Идо.  Повесть о язычниках

Сценарий

 

1. СНАРУЖИ – ПОЛЕ – РАССВЕТ

Утренние сумерки. Влажное поле. Идет, чавкая по грязи, мужик за сохою.

Впереди него, с трудом вытаскивая из вязкой земли тонкие ноги, шагает тощая лошадка.

Пахарь одет в холщовые крестьянские штаны и рубаху навыпуск; ноги его обуты в лапти; длинные волосы подвязаны несколькими сухими ржаными стеблями; у мужика небольшая кудрявая борода.

Соха, словно замок-молния, расстегивает поверхность поля. Из-за пазухи поля начинает пробиваться белое, молочное свечение.

Соха-замок продолжает расстегивать поле. Свечение усиливается.

Следом за первым мужиком шагает второй. Он широкими неторопливыми взмахами правой руки сеет. Тут же по обе стороны межи, разделившей на две полы черное поле, всходят ростки.

Все выше над полем, все выше…

Открывается удивительная картина: безграничная черная поверхность земли с белым озером посредине. Озеро окаймлено зелеными ростками. В центре озера плавает золотой круг.

Неожиданно берега озера смыкаются – озеро превращается в тонкую белую нить.

Какое-то время, куда ни глянь, господствует черное.

 

Но вот берега размыкаются; белое свечение разливается окрест – гигантский глаз смотрит на нас: колышутся ростки-ресницы, в центре озера-белка покачивается золотой зрачок.

Вот золотой зрачок отрывается от глади озера и начинает подниматься ввысь.

Это восходит солнце.

В озере появляется отражение деревни, дороги. Поет петух.

Солнце озаряет землю щедрым светом. Утро. Начало лета.

ГОЛОС АВТОРА

Время давнее. Люди незнакомые. Национальности, одежды и обычаи забытые. Запахи, образы, звуки выдуманные.

 

2. ВНУТРИ – ИЗБА ЗВЕЗДИЧА – УТРО

 

Изба изнутри. Посредине стоит стол. На столе и в углах избы горят лучины.

 

За столом друг против друга сидят двое молодых парней в полотняных штанах и подпоясанных рубахах. Это — Звездич и Любвир. Некоторое время парни сидят молча и неподвижно.

 

ЗВЕЗДИЧ (мечтая вслух)

Я хочу…

 

ЛЮБВИР (таким же мечтательным тоном)

Я хочу…

 

На столе, как по волшебству, появляются огромная чара, наполненная пурпурной жидкостью; вокруг нее различные яства: блины с икрой, студень, заливная рыба, жареные перепела, гороховая каша. Яства переливаются всеми цветами радуги, как самоцветы.

 

ЗВЕЗДИЧ (глядя отрешенно над столом)

Я хочу…

 

ЛЮБВИР (столь же безучастно глядя перед собой)

Я хочу…

 

Еда тускнеет.

 

На поверхности пурпурной жидкости появляются волны.

 

Рыба открывает рот, бьет хвостом и начинает хрипеть.

 

Икра с блинов слетает к рыбе, и та проглатывает икру.

 

Студень пузырится, сваливается с блюда на стол и с шипением выжигает на столешнице черное пятно.

 

Гороховая каша взрывается, разлетаясь во все стороны и попадая на перепелов.

 

Тем временем над столом задул ветер, нанося песок.

 

Перепела, разбуженные взрывом гороховой каши, взмывают над столом, опрокидывают горящую лучину в чару и улетают в окно.

 

В чаре разгорается пурпурная жидкость.

 

Песок накрыл остатки еды, миниатюрными барханами лежит на столе.

 

Звездич и Любвир неотрывно смотрят на чару с огнем.

 

ЗВЕЗДИЧ

Любвир, я хочу знать, чем пахнет дыхание Солнца…

 

ЛЮБВИР

Звездич, я хочу обнять Мою Девушку…

 

Над столом сверкает молния, грохочет гром.

 

Неожиданно земля на столе разверзается, из образовавшейся трещины бьет струя огня.

 

Клубы дыма поднимаются ввысь, складываясь в силуэт прозрачной танцовщицы, призывно покачивающей воздушными бедрами.

 

Любвир хватает дымную танцовщицу рукой.

 

Звездич с отвращением морщится.

 

Любвир и Звездич громко кашляют, задыхаясь от дыма.

 

ЛЮБВИР

Как же гадко пахнет твое солнце, Звездич!

 

ЗВЕЗДИЧ

О, как ужасна твоя девица, Любвир!

 

Изба горит…

 

3. СНАРУЖИ – ДОМ ЗВЕЗДИЧА – ДЕНЬ

 

День. Дом наполовину сгорел. Вокруг пожарища собрался любопытный народ. Мерцают угли. Посреди пожарища стоит хорошо сохранившийся, лишь слегка обгоревший стол. На столе – потухшая, почерневшая огромная чара.

 

За столом сидят два сильно почерневших, точно обугленных, человека.

 

ПЕРВАЯ БАБА (с осуждением)

Вот до чего хлопцев водка довела. Как пили, так и смерть приняли… Даже не попрощались друг с другом, не обнялись! Пропойцы горькие!

 

ВТОРАЯ БАБА (всхлипывает)

Небось, самодельное пили… От «волхво-крепленного» или «сварожича шипучего» такого сраму точно б не было!

 

ТРЕТЬЯ БАБА (с жаром)

Да не пили они, люди! Если б пили, то не сгорели бы – по нужде бы во двор бегали и спаслись бы!

 

ЛЮДИ (ропщут)

Да как же так?! Да что же они делали?!.. Может в них злые духи вселились, раз они не пили?

 

К почерневшим парням подходит с прутиком Мальчик-подросток и проводит концом прута по векам одного из обгоревших.

 

Осыпается пепел — и на толпу глядят ослепительно синие глаза.

 

К Подростку подскакивает старик Волхв и выхватывает у него прут.

 

ВОЛХВ (застывшим парням)

Ах вы, негодники! Так вы нас одурачить решили?! Ну, сейчас я вам задам!

 

Волхв хлещет парней хворостиной – с них осыпается пепел.

 

Парни медленно распрямляют плечи, словно пробуждаясь ото сна.

 

Народ от волнения ахает.

 

ЗВЕЗДИЧ (придя в себя)

Я хочу…

 

ЛЮБВИР (очнувшись)

Я хочу…

 

4. ВНУТРИ – ИЗБА ЗВЕЗДИЧА – ДЕНЬ

 

Изба Звездича внутри. В окно проникает дневной свет. На полатях спит Звездич. Он просыпается.

 

ЗВЕЗДИЧ (потягиваясь)

О, какой мне приснился сон… Я ничего не видел во сне, но я чувствовал, как пахнет… как хорошо пахнет дыхание Солнца! Я расскажу об этом людям, я передам звуками запах.

 

Звездич встает с полатей и выходит из избы.

 

5. СНАРУЖИ – ИЗБА ЗВЕЗДИЧА – ДЕНЬ

 

Выйдя из избы, Звездич обращается к находящимся вблизи людям.

 

ЗВЕЗДИЧ (с воодушевлением)

Солисласть-сушечка

Хвостата хочет

Потом пряным изойти.

 

На Звездича смотрит исподлобья старик Волхв и тычет в него деревянным посохом.

 

ВОЛХВ

Гляди-ка, солнцем себя возомнил. Ишь чего надумал… Люди! Сделайте из него солнышко-сошку… Пусть вкусит он своего пота пряного…

 

Мужики хватают Звездича и тащат к огромному деревянному обручу; помещают Звездича внутрь обруча, привязывая ноги и руки кожаными ремнями.

 

Обруч сталкивают с горки.

 

Обруч катится, оставляя за собой влажный след.

 

Один Мужик нагибается, что-то поднимает с земли и пробует на зуб.

 

МУЖИК

Глянь-ка, а грибок-то соленый!

 

Волхв смотрит вслед исчезающему с глаз обручу.

 

ВОЛХВ (важно декламирует)

Хорс обходит хор оборотнем

В храме обетованном,

Хороводит хвастуном:

То Хорс хортом обрешет, то холит луной.

(Откашливается.)

Вот как надо про солнце. А то, видишь ли, «солисласть-сушечка хвостата…» Тьфу!

 

МУЖИК (аппетитно хрустя грибом)

Как хорошо вы сказали, владыка, – мне почудился запах персидской собаки.

 

ВОЛХВ

Собака на небе?! Ты с ума спятил, холоп! Я поведал о великом Хорсе – боге солнца, ежедневно раскачивающемся на небесных качелях…

 

Мужик украдкой смотрит на Волхва.

 

МУЖИК (бормочет себе под нос)

Да-а… великий Хорс. Только странно он качается: что ни глянешь, все в одну сторону – с востока на запад, с востока на запад… А назад, небось, на собаках возвращается… Иначе, откуда мне собакой запахло?

 

Позади Мужика и Волхва пролетает низко над землей Семаргл – крылатый пес. В его зубах зажат конец веревки. Веревка натянута и поднимается высоко в небо.

 

Видно, как следом за Семарглом, разгоняя пенящиеся облака, быстро движется солнце.

 

6. СНАРУЖИ – ДЕРЕВНЯ – ВЕЧЕР

 

Лето. Поздний вечер. Тишина, иногда нарушаемая горячим шепотом, шорохом в траве и вскриками ночных животных. Деревня залита лунным светом.

 

Вдоль высокого, в рост человека, плетня, огораживающего избу, идет медленно Любвир.

 

ЛЮБВИР (бормочет вполголоса)

Моя Девушка должна быть единственной и не похожей на остальных. А я должен быть изобретательней всех любовников вместе взятых. Ведь только тогда я смогу обнять Мою Девушку с полной уверенностью в том, что так ее до меня еще никто не обнимал.

 

Вдруг Любвир замечает на плетне в полосе лунного света Тень женщины. Тень неподвижна, лишь слегка покачивает бедрами.

 

ЛЮБВИР

Вот! Вот она, моя избранница, единственная и не похожая ни на кого!

 

Любвир порывисто протягивает к Тени руки, но с треском ударяется ими о плетень. Тень женщины, заключенная между руками Любвира, продолжает соблазнительно покачивать бедрами.

 

ЛЮБВИР

О, Волос – бог мертвых! Я не могу объять… тень.

 

В руках Любвира сверкает нож.

 

Любвир прорезает ножом по обе стороны от Тени две дыры и просовывает в них руки.

 

Любвир прижимается к Тени губами.

 

Тень крутит головой.

 

ЛЮБВИР

Как!.. Ты отворачиваешься от меня?!

 

Любвир стремится прижаться к Тени всем телом, но Тень выскальзывает из его объятий, перемещается в новое место на плетне и, как ни в чем не бывало, продолжает покачивать бедрами.

 

ЛЮБВИР

Я все равно обниму тебя, упрямая девушка!

 

Любвир набрасывается с ножом на плетень, вырезает два новых отверстия по обе стороны танцующей Тени и яростно вставляет в них руки.

 

Тень, словно играя, скользит на новое место.

 

7. СНАРУЖИ – ПЛЕТЕНЬ – НОЧЬ

 

Черная стена (плетень). Треск, шум. Блестящий плоский клинок откуда-то изнутри пробивает в черной стене круглую брешь; из нее тут же начинает пробиваться лунный свет.

 

Снова треск, шум.

 

Недалеко от первого отверстия появляется второе. В них просовываются мужские руки и устремляются друг к другу, стараясь соединиться; кончики пальцев разъединяют лишь несколько сантиметров.

 

Следом за первой парой отверстий в стене возникает вторая…

 

Затем третья…

 

Четвертая…

 

В конце концов, черная стена испещряется вдоль невидимой линии несколькими парами отверстий; в них разливается лунный свет и попеременно просовываются руки, вновь и вновь устремляющиеся друг к другу.

 

Иногда между пальцами рук проскакивает ослепительный электрический разряд.

 

8. СНАРУЖИ – ПЛЕТЕНЬ – УТРО

 

Раннее утро. Серый свет. Полуразрушенный, испещренный несколькими десятками отверстий плетень. На верхушке плетня мирно поблескивают капли росы. Кое-где из плетня пробиваются молодые зеленые побеги.

 

Рядом с плетнем, устремив на него невидящий взгляд, стоит Любвир. На глаза его навернулись слезы.

 

А за спиной Любвира в медленном и плавном танце оседает вниз Девушка. Она – в длинной, до земли, белой рубахе и простоволоса.

 

Девушка протягивает Любвиру руки и садится на большое серебряное блюдо, стоящее на дороге вблизи плетня.

 

Блюдо щедро усыпано ярко-красными, кровавыми, цветами и увито лентами лилового и оранжевого цвета.

 

Любвир стоит, ни разу не шелохнувшись.

 

Девушка ложится на блюде на спину. Блюдо плавно и бесшумно поднимается над землей на высоту человеческого роста и приближается сзади к Любвиру.

 

Девушка слегка раздвигает ноги; между ними из-под рубахи высовывается изящная девичья ручка и призывно машет Любвиру.

 

Но юноша не оборачивается. На глазах его по-прежнему блестят слезы.

 

Вдруг блюдо превращается в большую закопченную сковороду. На сковороде сидит полная баба в фартуке, надетом на рубаху, в платке, надвинутом на самые глаза. Вокруг бабы на сковороде разбросана разная домашняя утварь. В одной руке баба держит чарку, в другой – деревянную ложку с квашеной капустой и протягивает все это Любвиру.

 

Снизу к сковороде на ремнях подвешена люлька, из которой доносится детский плач. Люлька раскачивается.

 

Любвир стоит неподвижный и ко всему безразличный.

 

Неожиданно за сковороду цепляются две крупных мужских руки. Одна рука начинает ощупывать сковороду и, наткнувшись на бабу, ныряет под ее рубаху.

 

Сковорода раскручивается вокруг своей оси – все быстрей и быстрей.

 

Люлька переворачивается, и из нее выпадает волчонок.

 

Сковорода уносится прочь.

 

9. СНАРУЖИ – ПОЛЯНА – ДЕНЬ

 

День. Звездич, распятый в обруче, вкатывается на поляну, покрытую сочной зеленой травой и белыми цветами. На поляне в уединении и молчании сидит Мужик.

