжальная боль – и Дик потерял сознание.

*8*

Неизвестно, сколько он был в беспамятстве. В чувство его привело шершавое прикосновение холодных половиц, на которых он неуклюже растянулся, мало-помалу в его сознание стали проникать чья-то речь, смысл которой был вопиющим, неслыханным, как внезапная смерть.

— …Ведь ты не только себе изменила, ты предала все наше братство, – стоя над сжавшейся калачиком Теслой, чеканил слова, словно читал приговор, главарь отморозков – так Дик про себя окрестил незнакомца, командовавшего непрошеными гостями. – Ты эгоистично полагала, что несешь ответственность за одну себя, за свою запутанную пару. Но не учла своим узким фееричным умишком, что все наше братство – это единый коллективный пул запутанных фотонов, в котором каждый из нас в равной мере уникален и в равной мере незаменим. Вместе мы – несокрушимая сила, цельная и прекрасная, как драгоценный кристалл. Однако стоит любого из нас исключить из тела кристалла, как его стройная конструкция тут же разрушится.

— Вы – звери, звери, звери! Зачем вы так со мной?! – хлюпая носом, жалостливо пробормотала Тесла.

— Ты разочаровала меня, сестра. Я был уверен, что ты соответствуешь высоким требованиям нашего братства. Ты… ты убила наше братство одним неосмотрительным поступком – ты зачала.

— Вы – сборище человеконенавистников, раз решили мстить мне за мою человеческую сущность, – отплевываясь кровью, простонала Тесла.

— Ты говоришь бред, женщина. Ты была достойна лучшей участи и могла стать полноправным членом нашего братства. Братства новых, совершенных каменщиков – вирсонов! Мы пренебрегли материальным миром и нашли возможность порвать с ним. Мы построили город, совершенней ковчега и реальней рая. Еще день, и мы бы перебрались в Мобипорт, но ты сорвала нам исторический исход. Да-да! Мало того что из-за тебя оказался недостроенным наш город – из-за тебя мы стали невольными изгоями, лишившись возможности переселиться в Мобипорт.

— Я не совершала никаких преступлений!

— Ты-ы-ы! – в исступлении закричал мрачный главарь. – Ты совокупилась с мужчиной и забеременела от него! И это накануне окончания строительства Мобипорта! За день до нашего триумфа! Что может быть преступней твоего безрассудного поступка?!

— Вы – низкие злобные иезуиты! Звери, звери, звери! Ваши отвратительные, мерзкие слова и то, что вы сделали со мной, убедили меня: я поступила правильно, когда переспала с мужчиной. Вон он, мой мужчина, – изо всех сил стараясь улыбнуться, Тесла посмотрела в сторону Дика, продолжавшего беспомощно лежать на полу. Глаза их встретились: в них шел дождь из слез. – Вы и его избили, а я… Я занималась с ним любовью, не думая о последствиях, о том, что могу забеременеть, и тем более мне было наплевать на ваши планы. Теперь я продолжусь во плоти и во времени, а вы сгинете.

Главарь присел перед Теслой и за волосы приподнял ее голову.

— Глупая женщина, как ты не хочешь понять, что мир людей обречен. Посмотри, с каким упоением они убивают друг друга, как хиреет и приходит в упадок их жалкий город. Еще год-два, и он превратится в руины. Но ты ничего этого не увидишь: ни заката человеческой расы, ни рассвета нашей, виртуальных каменщиков. Да, ты… – вперившись взглядом в ее бледное, будто гипсовое, лицо главарь на миг замолчал. Затем, поморщившись, опустил ее голову на пол. – Все, время пришло. Она уже достаточно обескровлена. Джики, убейте ее. Мне нужен ее последний фотон…

— Ты принуждаешь нас к убийству! Это чудовищно! – вдруг отозвался из серой массы безропотных человечков чей-то взволнованный голос, ломкий и хрупкий, как одноразовая посуда. Этот голос принадлежал женщине. На нее тут же уставились остальные. Под коллективным напором их обезумевших, закрытых капюшонами взглядов она стушевалась. – Я… о боже, я отказываюсь в этом участвовать!