 

Обруч вертикально останавливается напротив Мужика.

 

ЗВЕЗДИЧ

Солисласть-сушечка

Хвостата, хочет

Потом…

 

МУЖИК (прикладывает палец к губам)

Ч-ч-ч… Тише, а то растает.

 

ЗВЕЗДИЧ (оглядывает зеленую поляну)

Что растает?

 

МУЖИК

Да тише же… Снег растает… так и не созрев.

 

ЗВЕЗДИЧ (в сильном недоумении)

Снег… чего? Зреет?.. А что, бывает неспелый снег?

 

МУЖИК

Само собой.

 

ЗВЕЗДИЧ

А как же этот снег… когда поспеет, на землю будет падать, если он… растет на земле?

 

МУЖИК (освобождает Звездича от кожаных ремней)

Ну, это очень даже просто. Когда придет время снегу падать, то есть зимой, эта полянка, на которой сейчас я сторожу посевы снега, окажется на небесах. Я тебе сейчас все объясню. Ты знаешь, что волхвы нам с самых пеленок внушают, что наши небеса состоят, по меньшей мере, из двух неб. По самому ближнему к нам небу ходит светило, а по ночам на нем висят звезды и месяц. Над первым небом – другое небо. Там хляби небесные, где наш владыка Род держит запасы воды…

 

ЗВЕЗДИЧ (заводится)

Но причем тут зеленая трава и белые цветы?! И незрелый снег, который почему-то должен растаять, если я стану орать?!

 

МУЖИК

Погоди… Это непростая трава и непростая поляна – это кусочек замаскированных небес.

 

ЗВЕЗДИЧ

Тогда где же хляби небесные?

 

МУЖИК

Под этой поляной! Я нашел их!.. Пойдем, покажу.

 

Мужик подводит Звездича к лежащему в траве большому камню; вдвоем со Звездичем он сдвигает камень в сторону.

 

В тот же миг в лица Звездича и Мужика, склонившихся над местом, где только что лежал камень, бьет тугими тонкими струйками вода.

 

МУЖИК

Я нашел дождь, идущий вверх, а значит, где-то здесь созревает и снег!

 

Звездич еще ниже наклоняется.

 

ЗВЕЗДИЧ (недоверчиво косится на Мужика)

С чего ты взял, что это дождь? Это ж обычный источник!..

 

Тут в дожде-наоборот появляются черные сгустки – миниатюрные грозовые тучки; сверкают снизу вверх крошечные молнии, по-детски кашляет гром.

 

Одна молния попадает Звездичу в глаз.

 

ЗВЕЗДИЧ

Ой! И впрямь дождь.

 

Тучки исчезают; появляется перевернутая кверху ногами маленькая радуга.

 

10. СНАРУЖИ – ХОЛМ – НОЧЬ

 

Ночь. Мелькает, движется огонь. Слышны чье-то дыхание и шорох шагов. Это – Любвир. В его руке горящий факел. На пути Любвира – завал из хвороста и сломанных деревьев. Любвир преодолевает этот завал, оборачивается и поджигает факелом хворост.

 

Любвир идет дальше, поднимаясь на какую-то возвышенность, а за его спиной полыхает стена огня. Впереди Любвира – новая преграда из веток и сучьев. Любвир перебирается через нее, поджигает и продолжает подниматься по склону проявившегося в свете костров холма.

 

На пути Любвир преодолевает и поджигает еще пять подобных завалов; он поднимается на вершину холма. Гудят костры. Светло, как ранним утром. Раскрываются цветы.

 

На вершине холма Любвир замечает человеческую фигуру, с головой, накрытой плащом, и подходит к ней. Любвир срывает плащ. Перед ним — женщина, ниже его ростом, с опущенными к земле руками. Любвир вглядывается в лицо женщины. Оно – деревянное.

 

ЛЮБВИР

Макошь… Я пришел к тебе, Мать-сыра-земля… Но не кланяться тебе, как люди, не вымаливать у тебя дождь и густую рожь… Я пришел… Я пришел любить тебя, Макошь!

 

Любвир склоняется над идолом Макоши и приникает губами к обнаженной деревянной груди. Любвир целует правую грудь богини, ласкает языком ее деревянный сосок.

 

Под ласками Любвира сходит шершавое, потрескавшееся, почерневшее дерево, и сквозь его струпья начинает белеть живая женская грудь. Любвир со страстью бывалого любовника сосет живой сосок; из него выступает янтарная вязкая жидкость.

 

Любвир не может оторвать от смоляного соска свои губы. Он тужится и упирается коленом в живот богини, но безуспешно.

 

Макошь медленно и со скрипом поднимает руки и упирается ими в грудь Любвира, затем с силой отталкивает его от себя.

 

С криком и воем Любвир отлетает от идола. Куски кожи с рваных губ Любвира прилипли к правой груди богини.

 

Любвир с яростью бросается к идолу и кусает Макошь за левый сосок.

 

Левая деревянная грудь богини начинает пульсировать, сосок отпадает; из образовавшегося отверстия вылетают дикие пчелы и окружают голову Любвира. Юноша факелом отмахивается от пчел и пытается поджечь идол.

 

Богиня со скрежетом устремляет в небо свои деревянные руки…

 

Камера отъезжает: удаляется вершина холма, все выше и выше над ней.

 

Открывается взору удивительная панорама костров, правильными огненными кольцами опоясывающих склоны холма; в самом центре его мелькает огненная точка – факел Любвира…

 

Все выше над холмом, все дальше в небо. Огненные кольца сливаются в один пылающий круг.

 

Неожиданно капля воды сверху вниз по диагонали пробегает по экрану.

 

Еще одна капля, еще… и дождинки сливаются в диагональные дождевые жалюзи, скрывающие изображение огненного круга.

 

11. ВНУТРИ – ИЗБА ЗВЕЗДИЧА – ДЕНЬ

 

Изба Звездича изнутри. Светло. Изба на скорую руку восстановлена: видны следы пожара вперемежку со свежим срубом.

 

Печь. За печной заслонкой полыхает огонь. Слышно, как рядом в глиняную посуду бросают и сыплют металлические предметы.

 

К печи подходит Звездич с глиняным горшком, доверху наполненным медными монетами и оловянными ложками. Звездич, открыв печную заслонку, ставит на ухвате горшок в печь. Закрыв заслонку, Звездич направляется к столу с двумя длинными лавками по обе стороны.

 

На столе стоят деревянные кадушка, серебряное блюдо и почерневшая при пожаре огромная бронзовая чара. Звездич моет в кадушке огурцы и перья зеленого лука и выкладывает вымытые овощи на блюдо.

 

Почерневшая чара пуста.

 

ЗВЕЗДИЧ (с загадочным видом бубнит себе под нос)

Солнце вспучено ознобом —

Я налью ему себя

И за мысли отворотом

Отыщу кусок коня.

 

Неожиданно в избу с шумом открывается дверь, входят Волхв и пять старцев. Все в длинных белых одеждах.

 

ЗВЕЗДИЧ

Прошу вас, владыка, садиться…

 

Волхв и старцы рассаживаются за столом.

 

ВОЛХВ

Зачем ты нас звал к себе, Звездич?

 

ЗВЕЗДИЧ (с запалом и искренней радостью)

Достопочтенные старцы! Я покажу вам сейчас свою живопись!.. Мне кажется, она удалась.

 

Звездич идет к печи, открывает заслонку и достает ухватом глиняный горшок. Подходит с горшком к столу и выливает расплавленную бронзу в почерневшую чару.

 

Затем Звездич берет с блюда огурцы и крупно крошит их ножом в чару с расплавленной бронзой; сверху посыпает мелко нарезанным зеленым луком.

 

Старцы принюхиваются и достают из своих одежд ложки.

 

ЗВЕЗДИЧ (с восторгом)

Ну как?!.. Вы чувствуете, как свежо дыхание Солнца?

 

ВОЛХВ (с подозрением косится на странное варево)

А посолить?

 

ЗВЕЗДИЧ

Да вы что?! Уважающий себя художник обходится без соли!

 

ВОЛХВ

Нет, так не пойдет!

 

Волхв собирается подняться из-за стола.

 

Старцы разочарованно прячут ложки.

 

В этот момент края огромной чары оплавляются, и расплавленная бронза разливается по столу.

 

ЗВЕЗДИЧ

О-о! Мы наблюдаем солнечный угар!

 

Лица Волхва и старцев озаряет ослепительное свечение расплавленного металла. Седые волосы Волхва становятся ярко-рыжими, а лицо краснеет; на нем появляются задорные веснушки.

 

Волосы старцев завиваются, как после химической завивки.

 

12. СНАРУЖИ – ЛЕС – ВЕЧЕР

 

Середина лета. Вечер. По лесной тропинке бредет Любвир. Лес наполнен звериными звуками и шорохами.

 

Любвир смотрит себе под ноги, но неожиданно поднимает глаза и… обмирает, видя перед собой следующую картину.

 

Над тропинкой нависает согнутое бурей дерево. Зацепившись за его ветки и сучья длинными волосами-водорослями, над тропинкой повисла красивая девушка в одной рубахе, достающей незнакомке до пят. Девушка качается. Это – Русалка.

 

РУСАЛКА (напевает)

Гутыньки, гутеньки!..гутыньки, гутеньки!.. Любвир, миленький! Подойди ко мне скорее да обними покрепче – станем качаться вдвоем!

 

ЛЮБВИР (с сомнением)

А волосы-то твои… выдержат ли, Русалка?

 

Русалка заливается низким, грудным смехом.

 

РУСАЛКА

Какой ты, Любвир, смешной… Я с молодцами покрепче, чем ты, качалась… да не с одним…

 

ЛЮБВИР

Ну, держись тогда!

 

Любвир подпрыгивает и повисает на Русалке, обхватив ее за талию. Русалка начинает раскачиваться все выше и выше.

 

РУСАЛКА

Поднимайся же, Любвир!.. Поцелуй меня…

 

Любвир хватается за талию Русалки, затем за плечи, наконец приближает к ее лицу свое лицо.

 

РУСАЛКА (с притворным беспокойством)

Ой-ой, Любвир! Мои волосы рвутся под твоей тяжестью! Хватайся скорее за дерево!

 

От неожиданности Любвир мигом отдергивает от Русалки руки и едва успевает ухватиться за ветку.

 

РУСАЛКА (ухмыляется)

Милый Любвир, посмотри-ка вниз.

 

Отныне под Любвиром и Русалкой не лесная дорожка бежит, а чернеет страшной глубиной пропасть.

 

ЛЮБВИР

О, боги неба и земли! Когда ж это так тропинку размыло?!

 

РУСАЛКА (хихикает)

А сейчас, Любвир, я стану тебя щекотать.

 

Русалка щекочет Любвира, тот заливается сочным громким смехом.

 

Сук, на котором они повисли, трещит и ломается.

 

Любвир с Русалкой в обнимку летят вниз в пропасть. Любвир не перестает смеяться.

 

13. СНАРУЖИ – ПОЛЕ – ВЕЧЕР

 

Вечер. Лес. К лесу примыкает поле ржи.

 

Из леса по тропинке выходят Любвир и Русалка.

 

РУСАЛКА

А я и не думала, что ты такой смешливый.

 

ЛЮБВИР

Я смеялся от другого: представил себе, сколько труда тебе стоило выкопать подо мной пропасть, в которую ты же и провалилась. Ха-ха-ха!

 

РУСАЛКА

Что ты, милый, это так просто… стоит только пожелать…

 

В то же мгновение Любвир проваливается под землю… а спустя несколько секунд снова шагает рядом с Русалкой, стряхивая с себя сухие травинки и крошки земли.

 

ЛЮБВИР

Давай не будем больше об этом…

 

Они подходят к краю поля. Ветер волнами гнет рожь.

 

РУСАЛКА

Давай искупнемся, Любвир?

 

ЛЮБВИР

В море ржи?!.. Но я никогда…

 

Русалка по грудь заходит в рожь и пускается вплавь, широко разгребая рожь.

 

РУСАЛКА (оглянувшись на Любвира)

Запомни: стоит только пожелать…

 

Любвир следует ее примеру и догоняет вплавь.

 

Русалка ныряет, обдавая Любвира фонтаном ржаных колосков.

 

Садится солнце, освещая красным лица Любвира и Русалки.

 

РУСАЛКА (всматривается вдаль)

Я увидела землю…

 

14. СНАРУЖИ – ХОЛМ в ПОЛЕ – НОЧЬ

 

Ночь. Одинокий остров-холм в черном море ржи. На острове – дерево, костер, Русалка и Любвир. Их мокрые рубахи развешены на ветках дерева. Обнаженные молодые люди греются у костра. Любвир с интересом рассматривает тело Русалки. Оно от шеи до ступней увешено, облеплено ракушками, песчинками, камешками. Любвир осторожно касается руки Русалки.

 

ЛЮБВИР

А сердце твое какое, Русалка?

 

РУСАЛКА

А сердце мое – песок.

 

ЛЮБВИР

А лоно – морская впадина?

 

РУСАЛКА

Нет. Лоно мое – морская раковина с прочными створками… Так что насильнику не сдобровать: захлопнутся створки и вмиг раздавят его пенис.

 

Любвир тут же отдергивает от Русалки руку. Русалка смеется.

 

РУСАЛКА

Но зато если мне захочется, то нет ничего нежнее моей ракушки…

 

Любвир снова протягивает к Русалке руку, гладит ее тело.

 

С каждым его прикосновением от тела Русалки отлетают то ракушка, то камешек, то сыплется песок, и вместе с ними изменяется отношение Русалки к Любвиру.

 

РУСАЛКА (то судорожно хватаясь за парня, то отталкивая его от себя)

…Обними меня покрепче… Зачем ты здесь, юноша?.. Кто была та красотка, которую ты сейчас целовал?!.. Как все опостылело!.. Возьми меня скорее, Любвир!.. Какой ты чужой… Мне хорошо с тобой, поцелуй же меня… Уйди прочь, незнакомец!.. Ты мне безразличен, Любвир!.. Еще, Любвир, еще, о-о!, еще!.. На этот раз ты не уйдешь от меня — я защекочу тебя до смерти!..

 

Любвир сосредоточил свои ласки на животе Русалки; из живота сыплются песок, маленькие ракушки, жемчуг, золотые монеты, перстни, рубины…

 

Живот Русалки все больше и больше углубляется, и вот, наконец, Любвир его прокапывает насквозь.

 

Сквозь отверстие в теле Русалки видны звезды, которых нет на небе, и луна, с которой стекает вода.

 

ЛЮБВИР

Твоя песочная нежность.

Осыпаются чувства и звуки.

Я крошу твою белую свежесть

И теряю в песках твоих руки.

Я веду здесь раскопки.

Я сдуваю слой страсти

И под ним обнимаю обломки

И презрения части.

 

Любвир раскапывает в теле Русалки песчаное сердце.

 

Парень с удивлением рассматривает хрупкое девичье сердце…

 

Любвир делает неловкое движение – и сердце в мгновение ока рассыпается.

 

Русалка на миг замирает, с ужасом глядя, как ветер развевает по полю ее песчаное сердце.

 

РУСАЛКА (отчужденно)

Ты такой же, как все… Прощай, Любвир!

 

Русалка исчезает в черной ржи.

 

15. СНАРУЖИ – ПРОСЕЛОЧНАЯ ДОРОГА – УТРО

 

Раннее утро. Звонко щебечут птицы. В поле одиноко вьется проселочная дорога. По обе стороны дороги плавно колышется густая рожь.

 

Ни души, кроме Любвира, прикорнувшего тут же, на обочине дороги.

 

Вот издалека доносятся скрип колес и чье-то пение – слов в песне не разобрать.

 

Любвир просыпается, продирает глаза. Прислушивается к звукам, пристально всматривается вдаль.

 

Скрип становится громче; теперь можно разобрать слова в песне – слышны мужской и несколько женских голосов.

 

ГОЛОСА (поют)

Тра-та-та! Трещит гроза!

Едут девки на базар.

С ними вместе татка их

И непрошенный жених.

В небе свищет непогода.

Едем мы незнамо брода.

В кулаке пятак разменный,

На телеге – снег и сено.

Снег растает – станет лужей.

Нам жених такой не нужен.

Сено скоро почернеет –

Не узнаешь дочерей тех.

Гром гремит, а девки плачут,

О любви своей судачат:

Где ты, гвоздь мой нареченный,

Где ты, лук мой запеченный?

Кони скачут прямо к круче,

Вихрь над девками могучий.

Эх, скрипи, моя телега!

Сена нет, и нету снега.

Татка девок нарожает

На телегу посажает,

Отвезет их на базар

И отдаст за самовар.

 

Наконец на дороге, точно из-под земли, внезапно вырастает телега, запряженная тощей подслеповатой лошадкой.

 

В телеге сидят Мужик и семь женщин. Самая старшая из них Баба – жена Мужика, пять девиц – их дочери, а шестая девушка – их работница, неприметная Немая девушка. Она сидит на козлах телеги и с невозмутимым, несколько туповатым выражением лица погоняет лошадь.

 

Любвир поднимает руку, желая остановить телегу, но Немая девушка, даже не глянув него, правит телегу дальше.

 

Телега медленно проезжает мимо Любвира.

 

Баба оценивающим взглядом окидывает парня с головы до ног…

 

…девицы с любопытством пялятся на молодого незнакомца…

 

…а Мужик с досадой дергает Немую девушку за кафтан.

 

МУЖИК (в сердцах обращается к Немой девушке)

Тпру! Черт, да ты не только немая, но еще и слепая! Не вишь, что ль, молодец какой просится? (Любвиру.) Залазь, хорош человек.

 

Любвир ловко усаживается на краю телеги. Он переводит восхищенный взгляд с одной девицы на другую и не может поверить своему счастью – столько сразу красивых молодых девушек!

 

Девицы по-разному реагируют на взгляды Любвира.

 

Первая девушка, густо покраснев, уткнулась лицом в грудь матери.

 

Вторая девушка, посмеиваясь, смотрит на парня, не отводя глаз.

 

Третья девушка от смущения потупила очи.

 

Четвертая девушка то опускает взгляд, то весело поглядывает на Любвира и без конца хихикает.

 

Пятая девушка при виде парня оцепенела – кажется еще миг, и она упадет в обморок.

 

Вдруг телега вздрагивает и кренится передним краем.

 

Немая девушка едва не падает с козлов, Баба и девицы от неожиданности визжат и смотрят с негодованием на Немую.

 

Мужик неторопливо обходит телегу, осматривает колеса.

 

Наконец подходит к лошадке. У той подломились ноги – лошадка стоит, дрожа всем телом и пошатываясь, не в силах дальше тянуть телегу.

 

Мужик задумчиво скребет затылок.

 

Любвиру приглянулась Пятая девушка, он протягивает руку, чтобы коснуться ее руки.

 

Мужик на долю секунды опережает парня – отвешивает такую оплеуху Пятой девушке, что та валится с телеги.

 

У лошади тут же выпрямляются ноги; она радостно ржет и, как ни в чем не бывало, трогается с места.

 

Поскрипывая колесами, телега катится вдоль ржаного поля.

 

Лювир разочарованным взглядом провожает оставшуюся лежать на дороге Пятую девушку.

 

Затем обращает свой восхищенный взор на Четвертую девицу – та в ответ робко ему улыбается.

 

В следующее мгновенье ноги у лошадки вновь подгибаются, телега, вздрогнув, резко наклоняется, упираясь оглоблями в землю.

 

Мужик, сурово насупив брови, сталкивает с Телеги Четвертую девушку.

 

МУЖИК (угрюмо поет)

Эх, скрипи, моя телега!

Сена нет, и нету снега.

 

В телеге осталось четверо: Мужик, Любвир, Немая девушка и Баба.

 

Баба забилась в дальний от Мужика угол, сжимает в руках полено и враждебно смотрит на своего мужа.

 

Тот, как ни в чем не бывало, покусывает травинку и напевает себе под нос.

 

Любвир приуныл, сидит с потерянным лицом.

 

Внезапно телега в который уже раз зарывается передним краем в дорогу; Баба кубарем летит с телеги.

 

МУЖИК (невозмутимо)

Баба с воза, кобыле легче. (Глядит на приунывшего Любвира.) Брось, парень, кручиниться. Щас на ярмарку приедем, а там девок – хоть пруд пруди.

 

Впереди вырастает длинный плетень и ворота; за воротами видно скопление телег, повозок и людей, сидящих на телегах или расхаживающих между ними. Это – ярмарка.

 

16. СНАРУЖИ – ЯРМАРКА – ДЕНЬ

 

Любвир подходит к воротам, замечает в пестрой многолюдной толпе красивое девичье лицо.

 

Глаза у парня загораются; он бросается в открытые ворота, но как раз в этот момент навстречу ему валит толпа захмелевших сельчан. Любвир вынужден отступить в сторону, пропуская их.

 

Кто-то тянет Любвира за рукав. Это – Нищий.

 

НИЩИЙ

Подай, добр человек, на пропитание души моей грешной.

 

Отвернувшись от Нищего, Любвир встает на носочки, пытается вновь выискать в толпе приглянувшуюся ему девушку.

 

Нищий снова дергает парня за руку – тот, не глядя, сует Нищему монету. Нищий, криво ухмыльнувшись, возвращает денежку парню.

 

НИЩИЙ

Экий ты недотепа, как я погляжу… Здесь, добр человек, медяки и серебро не ходят. И золото тож… Словом своим со мной поделись, да не скупись: угости-ка меня словом заветным, а?

 

Вдруг кто-то толкает Любвира, невольно прижимает к Нищему – тот незаметно ныряет рукой парню в карман.

 

В следующее мгновение толпа редеет, и Любвир, наконец, заходит в ворота.

 

Глядя ему вслед, Нищий хищно скалится.

 

НИЩИЙ

Экий ты недотепа… Слово-то какое не сумел сберечь. Проворонил, хе-хе… Теперь это сокровище у меня…

 

Любвир озирается по сторонам… и внезапно замечает в толпе приглянувшееся ему девичье лицо.

 

Девушка смущенно улыбается, тоже признав парня.

 

Любвир делает было к ней шаг, другой… но вдруг останавливается, в полнейшем недоумении уставившись на Девушку. Он словно вмиг позабыл, как стремился к ней всем сердцем.

 

Отвернувшись, парень проходит мимо Девушки с совершенно равнодушным, холодным выражением лица.

 

Девушка бледнеет, закрывает лицо руками и убегает, спеша раствориться в толпе.

 

Эту картину наблюдают два купца

 

ПЕРВЫЙ КУПЕЦ

Эх, жалко красну девицу. И стройна, и лицом пригожа. И душа у нее, видно, светлая.

 

ВТОРОЙ КУПЕЦ

И молодца жалко. Ведь как они приглянулись друг дружке!.. Но, видно, молодец слово главное обронил. А может, нечестный человек или вор увел его слово, как цыган уводит доброго коня.

 

ПЕРВЫЙ КУПЕЦ

Видно, так оно и есть – украли у парня его слово. Найти теперече его, все одно что иголку в стогу сена.

 

Купцы с многозначительным видом переглядываются между собой.

 

ВТОРОЙ КУПЕЦ

Придется молодцу слово это…

 

Поднявшийся вдруг шум-гам заглушает последнее слово, сказанное Вторым купцом.

 

17. СНАРУЖИ – ЯРМАРКА – ДЕНЬ

 

Солнечный день. Многолюдная площадь. Все люди в ярких, праздничных одеждах; одни стоят и что-то предлагают, другие снуют между ними, что-то выискивая. При этом товара нигде видать.

 

В людской гуще пробирается Звездич.

 

Глазея по сторонам, Звездич упирается в лавку Первого продавца.

 

ПЕРВЫЙ КУПЕЦ

Не забудь купить у нас свое имя! У нас – свое имя!

 

ЗВЕЗДИЧ (снисходительно посмеивается)

Чудак! Кто ж свое имя получает дважды?

 

ПЕРВЫЙ КУПЕЦ (доверительным шепотом)

Эй, приятель! Покупай у меня – самое редкое, самое необыкновенное!

 

ЗВЕЗДИЧ (недоверчиво оглядывает лавку Первого купца)

Но я не вижу твоего товара, купец.

 

ПЕРВЫЙ КУПЕЦ

Ха, да ты, я вижу, чужестранец… На нашем базаре товар не показывают, а называют.

 

ЗВЕЗДИЧ

Так назови скорее свой товар, купец!

 

ПЕРВЫЙ КУПЕЦ

Не спеши… Гони сначала задаток.

 

ЗВЕЗДИЧ

Вот еще! Покупать кота в мешке…

 

Звездич идет дальше. Неожиданно встречает Любвира. Тот необычайно печален.

 

ЗВЕЗДИЧ

Какая встреча, Любвир! Я рад тебя видеть… Да ты чем-то расстроен?

 

ЛЮБВИР

Да-да, Звездич… Меня постигло горе…

 

ЗВЕЗДИЧ

Так расскажи мне скорее, может быть, я помогу тебе чем-нибудь.

 

ЛЮБВИР

О, Звездич… Я никак не могу купить слово «люблю».

 

ЗВЕЗДИЧ

Что с тобой, Любвир? Разве можно купить это слово, когда его в сладостных муках рождает душа?!

 

ЛЮБВИР

Я так и знал. Ты, Звездич, еще ничего не понял на этой ярмарке… Прощай, Звездич.

 

Звездич и Любвир расходятся. Звездич идет дальше по ярмарке.

 

ЗВЕЗДИЧ (про себя)

Чудак же Любвир… Здесь целое сборище чудаков.

 

Тут Звездич натыкается на еще одного торговца.

 

ВТОРОЙ КУПЕЦ

Я знаю, тебе нужен мой товар. Купи его: он для тебя самый необходимый, самый светлый, самый желанный!

 

ЗВЕЗДИЧ

Так назови же его, купец.

 

ВТОРОЙ КУПЕЦ

Хорошо. Для тебя сделаю исключение. Мой товар – это слово «солнце».

 

ЗВЕЗДИЧ (раздраженно вспыхивает)

Ты смеешься надо мной, купец! Прощай.

 

ВТОРОЙ КУПЕЦ

Ну-ну… Я говорю тебе: «До свидание». Мы увидимся еще с тобой… Звездич.

 

Звездич с подозрением смотрит на торговца и идет прочь.

 

ГОЛОСА КУПЦОВ

Покупайте: самое дорогое… самое дешевое… самое веселое… самое распутное… самое умное слово!

 

ЗВЕЗДИЧ (про себя)

Скорее из этого кошмара. Это не ярмарка – это сборище спятивших с ума торгашей!

 

Звездич выходит из базара. Перед ним – необъятное поле, за ним синеет лес. Звездич запрокидывает голову и в безоблачном небе отыскивает солнце.

 

ЗВЕЗДИЧ

Этот странный купец… Разве мог я забыть мое любимое соленц. Господи, что я говорю, не солнцел, а… ну, конечно, – селонец. О, горе мне, я забыл его имя! О, проклятый купец!

 

Звездич поворачивается к базару и кидается в людскую толпу. Он оглядывает, тормошит торговцев.

 

Наконец, перед Звездичем – Второй купец.

 

ВТОРОЙ КУПЕЦ

Здравствуй, Звездич. Я же говорил тебе, что мы с тобой еще встретимся.

 

ЗВЕЗДИЧ (не в силах сдержать прилив чувств)

О, купец! Продай мне скорей слово…

 

ВТОРОЙ КУПЕЦ

Хорошо, Звездич, я продам его тебе… Но на этот раз оно будет стоить дороже… Когда я в первый раз предлагал тебе слово, ты мог заплатить за него деньгами… Сегодня мне нужно больше…

 

ЗВЕЗДИЧ

Я на все согласен, купец, только продай его поскорей!

 

ВТОРОЙ КУПЕЦ

Ты должен отдать за него… свое слово.

 

ЗВЕЗДИЧ (восклицает с облегчением)

Но это так просто, купец!

 

ВТОРОЙ КУПЕЦ (с плохо скрываемым превосходством)

Ты уверен в этом, Звездич?

 

ЗВЕЗДИЧ

О, да! Я дарю тебе свое слово… «смерть».