— Что ты позволяешь себе, Сатина?! Слово вождя непререкаемо, а каждый его приказ подлежит немедленному исполнению! – угрожающе зарычал вожак. – Реальность – это дурной сон! Смерть ради спасения! Каннибализм, ведущий к свету! Билет в рай должен быть омочен кровью! Тесла – проводник, который проложит нам путь в бессмертие! Убей ее, Сатина!

Люди в серых капюшонах плотным кольцом обступили Теслу, половицы под их ногами угрожающе заскрипели. Кажется, незнакомцы еще что-то говорили… Дик не отдавал себе отчета, слышал ли он весь этот бред наяву или он явился ему в каком-то темном, болезненном угаре. Так и не сумев различить грань между реальностью и безумием, Дик вначале встал на карачки, пошатываясь, поднялся вполроста, а потом, так до конца и не распрямившись, кинулся очертя голову в самую гущу чужаков, из которой вновь послышались удары и стоны.

Внезапно бахнула входная дверь, в сенях что-то ухнуло, в ноги Дику кинулась кошка – это была Лора – Дик инстинктивно притормозил, сделав по инерции еще пару шагов, сзади его кто-то бесцеремонно оттолкнул в сторону и, меряя дом семимильными шагами, бросился туда, где на полу под ударами дергалось тело Теслы. «Пошли прочь, уроды!» – раздался до боли знакомый хриплый бас. Герц, неужели он, обрадовался Дик и побежал догонять воинственного старика. Но тут же оступился, пошатнулся и был вынужден прижаться к стене, чтоб не упасть. Дик стал созерцателем. Вот он увидел, как из сеней вылетели Керуак, Михаил и незнакомый мужчина и, яростно орудуя кулаками, принялись метелить людей в капюшонах. Они попытались дать отпор, бросив Теслу, двинулись на Керуака и Михаила, но Герц, схватив одного из чужаков за ноги, стал размахивать им, как палицей, и сопротивление незнакомцев было сломлено. Один за другим они стали выпрыгивать в открытое окно. Поднялась жуткая неразбериха. Под ее шумок кто-то из чужаков, перед тем как скрыться, успел ударить ножом мужчину, который примчался на помощь вместе с Герцем, Михаилом и Керуаком. Бедолага упал в двух шагах от Теслы, опираясь на локти, подполз к ней и украдкой заглянул ей в лицо. Его глаза вдруг просияли.

— Тесла, вы живы! Я так рад! Кхе-кхе, – он закашлялся, вытер рукой рот – на руке была кровь. Он обращался к девушке на вы, хотя знал ее хорошо, может быть, даже лучше ее старых друзей, собравшихся сейчас в этом доме, включая и Дика. Откашлявшись, человек повторил. Я рад, что вы живы. Простите меня. Я бесконечно перед вами виноват… Меня смертельно ранили: это был Стерлин, я узнал бы его под любой маской. Он хотел забрать у вас фотон смерти, но у него ничего не вышло. Благодаря вашим друзьям… – запнувшись, говоривший вновь принялся кашлять, из его рта вытекла новая струйка крови.

— Эй, парень, так дело не пойдет. Тебе срочно нужна помощь, – озабоченно загудел Герц. – Дик, у тебя есть спирт и бинты?

— Нужно вызвать скорую, – сказал Керуак.

— Вот и вызови.

— Дик, где у тебя телефон?

— Пойдем покажу.

Дик с Керуаком направились на кухню, где хранились медикаменты, стоял телефонный аппарат, а в холодильнике ждала своего часа початая бутылка водки. Керуак вызвал скорую, а Дик вернулся в комнату с бинтом и полстаканом водки. У него ужасно болела голова, он едва держался на ногах и с трудом понимал, что происходит. Герц присел перед раненым, разорвал на его груди окровавленную сорочку и, обмокнув бинт в водку, принялся накладывать повязку. В следующее мгновенье внимание старика привлекла Тесла. Она пришла в себя. Видимо, в чувство ее привел несмолкающий кровавый кашель соседа по несчастью. Девушка тяжело подняла веки и увидела над собой озабоченные лица людей, успевших стать ей родными: Герца, Керуака, Михаила и Дика. Ее возлюбленный держался за окровавленную голову.