 

ВТОРОЙ КУПЕЦ (от неожиданности качает головой)

Ну что ж, Звездич. Ты очень смел. На этот раз я говорю тебе: «Прощай!»

 

Торговец поворачивается и исчезает среди людей.

 

ЗВЕЗДИЧ

Постой! А мое слово… Солнце?

 

18. СНАРУЖИ – ТРАКТИР в ДЕРЕВНЕ – ПОЛДЕНЬ

 

Деревенский трактир. Полно простого народу. Мужики пьют, бабы визжат, радостно увертываясь от их жадных рук.

 

За дубовым столом сидит Звездич и пьет пиво из большой глиняной кружки. С влажных губ Звездича не сходит довольная улыбка.

 

В трактир входит Любвир. Он пошатывается, будто уже изрядно пьян; по его хмурому виду заметно, что он чем-то сильно озабочен или огорчен.

 

ЗВЕЗДИЧ (стучит кружкой по столу)

Любвир, как я рад тебя видеть! Садись, дружище, выпьем пива.

 

Трактирщик приносит кувшин пива и вторую кружку.

 

ТРАКТИРЩИК

Господин, вы просили напомнить, когда солнце взойдет в зенит.

 

ЗВЕЗДИЧ (нетерпеливо и с долей хвастовства)

Ступай, Трактирщик! И знай: солнце – мой раб. Солнце теперь никуда не денется от меня. Солнце навеки со мной… Ну, выпьем, Любвир!

 

Звездич жадно пьет из кружки, Любвир даже не притрагивается к своей.

 

ЗВЕЗДИЧ

Да что с тобой, дружище? Все молчишь, будто воды в рот набрал. Может, кто угрожает тебе, так ты только скажи – я мигом разделаюсь с ним! Ведь я, Любвир, отныне никого не боюсь. Ха-ха-ха! Нет отныне такого соперника и врага, что сможет меня одолеть! Потому как я бессмертный теперь… (Наклоняется через стол к Любвиру, шепчет ему на ухо.)

 

Любвир в ужасе от него отстраняется.

 

ЛЮБВИР

Как, ты самовольно отдал слово «смерть»?! (Закрывает лицо руками; мгновение сидит, не шелохнувшись, в такой позе. Немного погодя убирает руки от лица, хватает порывисто руки Звездича.) Что ж ты наделал, дурак?! Ты остался без смерти!.. Признаюсь тебе, Звездич: растяпа я последний – не уберег слово «люблю». Обронил, видать, в толпе драгоценное слово свое. Права теперь на него не имею… Однако ж моя потеря в сравнении с твоей – сущий пустяк. Ведь ты теперь не человек больше. Ты – камень! Железо! Ты вызов бросил богам!..

 

Любвир в отчаянии хватается за голову и убегает вон из трактира.

 

Звездич безудержно, вызывающе хохочет другу вслед.

 

19. СНАРУЖИ – КАПИЩЕ в ДЕРЕВНЕ – ДЕНЬ

 

День. Капище в центре деревни – небольшая круглая площадка с четырехсторонним идолом посредине; площадка окружена насыпным кольцевым валом.

 

Вблизи идола, удобно устроившись на скамье, Волхв настраивает на коленях гусли.

 

Вокруг – любопытные селяне; глядя на Волхва, лениво лузгают семечки. На земле валяется шелуха, ветер разносит ее по капищу, облепляет ею ноги Волхва и основание идола.

 

Неожиданно Волхв начинает играть на гуслях жесткую, ревущую, несвойственную этому инструменту мелодию.

 

Селяне от неожиданности замирают, тотчас прекращая лузгать; затем с виноватым видом наклоняются к земле, становятся на четвереньки и принимаются лихорадочно загребать с земли шелуху и сыпать в подол своих рубах.

 

ВОЛХВ (поет громовым голосом)

Хорс обходит хор оборотнем

В храме обетованном,

Хороводит хвастуном:

То Хорс хортом обрешет, то холит луной!

 

Земля под ногами селян начинает трескаться и расходиться, как во время землетрясения; осыпается, обваливается вал; шелуха возгорается.

 

Селяне от страха разбегаются в стороны.

 

Остается стоять один Звездич.

 

ЗВЕЗДИЧ (улыбаясь с издевкой)

Владыка, ты послан на землю богами. Почему же ты играешь земную музыку да еще и на рукотворном инструменте?

 

ВОЛХВ (с достоинством, с расстановкой выговаривая слова)

Потому, неразумный Звездич, что если бы я заиграл музыку богов, люди увидели бы лишь неуловимое мелькание моих пальцев по струнам гуслей, и ни один звук не коснулся бы несовершенного слуха людей. А если бы я заиграл на инструменте неба, твое сердце, Звездич, замерло бы, устав качать кровь.

 

ЗВЕЗДИЧ (самодовольно ухмыляясь)

Я пошел дальше тебя, владыка, – я покажу тебе свое музыкальное произведение с сольной партией Солнца!

 

ВОЛХВ (обреченно качает головой)

И опять должно чем-то запахнуть?

 

20. ВНУТРИ – БАНЯ – ДЕНЬ

 

Баня по-черному изнутри. Парная и моечная, как принято в таких банях, совмещены в одном помещении. Аппетитно пышет густой пар.

 

В бане — Волхв, пять старцев и Звездич. Все раздеты донага. Видно, как они, на удивление, замечательно сложены; крепкое сложение тел старцев никак не вяжется с их длинными седыми волосами и морщинами на лицах.

 

Волхв лежит на животе на полке, а Звездич веником хлещет его по спине.

 

ВОЛХВ

Где же твоя музыка, Звездич?

 

ЗВЕЗДИЧ

Она уже началась, владыка. Ты слышишь прелюдию: эти хлесткие удары веником по твоей красной заднице.

 

Неожиданно с треском вываливается наружу задняя стена бани. Волхв и старцы цепенеют.

 

В открывшемся за баней пространстве открывается незнакомая местность: каменистый холм, занимающий одну треть пространства с левого краю, перед холмом темнеет пустая впадина; справа от холма раскинулась заросшая буйной тропической растительностью зеленая лужайка.

 

Над лужайкой порхают яркие попугаи, парят гигантские бабочки; несколько бабочек залетают в баню и садятся на мокрые полки.

 

Лужайку справа налево вдруг пересекает гигантскими прыжками кенгуру; из его сумки высовывается край золотого диска, испускающего ярчайший свет.

 

ПЕРВЫЙ СТАРЕЦ (завороженным взглядом провожая кенгуру)

А это что еще за тридевятое царство?

 

ВТОРОЙ СТАРЕЦ (в испуге тычет его в бок)

Тс-с, не ровен час, мы в саму Тмутаракань загремели!

 

ВОЛХВ (злобно)

Ну, Звездич! Леший бы тебя побрал.

 

Звездич с интересом наблюдает за Волхвом и старцами.

 

Из-за холма появляется бородатый мужик в белых холщовых рубахе и штанах; сверху на мужике — синий кожаный фартук, на ногах — новые лапти; в руках мужик держит молот.

 

Мужик выходит в центр лужайки и низко кланяется Волхву и старцам.

 

ВОЛХВ (с трудом веря своим глазам)

Ба! Да это ж наш Кузнец!

 

СТАРЦЫ

О, да, да, Кузнец…

 

Звездич посмеивается.

 

Рядом с Кузнецом, как гриб после дождя, из земли вырастает небольшой каменный идол – уменьшенная копия идола, установленного в капище. Кузнец размахивается и бьет молотом по идолу; идол на треть уходит в землю.

 

Волхв настороженно наблюдает за действиями Кузнеца.

 

Кузнец снова размахивается и снова бьет по идолу – идол наполовину уходит в землю.

 

ВОЛХВ (возмущенно кричит)

Ты что делаешь, холоп?! Святотатствуешь, негодник!

 

Тут на крышу бани садится попугай и заглядывает внутрь.

 

ПОПУГАЙ

Сам холоп!.. Сам холоп, негодник!

 

Волхв морщится, смутившись.

 

Старцы ехидно хихикают.

 

Звездич весело хохочет.

 

Кузнец третьим ударом вгоняет идол целиком в землю.

 

В тот же миг с каменистой возвышенности обрушивается водопад; лужайка наполняется мягким шумом падающей воды и шелестом брызг.

 

Водопад сверкает и переливается всеми цветами радуги; вода затопляет впадину перед холмом.

 

Волхв и старцы застывают в изумлении.

 

Звездич, довольный произведенным впечатлением, смотрит на них.

 

На лужайке незаметно возникают полдюжины наковален, одна другой меньше. К наковальням подходит Кузнец и двумя маленькими молоточками начинает на них играть, как на ксилофоне. Металлические трели удачно сочетаются с фоном водопада.

 

Неожиданно на лужайку выскакивают шесть обнаженных темнокожих девушек. Их иссиня-черные волосы заплетены во множество косичек. На конце каждой косички подвешены серебряные колты – древнеславянские женские головные украшения (пластинки различной формы: кружки, полумесяцы, ромбы, миниатюрные топорики). На каждой пластинке – солярный знак (кружок с шестью лучами, исходящими из его центра). В миниатюрные косички заплетены и волосы на девичьих лобках; к этим косичкам также подвешены колты. На грудях девушек ярко-голубой краской нанесены солярные знаки. Под лучами солнца ярко блестят тела девушек, словно щедро намасленные.

 

Взявшись за руки, девушки пускаются в хоровод вокруг Кузнеца и его наковален. Волнующе звенят колты на головах и лонах девушек.

 

ЗВЕЗДИЧ (лукаво посмеиваясь)

Ну как?

 

ВТОРОЙ СТАРЕЦ (закатив глаза, принюхивается)

Какой чудесный запах исходит от этих туземок!

 

ВОЛХВ (сердито насупившись)

Подумаешь! Просто дикарки натерли свои тела какими-то дешевыми снадобьями…

 

ЗВЕЗДИЧ (снисходительно ухмыляется)

Тела этих прекрасных девушек пахнут дыханием Солнца, владыка!

 

ВОЛХВ (морщится, как от зубной боли)

Опять ты за свое, Звездич!

 

ПЕРВЫЙ СТАРЕЦ (стонет, не в силах оторвать глаз от девушек)

О-о! Нет больше никакой моченьки терпеть это! Что ж они вытворяют, егозы чужеземные! Я чувствую, как во мне поднимается сила могучая… Скорей к ним, темнокожим красавицам!

 

Первый старец порывается выбежать из бани, но Звездич останавливает его.

 

ЗВЕЗДИЧ

Не стоит, жрец, нарушать эту гармонию хрустального водопада, серебряной музыки наковален и пьянящих запахов девичьей плоти. Незачем соваться в мое изящное искусство вашим распаренным формам. Особенно, когда они так безобразно поднялись… Итак, господа, первая часть моей Солнечной симфонии окончена. Прошу занавес!

 

Упавшая стена плавно поднимается и закрывает проем в бане.

 

Уже не в силах больше сдерживать сильного возбуждения, Первый старец выскакивает через дверь (находящуюся в правой стене) наружу.

 

За баней – снег, зимний лес.

 

Первый старец подскакивает к деревянной бочке, разбивает рукой лед и окунает в воду свой возбужденный пенис. Тут же над бочкой поднимается облачко пара.

 

ПЕРВЫЙ СТАРЕЦ (стонет от облегчения)

О-о!.. Кажись, полегчало…

 

Первый старец возвращается в баню. Дверь за ним захлопывается – и зимний лес пропадает из глаз.

 

К этому моменту вывалилась наружу стена слева. Сквозь новый проем до самого горизонта открывается вид на пустыню. Над песчаными барханами бесшумно вьется ветер. Красное солнце слепит глаза Волхву и старцам. Звездич надел на глаза изделие из слюды – подобие солнцезащитных очков.

 

ВОЛХВ (с испариной на лице)

Как горячо дыхание солнца!

 

ЗВЕЗДИЧ

А чем оно пахнет, владыка?

 

ВОЛХВ (в ярости)

Я хотел бы, чтоб солнце пахло твоим потом, негодник!

 

Звездич смеется, из черпака поливая на себя водой.

 

Три старца скрываются в глубине бани и усаживаются на полки. Рядом мирно потрескивают дрова в печке-каменке; на верху ее, пронизанные дымом, загадочно мерцают раскаленные камни.

 

ТРЕТИЙ СТАРЕЦ

Фух!.. Хорошо-то в тени как!

 

ЧЕТВЕРТЫЙ СТАРЕЦ

Горячо взял Звездич… Слишком горяча его музыка для нашего слуха!

 

ПЯТЫЙ СТАРЕЦ (склоняется над печкой, загребая рукой тонкий дымок, поднимающийся над камнями)

О-о… Одно спасенье в этой тени…

 

Внезапно под потолком бани, прямо над старцами, возникает косматая голова с руками, покрытыми густой толстой шерстью, словно березовыми веточками. Это – Банник. В руках у Банника – шайка; он выливает из нее воду на раскаленные камни.

 

Старцев тут же окутывает густой пар. Старцы исступленно вопят.

 

БАННИК

Остыньте, старички.

 

В песках возникают Кузнец и измазанный черной землей каменный идол. Каменное лицо идола покрыто капельками воды, как испариной; стекающие струйки воды смывают налипшие на нем комья земли.

 

Кузнец держит двуручную пилу и миниатюрный лук с тетивой из конского волоса. На голове Кузнеца торчмя нахлобучена большая синяя кожаная рукавица.

 

Кузнец принимается водить луком по согнутой пиле, издавая заунывную мелодию.

 

Идол морщится.

 

Возмущенный Второй старец швыряет в Кузнеца мочалку. Она немного не долетает до него, зависая в воздухе над его рукавицей-шапкой.

 

Там же, над рукавицей, возникнув словно из воздуха, появляется грациозная девушка. Она начинает танцевать на мочалке, покрытой хлопьями мыльной пены, танец живота.

 

Рукавица делает несколько хватательных движений, словно пытается поймать плясунью за ногу, но вместо девушки ловит мочалку.