— Бедняга, и ты пострадал, – прошептала она и, испытав одновременно прилив нежности и чувство вины перед Диком, отвернулась. Она повернула голову к тому, кто так отчаянно кашлял, кто даже в таком состоянии пытался ее утешить. Она была потрясена, увидев его.

— Виктор, что вы здесь делаете?!

— Так вот что это за мужик, – облегченно вздохнул Дик, не раз слышавший от Теслы об этом человеке.

— Тесла, боже, как я рад! – уняв кашель, тихонько засмеялся Виктор. Его взгляд снова сиял, трепеща и покрывшись теплой золотой рябью, подобно морю в лучах закатного солнца. – Я здесь потому, что не мог иначе. Это решилось само собой, – он опять закашлял.

— Послушай, приятель, лучше помолчи, так ты сбережешь силы, – забеспокоился Герц.

— С минуты на минуту приедет скорая, – посмотрев на часы, сказал Керуак.

— Уважаемые, – переведя дух, продолжил Виктор. – Я умираю. Позвольте, пока есть еще силы, я расскажу, как все было, – он коснулся рукой волос Теслы, погладил их. – Я здорово повздорил с ней сегодня, когда узнал, в каком интересном положении она оказалась. Я видеть ее не хотел, ведь она испортила мой эксперимент – дело моей жизни. Я – ученый, прежде всего ученый, а менеджером я стал по принуждению. Таковы были условия инвестора… Вот я и выставил ее из центра управления мобипортацирей, а спустя четверть часа туда нагрянул Стерлин.

— Это он оплатил ваш эксперимент? – вдруг спросил Михаил.

— Да. Он ужасно кричал и топал ногами, будто это я переспал с Теслой и сделал ей ребенка. Потом Стерлин потребовал от меня, чтоб я убил ее. Я не знаю, как это у меня вышло, где я нашел смелости… Я выгнал его из центра, как до этого выставил Теслу. Уходя, Стерлин пригрозил мне: «Я разделаюсь с тобой, как только покончу с той девчонкой». Так и сказал – покончу… Он ушел, а я помчался разыскивать вас, Тесла. Я знал, что вы живете у Дика, когда-то он делал мне татуировку, и я стал вспоминать, где находится его дом, – Виктор в который раз раскашлялся. Тесла приложила палец к его губам – и он перестал кашлять. Он с благодарностью улыбнулся ей, затем перевел взгляд на Дика. По глазам Виктора было видно, что любое действие стоит ему немалых усилий, но он продолжал держаться.  – Я подошел к вашему дому в тот момент, когда вы, Дик, выходили из него. Было уже довольно поздно, и мне показалось странным, что вы собрались куда-то на ночь глядя. Я пошел за вами, следил до самого главпочтамта, и когда увидел, как вы направились к цветочному киоску, мне сразу стало все ясно. Совершенно случайно на глаза мне попался букет, оставленный кем-то в банке с водой; знаете, по вечерам в том месте околачивается много продавцов цветов…

— А я-то думал, что за волшебник подогнал мне цветы! – восхищенно присвистнул Дик. Ему стало намного лучше, и он внимательно ловил каждое слово Виктора. А тот продолжал:

— Я видел, Дик, как вы были счастливы, забирая у меня букет. Мне стало неловко от того, что я лезу не в свое дело, и я повернул к себе домой. В доме стояла мертвая тишина, будто его покинул последний жилец. Этим последним жильцом был я. Не включая свет, я упал на кровать. В окно рвался безжалостный слепящий свет. Это был свет Мобипорта. Я чувствовал, как во мне закипает к нему ненависть. Не находя себе места, я решил в другой раз наведаться к вам, Дик.

— А ко мне? – не отводя взгляда от Виктора, спросила девушка.

— И к тебе, конечно… По дороге я встретил Герца, Керуака и Михаила. Что было дальше, вы знаете.

— А я буду совсем краток, – хриплым голосом заговорил Герц. – Вечером в бар вернулась Лора. Увидев кошку, я сразу смекнул, что с Теслой что-то не так. Позвонил парням, и вот мы здесь.

Запрыгнув на верхнюю книжную полку, Лора с зеленой тоской взирала оттуда на свою несчастную хозяйку. Скорая все не ехала, и Виктор умирал. Казалось, его это совсем не тревожило. «Если не я, то кто же», – невесело шутил он. Выхаркнув большой сгусток крови, он сказал:

— Дик, у меня уже почти не осталось сил. В правом кармане моих брюк портативный аннигилятор. Я захватил его вместо оружия, но не успел им воспользоваться. Достаньте его.

Дик склонился над умирающим и, заметно трепеща, просунул руку в правый карман его брюк. Нащупав какой-то предмет, вынул его.

— Вот.

— Вложите его мне в руку, – закашлявшись, снова попросил Виктор. Неожиданно засмеялся – совершенно чисто, легко, без кашля. – Я с этой штуковиной никогда не расстаюсь, ношу ее на крайний случай, особенно в вечернее время. Действует лучше электрошокера.

— Что вы надумали, Виктор? – забеспокоился Герц. – Потерпите, скорая вот-вот будет здесь и ваши страдания наконец закончатся.

— Этот прибор работает в двух режимах, – пропустив мимо ушей реплику Герца, продолжал Виктор. – В первом положении аннигилятор нейтрализует фотон смерти и на какое-то время делает человека недееспособным. Объясняется это тем, что человек не может жить, не умирая, а с лишенным активности фотоном смерти физическая смерть человека невозможна, как невозможна и его дальнейшая жизнь. Человек с нейтрализованным фотоном смерти замирает между жизнью и смертью. Его преследует дежавю: ему постоянно кажется, что ему уже казалось, что он уже где-то видел себя живым…

Во втором режиме аннигилятор приводит к полной физической смерти. Происходит это следующим образом: аннигилятором, как скальпелем, мы изымаем из квантовой структуры человека, состоящей преимущественно из фотонов жизни, фотон смерти – и структура тотчас рассыпается, как карточный домик. А следом распадается и физическое тело человека. Поскольку, как я уже сказал, фотон смерти столь же необходим, как и фотон жизни. Однако фотонов жизни в человеке несметное количество, а квант смерти один-единственный. Поэтому его потеря приводит к немедленной смерти человека.

Виктор зашелся в кашле, тяжелом и вязком, как болотная топь, забрызгал кровью пол. Потом, успокоившись, приставил к хрипящей груди аннигилятор, нажал какую-то кнопку и вздрогнул всем телом, словно его ударило током. Все, кто видел это жуткое зрелище, тоже вздрогнули и в растерянности уставились на притихшего ученого. Про Теслу дружно позабыли, точно смирившись с ее участью. Жизнь в доме Дика замерла и затихла… Вдруг Виктор, опершись на локоть, приподнялся, сел и, встретившись взглядом с Теслой, поднес аннигилятор к ее груди. В следующий миг тело девушки изогнулось и стало сотрясаться от пронзивших ее конвульсий. Дернувшись несколько раз, Тесла замерла.

— Мерзавец! – вскрикнул Дик и бросился к девушке. – Он с ними заодно!

Дик наотмашь ударил Виктора, тот, резко запрокинув голову, упал, а Тесла истошно закричала:

— Оставь его в покое! Он мертв!

— Бедолага, – приложив пальцы к горлу затихшего Виктора и попытавшись нащупать пульс, вздохнул Михаил. – Отмучился.

— Дурдом! Фильмы ужасов отдыхают, – с дрожью в голосе пробормотал Керуак.

В сенях раздались шаги, и в комнату скорым шагом вошли люди в белых халатах – женщина-врач и молодой мужчина, видимо, фельдшер или медбрат.

— Кто вызывал скорую? – спросила врач.

— Что? – поморщившись, Герц повернул голову в ее сторону. – Вас только за смертью посылать.

Парень в халате склонился над Виктором и, как минуту назад Михаил, проверил пульс, потом бегло осмотрел рану.

— Мертв. Похоже на ножевое ранение.

— Что у вас произошло? – нахмурившись, снова спросила врач.

— Если б мы знали, – развел руками Дик.

Врач подозрительно посмотрела на Дика, затем оглядела по очереди Герца, Михаила и Керуака. Повернувшись к своему спутнику, распорядилась:

— Игорь, сходите за носилками и возьмите себе в помощники Андреича.

Фельдшер вышел из комнаты, наступила пауза, неловкая и томительная, какая часто случается в навязанных свиданиях.