 

Лицо танцовщицы закрывает подобие паранджи – десяток тоненьких березовых веточек с молодыми нежно-зелеными листочками. Березовые ветки закреплены на шнурке, повязанном вокруг головы девушки; вертикально спускаясь с ее лба, они закрывают лицо. Тело танцовщицы покрыто прозрачными, воздушными шелками, а поверх них увито березовыми ветками.

 

Под палящими лучами солнца березовые листья быстро желтеют, вянут и золотою слюдою слетают к ногам кузнеца.

 

Рукавица на голове Кузнеца начинает темнеть и обрастать колючками, принимая вид кактуса с фиолетовой окраской.

 

Незнакомка танцует все экспрессивней, все откровенней двигая бедрами и мышцами живота.

 

ПЕРВЫЙ СТАРЕЦ (стонет и прикрывает руками пах)

О, горе мне!

 

Второй старец, посмеиваясь, выливает на него ковш горячей воды.

 

Первый старец как ошпаренный выскакивает в дверь из бани.

 

ВОЛХВ (с нескрываемым интересом)

Кто эта безликая плясунья?

 

ЗВЕЗДИЧ

Это – мираж, владыка.

 

ВОЛХВ (мечтательно)

Мираж… Какое чудное имя у этой плясуньи. Девица-то явно нездешняя.

 

ЗВЕЗДИЧ (ухмыляется)

Здешняя, она-то как раз здешняя.

 

Неожиданно в баню из пустыни просовывается жующая голова верблюда и обводит всех взглядом.

 

Потом появляется все тело верблюда; вместо горбов на спине у животного – два золотых полу-диска, излучающих ослепительный свет.

 

Скрежещет, точно хардроковая гитара, пила Кузнеца.

 

ВОЛХВ (потрясенный видом верблюда)

О, боги неба! Что это еще за медведь дважды горбатый?! Порази его Перуном!

 

В следующий миг над пустыней блещет молния, слышны раскаты грома.

 

Танцовщица испаряется.

 

Верблюд принимается усиленно жевать, проявляя явное беспокойство.

 

Запрокинув голову, Кузнец смотрит с надеждой на небо, затем проводит рукой по сухому песку.

 

КУЗНЕЦ (вздыхает)

Эх, как же земля-матушка по дождю истосковалась!..

 

Кузнец сует под мышку идола и, держа в другой руке пилу, уходит за песчаный горизонт.

 

Снова сверкает молния, гремит гром.

 

В этот момент отворяется дверь, и в баню возвращается Первый старец. На голове у него громадная шапка из снега.

 

Необычный вид Первого старца приводит верблюда в ужас; обезумевшее животное плюет.

 

Плевок попадает в лоб Первого старца да с такой силой, что он буквально вылетает в дверь наружу.

 

Там, за правой стеной, – снежная зима…

 

…а сквозь распахнутую дверь видны красное солнце и раскаленные пески, расстилающиеся слева от бани.

 

Лучи палящего солнца насквозь пронизывают помещение бани и растапливают снег у порога бани.

 

У верблюда, схваченные морозом, ноги покрываются плотным инеем.

 

ЗВЕЗДИЧ

Так заканчивается вторая часть моей симфонии. Занавес.

 

21. ВНУТРИ – БАНЯ – ДЕНЬ

 

Баня изнутри. Теперь стена с дверью находится на заднем плане. Светло и убрано: пол и полок чисты, веники и шайки висят на стенах. Волхв, старцы и Звездич аккуратно одеты.

 

Волхв направляется было к двери.

 

ЗВЕЗДИЧ

Не торопитесь, владыка: моя Солнечная симфония еще не окончена…

 

ВОЛХВ (небрежно отмахивается)

Сыты мы по горло, Звездич, твоим солнцем с его музыкальным дыханием!

 

ЗВЕЗДИЧ

Что вы, владыка, – Солнце только на подходе.

 

ВОЛХВ (насторожившись, замирает у двери)

О чем это ты, Звездич?

 

ЗВЕЗДИЧ

Глядите.

 

Плавно и без шума опускается правая стена бани.

 

Взглядам старцев открывается новый мир.

 

Там – мягкие сумерки. Смутно вырисовываются стволы деревьев. Ветер шумит в их вершинах, склоняет травы к земле.

 

ПЯТЫЙ СТАРЕЦ (изумленно)

Владыка, да ведь это наш лес!

 

ЧЕТВЕРТЫЙ СТАРЕЦ (согласно кивает головой)

Точно как наш, только летом.

 

ТРЕТИЙ СТАРЕЦ (с сожалением вздыхает)

Небось, грибов полно, а я лукошко не взял. (Берет пустую шайку.) На худой конец сюда грибы положу. (Призывным взглядом окидывает старцев.) Ну что, по грибы, старики?

 

ВТОРОЙ СТАРЕЦ (вдыхает полной грудью)

Как прекрасны пряные запахи леса!

 

ПЕРВЫЙ СТАРЕЦ (ворчит)

И нет этих возмутительных туземок, от которых меня бросает то в жар то в холод!

 

Волхв пока отмалчивается; с удивлением осматривает пол и к чему-то принюхивается.

 

ВОЛХВ (переводит подозрительный взгляд на Звездича)

Какой странный запах поднимается снизу – знакомый до тошноты.

 

ЗВЕЗДИЧ

Так пахнут корни Солнца!

 

ВОЛХВ

А мне он напоминает больше запах крови, хлеставшей из моего прадедушки, когда у него отрубили голову.

 

ВТОРОЙ СТАРЕЦ (втягивает носом лесной запах)

О да, как хорошо дышится!

 

ВОЛХВ (настороженно прислушивается)

Тихо!.. Я слышу… Да, я слышу, как нарастает под землей какой-то гул!

 

ЧЕТВЕРТЫЙ СТАРЕЦ (радостно кивает)

Да-да, я тоже слышу, владыка!

 

ЗВЕЗДИЧ (торжественно)

Вам посчастливилось, господа, – сейчас вы увидите, как взойдет Солнце!

 

В метрах тридцати от бани лопается, трескается, расползается земля.

 

В образовавшиеся щели и трещины из-под земли пробивается ослепительный свет.

 

Пол бани начинает дрожать, а затем ходить ходуном.

 

Люди хватаются за стены; теряя равновесие, падают или сползают на пол.

 

Волхв и Звездич лежат рядом.

 

ВОЛХВ (в сильном беспокойстве)

Что это еще за напасть такая?

 

ЗВЕЗДИЧ (ироничным, несколько покровительственным тоном)

Я же сказал, владыка, – утренняя зорька.

 

Медленно, но неумолимо вырастает из земли гигантский ослепительный диск.

 

Летят в стороны комья земли, рушатся деревья.

 

Небосвод стремительно рассветает.

 

Неожиданно пол в центре бани с оглушительным треском проваливается, затем резко накреняется, и люди начинают сползать в черную бездну.

 

Старцы отчаянно хватаются за все, что попадается им на пути: бревна, полки, кадки с водой, печку – лишь бы приостановить неминуемое падение.

 

Тихо, слышны только натужные пыхтения, тяжелое дыхание, всхлипывания и вскрики. Все это очень напоминает звуковой фон любовного экстаза.

 

Звездичу и Волхву удается зацепиться за расщелины в полу.

 

ВОЛХВ (с негодованием)

А это… тоже твоя симфония?

 

ЗВЕЗДИЧ (добродушно)

Вы угадали, владыка, ее заключительная часть.

 

ВОЛХВ (смирившись)

Но я не слышу музыки, не вижу даже твоего душистого солнца!

 

ЗВЕЗДИЧ

Все правильно, здесь у меня предусмотрена пауза – такова моя дань всем предкам… А вот и…

 

Пол резко наклоняется, и все люди, кроме Звездича, скатываются в бездну. Гулко раздаются оттуда их стремительно удаляющиеся крики, сливаясь в единый пронзительный вопль.

 

ЗВЕЗДИЧ (с чувством глубокого удовлетворения)

А вот и заключительная ария моей бесподобной Солнечной симфонии. Ей-ей!

 

22. СНАРУЖИ – ДЕРЕВО – ПОЛЕ – УТРО

 

Рассвет. Слышно, как ветер шумит листвой невидимого дерева. Медленно светает, голубеет небо…

 

Словно ниоткуда, плавно проявляются белоснежные облака…

 

Облака нанизаны на необычные щупальцеобразные отростки разной толщины – от тонкого прутика до массивного слоновьего хобота. Щупальца причудливо изогнуты и изломаны, большинство переплетено между собой. Природа их вначале неизвестна…

 

Щупальца устремлены вниз…

 

Неожиданно они сходятся в гигантское цилиндрическое тело с необычайно шершавой, потрескавшейся поверхностью. Таинственное тело вертикально уходит вниз…

 

Солнце застряло между щупальцами…

 

Камера опускается вниз по гигантскому цилиндру с корообразной поверхностью…

 

Все ниже и ниже – становится утомительно наблюдать за спуском…

 

Внезапно на грубой потрескавшейся поверхности возникает тонкая, изящная ветка со свежими зелеными листьями; ветка опущена вниз…

 

Еще ниже – крупным планом – и огромная пышно-зеленая крона дерева зависла над землей. То, что поначалу было принято за щупальца, оказалось его корнями.

 

Фантастическое дерево уходит корнями высоко в небо.

 

Под деревом до самого горизонта раскинулось поле густой зеленой травы.

 

Сверху, спускаясь по спирали вокруг дерева, приближаются какие-то существа. Нарастают женский смех и мужской бас.

 

Издали видны девицы, летящие на помельях, вениках, ухватах и на молодых парнях.

 

Бабы погрузнее, усевшись в ступы, ловко отталкиваются пестами.

 

Мужеподобные чудища мчатся в гробах и на лошадиных скелетах. Один гроб разваливается в полете, и из него вываливаются мужик с бабой в обнимку.

 

Вперемежку с бабами и мужиками падают на землю копны сена, камни, клубки ниток, дырявые шляпы, истоптанные сапоги и лапти.

 

Ударяясь о землю, эти предметы превращаются кто в черную кошку, кто в сову, кто в петуха, кто в ежа, а кто – то в возникающие, а то пропадающие фантастические видения.

 

У всех чудо-мужиков и чудо-баб в руках бревнышки, дощечки, пучки травы.

 

Приземлившись, волшебные существа бросаются лихорадочно что-то строить. Все они странного вида: с зелеными волосами и бородами, косматые, пучеглазые, с торчащими длинными ушами и клыками; некоторые из них с хвостами. Это все – ведьмы, упыри, оборотни. Ими заправляет один старик; у него нет ресниц и бровей; глаза зеленые и горят, как угли; и одно лишь ухо – левое. Старик одет в кафтан, подпоясанный красным кушаком; левый лапоть надет на правую ногу, а правый – на левую. Это – Леший.

 

ЛЕШИЙ

Гей, нечистая сила, поворачивайся живее! Не для того мы покинули Вирая, наше небесное царство, чтоб здесь, на земле, лясы точить, а для того, чтоб хоромы возвести: людям – на удивленье и зависть, а нам – на пакость и на отраву!.. Хм… сдается мне, я все перепутал: людям – на радость, а нам – на зависть… Нет, снова не так… Э-эх, все одно, стройте, птички небесные, свивайте гнездышко поужасней!

 

Неожиданно солнце закрывает туча. Ею оказывается большая стая воробьев. Воробьи садятся вокруг Упыря с рогами. Упырь по очереди показывает на воробьев пальцем и что-то бубнит себе под нос.

 

Рядом шушукаются две ведьмы.

 

ПЕРВАЯ ВЕДЬМА (хохочет басом)

Опять упырек наш рогатенький решил всех воробьев пересчитать.

 

ВТОРАЯ ВЕДЬМА (хихикает писклявым голоском)

Да ведь воробьи к нему со всего света слетелись… Поди, теперече ни в одном дворе их не сыщешь!

 

Рядом – невысокий плотный старик с косматыми седыми волосами, остриженными в скобку; с большой седой бородой; обросший весь белым пухом, покрывающим даже ладони и ступни ног; он босиком и одет в одну рубаху.

 

Старик уговаривает подстать себе уродливую старушку с необычайно белым лицом и неподвижными черными глазами. Это – Домовой и Кикимора.

 

ДОМОВОЙ

Кикимора, жена моя, пойдем под кусток шулыкана сделаем!

 

КИКИМОРА (оглядывается по сторонам)

Да где ж ты, батюшка, кусточек-то приглядел?.. Глянь-ка окрест: поле голое совсем, бездетное…

 

ДОМОВОЙ

А мы, знаешь, что?.. А мы за широкой спиной Лешего, а?

 

КИКИМОРА

Эх и озорник ты, батюшка! Никогда я еще ни за чьей спиной не пробовала… разве только, за твоей, милок…

 

Домовой и Кикимора прячутся за спиной Лешего.

 

ЛЕШИЙ (командует зычным голосом)

Давай, нечистая сила, пошевеливайся! Чтоб хоромы были да с семью входами-выходами!

 

Хоромы наконец построены. Это – гигантская человеческая голова, сложенная из бревнышек, вымощенная дощечками, пучками травы. Череп Дома-головы лысый.

 

ЛЕШИЙ (суровым взглядом обводит волшебный народец)

Это непорядок, нечистая сила! Разве ж хоромы бывают без крыши?!

 

НЕЧИСТАЯ СИЛА (хором)

Так ведь ни одного бревнышка, ни одной травиночки не осталось! Все до единой использовали.

 

Леший хмурится и смотрит на небо, на крону дерева, зависшую над полем.

 

В мгновение ока небо затягивается грозовыми тучами, сверкает молния, гремит гром.

 

Молния попадает в крону дерева, и та обрушивается на хоромы. Крона удачно накрывает собой Дом-голову, будто парик.

 

Нечистая сила ликует вокруг.

 

ЛЕШИЙ (с довольным видом осматривает Дом-голову)

Вот это совсем другое дело… Айда, нечистая сила, занимай хоромы!

 

Ведьмы, оборотни и упыри дружно бросаются к хоромам.

 

Они не успевают добежать до Дома-головы, как Дом вытягивает трубочкой деревянные губы и что есть силы дует на нечистую силу. Все валятся с ног.

 

ДОМ-ГОЛОВА (голосом Любвира)

Прочь, нечистая сила! Не видать тебе моих славных полатей, не поганить тебе грязными ногами моих мягких ковров!