— И все же я хотела бы знать, что здесь было, – повторила вопрос врач.

— Вы случаем не в милиции работаете? – мрачно хмыкнул Михаил. Врач даже не посмотрела в его сторону.

— Тесла, может быть, ты объяснишь? – спросил Керуак.

К тому моменту девушка совершенно оправилась, как будто недавние побои, которым она подверглась, и угроза физической расправы были фарсом, сплошной имитацией. Тесла поднялась с пола и, отвернувшись от всех, глядела в черное ночное окно.

— Вы и вправду хотите это знать? – глухо произнесла она.

— Да.

Тесла резко повернулась к присутствующим, ее взгляд угодил на неподвижное тело Виктора.

— Он скрыл от вас, точнее, не договорил одну вещь. У аннигилятора есть третий режим – квантового обмена. Виктор отдал мне свой фотон смерти в обмен на мой.

Врач с недоверчивым видом вслушивалась в каждое слово Теслы.

— Однако… тебе стало лучше, разве не так? – осторожно заметил Керуак.

— Намного! Я просто ожила!

— Я ничего не понимаю, – стыдясь своей радости, растерянно пробормотал Дик.

— А что тут понимать? Здесь та же ситуация, что и с парой запутанных фотонов: если один запутанный фотон в какой-то момент времени, условно говоря, окажется белым, то другой непременно будет черным.

— Что это значит? – помотал головой Михаил, пытаясь разобраться в том, что сказала Тесла.

— Едва фотон смерти Виктора стал частью моей квантовой структуры, он в тот же миг превратился в обычный фотон, несущий жизнь и свет.

— Что же тогда стало с вашим фотоном? – не выдержав, воскликнула врач.

— Ничего. Он остался в аннигиляторе.

— Так что же мы стоим?! – подхватился Дик. – Нужно срочно передать твой фотон Виктору!

— Это ничего не даст. Виктор забрал у меня вместо фотона смерти самый обычный фотон…

— Который, как только войдет в квантовую структуру Виктора, – продолжил Керуак, – станет фотоном смерти.

— Да. Абсолютно верно.

— Как такое могло случиться?

— Как? – Тесла тянула с ответом. – Дик, дай мне сигарету.

Дик протянул ей сигарету, девушка вложила ее в рот и, поднеся к сигарете средний палец, прикурила от крошечного пламени, внезапно вырвавшегося из кончика пальца. Все кругом ахнули, кроме Дика. Тесла, как ни в чем не бывало, заговорила вновь: – Я – девушка-молния. У меня нет фотона смерти: я вся сплошь свет и жизнь.

— Ты же могла сжечь тех подонков, как хворост! – взволновано перебил ее Дик. – Почему ты это не сделала?

Тесла не успела ответить: вернулся фельдшер с водителем. Они принесли носилки и стали укладывать на них Виктора. Лицо его было необыкновенно бледным, из раны уже не сочилась кровь.

— Тесла! – вдруг закричал не своим голосом Дик. – Я знаю: ты же можешь! Так сделай это!

Теслу словно кто-то толкнул в спину: она рванулась догонять санитаров, споткнулась, покатилась кубарем по полу… и вдруг обернулась шаровой молнией. Светящийся флюоресцирующий шар легко нагнал носилки с Виктором и впил в него огненные щупальца. В следующее мгновенье Тесла стала снова земной и телесной, а Виктор обратился в пепел, звездную пыль и дым и смиренно вознесся к небесам. Ах, потрясенная неожиданными превращениями, всплеснула руками докторша и едва не свалилась в обморок; остальные не успели опомниться, как на оконных стеклах заиграли отблески веселого румяного огня.

Все выбежали из дома во двор, а там – светопредставление! В ночном небе, там, где еще четверть часа назад парил призрачный корабль Мобипорт, полыхала зарница. Всполохи огня имели четкие геометрические контуры, повторявшие очертания фигуры человека.

— Это же Виктор! – изумленно воскликнул Керуак.

— Невероятно! Виктор! Виктор! – закричали остальные. Всех охватило радостное возбуждение, испугавшись шума, кошка спряталась в черных кустах малины.