 

ПЕРВАЯ ВЕДЬМА (в негодовании)

Какая наглость! Ведь я собственными руками сотворила эти соблазнительные губы.

 

ВТОРАЯ ВЕДЬМА (ехидно)

Чему ты удивляешься, кума? Ведь я видела, из чего ты слепила ему рот – сплошь сучки да занозы!

 

Обиженно взвизгнув, Первая ведьма немедленно вцепляется Второй ведьме в волосы.

 

Остальные ведьмы, оборотни и упыри с угрожающим видом окружают Дом-голову.

 

Покрутив по сторонам головой, Дом тыкается ртом-дверью в землю, жмурит глаза и захлопывает в ушах перепонки-двери.

 

Нечистая сила карабкается по Дому-голове, настойчиво пытается проникнуть в него, но безуспешно.

 

Внезапно раздается сладострастный стон.

 

Леший оборачивается и видит занимающихся за его спиной любовью Домового и Кикимору.

 

ЛЕШИЙ (фыркает)

Гляди-ка, нечистая сила! Пока мы хоромы штурмуем, домовые опять решили шулыкана сделать.

 

КИКИМОРА (томно стонет)

Уже доделываем, батюшка… Сейчас кончим…

 

Кикимора кричит в объятиях Домового.

 

От удивления Дом-голова со скрипом отворяет дверь-рот, широко распахивает окна-глаза и таращится на содрогающихся в страстных муках домовых.

 

Упыри тут же вставляют в рот и глаза Дома-головы палки, не давая ему возможности опустить деревянные веки и закрыть дверь.

 

С гиком и воем нечистая сила устремляется через глаза и рот внутрь Дома-головы.

 

Дом продолжает ошалелым взглядом смотреть на увлекшихся любовью домовых.

 

Вечереет.

 

23. ВНУТРИ – ДОМ-ГОЛОВА – ВЕЧЕР

 

Дом-голова изнутри: страшная суматоха, гвалт, беготня.

 

Ведьмы, упыри и оборотни носятся за мухами, которых в доме тьма-тьмущая, и бьют их рукотерниками (полотенцами).

 

Леший сидит на топчане и не может решить, как надеть лапти – оба лаптя левых.

 

К Лешему подбегает Первая ведьма, выхватывает у него лапоть и бьет им муху, севшую Лешему на лоб. Лапоть гнется и становится правым.

 

ЛЕШИЙ (потирает одной рукой ушибленный лоб, а другой забирает у Первой ведьмы лапоть)

Наконец-то!

 

Леший обувает правый лапоть на левую ногу, а левый – на правую.

 

В следующий миг Лешего в спину сильно толкает рогатый Упырь – он гонится напролом за мухой.

 

Не успевает Леший проводить Упыря гневным взглядом, как его едва не сбивают с ног два оборотня – обернувшись волками, они тоже преследуют мух.

 

ЛЕШИЙ (хватает за холку оборотней-волков, сердито трясет их над землей)

Стой, нечистая сила! Так вы мух никогда не переведете.

 

НЕЧИСТАЯ СИЛА (перебивая друг друга)

А как?.. Чем их взять?.. Научи, батюшка Леший!

 

ЛЕШИЙ (отшвыривает в сторону оборотней)

Хорошо, научу… Мы мух станем… хоронить.

 

НЕЧИСТАЯ СИЛА

Да как это?.. Возможно ли это, батюшка?

 

Леший подзывает к себе Первую ведьму, Упыря с рогами и чету домовых и что-то шепчет им на ухо. Их обступают остальные ведьмы и оборотни; видны только их спины. Шепот становится все громче.

 

НЕЧИСТАЯ СИЛА (неожиданно и хором)

Ах!!

 

Нечистая сила отскакивает в разные стороны.

 

На весь экран – торец красно-бурого гроба, стоящего в луже крови.

 

В воздухе проносится какой-то серебристый предмет…

 

И вот гигантский нож обрушивается, врезается в гроб. От гроба отваливается срез красно-бурого цвета и падает в кровь.

 

Нож продолжает усердно ковырять верх гроба, но не видно, что именно; во все стороны летят кровавые стружки.

 

Внезапно камера отъезжает: гроб плавно уменьшается в размерах; в итоге выясняется, что он вырезан из свеклы.

 

Нож принимает свой естественный размер.

 

Видны склонившиеся над миниатюрным свекольным гробом Леший и Домовой; рядом скулят Первая ведьма, Вторая ведьма и Кикимора.

 

Леший в гробике делает ножом последнее углубление; Домовой что-то зажимает в руке.

 

ДОМОВОЙ

Да-а… славная свеколка уродилась – только гробы из нее и делать…

 

ЛЕШИЙ

Помолчи пока… Все, готово – суй скорее!

 

Домовой разжимает пальцы над гробом, и в его углубление сыплются живые мухи. Леший тут же накрывает гроб свекольной крышкой.

 

ЛЕШИЙ (ревет не своим голосом)

Ну, ведьмы, начинайте голосить!

 

ПЕРВАЯ ВЕДЬМА, ВТОРАЯ ВЕДЬМА и КИКИМОРА (завывают)

У-у! Мухи вы мухи, комаровы подруги, пора умирать. Муха муху ешь, а последняя сама себя съешь!

 

Мухи начинают неистово носиться по дому, нагоняют друг друга и, сцепившись, падают.

 

Несколько мух кружатся над Упырем с рогами, тот отчаянно отбивается от них.

 

На Упыря удивленно смотрят два оборотня.

 

ПЕРВЫЙ ОБОТОТЕНЬ

Мухи совсем спятили. Кикимора же ясно сказала: «Муха муху ешь…» А они хотят нашего Упыря сожрать.

 

ВТОРОЙ ОБОРОТЕНЬ

Нет, просто Упырь случайно проглотил муху, и теперь остальные пытаются ее съесть.

 

Рядом одна муха, деловито и громко чавкая, поедает свои лапки.

 

Глядя на муху, Кикимора начинает истошно орать.

 

ПЕРВАЯ ВЕДЬМА (с укоризной толкает Кикимору)

Угомонись же, подруга!.. Перестаралась, любезная…

 

ВТОРАЯ ВЕДЬМА (разинув от изумления рот)

Да ты никак собралась рожать своих шулыканов! Бабоньки, глядите-ка сюда!

 

Из раскрытого рта Кикиморы с надрывным гудением тяжелых бомбардировщиков по очереди вылетают несколько человекообразных шмелей и тут же устремляются в печь.

 

По трубе шулыканы вылетают наружу.

 

В это же время несколько ведьм, упырей и оборотней выносят гробик с мухами через рот Дома-головы и исчезают в ночи.

 

24. СНАРУЖИ – ПОЛЕ – УТРО

 

Утро. На весь экран – сочная зеленая трава.

 

Одна божья коровка, спарившись с другой, забралась на нее сверху.

 

Рядом совокупляются два кузнечика.

 

Чуть поодаль – две бабочки.

 

Солнечно. Тихо. Легкий ветерок едва колышет верхушки трав.

 

Деревянный Дом-голова с разинутым ртом-дверью и выпученными глазами-окнами следит за насекомыми.

 

ДОМ-ГОЛОВА (голосом Любвира)

Какие дивные объятья… с усиками… с шестью ногами… с крыльями. Вот какой должна быть моя единственная, неповторимая любовь!

 

БОЖЬИ КОРОВКИ

Любовь?.. Любовь – это горячая кровь при смешении чувств…

 

КУЗНЕЧИКИ

Любовь – это влажная слабость сознанья и песочная воля…

 

БАБОЧКИ

Любовь – это акварель поцелуя и шепот пальцев…

 

БОЖЬИ КОРОВКИ

Любовь – это люди, забывшие анатомию будней…

 

ДОМ-ГОЛОВА (удивленно голосом Любвира)

Любовь – это люди?!

 

Дом-голова превращается в голову Любвира.

 

Любвир встает из травы, отряхиваясь и держа на ладони божью коровку.

 

Распустив крылья, она улетает.

 

Любвир быстро идет по зеленому полю.

 

ЛЮБВИР

Где же здесь поле брани Любовия?

Не ступавший по полю монах,

Я проникну в его изголовие

И умру в его сочных ногах.

 

25. СНАРУЖИ – ПОЛЕ – ДЕРЕВНЯ – ДЕНЬ

 

День. Слепит солнце. Любвир идет по зеленому полю. Издалека доносятся удары молота по наковальне. Любвир различает на горизонте деревню. Все отчетливее удары молота, к которым прибавляются сладострастные крики женщин…

 

Деревня. Площадь с идолом в центре, окруженная многолюдной толпой. В нескольких шагах от идола орудует Кузнец. Он что-то выковывает на наковальне. Рядом с наковальней – стол, заваленный раскаленными поковками, и бочка с водой. Кузнец одет в одни портки; на голой груди его и животе намалеваны симметрично расположенные кружки – пуговицы.

 

Напротив Кузнеца – семь полураздетых девиц, ярко нарумяненных, с бесстыжими, жирно наведенными углями глазами. Нагота девиц прикрыта тряпицами вызывающе и непристойно.

 

Бабы в толпе ропщут, гонят с площади в шею своих мужиков, которые не отводят от размалеванных девиц горящих глаз.

 

Подходит Любвир.

 

Кузнец размахивается молотом и бьет по наковальне. В тот же миг с Кузнеца спадают портки, и он оказывается совсем голым.

 

Толпа ахает, бабы радостно визжат и, расталкивая людей, протискиваются ближе к Кузнецу.

 

Рядом с Любвиром разговаривают две бабы.

 

ПЕРВАЯ БАБА (постарше)

Видел бы Перун, какой срам тут творится, поразил бы этих бездонных молнией!

 

ВТОРАЯ БАБА

Ты, подруга, холодная, потому и не знаешь, что Кузнец наш – кудесник, чародейным делом занимается.

 

ПЕРВАЯ БАБА

Да я вижу… Сейчас он этих чаровниц закудесит… прямо на наших глазах…

 

ВТОРАЯ БАБА

А, что с тобой говорить… Кузнец из блудниц собрался девок сделать. Видишь, сколько писек наковал?.. То-то и оно!.. Сейчас станет в девок вколачивать.

 

ПЕРВАЯ БАБА (недоверчиво)

Неужто вколачивать?!.. А портки-то с него чего упали?

 

ВТОРАЯ БАБА

Так Кузнец сразу свою работу и опробует! Если что не так, письку перекует.

 

Кузнец, стоя голым, берет щипцами раскаленную поковку, окунает ее в бочку и, примерив на своем возбужденном пенисе, подзывает к себе одну из девиц.

 

КУЗНЕЦ (окинув ее строгим взором)

Ложись, искусительница!

 

Девица неспешной вихляющей походкой подходит к Кузнецу, ложится на спину на стол и раздвигает ноги.

 

Кузнец, держа в одной руке поковку, а в другой – небольшой молоток, склоняется над девицей.

 

Слышны звонкие удары молотка по железу.

 

ПЕРВАЯ БАБА (побледнев)

Ах ты, не приведи господь и мне такой ужас пережить.

 

ВТОРАЯ БАБА (покраснев)

Айда Кузнец, айда пройдоха. Надо бы поспрашивать у него, сколько он за фокусы свои берет.

 

Тело девушки содрогается в такт ударам Кузнеца; на ее лице – распутная, дурашливая улыбка.

 

КУЗНЕЦ (ладонью устало утирает пот со лба)

Вот, кобылка, я тебя и подковал… Ходить тебе теперь век девкой…

 

Любвир наблюдает эту сцену с восхищением.

 

ЛЮБВИР (про себя)

Вот она – женщина, забывшая про скелет будней!.. Я хочу владеть ее кованым лоном.

 

Любвир подходит к Девице и уводит ее сквозь толпу.

 

КУЗНЕЦ (с притворным возмущением)

Куда же ты, Любвир?.. Постой, ведь я девку-то не испытал!

 

26. ВНУТРИ – ИЗБА ЛЮБВИРА – ВЕЧЕР

 

Помещение изнутри. Откуда-то струится мягкий закатный свет. Внутренность помещения задрапирована атласными тканями; не ясно, где пол, где потолок, а где стены.

 

В высоких складках смятой ткани, напоминающих волны, стоит обнаженный Любвир и держит на руках Девицу. В таком положении Любвир занимается с Девицей любовью. После каждого маха Любвира из лона Девицы раздается низкий протяжный звон сродни колокольному.

 

Девица громко истерично смеется.

 

Откуда-то в замкнутом пространстве начинает идти снег.

 

27. ВНУТРИ – ИЗБА НЕМОЙ ДЕВУШКИ – ВЕЧЕР

 

Зима. Вечер. Изба. Сени. Полумрак. За окном густо валит снег.

 

Горница. Повсюду расставлены зажженные свечи; очень светло. Горница празднично убрана разноцветными лентами и лоскутками ткани, снопиками пшеницы, ржи, овса. Вдоль горницы – длинный стол, накрытый вышитой столешницей. На столе — пустая посуда: горшки, миски, ушаты, чары.

 

В горнице подметает Немая девушка. Слышно, как в сенях хлопает наружная дверь, кто-то входит; доносятся девичий смех и голоса.

 

Немая девушка с веником идет в сени. Там пять румяных с мороза, красивых и рослых девчат – дочерей некого Мужика. Они – в нарядных кожухах, подбитых мехом и шитых «сухим» золотом – золотыми нитями. Сверху кожухов, на плечах девчат накинуты дорогие шелковые ткани – оксамиты.

 

Немая девушка берет деревянное ведро и подходит к одной из девчат; принимается осторожно сметать снег с ее кожуха прямо в ведро. Снег, падая в ведро, превращается в квашеную капусту.

 

Затем Немая девушка сметает снег в новое ведро со следующей девушки; снег становится гречневой кашей.

 

Так, обойдя всех девчат, Немая девушка добывает еще лапшу, студень и брагу.

 

Девчата, как ни в чем не бывало, продолжают переговариваться между собой и смеяться.

 

Немая девушка относит еду в горницу и раскладывает ее по горшкам и мискам.

 

Потом Немая возвращается в сени и снимает с девчат варежки и валенки и относит их в горницу, кладет на пустые блюда.

 

Один валенок превращается в молочного поросенка, другой – в печеного гуся, третий – в петуха. Одна варежка становится рыбой, другая — пирогом, а третья, рваная, – мышью.

 

Немая берет мышь за хвост и сбрасывает со стола.

 

Затем Немая девушка вновь идет в сени, снимает с девчат кожухи и выкидывает их из избы.

 

Через мгновение наружная дверь с шумом распахивается, и в сени, толкаясь и весело похлопывая друг друга, заваливают с мороза четыре молодца. Все кровь с молоком, веселые и бойкие.

 

Молодцы раздеваются и проходят с девчатами в горницу. Там они садятся за уставленный яствами стол. Начинается пирушка.

 

Тем временем наружная дверь тихонько открывается, и в сени неуверенно входит Любвир. Раздевшись, он присоединяется к пирующим в горнице. Девчата и молодцы едят, пьют и веселятся; Любвир сидит безмолвен и задумчив.

 

Немая девушка продолжает подметать в горнице.

 

Две девушки, поднявшись из-за стола, мастерят из сучковатой палки, снопиков ржи, пшеницы, овса и лоскутов ткани мужскую куклу: на палке укрепляют снопики — тело и голову, сверху из лоскутов шьют рубаху и портки. Под портками оказывается торчащий сук, который напоминает собой возбужденный пенис. Девушки показывают на сук сидящим за столом и хватаются за него руками. Все смеются, кроме Любвира.

 

Чары, миски, горшки на столе опустели.

 

ПЕРВЫЙ МОЛОДЕЦ

Ну что, ребята?.. Пойдем разомнемся: нечистую силу прогоним да заодно и кур соседских наловим.

 

Молодцы уходят; с девчатами остается сидеть лишь печальный Любвир.

 

ПЕРВАЯ ДЕВУШКА

А ты, Любвир, чего с ними не пошел?

 

Любвир молчит.

 

ВТОРАЯ ДЕВУШКА

Оставь его… Пойдемте лучше погадаем!.. Хочешь с нами, Любвир?

 

Девушки и Любвир отправляются в соседнюю небольшую комнату – спаленку.

 

Немая девушка по-прежнему подметает в горнице. Нагнувшись, она пятится задом к мужской кукле и натыкается на нее. Тут же Немая девушка испытывает толчок со стороны куклы, делает удивленные глаза и повисает на кукле, зацепившись своим задом за сук.

 

28. СНАРУЖИ – ДВОР – НОЧЬ

 

Звездная ночь. Одетые в кожухи, с метлами и кнутами молодцы выходят во двор. Поднялась метель. Парни ходят по двору и с криками бьют кто метлой, а кто кнутом по темным углам и закоулкам двора.

 

МОЛОДЦЫ

Вон, вон из нашего двора, нечистая сила!

 

У Первого молодца, предложившего прогнать нечистую силу, сзади из-под кожуха свисает хвост и волочится по снегу.

 

Побросав метлы, молодцы перелазят через забор в соседский двор. Слышно, как они гоняются за курами: из соседского двора доносятся топот и треск; куры отчаянно кудахчут.

 

29. ВНУТРИ – ИЗБА НЕМОЙ ДЕВУШКИ – ВЕЧЕР

 

Небольшая уютная комната – спальня. Горящие лучины излучают мягкий, слегка мерцающий свет. По краям комнаты расставлены полати, застланные пышными перинами и одеялами.

 

В центре стоит небольшой стол. На нем в беспорядке: зеркало, кусочки древесного угля и хлеба, миска с водой, пшеничная крупа и серебряные монеты.

 

В спальню входят девушки и Любвир и садятся за стол. У Второй девушки в руках корзинка с крышкой.

 

ВТОРАЯ ДЕВУШКА

Ну что, девчата, кому первой станем гадать?

 

ПЕРВАЯ ДЕВУШКА

Доставай петуха – мне будем гадать!

 

Вторая девушка достает из корзинки петуха и ставит его на стол. Петух подходит к крупе и клюет ее.

 

ВТОРАЯ ДЕВУШКА

Быть тебе богатой, подруга!

 

ТРЕТЬЯ ДЕВУШКА

Давайте мне погадаем…

 

Вторая девушка сметает со стола крупу. Петух подходит к миске с водой и пьет воду. Девушки смеются.

 

ВТОРАЯ ДЕВУШКА

Быть твоему мужу пьяницей!

 

ЧЕТВЕРТАЯ ДЕВУШКА

А теперь мой черед настал.

 

Вторая девушка убирает со стола миску с водой. Петух начинает клевать серебряные монетки.

 

ВТОРАЯ ДЕВУШКА

Ну, подружка, тебе повезло: скоро заведутся у тебя денежки!.. А ты, Любвир, чего молчишь?.. Погадаем, девчата, Любвиру?

 

Вторая девушка убирает со стола монетки. Петух подходит к зеркалу и клюет его. Девчата смеются.

 

ПЕРВАЯ ДЕВУШКА

Да-а… не повезет тебе, Любвир, с женой – модницей она будет, разденет тебя до нитки.

 

Вторая девушка убирает зеркало.

 

ВТОРАЯ ДЕВУШКА

А сейчас я хочу себе погадать.

 

На столе остались лежать лишь кусочки угля и хлеба. Петух подходит к кусочкам хлеба, но не клюет их, а поворачивается и клюет уголь.

 

Девушки ахают.

 

Некоторое время все молчат.

 

ВТОРАЯ ДЕВУШКА (с трудом подбирая слова)

Знать… судьба моя такая… быть мне вечной девицей…

 

ПЕРВАЯ ДЕВУШКА (с нарочитой веселостью и беззаботностью)

Ладно, подружка, будет тебе горевать. Давайте, девчата, веселиться! Вон Любвир – молодец кровь с молоком! Поиграем в поцелуйчики!

 

ТРЕТЬЯ ДЕВУШКА (запевает)

Круг города ходит

Царев сын, королек,

Невест выбирает,

Царев сын, королек.

 

Любвир грубовато тискает Третью девушку и чмокает ее в щеку. Внезапно Третья девушка превращается в облачко пара, которое под потолком рассеивается.

 

ЧЕТВЕРТАЯ ДЕВУШКА

Что за городом царевич,

Что во городе царевна

Золотым перстнем сияла,

Все царевича прельщала.

 

Любвир осторожно прикасается рукой к щеке Четвертой девушки. В то же мгновение та становится идолоподобным каменным столбом.

 

ПЯТАЯ ДЕВУШКА

Войди, царевич, в город,

Подойди, царевич, поближе,

Что еще того поближе!

 

Любвир снимает с себя рубаху и набрасывает ее на Пятую девушку. Рубаху тут же охватывает пламя.

 

Любвир мечется по спальне между двумя оставшимися девушками.

 

ПЕРВАЯ ДЕВУШКА

Поклонись, царевич, пониже,

Что еще того пониже!

Поцелуй ее послаще,

Что еще того послаще!

 

Любвир порывисто обнимает Первую девушку, страстно целует ее в губы. Первая девушка медленно оплывает, как свеча, в руках Любвира.

 

ВТОРАЯ ДЕВУШКА

Ты возьми ее за ручку,

Поведи ее за город!

Выбирай себе другую,

Что из тысячи любую.

 

Отчаявшийся Любвир хватается за топор и замахивается им на Вторую девушку. Глядь, а это не девушка, а старушка с добрым лицом.

 

СТАРУШКА (голосом Второй девушки)

Сынок, что это с тобой?.. Пойди остынь!

 

Любвир роняет топор, бросается из спальни в горницу, затем – в сени.

 

В сенях, собираясь выскочить из избы, Любвир кидает взгляд в окно. В нем отчетливо отражается освещенная лучинами внутренность сеней и… незнакомая Девушка.

 

Любвир подходит к окну поближе и узнает в незнакомке… себя. Да, в окне – он, Любвир, только в образе молодой девушки, протягивает Любвиру-юноше руку.

 

Любвир подает Девушке руку, и Девушка сходит с окна, встает рядом с юношей. Рука об руку, не отрывая друг от друга глаз, молодые люди выходят из избы.

30. ВНУТРИ – ИЗБА ЛЮБВИРА – НОЧЬ

 

Изба Любвира изнутри. Полумрак. Любвир и Девушка проходят к столу, на котором едва мерцает лучина. На полу разбросаны человеческие черепа, старый пергамент, увядшие цветы и пульсирующее необычной формы сердце – с двумя седельцами, словно слитое из двух сердец.

 

Любвир и Девушка садятся за столик друг против друга. Они ведут разговор одними глазами.

 

ДЕВУШКА (голосом Автора)

Твоя любовь, о, как пригожа!

 

ЛЮБВИР (растерянно)

Но я к себе ее не звал.

 

ДЕВУШКА

Расправь рукой любовь на ложе.

 

ЛЮБВИР

Но страсть шершава, как коралл.

 

ДЕВУШКА

Вглядись в любви оконца – кожу.

 

ЛЮБВИР

Но давят чувства – в сердце гвалт.

 

ДЕВУШКА

Сотри с души любви порошу.

 

ЛЮБВИР (сопротивляется из последних сил)

Но дух любви – из звезд завал!

 

ДЕВУШКА (с мягкой настойчивостью)

Вглубь загляни: о, как же схожи

Душа любви и твой байкал!

 

ЛЮБВИР (улыбнувшись, берет Девушку за руки)

Любовь – дремавших чувств аврал,

Что мне теперь всего дороже…

 

Лучина на столе все больше разгорается, искрится, как бенгальский огонь.

 

И вот искры сливаются в единый огненный поток, обрушивающийся сначала на стол, а затем на пол.

 

Черепа и ожившие цветы плавают в огненной лаве, бесшумно растекающейся по избе.

 

В золотом зеркале лавы отражаются одухотворенные любовью лица Любвира и Девушки.

 

А за столом, охваченным пламенем, – никого.

 

Наконец густой дым заволакивает внутренность избы.

 

31. ВНУТРИ – ИЗБА ЗВЕЗДИЧА – НОЧЬ

 

Изба Звездича изнутри. Горят лучины. По избе ходит взад-вперед осунувшийся, сгорбившийся Звездич. Тени от него мечутся по стенам. Звездич думает.

 

ЗВЕЗДИЧ

За долгую свою жизнь я перебрал все формы искусства… Наконец я дошел до скульптуры… Но я не вижу подходящих материалов, а те, которые есть под рукой, – мне отвратительны своей примитивной неорганической сущностью. Вот ваять из белков, углеводов, глюкозы – это сущее блаженство! Истинное искусство!

 

Неожиданно Звездич останавливается как вкопанный.

 

ЗВЕЗДИЧ (потрясенный мыслью, пришедшей ему в голову)

Я знаю… Я стану ваять из самого себя… путем усиленного раздумья. Мои мысли, как дрожжи, расширят космос моего мозга, и череп будет вынужден выпустить наружу неукротимое тесто моего вселенского разума!.. А потом я резко перестану думать, и тогда застынет, материализуется эфир моих мыслей в причудливой форме. И я-скульптура покорю навсегда умы и воображения людей!

 

Звездич садится на скамью у стола.

 

ЗВЕЗДИЧ

Но о чем я стану думать?.. В течение всей своей жизни я думал лишь об одном: чем пахнет дыхание Солнца. И так и не додумал… Прошла жизнь, и меня ждет смерть. Но… (В страхе хватается за голову, вспомнив о чем-то.) Но, боги неба, я продал торгашу слово «смерть», и, стало быть, мне не суждено испытать этого состояния!.. Однако я не хочу жить всегда, ведь я перебрал все формы искусства! Боже, как же мне быть в таком случае?

 

Звездич глубоко задумывается, опершись о стол.

 

32. ВНУТРИ – ИЗБА ВОЛХВА – ДЕНЬ

 

Другая, богатая изба изнутри. Это изба Волхва. На стенах горят красивые масляные светильники; пол и стены покрыты роскошными шкурами. На троне восседает Волхв, по обе стороны от него сидят на скамьях пять старцев. Все одеты в богатые кожухи и пышные медвежьи шапки; на ногах обуты высокие валенки.

 

Волхв вертит в руках небольшую деревянную фигурку божка – величественного бородатого старика, сложившего ладони лодочкой. В ладонях божка зажат комочек рыхлого белого вещества; между деревянными пальцами просачивается вода и капает на пол.

 

ВОЛХВ (декларирует с торжественным воодушевлением)

У Стрибога, у Сварога, о-го-го неба творога!

Солнца сырник солится.

Сын с дождем сражается,

Светом сочным сынок разряжается.

 

Вдруг Первый старец, ближе всех сидящий к Волхву, принимает вид Стрибога. В ладонях новоявленного бога дождя – горка творога.

 

Вода из творога перестает капать, и под руками Стрибога появляется миниатюрная радуга. В избе раздается весеннее щебетание птиц.

 

Волхв продолжает ворожить.

 

Одной рукой он придерживает деревянного Стрибога за основание, а другой поворачивает его верхнюю часть вокруг своей оси. Затем снимает, точно у матрешки, верхнюю половину.

 

Теперь в руках Волхва оказывается божок меньшего размера – молодой безбородый мужчина с солярным знаком – кругом с шестью лучами, исходящими из его центра, – на груди.

 

ВОЛХВ

То Дажьбог свой моток бросил за порог.

Нить льняная застыдилась:

Оголился тел поток.

И намибия небес засветилась.

 

Третий старец становится похожим на Дажьбога. На его груди висит колесо от телеги с шестью спицами. В руке вновь испеченный Дажьбог держит клубок ниток.

 

Внезапно бог солнечного света роняет клубок, тот катится по полу и разматывается. Изба наполняется ярким белым светом, излучаемым нитками.

 

Волхв разбирает деревянного Дажьбога и вынимает из него сурового воина с бородой, в шлеме и кольчуге. В одной руке воин сжимает зигзагообразную стрелу-молнию, в другой – турий рог.

 

ВОЛХВ

Деревянный Перун на руне пирует.

Он глобально гогочет,

Гром – серебряный лгун,

Золотою слюною щекочет.