— Я ожидал увидеть что угодно, но только не это, – пораженный зрелищем, сбивчиво признался Дик. Рядом послышались странные хлюпающие звуки.

— Герц, – позвала Тесла. Она подошла вплотную к старому рыхлому, как мартовский сугроб, Герцу, стоявшему особняком. Его плечи содрогались от рыданий.

— Ну, Герц, не надо, – девушка положила ему руку на плечо. – Он… – Тесла подняла взгляд к небу, в котором отныне поселился звездный призрак Виктора. – Он с самого начала стремился туда.

— Он… пожертвовал собой ради нас, – продолжая всхлипывать, произнес Герц. – Он ценой своей жизни защитил нас от этого монстра.

— Виктор породил Мобипорт, Виктор его и убил, – сказал Керуак.

— Я согласен с Герцем: Виктор – герой! – поддержал Дик.

— Мне кажется, он заранее готовился к такому повороту событий, – вздохнул Михаил.

— Какая разница, готовился или не готовился? – пожала плечами Тесла. – Виктор отвел от нас беду. Он был идеалистом. Но насильно мил не будешь. Невозможно сделать человека счастливым без его согласия и добровольного участия, да еще навязав ему эфемерное, чуждое счастье.

— Погоди, но ты же сама строила это счастье? – удивился Керуак.

— И даже хотела в нем остаться, – грустно улыбнувшись, добавил Дик, но Тесла ничего не ответила. Она проводила докторшу до скорой, что-то прошептала ей на прощание, а потом пошла искать кошку. Врач махнула фельдшеру в сторону открытых дверей скорой, Игорь с Андреичем погрузили назад пустые носилки, все втроем сели в машину и уехали. Над их головой небо разразилось фантастической иллюминацией, затмившей собой звезды, но бригаде скорой не было дела до чьих-то небесных игр. Людям в белых халатах до конца ночи предстояло выезжать на вызовы, спасать других, реальных людей.

*9*

Немного погодя друзья Дика разъехались по домам, а через три часа, когда рассвело, вместе с ночным мраком в первых лучах солнца растаяла и светящаяся мятежная фигура человека. Исчезла и уже больше никогда не возвращалась. Это событие поначалу прошло почти бесследно для города. Какое-то время горожане обсуждали исчезновение Мобипорта, выдвигая порой самые невероятные версии, почему исчез город-призрак. Но вскоре новости о войне и ежедневные заботы, связанные с растущей безработицей и ценами на продукты и коммунальные услуги, вытеснили из умов горожан мысли о вечном, прекрасном и таком же ужасном.

И только один еще больше постаревший за ту ночь Герц долго не мог успокоиться. Он и сам толком не мог объяснить, что его так поразило: смерть Виктора, его необыкновенное вознесение или крушение последних надежд на то, что можно построить искусственный рай. Герц запил на несколько дней кряду, беспробудно и отчаянно, как влюбленный мальчишка, которому отказали во взаимности. Бар пришел в окончательное запустение: покрылись пылью не только стойка и стаканы, но и следы былых счастливых воспоминаний. Казалось, жертва Виктора оказалась Герцу не по силам. Он пил и выстраивал вокруг себя частокол из пустых бутылок, намериваясь похоронить себя в нем.

Однажды в одночасье все переменилось. Тесла привела в бар Дика, Керуака и Михаила и организовала субботник. «Спасение души начинается со сдачи пустых бутылок», – это были единственные слова, которые в тот день сказала она. Тесла вновь обернулась шаровой молнией и, вселяясь по очереди в мужчин, превратила их в воинов света. На время, конечно. Но этого времени вполне хватило на то, чтобы друзья привели в порядок бар и его хозяина. «Полонез» снова заиграл светом и чистотой. Герц побрился, надел свежую сорочку и галстук, а когда, чуть тушуясь, сказал Тесле: «Возьми меня крестным отцом своему ребенку», – она очень просто ему ответила: «Так тому и быть». С тех пор она больше не вспоминала о квантовой природе своих желаний, не превращалась в шаровую молнию, а запутанной паре фотонов неизменно предпочитала себя и Дика. Ведь более невероятной, запутанной истории любви не мог бы рассказать никто из ее друзей и близких знакомых.

 

Июль-октябрь 2015 г.