 

Четвертый старец превращается в могучего воина, славянского богатыря в доспехах, с оружием и рогом изобилия. Голова у бога-воина серебряная, а усы золотые. Вид Перуна вселяет трепет и уважение, выделяя его среди других богов.

 

Перун отставляет в сторону оружие и начинает поглаживать рукой свои усы. Усы сильно искрятся; в избе гремят раскаты грома.

 

Волхв преломляет деревянного Перуна-божка и достает фигурку женщины с четырьмя руками: две руки подняты вверх, а две опущены.

 

ВОЛХВ

Макошь-матушка – машина на пашне.

С нудным небом надсадит

Coitus’а койку.

А рожает Макошь рожей рожь.

 

Пятый старец испуганно вскрикивает и в недоумении хватается рукой за свой пах.

 

В мгновение ока Пятый старец превращается в женщину лет сорока с четырьмя руками: две руки в черной жирной земле опущены вниз, а две подняты вверх. Пальцы поднятых рук проросли молодыми веточками с влажной листвой. Понева – юбка – Макоши сильно помята, а на животе распахнута; оголено усыпанное лепестками цветов женское лоно.

 

Перун с нескрываемым любопытством рассматривает лоно Макоши.

 

МАКОШЬ (голосом Пятого старца)

Ну, что уставился?.. Не видал такого, что ли?.. Лучше на руки мне слей.

 

ПЕРУН (голосом Четвертого старца)

Такого, старик, я у тебя еще не видал!

 

МАКОШЬ

Сам ты старик, а я женщина еще молодая, в самом соку, Стрибогу и Дажьбогу поныне желанная… (Поглядывает лукаво на Стрибога и Дажьбога.) Чего молчите, божки, так ли я говорю?

 

Стрибог и Дажьбог поспешно кивают, вперив в Макошь сладострастные взгляды.

 

Перун поливает из рога на руки Макоши; струйки воды размывают чернозем.

 

МАКОШЬ (с любопытством разглядывает свое тело)

Наверно, только у Земли сперма черного цвета.

 

ПЕРУН (изумленно)

Разве Земля – мужчина?!.. Хотя, постой, ты ж и есть Мать-сыра-земля Макошь. А когда-то, помнишь, старик, был мне верным товарищем…

 

Не в силах отвести от Макоши глаз, Перун льет и льет воду из рога.

 

Все меньше земли остается на руках богини; и вместе с этим вянут листья на пальцах верхних рук, сохнут ветки, а пальцы на опущенных руках покрываются каменистыми струпьями.

 

МАКОШЬ (в ужасе)

Что ты наделал, Перун?!.. Ты смыл мое материнство, ты сделал меня бесплодной!

 

ПЕРУН (опешив)

Ничего… просто я хотел сменить время года. Проводил лето, но призвал осень. Прими ее, Макошь, пусть душа твоя земная отдохнет до будущей весны…

 

Волхв разбирает деревянную богиню плодородия и вынимает из нее малюсенькую деревянную собачонку с крылышками.

 

ВОЛХВ

Крошит крылья Семаргл о небес распутицу;

А искусству Грифонову,

Разрываемому в облаках,

Никакого нет дела до брокеров.

 

Вдруг Второй старец, доселе дремавший среди своих неузнаваемо преобразившихся товарищей, бросается в ноги Волхву.

 

В длинном прыжке Второй старец превращается в собаку с обвислыми крыльями. Новоиспеченный Семаргл неистово лает на Волхва.

 

В свою очередь деревянная собачка, тихонько тявкнув, набрасывается на палец Волхва, впивается в него деревянными зубками.

 

Вскрикнув от боли, Волхв отбрасывает собачку в дальний угол.

 

В следующий миг все пять старцев, как по команде, принимают свой первоначальный вид.

 

ВОЛХВ (в страшном гневе набрасывается на Второго старца)

Ты что позволяешь себе, жрец?! Забыл, видно, что чином ниже меня? Что умом не дорос? С огнем играешь, глупый старик! Вот обращу тебя уже не в Семаргла, а в бездомного пса. До скончания лета станешь лизать мне ноги!..

 

ВТОРОЙ СТАРЕЦ (отступает от Волхва, чуть смутившись)

Я предупреждал вас, владыка, что волхв не должен заниматься торгашеством.

 

Застигнутый врасплох словами Второго старца, Волхв обмирает. В немом недоумении глядит на старого жреца.

 

ВТОРОЙ СТАРЕЦ (становясь все смелей и словоохотливей)

Два дня назад вы приказали отдать три телеги коровьего навоза за осьминога из моря-окияна. Как теперече мужики поднимут свою чудо-репу? Клялись же вы давеча, что вырастите репу до неба. Такую репу, что ни одному мужику не по силам будет вытащить ее самому. Неужто забыли?

 

ВОЛХВ (виновато шмыгая носом и потупив взгляд)

Так это исключительно для массажа… Мне после бани Звездича до сих пор неймется. Будь не ладна его звездная симфония!.. (Переходит на доверительный шепот.) А прикосновения заморской зверушки… хе-хе, признаюсь вам, братья, делают одержимыми не только мои буйные мысли, но кое-что еще… (С многозначительным видом хватается за низ своего живота.)

 

Старцы, кроме Второго старца, одобрительно посмеиваются.

 

ВТОРОЙ СТАРЕЦ (строго, без тени насмешки)

Глядите, владыка, не перестарайтесь. Вон Звездич так растревожил свои мысли, что голова его разбухла до размеров пивного котла. Теперь он вынужден поддерживать голову двумя поленьями, чтобы голова не сломала ему шею!

 

У Волхва от этой новости мгновенно портится настроение.

 

ВОЛХВ (в сердцах кричит)

Это возмутительно, что в голове Звездича мыслей отныне помещается больше, чем в моей! Тоже мне, умник нашелся! Процесс разбухания его головы нужно срочно остановить! Приведите сюда Звездича!

 

Четвертый и Пятый старцы вскакивают с лавки и выбегают из избы.

 

Из окна видно, как старцы мчатся к избе Звездича и скрываются в ней.

 

Через некоторое время дверь в избе Звездича открывается, и на пороге появляются три человека: в центре – Звездич с огромной головой, похожей на пивной котел, а по бокам, поддерживая голову Звездича плечами, отдуваются двое старцев.

 

Они с трудом волокут Звездича к дому Волхва.

 

Волхв смотрит в окно на Звездича одновременно с завистью и злостью.

 

ВОЛХВ

Ну, Звездич… Поглядим, что ты сейчас придумаешь, когда я прикажу тебя…

 

Волхв не успевает договорить, как Звездича с трудом пропихивают в избу.

 

Старцы собираются отойти от Звездича, но его шея тут же начинает с треском подламываться под весом огромной головы. Четвертый и Пятый старцы вновь подставляют под голову Звездича свои плечи.

 

ЧЕТВЕРТЫЙ СТАРЕЦ (тяжело дышит)

Ух, и тяжелая, черт!

 

ПЯТЫЙ СТАРЕЦ (с уважением поглядывая на чудо-голову Звездича)

Это ж надо, сколько всего надумал!

 

ВТОРОЙ СТАРЕЦ (язвительно посмеивается в сторону Волхва)

Вот вам бы, владыка, хоть половину этого волшебного груза, хе-хе!

 

ЗВЕЗДИЧ (бормочет вслух)

Я не знаю, чем пахнет дыхание Солнца, и я не могу умереть… Я не могу умереть, потому что до сих пор не знаю, чем пахнет дыхание Солнца… Когда я узнаю, чем пахнет дыхание Солнца, я наконец смогу умереть. Раз так, то мне нужно быть как можно ближе к Солнцу!

 

Голова Звездича стремительно увеличивается в размерах и через несколько мгновений, достигнув фантастических, исполинских размеров, прижимает Волхва и старцев к стенам избы.

 

33. СНАРУЖИ – ИЗБА ВОЛХВА – ДЕНЬ

 

Зимний день. Изба Волхва снаружи. Трещат и рушатся стены и крыша избы.

 

Удивленный и испуганный народ стекается к избе Волхва.

 

Дом постепенно разваливается, и сквозь поднявшуюся столбом пыль и падающие бревна проглядывается пульсирующая шарообразная серая масса.

 

По ней беспомощно карабкаются Волхв и старцы.

 

Разлетаются в стороны последние бревна, и серая масса наваливается на окруживших ее зевак.

 

Множество людей заползает на нее, как муравьи.

 

Вот по шарообразной серой массе уже носятся куры и свиньи…

 

…вот мужики возводят новую избу…

 

…вот мужик копает, а баба бросает в лунки картошку…

 

…вот мужик спит в обнимку с огромной чарой…

 

…вот Мужик подмял под себя Бабу, а она закинула на его спину ноги.

 

БАБА (сладко стонет)

Ой, мягко-то как, точно перина подо мной!

 

Все выше и выше над этим миром людей…

 

34. КОСМОС

 

Космос. Планета кружится вокруг звезды и неумолимо приближается к ней.

 

ГОЛОС ЗВЕЗДИЧА (счастливо хохочет)

Солнце!.. Я приближаюсь к тебе, Солнце!.. Сейчас я ощущу, чем пахнет твое дыхание!

 

Неожиданно планета натыкается на невидимое препятствие. В тот же миг раздается короткий звук, подобный тому, который возникает, когда надувной шарик внезапно прокалывается.

 

Планета со свистом сдувается, и ее сморщенная оболочка лихорадочно отлетает куда-то в даль космоса.

 

ГОЛОС АВТОРА

Мне хорошо кружиться вокруг сути,

Но не как бабочке, что бьется о светильник, –

Не прикасаться к первозданной ртути,

А так, смеясь, сдуть несколько былинок.

 

35. СНАРУЖИ – ЛЕДЯНАЯ ГОРА – ДЕНЬ

 

Зимний день. Бесшумно падает снег. Ледяная гора, похожая на лыжный трамплин.

 

У подножия горы-трамплина толкутся тепло одетые люди.

 

Женщины плачут.

 

Мужчины затаскивают гроб на гору; среди них – пять старцев. Волхва нигде не видать.

 

Бабы причитают все громче.

 

Вот гроб уже на вершине горы. Крышка на гробу заколочена.

 

Закончив последние приготовления, старцы начинают спускаться вниз.

 

Первый и Второй старцы, замешкавшись, немного отстали.

 

ПЕРВЫЙ СТАРЕЦ (с озадаченным видом смотрит на крышку гроба)

Как это вам удалось запихнуть Звездича с его разбухшей башкой в такой тесный гроб?

 

ВТОРОЙ СТАРЕЦ (с укором)

Кабы ты не ленился, старик, а был бы вчера с нами, то увидел бы наверняка, что голова Звездича неприлично мала и сморщена, как груша в компоте.

 

ПЕРВЫЙ СТАРЕЦ (ошеломленный услышанным)

Но как же это, старик?.. Неужто Звездича покинули все его могучие мысли?

 

ВТОРОЙ СТАРЕЦ (с некоторым превосходством)

Нет, просто я выпустил из его головы весь воздух, который скопился в результате долгих раздумий.

 

ПЕРВЫЙ СТАРЕЦ (разражается восторженным смехом)

Ох, Звездич и плут!

 

ВТОРОЙ СТАРЕЦ (тоже хохочет)

Провести нас хотел, пройдоха! Заместо мыслей пустого воздуху нагнал себе в голову. А мы-то ему едва не поверили, ха-ха-ха!

 

Плач и причитания женщин достигают своего апогея.

 

Старцы, продолжая смеяться, толкают гроб с горы.

 

Гроб разгоняется, отрывается от горы-трамплина – и взлетает.

 

Вот он некоторое время плавно летит над заснеженной землей.

 

За гробом неожиданно обнаруживается веревка – она вьется, быстро разматываясь…

 

Люди у подножия горы, и двое старцев на ее вершине пристально глядят гробу вслед.

 

Неожиданно он взрывается в полете; клубы дыма скрывают его из вида.

 

Когда дым через мгновенье рассеивается, открывается следующая картина: крышка на гробе пропала, зато в нем сидит живой-здоровый Звездич и, приставив ладонь ко лбу, пристально всматривается вдаль.

 

Веревка за гробом продолжает разматываться…

 

Увидев ожившего Звездича, люди начинают играть на флейтах, скрипках, волынках, бубнах; они радостно пляшут и пьют из бутылей…

 

Пятеро старцев принимаются бросаться друг в друга снежками…

 

Мужики целуются с бабами и медленно удаляются от горы по дороге в деревню.

 

Летающий гроб достигает края дремучего леса.

 

Веревка за гробом, наконец, натягивается – в тот же миг из-за горы-трамплина стремительно вылетает привязанная к веревке необычная, нелепая конструкция. Она отдаленно напоминает дельтаплан.

 

В архаическом дельтаплане сидит Волхв и оглашает окрестности счастливыми, восторженными воплями.

 

Но вот дельтаплан цепляется крыльями за верхушку могучей сосны. Веревка рвется – и дельтаплан с Волхвом, кувыркаясь в воздухе, проваливается в лесную чащу.

 

А Звездич, как ни в чем не бывало, продолжает лететь в гробу над бескрайним заснеженным простором.

 

Над Звездичем вместо неба навис со следами сучков и трещинами деревянный купол. Он, как лубок, ярко расписан изображениями языческих божеств: Перуна, Макоши, Стрибога, Дажьбога, Хорса, Грифона – орлиноголового существа с туловищем льва, Семаргла-Переплута и Волоса; сценками из жизни язычников: картинками жертвоприношения и пира, праздников Ярилы и Купалы, фигурками русалок, картинками эротического свадебного обряда и похорон – Звездич замечает на небесном куполе себя, летящего в гробу.

 

А лубяное солнце, точно круглая дверь в куполе, время от времени открывается и закрывается космическим сквозняком; слышно, как дверь поскрипывает звездными петлями; она манит к себе узкой полоской сиреневого света, пробивающегося снаружи.

 

Звездич, сидя с осанкой бывалого капитана, правит гроб к солнцу-двери.

 

ГОЛОС АВТОРА

Крошит крылья Семаргл о небес распутицу,

А искусству Грифонову,

Разрываемому в облаках,

Никакого нет дела до брокеров.

 

Последняя редакция октябрь 2007 г